Камелия, что дарит жизнь

      Тсубаки с трудом открыла глаза, чувствуя невероятную тяжесть во всем теле. Больше инстинктивно, чем осознанно она сфокусировалась на своей энергии.       Все тело плотно оплетали тонкие энергетические нити, мешая двигаться. Сначала девушка запаниковала, но потом вдруг пришло понимание, что такое уже было. Она закрыла глаза, вспоминая.       — Это новый этап твоей подготовки, — заявил Ясухиро, вдруг резко, но не сильно ударяя Тсубаки ладонью в живот. Все тело тут же парализовало, и девушка, не в силах что-либо сделать, завалилась на бок, шокировано округлив глаза. — Это называется Духовные Путы. Используют их, обвивая противника своей энергией, обездвиживая.       — Мог хотя бы предупредить! — Тсубаки пыталась подняться, но ей не удавалось даже пошевелится. В панике она подняла глаза на защитника.       — Духовные путы можно развеять, если сконцентрироваться и попытаться разорвать их своей энергией. Ты обездвижена, но твои силы все еще с тобой. Если твоя воля и энергия окажется сильнее пут, ты сможешь их разорвать, — Ясухиро нежно улыбнулся. – Ты сможешь это сделать! Верь в свои силы!       Тсубаки резко открыла глаза, сосредоточиваясь на своей энергии. Путы натянулись, причиняя острую и сильную боль во всем теле, заставляя инстинктивно расслабиться и прекратить сопротивление.       — Черт, — выдохнула она, стискивая зубы.       "Только не думай, что это будет так просто", — прозвучал в голове голос Ясухиро.       Девушка сдвинула брови, фокусируя мысли на одном отрезке связывающих ее пут, и снова напряглась, высвобождая свои силы. Тело вновь пронзили стрелы боли, так что она зашипела, не в силах сдерживаться. И снова потеряла контроль над своей силой.       "Твоя энергия — это оружие. Заточи его, и ты сможешь разрезать что угодно".       — Я смогу, черт возьми! — закричала Тсубаки, клином направляя все свои силы на прозрачную нить. — Давай же!       Тело в третий раз сжалось, но на этот раз девушка не уступила, давя все сильнее. Она знала, что обязана любыми силами выбраться. Боль словно разрывала изнутри, не давая дышать.       "Сделай это!"       Прошло несколько невыносимо долгих секунд, и вдруг раздался тихий хлопок. Связывающие ее путы ослабли, а еще через мгновение без следа растворились.       Тсубаки, тяжело дыша, откинулась на подушку и не отрываясь смотрела в единственное окно, из которого в маленькую комнату лился яркий свет.       — Где же я?       Последнее, что она помнила, – это сражение, а потом…       — Ах да, точно, — выдохнула Тсубаки, чувствуя нарастающий страх. — Я оттолкнула Нанами от того волка.       Внезапно она почувствовала приближающиеся шаги. К горлу подступила паника, и девушка завертела головой в поисках места, где можно спрятаться, но кроме футона в комнате ничего не было. Шаги приближались. Тсубаки сжала кулаки и выпрямилась, подтягивая под себя ноги.       Сёдзи раздвинулись, и в комнату вошел парень в черном традиционном кимоно. Длинные черные волосы были затянуты в тугой хвост на макушке, а кроваво-красные глаза зловеще сверкали из-под густой челки.       Страх куда-то делся, и Тсубаки с отвращением скривилась: это и есть тот самый волк. Парень окинул девушку с ног до головы пронзительным взглядом и удивленно приподнял бровь.       — А ты не такая слабачка, какой кажешься на первый взгляд, — его ледяные, ничего не выражающие глаза сощурились.       Тсубаки молчала, вновь сосредоточиваясь на энергии. Ей нужно было узнать, он ли наложил связывающие чары. Пальцы рук сжались еще сильнее. Это были не его путы. Чьи же тогда?       — Что ж, прекрасно. Вставай, — бросил тот, развернувшись. – Иди за мной и помалкивай. Попытаешься что-нибудь вытворить — руки сломаю.       Холодок прошелся по спине Тсубаки. Она сглотнула, медленно вставая.       Волк повел девушку по коридорам. Как и в Храме Земли все было сделано из дерева и в традиционном стиле. Тсубаки чувствовала, что волосы встают дыбом, а сердце сжимается с каждым шагом. Вскоре парень остановился и присел на колени перед закрытыми сёдзи.       — Кирихито-сама, простите за беспокойство. Я привел вам Деву Цветка, — тихо, но четко произнес он.       — Войди, — раздался слабый хриплый голос.       Волк раздвинул сёдзи и грубо втолкнул девушку в комнату. Тсбубаки едва не упала, но удержалась и принялась напряженно разглядывать комнату.       В помещении практически не было вещей. Только пара шкафов с книгами и низкий столик, за которым сидел бледный молодой человек. Его кожа была почти одного цвета с бумагой, а уставшие черные глаза безразлично разглядывали девушку. Черные волосы были слегка взлохмачены и на щеках прилипли к влажной от пота коже.       Тсубаки поежилась от недоброй ауры, витающей в комнате. Почему-то ей стало еще страшнее.       — Кирихито-сама, мне подготовить врата для перемещения? — удостоверился волк.       — Да, Шион. Мы отправляемся немедленно, — Кирихито с трудом поднялся и встретился взглядом с Тсубаки.       