Ранчо мечты

Джек сидел в своем кресле и отчаянно пытался победить внезапно появившуюся мигрень. Аспирин и стакан воды ничуть не помог, поэтому мужчина прикрыл глаза и массировал виски кончиками пальцев. Он клялся себе, что больше никогда не будет пить, даже пиво. Он уже не в том возрасте, чтобы спокойно переносить похмелье и прочие сопутствующие «радости». Вчерашний вечер, конечно, немного усмирил бушующее сердце, и утопил в алкоголе дикое раздражение. Джек, с бутылкой крепкого виски наперевес, сидел в старом кресле под мягким светом лампы. Он просто смотрел в стену и вспоминал свою жизнь до Мексики. Твист с какой-то горестью осознавал, что именно тогда был счастлив. С Эннисом, с постоянным страхом быть пойманным, с зарождающейся ненавистью к собственной жене и тестю. Удивительно, но именно там он жил. Именно жил, а не существовал жалкой тенью себя прежнего. Здесь, в Мексике, он скрылся от зверей, которые могли до смерти забить его ломами и своими ботинками. В маленьком городке он нашел себе мужчину, как оказалось, только для того, чтобы не быть одиноким. Одиночество его съедало, когтистыми лапами разрывало плоть, пускало тягучую кровь и оставляло медленно умирать. Но Джек не мог знать, даже не догадывался, что, несмотря на теплое тело рядом, он все еще беспросветно одинок. Без Энниса. Эта мысль червяком терзала мозг, словно дятел долбила черепную коробку. Джек думал, надеялся, что с новым мужчиной ему станет легче, что он сможет оправиться от потери Дел Мара. Наверное, Твисту проще было представить, что Эннис умер, и жить дальше. Но ночи, тихие и звездные, будто смеялись над ним. Они в своей чернильной темноте услужливо подкидывали Джеку образ Энниса. Он укоризненно смотрел своими глазами прямо в душу, потом тепло улыбался и качал головой. И так каждую ночь. Джек почти сошел с ума, но его новый мужчина смог отвлечь Твиста. Ровно до того момента, пока Дел Мар не появился на пороге того самого бара. Тогда-то Твист понял, скорее вспомнил, что никогда никого не любил так, как этого нелюдимого и грубого мужчину. Он любил каждое ласковое касание, теплый взгляд и горячие поцелуи. И никто другой не сможет заменить Энниса. Именно эту мысль Джек крутил в голове, запивая ее янтарной жидкостью. Это было вчера, а сегодня, как итог — смертельная головная боль, тошнота и ненависть ко всему живому. Джек поморщился и сокрушенно простонал, когда его телефон внезапно заговорил голосом секретаря. — Мистер Твист, — Надин говорила тихо, — к вам посетитель. Джек покачал головой, осознавая, что сейчас он не в состоянии никого принимать. — Скажите, пожалуйста, что сегодня я не могу. Пара минут тишины заставила мужчину напрячься, он даже попытался прислушаться к голосам за дверью, но гудящие мозги не воспринимали звуки. — Мистер Твист, девушка утверждает, что это срочно, — голос секретарши выдавал волнение. Джек снова скривился, но сказал, что посетитель может войти. Через пару секунд в дверном проеме показалась девушка в светлом платье. Твист бросил на нее профессиональный добродушный взгляд. В один миг из легких будто выкачали весь воздух. На него, угрюмо сдвинув брови, смотрела молодая версия Энниса: те же русые волосы, тонкие губы и острый взгляд. Твист вздрогнул и как-то криво улыбнулся. Когда он поднялся со своего кресла для приветствия, кости мужчины пронзила жуткая боль, но он не подал вида. — Добрый день. Чем я могу помочь? Девушка широкими шагами пересекла кабинет и по-хозяйски устроилась в кресле. Она с минуту молчала и, прищурившись, изучала мужчину перед собой. Джеку показалось, что температура поднялась на пару градусов. Он неловко кашлянул в кулак. — Меня зовут Альма, — девушка деловито протянула руку через стол. Джек сжал маленькую, но сильную ладошку. На окраине сознания промелькнула мысль, что у Энниса кожа такая же бархатная. — Очень приятно, я... — Я знаю, кто вы, — голос девушки был уверенным, с легкой хрипотцой, — и вы, думаю, прекрасно поняли кто я. Джек неуверенно кивнул, отпуская ладонь. — Вы очень похожи на одного моего, — мужчина запнулся, — приятеля. Альма вскинула бровь, усмехнулась. — Приятеля? Это так называлось в ваше время? Джек поерзал на стуле, который сейчас казался ему скамьей подсудимых. Мужчине было некомфортно под этим взглядом. — Я не понимаю, что вы имеете ввиду. Альма закатила глаза. — Не прикидывайтесь дураком, мистер Твист. Джек хотел было возмутиться на оскорбление, но девушка грозно на него посмотрела, и мужчина лишь нервно передвинул стакан на другое место. — Вы и мой отец ведете себя как дети, — Альма всплеснула руками, — никак не можете выяснить отношения. Твист ощетинился, словно ежик, принялся оправдываться и защищать себя. — Эннис