10. Ко всем чертям
I fall to my knees, I await my death A fallen warrior, hear my last breath I fought so fierce, I fought with pride Now I am just another who died… (Cruachan - The Morrigan's Call).
Страх. Страх лишал возможности двигаться и даже мыслить. Страх переполнял его изнутри и давал о себе знать предательской дрожью в пальцах, что должны были плести чары без колебаний и лихорадкой, что охватила разум, который должен был оставаться спокоен и холоден. Он представлял себе эту картину раз за разом с того самого дня, как бежал из мастерской, с тех самых минут, как позади остался темный лес, где его лишь чудом миновала смерть. Снова и снова он гадал, чем же воспользовался Бенедикт, чтобы свершить свое гнусное дело, к чьей помощи прибегнул - каждый раз варианты, которые подкидывал ему разум, были все безумнее и безумнее. Теперь он знал ответ. Легче от того ничуть не было. Клинок Апостола плясал, пытаясь достать цель хотя бы раз - ведь и раза бы хватило, чтобы пустить по ней свое незримое пламя. Цель казалась неуязвимой. Скорость Вероники, которую сейчас подпитывал меч, выходила за грань человеческого понимания, но двигавшийся вместе с ветром спригган все равно был быстрее - и не забывал развивать свое преимущество в те секунды форы, что ему доставались. Вампирша, подгоняемая чистейшим бешенством, ни на миг не прекращала наступления, делая выпады с казавшейся невозможной быстротой и изяществом. Тварь, чье огромное тело мелькало вокруг Апостола с такой легкостью, словно вовсе не имело веса, использовала для защиты лишь какой-то грубый каменный шип, напоминавший остро заточенное ребро - одного соприкосновения с алой полосой было бы достаточно, чтобы раскрошить его в пыль, вот только чудовищный клинок никак не мог его коснуться. Юст следил за ходом боя пустым от страха взглядом, кажется, даже забыв, как моргать. Тело словно разбил паралич - вновь и вновь он пытался сдвинуться с места, но даже мысль о том, чтобы вступить в сражение тут же истлевала и осыпалась, стоило ей только возникнуть. Единственное, о чем он, пусть и против своей воли, мог сейчас мыслить - полная, абсолютная невозможность сопротивляться, хоть как-то напоминать о своем существовании. Пред ним было то, что убило отца, убило мать. Как он вообще мог даже думать о том, чтобы… Раскаленное лезвие вновь и вновь тщетно вспарывало горячий воздух. Укол в горло - промах, попытка достать плечо - неудача, выпад в голову крошит лишь камень, что возник пред лицом сприггана за миг до касания. Красивый ответный выпад в торс, чересчур широкий ответный замах Апостола… Острое каменное “ребро” нырнуло Веронике в живот и тут же метнулось назад. От раны быстро не осталось следов - время вампирши снова было принуждено течь вспять - но выигрывая отдельные маленькие сражения, она была обречена проиграть войну. Ее тело быстро покрывалось ранами - уже очень скоро силы Апостола иссякнут вконец, и они начнут оставаться там, где им положено быть. Смерть от истощения была неизбежна, мало того - тварь уже приспособилась к ее технике боя, уходя от ударов все проще, все изящнее. Бормотание сприггана не прекращалось ни на секунду - каждое его движение, каждый обманный маневр или выпад сопровождала пружина из слов, что распрямлялась в мгновенно срабатывающие чары. Похоже, он был способен черпать силы из самого воздуха - и ежесекундно подстегивал себя новыми и новыми заклятьями. Очередная атака в живот смяла в теле Апостола, наверное, с десяток ребер. Вероника пошатнулась - и тут же была наказана за слабость стремительным выпадом, прошившим ей горло. Довершить дело и отделить голову от тела сприггану не удалось: алый всполох грозил оставить без головы его самого, вынудив вновь отступить. Тварь раскатисто засмеялась - рана Вероники в этот раз удержалась на теле на добрых полминуты. Юст никак не мог оторвать от них взгляда. Вот как, наверное, выглядело отчаяние. Что он мог здесь поделать, если бессилен оказался даже Мертвый Апостол? Только