Девушка еле сдержалась, чтоб не отвести глаза. Его взгляд был очень тяжелым и выражал бесконечную усталость и напряжение. Тсубаки снова сглотнула, не решаясь заговорить. Молчание затягивалось, и постепенно в ее груди стало нарастать раздражение.       — Ты… — негромко окликнул он. — Как твое имя, девчонка?       — Это еще зачем? Ведь ты все равно собрался меня убить, — страх никуда не делся, но Тсубаки постаралась принять безразличный вид. Хоть она и оказалась в таком положении, из которого не сможет выбраться самостоятельно, но показывать свою слабость врагу совершенно не хотелось.       Она знала, что ей самой никак не выбраться. Стоит дернуться – сразу скрутят. Меч остался на поле боя, а без него не поставить даже элементарный барьер. Тсубаки очень быстро поняла, что все попытки сбежать слишком жалки, чтобы даже пробовать. Но выход должен быть. Он всегда есть! Только вот где? В какую сторону кидаться?       — Убью, — холодно согласился Кирихито. — Но не сразу. Мне нужна твоя кровь, чтобы вернуть свое настоящее тело, — его глаза холодно сверкнули. — Спустя столько лет я наконец могу вернуть свою силу.       — Настоящее тело? То есть вот этот задохлик — это не ты настоящий? Пей витаминки и чаще из четырех стен выползай, дружок, а то реально скоро можно будет в психбольницу везти. Шизофрения — она такая… Да еще и подкрепленная манией величия… — нет, Тсубаки вовсе не хотела нарываться, но раздражение и волнение нашли выход раньше, чем она успела подумать. Следующим возникло желание с размаху хлопнуть себя по лбу, чтобы голова начала работать быстрее языка.       Кирихито приподнял бровь, видимо, удивленный дерзостью девушки. На некоторое время помещение заволокло тишиной.       — Ты пойдешь с нами в Еми-Но-Куни, — после этих слов он вновь сел, опустив взгляд на книгу, которую читал до их прихода.       — Это было более чем глупо, — раздалось над ухом. — Чем меньше будешь злить Кирихито-сама, тем быстрее и безболезненнее умрешь.       Тсубаки дернулась от ощущения чужого дыхания на своей коже и резко обернулась, встретившись взглядом с кроваво-красными холодными глазами. На ее лице отчетливо отразилось отвращение.       У Ясухиро глаза были такого же цвета, что и у этого Шиона. Девушка с удивлением отметила, насколько они отличаются, несмотря на одинаковый цвет. Глаза волка были сужеными и настолько холодными, что невольно начинаешь передергиваться, будто от настоящего холода. Его взгляд острый, как лезвие меча, и кажется, что о него можно порезаться. Такие же глаза были порой и у Хацуюки, и у Томое. А вот глаза Ясухиро всегда ассоциировались у Тсубаки с пламенем. Теплым, успокаивающим, дарящим надежду и защиту. Он вообще был весь как солнце.       Невольно девушка вспомнила возлюбленного Нанами. Может, та тоже считала его своим солнцем, но Тсубаки он больше напоминал луну: тоже дарит свет и надежду, но не настолько яркий, как солнце. Он просто молча оберегает и направляет Нанами, боясь опалить лучами своей любви. И боясь запятнать ее и погасить ее яркий свет.       Шион ушел из комнаты, оставив Тсубаки и Кирихито наедине на несколько минут. Все это время в комнате висела напряженная тишина, но Кирихито, кажется, и вовсе этого не замечал, продолжая с явным интересом вчитываться в книгу. Девушка неуютно переминалась с ноги на ногу, не зная, куда себя деть от волнения.       Страх накатил с новой силой. Теперь, когда она точно знала, что оставлять в живых ее не собираются, она жалела только о двух вещах: что не успела рассказать Ясухиро о своих чувствах и что не сможет попрощаться с теми, кто за все это время стал для нее ближе настоящей семьи. Слезы навернулись на глаза, но Тсубаки упрямо зажмурилась, смахивая соленые капельки с глаз.       Вскоре вернулся Шион, держа в руках какой-то странный предмет, отдаленно похожий на копье фиолетового цвета, украшенное резьбой. На одном конце было короткое острое лезвие, а на другом — ниточки с бусинами и множеством вплетенных перьев.       Увидев волка, Кирихито со вздохом закрыл книжку и поднялся на ноги. Холод прошелся по спине Тсубаки, она замерла в ожидании того, что будет дальше.       — Я открываю портал, — сказал Шион, взмахивая копьем. — Врата, откройтесь!       Он рубанул лезвием по воздуху, и пространство тут же озарилось ярким фиолетовым светом. От неожиданности девушка отступила назад и закрыла лицо руками: свет был настолько яркий, что легко мог ослепить. Через некоторое время она осторожно убрала руки и приоткрыла один глаз.       — Ничего себе… — только и смогла выдохнуть девушка.       Большое, с человеческий рост, черное пятно висело в воздухе, окантованное мягким лиловым свечением. Девушка вздрогнула, почувствовав как ей в спину уперлось острое лезвие.       — Шагай! — рыкнул Шион.       Кирихито первым вошел в открывшийся портал, даже не пожелав удостовериться, что остальные идут следом. Он исчез, ступив в черноту врат. Пятно начало потрескивать и искрить.       Тсубаки вздрогнула от страха, но лезвие, настойчиво подталкивающее в спину, заставило ступить в проход. Больше она ничего не видела. Ее поглотила тьма.