не хочет меня видеть, он просто ушел. Я пытался наладить с ним контакт, но он упрямый. Он решил за нас обоих. — А вы не остановили его. — Что я мог сделать? — Джек развел руками, — он просто ушел в один миг. Альма хмыкнула. — А вы не думали, что ему больно? Не приходило в голову, что вы его предали? Джек чуть не подавился воздухом. Как эта пигалица смеет разговаривать с ним в таком тоне? — Альма, я не позволю вам обвинять меня. — А я вас и не обвиняю, — девушка пожала плечами, — просто пытаюсь показать то, что испытывал мой отец. Я хочу открыть глаза на его чувства. — Я не думаю, что это касается вас. Только меня и Энниса. Альма грозно уставилась на Твиста, ее короткие ногти барабанили по лакированному столу. — Все, что касается моего отца — мое дело. И ваши с ним отношения, мистер Твист, в том числе. Так что, будьте добры, поговорите с ним нормально. Для начала, просто попытайтесь поставить себя на его место. Джек молчал. Альма, абсолютно не удивленная отсутствию реакции на ее слова, поднялась. Уже в дверях она остановилась и голосом, на порядок мягче прежнего, проговорила: — Я очень люблю своего отца и не хочу, чтобы он страдал. Джек поднял на нее мутный взгляд, не совсем понимая, что она хочет сказать. Видимо, Альма прочитала это на лице мужчины. — Он любит вас. И я, как его дочь, прошу сделать его счастливым. Твист заторможено кивнул. — Я обещаю. Я сделаю все, что в моих силах. Альма, удовлетворенная, попрощалась и выскользнула за дверь, оставив после себя запах цветочных духов и странную тяжесть на сердце. Джек связался с Надин и попросил больше никого не пускать. Он запил оставшиеся таблетки водой и окунулся в свои мысли. «Для начала, просто попытайтесь поставить себя на его место». Джек попытался представить, что было бы с ним. Он звонит жене Энниса и узнает, что мужчина погиб. Раздавило пикапом, не смог справиться с течением горной реки, попал в аварию — неважно. Просто перестал существовать. Он больше никогда не откроет банку с бобами, не коснется рукой, не улыбнется. Джек вздрогнул и почувствовал, что умирает. Просто растворяется в слезах, утопает в собственном горе. Он представляет, как прощается с сыном, выясняет отношения с женой и уезжает туда, где его никто не тронет. Он направляется в то место, где хотел быть счастливым с человеком, которого любил. Твист думает о том, как бы он справлялся с горем: работа, пусть самая никчемная, алкоголь и воспоминания, которые душат. Он представляет, как заходит в бар, чтобы пропустить пару кружек пива и пообщаться с барменом, чтобы хоть как-то скрасить свое одиночество. И вот, он видит знакомую шляпу и линию тонких губ. Джек, черт возьми, задыхается. Сначала от счастья, а потом от обиды. В первое мгновенье он хочет подбежать, обнять Энниса, который привычно пахнет машинным маслом и травой, но потом накатывает ярость. И теперь Дел Мару хочется снести голову. Как он мог? Он надеялся, что Джек останется наедине со своим горем там, в Америке? А Твист-то тут! Поехал вслед за несбывшейся мечтой в надежде успокоить свою печаль. Джеку хочется кричать, разбить морду этому куску дерьма. Вот Эннис смотрит удивленно, раскрыв рот. Он не может поверить. А Джек попросту заходится истерическим смехом. Что, не ожидал меня увидеть? А я здесь! Я все еще люблю тебя. Джек видит мужчину — чужака — рядом с Дел Маром. И теперь его очередь удивленно раскрывать рот. А Эннис сбивчиво оправдывается, говорит, мол, ему нужен был хоть кто-то рядом. Джека захлестывает ревность, смешивается со злостью, образует взрывоопасный коктейль с обидой. И Джек уходит. Он просто не может поверить. Твист слышит свое имя, быстрые шаги за спиной, но он не хочет видеть Энниса. Не сейчас. И понять его тоже не хочет. Джека пробивает крупной дрожью, руки заходятся в треморе. Голова раскалывается, словно сгорающее Солнце. Мысли бегущей строкой режут глаза. Джек качает головой. Сейчас он знает только одно — нужно поговорить с Эннисом. Джек, черт возьми, очень остро ощущает ту любовь, которая переполняет его. И ему кажется странным то, что она таилась где-то в глубине его сердца и вылезла именно сейчас, раскаленным мечом кусая органы. Нет, Твист любит Энниса, бесспорно. Но долгая разлука притупила это чувство, скрыла его переживаниями и попытками разобраться в себе и отношениях. Джек, преисполненный уверенностью в себе, выбежал прочь из кабинета, бросив Надин что-то нечленораздельное. Твист, определенно, знал что ему делать. Он сел в машину и отправился на знакомое маленькое ранчо. Он направился к Эннису, к своей любви. И он готов грызть землю, готов выносить на себе тяжелые взгляды Дел Мара, его упрямую твердолобость, лишь бы только поцеловать его еще хоть раз.