стоять и смотреть, как умирает его последняя надежда, только… Бой сместился в сторону мага - оказавшись чуть ближе к Апостолу, он снова почувствовал ту самую злость, ту самую почти первобытную ярость, от которой спешно отгородился еще тогда, в самом начале этого кошмара. Ненависть ко всему, что видят глаза, переполняла его и заставляла дрожать руки…руки… Почти с удивлением он понял, что способен сдвинуться с места. Мысли и не думали проясняться, становясь в строгую очередь, но теперь на место страха пришло нечто другое - бешенство. В этот раз он не стал противиться, не стал возводить заслоны. Позволив тому, что изливалось из алого клинка, что привело в неистовство Апостола и ее противника, скользнуть и в него самого, он почувствовал расходящийся по телу жар. Боль в Цепях стала отчего-то даже приятной. Уставший держать оборону разум, подхлестнутый дьявольским оружием, взял все то, что терзало мага так мучительно долго - и принялся стремительно переваривать. Обращая в силу. Лица отца и матери, которых он больше никогда не увидит. Родной дом, из которого его вынудили бежать. Крики Вайолы, надевшей те перчатки… Нет. Нет. Совсем не ее. Ее ошибка. Ее вина. Больше - никто. Больше - никто. Может сгинуть. Может… Нет. Нет. Еще не близко. Еще не… Лицо Бенедикта. Его голос. Его глаза. Вот оно. То, что он должен запомнить. То, что он должен ненавидеть. То, что он изотрет в прах. Как и его жалкую тварь. Неведомо как уцелевшая среди хаоса мысль - такая ровная, такая прямая и спокойная - шепнула ему, что, наверное, клинок, пусть и умел дарить лишь ярость, для каждого она была своя. И для него у меча была припасена, как оказалось, крайняя степень холодного, исступленного бешенства, за которым лежало только безумие - но оставаться тут, на краю, оказалось вполне достаточно, чтобы, наконец, совладать с собой, как бы смешно это и не звучало. Страх его черпал силу в двух вещах. Он, наконец, встретился с тем, что было повинно в смерти отца и матери - и, пусть даже оно повергло их не в прямом бою, одного осознания хватило, чтобы тело и разум мага разбил паралич. Была и вторая причина - он не был готов к этому бою. Он не планировал, он не строил обороны. Он был устал, разбит и расслаблен - и если бы не Вероника, он бы ни за что не дожил даже до встречи со спригганом. Меч поразил обе цели. Обратил его горечь и боль в чистейшую ярость - и дал ей сжечь без остатка все, что продолжало держать его на месте. Он не был готов - и что с того? Он уже знал, что должен отыскать. Спокойно, почти неспешно, Юст вновь нырнул в самую глубь Метки. Расправив плечи и свыкнувшись с ломотой в руках - в каждом пальце - шагнул вперед, не проронив ни единого слова. Слова были не нужны. Ненависть говорила за него. Тварь словно почувствовала его пробуждение. До этого мига она не сомневалась, что победит, и лишь сейчас поняла, что чаша весов едва заметно, но все же качнулась. Вероника снова кинулась в безнадежную атаку - спригган рявкнул уже до боли знакомые строфы, откидывая ее назад, к стене. Готовый покончить с затянувшейся игрой прямо сейчас, он резко повернулся к магу, чьи губы уже закончили едва слышно шептать и теперь растянулись в кривой ухмылке. Чары спущены. На одно бесконечно долгое мгновение воцарилась тишина - поняв же, что последняя отчаянная попытка жертвы не принесла той никаких плодов, спригган, оглушительно захохотав, сплел уже свое заклятье, и выкрикнул… …совершенно не то, что хотел. Если бы это было возможно, улыбка Юста стала бы еще злее. Тварь вновь каркнула знакомую лирику - ошибки быть просто не могло, и тем не менее каждое слово, что сошло с крохотных, иссушенных временем губ, было ошибкой само по себе: из четырех слов каждое было сказано на отличном от других языке, каждое грубейшим образом нарушало концентрацию, удушая начатое было обращение в зародыше. Еще одна лихорадочная попытка. Еще один крах. Захлебываясь слюной от бешенства, спригган затянул было заклятье в четвертый раз, но теперь ему