Это - девочка

В этот раз за управление приставкой взялись Генри и Реджина. Младший Миллс задаётся вопросом, как его мать, что редко брала в руки джойстик и обычно играла без особого интереса и воодушевления, сейчас напоминала футбольного болельщика, подбадривая своего игрока и живо им управляла? — Магия! — вдруг выкрикивает малышка Алекс, что примостилась между Эдвардом и Ником, что был в в джинсах, но с обнажённым торсом, который Джек не стесняясь демонстрировал Генри. Мужчины быстро нашли общий язык друг с другом, Хайд полностью поддерживал отношения Джека и Генри. — Что? — Реджина делает вид, что это не её только что раскрыли. Это заметили и Эмма с Хайдом, что играли с дочерью в какую-то настольную игру, название которой оба не запомнили, а Ник пока осваивал телефон, временами советуясь с рядом сидящими, правильно ли он сделал и не сломал ли чего. По своей сути он привык, что в каждом мире свои порядки, с которыми просто нужно свыкнуться. Но здесь было то, чего в других мирах не было никогда, а если и было, то редко и незаметно — здесь была техника. Много техники, самой разнообразной. И Ник тоже заметил. — Магия. — отчётливо молвил Джек, посылая возлюбленному взгляд, перенаправляя тот с него на Реджину. Это был только вопрос времени, но Генри догадался, что происходит. — Мам! Ты жульничала! Я думал, что потерял хватку! — Прости, я подумала, что это было бы забавно. Реджина подмечает, что Генри и Эмма очень похожи — одинаково хмурятся и расстраиваются.

***

Генри и Джеку доверили прогулку с малышкой Алекс. Девочка взяла с собой подаренный отцом трёхколёсный велосипед. Честно, для Генри было неожиданностью, когда Ник сам уселся в этот велик, попросив у малышки его на немного. Это было забавно, глупо и вызывало у Генри самую дурацкую влюблённую улыбочку, что только могла быть. Он облизнул губы, после чего, когда Джек проехал совсем рядом с ним, он молвил поучительным тоном: — Ты знаешь, в любом мире отбирать что-либо у детей считается дурным тоном? — Но мне понравилось! — воскликнул Ник в ответ. — И всё же, лучше слезь. — мягко велит Генри, останавливая велосипед на ходу, и, как только тот освобождается, сажает туда сестру, которая быстро уезжает от них, но соблюдает осторожность, не выезжая на проезжую часть, и остаётся в поле их зрения. — Эта штука напоминает лошадь. — Да, знаю. Но это — её. Трёхколёсные «кони» не для взрослых. Это же жутко неудобно. Не пойму, как ты удержался? Но, если ты так хочешь, на заднем дворе дома найдёшь такой же двухколёсный — это мой. Я не возражаю, если ты захочешь прокатиться. — Но не прямо сейчас. Мы же следим за ребёнком. Генри сдержал смех. — О, то есть ты наконец-то вспомнил, что сейчас мы не одни?! Парни рассмеялись. — Расслабься. Ты же сам сказал мне, что она самостоятельна. Генри кивнул. — Но если с ней что-то случиться, нам без раздумий оторвут голову трое её родителей. Без наркоза и помилования. Пара снова засмеялась.