Separation Anxiety

      Это оказалось сложнее, чем Виктор думал. Юри держался особняком и, казалось, опасался всех, кроме Михаила. Он часто исчезал, и его находили в книжном шкафу или каком-нибудь другом небольшом пространстве, с лицом, мокрым от слез. Иногда, замечая Виктора, он разворачивался и убегал в противоположном направлении. Отец объяснил, что Юри боялся людей с синими глазами, потому что в Японии были суеверия о каких-то демонах с цветными радужками глаз. Виктору это казалось чрезвычайно глупым, но поделать он с этим ничего не мог. Юри был на 4 года младше Виктора, и Витя не знал, что должен был сделать, чтобы показать, что он не причинит Юри никакого вреда, и что он просто хочет подружиться.       Шанс выпал несколько дней спустя. Один из людей отца дал ему мешочек конфет, и Виктор направился на поиски своего брата, надеясь поделиться подарком с ним и хоть немного растопить ледяную стену, разделяющую их.       Но он не нашел Юри ни в его комнате, ни в фойе; быстрый осмотр сада также показал, что мальчика снаружи нет. Виктор начитал злиться. Он лег на мягкую траву, глядя на проплывающие мимо него облака.       «Меня никто раньше не избегал, - подумал он. — Мне это не нравится».       Он достал из кармана мешочек с конфетами и съел одну, с хрустом разжевав.       «Нечего бояться! Мы с мамой не демоны! И быть семьей не так уж и страшно. Родители всегда помогают мне, даже если выглядят злыми. Я уверен, они и Юри помогли бы, если бы он хотя бы на минуту перестал плакать! Глупая плакса».       Глубоко уйдя в свои мысли, он потянулся за второй конфетой.       «Хотя, наверное, мне бы тоже было грустно, если бы мама с папой умерли... Но все равно, не похоже, что он так уж одинок».       Еще несколько мгновений он задумчиво жевал, а потом вдруг сел.       — Верно! Он больше не одинок! — воскликнул он, вспугнув птицу, сидящую на дереве неподалеку. Воодушевленный своим открытием, он вскочил на ноги и побежал в дом искать переводчика своего отца.

***

      — Onii-san, - голос Виктора мягок и тягуч. После ужина он загнал Юри в угол в холле, схватил за тонкое запястье и не выпускал. Мальчик пытался вырваться и убежать, но звуки родной речи заставили его повременить и слушать.       — Eh?       — Onii-san, — повторил Виктор, указывая на себя, повторяя заученные ранее слова. — Boku... wa kimi..., — он запнулся, стараясь вспомнить, — Kimi no onii-san...?(1)       Юри пораженно уставился на него.       Виктор продолжал свое наступление:       — Da... dakara, kimi wa... Ой, нет... kimi wo... Кажется... wo ma... mamotte, — говорил он как мог. Слова выходили смятыми, неуклюжими, да и сам Виктор чувствовал себя неловко, произнося их, — Itsu... Itsumo!(2), — сказал он, отчаянно сжимая запястья Юри.       На мгновение Виктору показалось, что Юри хочет что-то сказать, но он лишь покачал головой и снова попытался вырваться.       — Hanashite, kudasai...(3) — тихо сказал он. Виктор не знал значения этого слова, но понимал, что он хочет уйти.       — Я обещаю! — отчаянно продолжил он, перейдя уже на русский. — Ты не один, Юри! Я буду рядом чтобы защищать тебя! Всегда!       Поддавшись внезапному порыву чувств, Виктор сжал Юри в объятьях, стараясь показать искренность своих чувств любым доступным способом. Юри засопел и через пару мгновений разрыдался, цепляясь за рубашку Виктора.       Этого было достаточно, чтобы Виктор понял, что что-то в их отношениях изменилось.       — Всё в порядке, — сказал он, нежно гладя черные волосы мальчика, — я здесь, и я всегда буду на твоей стороне. И не важно, что ты плакса, — добавил он. Он улыбнулся, вспоминая, что часто говорил его отец, — вот что значит быть братьями.

***

      — Даже тогда ты был тем ещё мерзавцем.       — Ты правда так думаешь? Я же просто хотел подружиться.       — Хах, ты называл себя onii-san! И твой японский был дерьмом.       — Лучше, чем твой русский.       — Без вариантов, — Юри достал сигареты, и Виктор по привычке достал ему зажигалку, — всё-таки это было мило с твоей стороны. Я тогда думал, что тебя отец заставил.       — Нет... Отец любил тебя, но это была моя идея, — задумчиво сказал Виктор. — Но я думаю, всё получилось только потому... Потому что ты позволил мне сделать это?       Юри сделал затяжку.       — Ты всегда был льстецом, Витя.       — Виноват, — усмехнулся Виктор. — И не такому научишься, будучи частью мафии. Кстати, Юри, пристегни ремень.       — Увольте. Российские дороги — Ад, по сравнению с этой поездкой.       Юри цокнул языком и посмотрел в тонированное стекло. В свои 23 он выглядел достаточно женственно, частенько создавая ошибочное впечатление слабости и послушности. Однако Виктор знал его слишком хорошо. Знал, что на дне этого мягкого взгляда полыхает пламя, и знал, что причиной его скромного поведения была не застенчивость.       «Или, возможно, свою застенчивость он показывает только мне», — подумал Виктор, не в силах сдержать улыбки.       — По какому поводу скалишься, Витя?       — Ох, ничего... Просто подумал, что никто не знает настоящего Юри Никифорова, — намекнул он.       Юри вздохнул и затушил сигарету, одарив Виктора озорным взглядом.       — Знаешь, Витя... Если таким образом ты хочешь урвать поцелуй, то ты ошибаешься, даже не надейся, — он схватил Виктора за галстук и притянул к себе. Их лица были всего в паре сантиметрах, и Виктор почувствовал, что его сердце пропустило удар. — В следующий раз постарайся лучше, — Юри выдохнул и, выждав для чего-то пару секунд, показавшихся Виктору вечностью, отпустил его и откинулся назад на сиденье.       — Ю-Юри!!       — Чего? Я думал, ты желаешь увидеть меня настоящего? — спокойно ответил он, протирая очки краем своей рубашки.       — Но не посреди бела дня же!..       — Что-то я не помню, чтобы тебя это волновало вчера днем, — пожал плечами Юри, снова вгоняя Виктора в краску.       Спереди смущенно прокашлялся водитель:       — Кхм, мы почти в Хасецу, босс.       — Отлично, — как всегда невозмутимо ответил Юри, — позвони Роме и скажи, что мы скоро будем.       Виктор нервно поправил галстук, стараясь не смотреть на Юри. Золотой ободок кольца на его пальце сверкнул, поймав луч света.       «Я не должен жаловаться. Я сам вляпался в это дерьмо, прекрасно зная, что он за человек.»       — Витя...       — Да?       — Не забывай, это не светские посиделки. Не забывай про свой пистолет.       — Х-хорошо...       Холодное, жестокое выражение застыло на лице Юри.       — Я слишком долго ждал, чтобы всадить пулю в лоб этому ублюдку.       Ни Виктор, ни водитель ничего не ответили.