не дали времени даже на то, чтобы вновь ошибиться. Алый клинок метнулся к жертве. Оставив попытки воззвать к магии, тварь шагнула наперерез Апостолу, обрушив огромный кулак на Веронику. Та ушла от удара уже не с привычной быстротой, но теперь и сприггану приходилось рассчитывать лишь на те силы, что были с ним без постоянного обновления чар. Очередной выпад вампирши ему пришлось отражать каменным “ребром” - то обратилось облачком невесомой пыли, едва встретившись с раскаленным лезвием. В очередной раз разминувшись с алой смертью лишь на дюйм, спригган ринулся в отчаянную атаку: раскрошить Апостолу голову не удалось, но Вероника пропустила-таки удар огромного колена в горло. Развить успех, впрочем, не вышло - алый меч ткнулся в ногу твари: хрипло взвыв от боли, которую теперь было нечем унимать, спригган отшатнулся назад. Юст, чувствуя, как вместе со слабостью нарастает и боль, прижался спиной к изуродованной каменными залпами стене. Меч был уже дальше, но все еще не желал отпускать его, меч требовал вернуться в бой, закончить его - быстро и жестоко. Было тяжело оставаться на месте - тяжелее было только поддерживать поле. Поле искажения, что рождало смешение языков и лишало возможности творить чары их обоих. Он привык поступать так, как учил отец. Риск должен быть сведен к минимуму. Оказываясь перед выбором “все или ничего”, ты оказываешься дураком - просто потому, что позволил себе остаться без иных вариантов, позволил себе расслабиться и оказался не готов к тому, что тебя встретило в лице врага. Отец бы определенно не одобрил того, что он сделал сейчас, фактически связав свои руки и вверив свою жизнь Веронике и ее клинку - он бы прежде выяснил, способен ли враг использовать для своих обращений одни только жесты или того пуще, мыслеобразы, но иногда промедление было смерти подобно. Отец бы определенно не одобрил подобного безрассудства, но мать, он был в том почти уверен - поступила бы сейчас точно так же. Она с боем пробивалась через всю свою жизнь - и оказалась на своем месте только потому, что не боялась рисковать. Левое предплечье горело огнем - поле пожирало его силы с такой скоростью, что даже самые оптимистичные прогнозы обещали не больше двух или трех минут работы. Все или ничего - ситуация действительно дурацкая, но уже поздно что-либо менять: теперь он лишь безучастный зритель. Поединок тем временем превратился в банальную драку - примитивную, но оттого едва ли не еще более жестокую. Спригган отступал назад, отчаянно пытаясь выстроить оборону уже без помощи чар - силы его по-прежнему были велики, но ему совершенно некуда было их деть. Хрипло зарычав, он ударил Веронику локтем в лицо, попытался схватить за голову своими огромными пальцами. Алый клинок рванулся вниз, превращая те пальцы вместе с кистями рук в горячий пар. Укрытый за бородой рот разверзся в отчаянном крике: второй удар испарил левую ногу твари по колено. Последний удар Апостол нанесла свободной рукой, стиснутой в кулак - его оказалось достаточно, чтобы массивное тело, вновь глухо и протяжно застонав, пролетело через изуродованный всеми возможными способами вагон, и, оставив вмятину в стене, сползло по ней на черный от копоти пол. Только тогда, когда меч оказался в считанных дюймах от схваченного болью лица, а дымящиеся культи безжизненно опустились, Юст позволил себе дать Метке мысленную отмашку - поле начало сползать с вагона, по которому было в такой спешке растянуто. “Пока не убивай его” - вот что маг собирался сказать, едва восстановил дыхание, но с губ его сорвались уже иные слова: -Избили его на музыку, - прохрипел Юст, удившись тому, что только что выговорил. - Бить без идентичности и вопрос химического вещества! -Что это не то, ерунда, это удивительно? - повернувшись к нему, бросила Вероника, после чего в ужасе коснулась своего рта. -В ковчеге, чтобы лежать в сущности, нужно ждать, пока вещи, чтобы вернуться к нормальной жизни! - воскликнул Юст, чьим единственным намерением было сейчас