Эпилог 1
3 января 2017 г. в 23:17
— Значит, ты всю жизнь молчал об этом? О том, что моя Лили… — и Северус тяжело закашлялся…
Гарольд засуетился, перебирая пузырьки с зельями — к старости его зрение стало ещё слабее, и никакие магические очки уже не помогали. Наконец, приступ был снят, и Северус посмотрел на Гарольда так, что тот сразу понял — его не простят. Такое не прощают. Украденная жизнь, украденное счастье.
— Я хочу её увидеть, — сказал Снейп, прикрывая уставшие от дневного света глаза, но Гарольд, конечно же, подумал — это чтобы его не видеть.
— Но Северус, колдомедики запретили тебе волноваться, и…
— Считай это моим последним желанием, — перебил его Северус, — И я хочу убедиться, что ты действительно сделаешь это. Оживи её и приведи сюда, — шепотом потребовал он.
И Гарольду ничего не оставалось делать, как отправиться в Годрикову Впадину. Ему было страшно и больно. А ещё он боялся оставить Северуса одного, даже ненадолго, и ему просто хотелось быть сейчас рядом с ним, всё время, каждую минуту, что у них… нет, что у него осталась.
Уже через час разряженная по последней моде Лили, с шикарной укладкой и маникюром, уже была готова повидаться с Северусом. Ей было страшно, чудно и дико, и она до последнего хотела верить, что этот странный старик, назвавший себя её сыном — на самом деле просто сумасшедший. А на дворе, конечно, все ещё 1980-й год. Ну не могло пройти сто пятьдесят лет! Это абсурд!
Тем не менее, Гарольду удалось донести до неё главное — ей повинятся, и она должна простить. Когда же она увидела Северуса, у неё аж ноги подкосились — неужели, вот эта старая развалина — её друг, Северус Снейп? Но тот, тем не менее, был вполне узнаваем, особенно мимика, жесты.
Они немного поговорили, и Лили его простила, только на словах, конечно. Что вот ей теперь делать? Все её ровесники либо в гробу, либо старые немощные старики. А Северус! Он всегда был её запасным аэродромом, планом «Б», она намеренно подогревала его интерес к себе, чтобы в случае чего… А теперь Джеймса нет, и плана «Б» тоже нет!
Наконец, её отпустили, и Лили упорхнула.
Гарольд нерешительно зашел в спальню супруга, подошел к кровати и тихонько сел на краешек.
— У тебя остались ещё те кристаллы? От Зелья Обретения? Которые позволяют вернуть то, что потерял? — спросил его Северус, тяжело дыша.
— Да, остались. Один был где-то здесь, в тумбочке, — ответил Гарольд и, поискав немного, вытащил на свет небольшой переливающийся на солнце кристалл.
— Интересно… Какой элегантный способ хранить зелья вечно, — сказал Северус и, рассмотрев кристалл со всех сторон, положил его себе за щеку.
Гарольд смотрел и не верил своим глазам — ему стало нехорошо, голова сильно закружилась, заболело сердце.
— Что же ты делаешь, Северус? Неужели ты оставишь меня сейчас? Бросишь одного? После всех этих лет?
— Ты не понимаешь, я всю жизнь любил её. Всегда… Я её потерял, и я хочу вернуть, хочу вернуть жизнь, которая у меня могла бы быть, — последовал тихий, но такой безжалостный ответ.
После этого «Всегда», Гарольд уже ничего не слышал — сердце его скрутило болью, и он тихо осел на свою половину кровати, завалившись на неё лицом вниз.
— Гарри? Гарри? — позвал его Северус, — Но тебя я тоже люблю! Гарри? Гарри?! Гарри, что с тобой?!!
Но было поздно. И это, первое и последнее признание в любви, которого Гарольд ждал всю свою жизнь, пусть и корявое, пусть и с ненавистным «тоже», — он уже не услышал. Любящему сердцу такого не пережить. Никогда.