объяснить вампирше - поле, лишившее всех в этом вагоне возможности понимать друг друга, еще не прекратило работу. - Тот, кто живет вечно, как я надеюсь, я знаю, мне нужно, чтобы спросить его! -И это закончится? Почти те же слова! -Это необходимо для страны пребывания терпеливо некоторое время, и дверь должна остановиться! Взгляд сприггана перебегал с мага на Апостола и обратно - казалось, он никак не мог решить, кто же из них несет большую околесицу. -Я больше не была счастлива в своих пробегов! - ввалившись в вагон, выкрикнула Эльза. - Господи, как же это, что качество этого человека было, к тебе! - повернувшись к Юсту, вымолвила она, прежде чем сообразила, что только что у нее получилось сказать. - Чтобы больно, и не говори мне, что происходит с ее! Спригган застонал - то ли от боли, то ли от жалости - лишиться ушей сейчас было бы, наверное, очень кстати. Вагону-ресторану досталось по полной программе. Черные стены и пол, выбитые окна, изрытый дырами разных форм и размеров потолок…собрав сохранившиеся у него силы, Юст доковылял до обоих дверей, замкнув их простыми, но относительно надежными чарами - пока они не уладят свои дела, этого должно хватить. Во всяком случае, в это хочется верить. Эльза в этот раз вела себя на удивление разумно: решив, наверное, оставить все вопросы на очень далекое “потом” и понимания, что оно может для нее и не наступить, если что-то пойдет не так, она осталась в дальнем углу вагона, все выискивая, к чему бы прислониться и не запачкаться. Ее заметно колотило, но некому было ее успокаивать - что маг, что Апостол сейчас были заняты исключительно израненным врагом. Меч вернулся в ножны - и лишь благодаря этому Юст не принялся истирать уродливое создание в порошок прямо сейчас. Доковыляв до Вероники, он окинул ту быстрым взглядом. Костюм был в нескольких местах порван и продырявлен, а также заляпан кровью, копотью и каменной крошкой в равных пропорциях, но волновало мага, конечно, не это - а ее белое, как снег, лицо и прямой, исступленный взгляд, который Вероника опасалась задерживать хоть на ком-то из них. Сколько ее сил выпил меч, сколько она потеряла в пылу боя…и дураку было ясно, почему она на них не смотрит: боится увидеть на месте мага и Эльзы два ходячих кровеносных сосуда, к тому же необычайно легко доступных. Шутки, пусть даже отчасти пугающие, кончились - захоти она сейчас сделать то, что диктует мертвое тело, он не сможет ей помешать. Никак не сможет. Думать о том откровенно не хотелось, и потому свои мысли он сосредоточил на твари - твари, чье тело сейчас вновь менялось. Спригган усыхал на глазах, словно из его могучего тела постепенно выпускали воздух. Кровь из чудовищных ран не шла - алый меч прижег их на совесть - но сами раны успели уже покрыться какой-то темной, напоминавшей камень, коркой. Обратные метаморфозы шли неравномерно: то там, то здесь тело существа словно проваливалось внутрь себя, беззвучно и стремительно. Юст никак не мог прекратить за тем смотреть - но вместе с тем не в силах был и задать ни одного вопроса, ради которых еще сохранял твари ее жизнь. Вот оно, орудие убийства. Инструмент вероломного нападения. То, что занимало его мысли столько времени. То, что использовало целый пассажирский поезд в качестве метательного снаряда. То, что сбросило его на отца с матерью… То, что больше не будет источником его кошмаров. Никогда. Он сам уничтожит его, чтобы избавиться от этого страха раз и навсегда. И тогда останется лишь Бенедикт. Но для начала… -Сможешь заставить его говорить? - устало спросил он у Вероники. - Твои глаза… -…вряд ли его возьмут, - хрипло ответила та. - И не стой так близко. Для твоей же безопасности. Я могу… -Понимаю, - вздохнул Юст, снова переводя взгляд на тяжело дышащую тварь - та уже вернула себе изначальный рост. - Я думаю, ты уже успел заметить, что поля больше нет. Пусть тебя это не воодушевляет - ты сам должен понимать, что из нынешней позиции не успеешь предпринять ничего раньше, чем лишишься своей головы. Если хочешь, чтобы она пробыла на плечах еще какое-то время, ты ответишь на мои вопросы. У тебя есть имя? Ответом был лишь убийственный взгляд - спригган даже не шелохнулся. -Готов поспорить, тебе нравилось то, что ты делал по приказу Бенедикта, - холодно произнес маг. - Но то, что тебя ждет теперь - можешь не сомневаться - мне понравится еще больше. Вероника, прострели ему…что-нибудь, что у него осталось. -Дохлый номер, - мотнула головой Апостол. - Не думаю, что мы его этим впечатлим. Посмотри… Не вынимая меча из ножен, Вероника поддела им изорванное тряпье, составлявшее одежду карлика, отбросила в сторону. Юст не сдержал удивленного вздоха. Ссохшееся тельце было сплошь покрыто глубокими уродливыми шрамами - некоторые, самые старые из них, были прошиты медной проволокой. Аккурат под тем местом, где у всего, хоть мало-мальски напоминающего человека находилось по обыкновению сердце, в тело было вбито нечто вроде огромного уродливого гвоздя из бронзы, чья шляпка с затейливой гравировкой закрывала коротышке добрую половину груди. -Он просто раб, - протянула Вероника. - Такой же, как я когда-то. Юст, что ты… -Это сделал не Бенедикт, - глухо произнес маг, не отрывая взгляда от бронзового гвоздя. - У него не хватило бы сил пленить такое создание. И что уж точно будет верным, так то, что это не слуга Вешателя. -Может, кто-то из предков Кальдервуда? -Нет, - резко ответил Юст. - Совершенно не похоже на работу кого-либо из них. Зачем весь этот металл, когда можно было бы использовать очередное растение? Ты сама недавно была свидетелем того, во что они могут обратить людей - ни за что не поверю, что у них не нашлось бы нужной…мерзости и для него. -Он мог его просто…ну не знаю, купить? -Таких фамильяров не продают. Разве что… - Юст почувствовал, как холод волной пробежал по его позвоночнику. - Разве что…одалживают на время… Его бросило в жар. Невозможно. Просто невозможно. -Юст? -Обнажи меч, - прохрипел маг - глаза его пылали. -Да что ты… -Делай, что я говорю! Алая полоса покинула ножны - что-то хрипнув в бороду, спригган вскинул свою крохотную голову. -За каждый вопрос, на который ты не пожелаешь отвечать, она будет отрезать от тебя какую-либо часть, - пальцы Юста дрожали. - Я знаю, что ты нас понимаешь. И я знаю, что ты уже имел возможность испытать на себе этот меч. И эту боль. Твое имя, тварь? Быстрее, мы спешим. -Is e mo ainm Toirdhealbhach, - чуть шевельнулась борода. Маг скривился. Снова этот ирландский - плохо, чертовски плохо. Он мог его распознать, даром что слышал пару раз, когда у отца были гости, но вот понять…в число языков, которыми Юст успел овладеть, этот, к сожалению, не входил. Маг бросил взгляд на Веронику: она стояла как-то странно, чуть пригнувшись, на мгновение ему даже показалось, что Апостол сейчас и вовсе свалится на пол. -Ты его понимаешь? - звенящим от напряжения голосом спросил он. - Вероника? -Я…да, - несколько раз моргнув, как-то отстраненно пробормотала та. - Юст…в чем все-таки дело? Что ты… -Наш враг, - почти шепотом произнес маг. - Истинный виновник. -Ты сошел с ума. Это… -Это обязан быть он! Больше просто некому! - выкрикнул Юст. - Кто еще мог вручить эту мерзость Бенедикту? Кто, как не он? Кто, как не он, ждавший своего часа столько лет? Кто еще, кроме… Алый меч снова брал свое, лишая всякой возможности мыслить холодно и здраво. Клинок беззвучно шептал, что он должен делать - сыскать в Метке самые гадкие, самые грязные чары и утопить в них эту мелкую тварь. Заставить ее визжать от боли. Выцарапать из нее то, что так и не смогли узнать ни отец, ни мать. -Кто твой хозяин? - рявкнул Юст. - Кто? Отвечай немедленно, или ад покажется тебе избавлением после того, что я с тобой сотворю! Твое имя у меня, тебе придется отвечать! Отвечай, ты… Алый меч брал свое. И глупо было думать, что только у него. Крохотные ссохшиеся губы сприггана зашевелились, облекая вновь четкие строфы в части заклятья. Маг, так безрассудно склонившийся сейчас над ним и готовый, казалось, вырывать из него ответ голыми руками, не мог избежать новых чар - попросту бы не успел. Никак бы не успел. Алый меч брал свое. Оттолкнув Юста в сторону, Вероника приняла на себя всю мощь удара - последнего отчаянного удара твари, что начисто разворотил ей живот, едва не разбив тело на две половины. Силы Апостола были на исходе. Желание мертвого тела выжить было превыше всего - и уж конечно, превыше криков отлетевшего в грязь и копоть мага. На то, чтобы отыскать нужное заклятье, у него ушло не больше пары секунд. Вероника разорвала сприггану горло намного раньше. Где-то позади вскрикнула Эльза. Он не слышал. Он сам закричал сейчас куда как громче. Ни о каких заклятьях Юст уже и не думал - вскочив на ноги, он кинулся на Апостола, в бешенстве молотя ее кулаками и отчаянно пытаясь вырвать бьющееся в ее руках крохотное тельце, у которого стремительно отбирали жизнь. -Отпусти! Отпусти! - вцепившись в Веронику, до хрипоты орал он. - Он мне нужен! Он мне… Апостол отмахнулась от него, как от назойливой мухи: ей хватило только небольшого толчка, чтобы маг вновь покатился по грязному полу. Позабыв о боли, которую вызвал удар, он поднялся, готовый теперь бить наверняка. Под ноги ему полетело скомканное маленькое тело. Мысль осталась лишь одна. Страхов не осталось вовсе. Эльза что-то кричала ему в спину. Вероника с перемазанным густой темной кровью лицом отошла к стене, чему-то глупо улыбаясь. Это все было совершенно не важно. Ведь спригган все еще шевелился. Юст подбежал к нему, только чтобы рухнуть на колени рядом. Чудовищная рваная рана не оставляла существу никаких шансов, но его маленькая голова продолжала подергиваться - малявка цеплялся за жизнь поистине мертвой хваткой. Не до конца понимая, чего он тем хочет добиться, Юст ухватился за бронзовый гвоздь, загнанный сприггану под сердце. И, разрезая свои пальцы в кровь, рывком потянул. -Кто твой хозяин? Кто? - шептал он, как безумный. - Молю тебя, скажи… Крови не было - наверное, потому, что в теле ее осталось не так уж и много. -Я освобожу. Я освобожу, - вытягивая мерзкое шило, бормотал Юст. - Я освобожу тебя. Только скажи. Только скажи… Даже в самом страшном кошмаре он не мог представить себе того, что делал сейчас. Свершивший убийство его отца и его матери был в его руках - изломанный, окровавленный - и маг был готов отдать все, что у него осталось, только бы последние капли его жизни не утекли сейчас прочь. -Я…я прощаю тебя, - надрывно прохрипел он, держа на дрожащих руках крохотную голову. - Только скажи, кто. Только скажи… Бронзовый гвоздь вышел до конца. Юст встретил измученный взгляд существа - в глазах его, помимо боли, нашлось что-то, во что верилось с трудом. Во что верить было практически невозможно. Благодарность? -Hata…an hata dubh… Губы существа еле шевелились, звуки с трудом исходили из надорванной глотки. -Adhfhuafaireacht. An tsadhfhuafaireacht. Nior mhair aon duine… Юст склонился еще ниже, опасаясь пропустить хоть слог, хоть букву. -Nior chosain me aon duine. Is daor me. Is a daor me. Deireanach. Is deireanach me… Голова была готова лопнуть от напряжения, которому он сейчас подверг себя, приказав всему себе до последней клеточки обратиться в слух и память. -Ta se an comhthireach agus treatuir. Ta se an seanduine og. Cuireann a slea scaoll… Тело сприггана выгнулось, по трясущимся губам полилась кровь, которую не успела забрать себе Вероника. -Meallan…an…fhirinne e… Из крохотных глаз посыпалась темная крошка. Лицо маленького человечка содрогнулось вновь. -Mionnaigh…- прижженная мечом культя поднялась и слабо коснулась руки Юста. - Mionnaigh…dioltas…a agairt air… В последний раз дернувшись, спригган застыл. Теперь уже навсегда. Поднять голову было тяжело - она словно стала весить на пару тонн больше. Пустым взглядом посмотрев на Веронику, маг проговорил, еле шевеля губами: -У него были все ответы. Ты понимаешь, что сотворила, проклятая кровопийца? -Я не кровопийца, - вдруг захихикав, произнесла Вероника наверное с самым глупым выражением лица, на которое только была способна. - Я бабочка! Это сон. Это все просто дурной сон. -Какой миленький цветочек! - заковыляв в сторону Эльзы, выдала Апостол в перерыве между совершенно безумным смехом. - Черная точка…и еще одна…и еще… Сопровождаемая совершенно ошалелым взглядом Юста, Вероника грохнулась на пол и, распластавшись там, весело засвистела какой-то дурацкий мотивчик. Юст слишком устал, чтобы что-то еще говорить. В голове крутилась назойливой мухой лишь одна мысль. Стоит запомнить на случай, если он когда-нибудь станет Апостолом - никогда, ни при каких обстоятельствах, не пытаться выпить фею.***
-Может, кто-нибудь уже скажет мне, куда именно мы направляемся? Срок жизни долгого, усталого и тягостного молчания составил около трех с половиной часов - и оборвала эту самую жизнь Эльза. Три с половиной часа минуло с тех пор, как они распрощались с поездом - и далеко не тем путем, каким пользовались нормальные, согласно ее представлениям, пассажиры. Она видела не так уж и много: первой из тварей с лихвой хватило, чтобы, умчавшись так далеко по составу, как могли унести ноги, спрятаться в одном из дальних вагонов. Обратный путь труда не составлял - нужно было всего лишь идти по следам разрушений. Сложно сказать, что из увиденного в разгромленном вагоне-ресторане привело ее в больший ужас: маленькое существо, которого с таким бешенством допрашивал Юст, это самое бешенство или то, что сделала Вероника - к ней она до сих пор старалась не приближаться. Тупая боль, усталость и страх сплелись внутри нее в какую-то особо гадкую смесь: у нее больше не было сил задавать вопросы, удивляться или противиться тому, что видели глаза. Несколько дней назад с реальности кто-то начал сдергивать цветастое покрывало, и с каждым днем, если не с каждым часом, наружу выбивалось все больше и больше гнили. Новые знания были сродни плесени, что забивалась в легкие - она могла лишь надрывно кашлять и пытаться унять то, что забралось внутрь и рвало там все на куски. Самым гадким из всех чувств, наверное, было то, что ее жизнь ей более не принадлежала: Юст и Вероника, наверное, отпустили бы ее, попроси она достаточно твердо, вот только оставаться наедине с тем, что эти дни для нее открыли, было бы худшей из возможных пыток. В одном сомневаться не приходилось: даже если бы она добралась теперь домой, даже если бы в ее двери до конца жизни не постучался бы ни один маг, это бы ничего не изменило - ее жизнью теперь правил страх. Утратить память, наверное, было бы даже хорошо - какая-то часть ее, вероятно, слабейшая, нашептывала о том, что именно о том и стоит просить. Ее разбудили без спроса, выдернув в мир, к которому она совершенно не была готова - разве не лучше было бы все забыть и не терзаться больше ничем? Или все же… Она раздумывала о том, с тех самых пор, как они покинули состав. Времени на то, чтобы собрать волю и мысли, ей никто и не думал давать: дернув стоп-кран, вампирша организовала выход самым простым способом - вырезав кусок из стены несчастного вагона-ресторана. Третий час они плелись по заснеженным рельсам, один раз вынужденные даже уступить дорогу очередному поезду. Юст был изможден и мрачен - она никак не решалась коснуться того, что случилось, и чувствовала, что решиться будет невероятно сложно. -Дом Морольф, - устало ответил маг, даже не смотря на нее. - Это их город. -Они тоже…тоже маги? - осторожно поинтересовалась Эльза. -Некоторые члены семьи имеют Цепи, - донесся до нее ответ из-под капюшона. – Результат успешных браков с не слишком щепетильными династиями… -Но разве вы не скрываетесь от людей? - удивилась она. - Тот толстяк мне все уши на эту тему просверлил. -Морольфы - люди хорошо если на четверть, - подала голос Вероника. - Полукровки, - добавила она, встретив недоумевающий взгляд Эльзы. - Семья потомков демона Асмодея, так лучше? -Боюсь, я не слишком разбираюсь… Юст обернулся к ней - таким взглядом смотрели обычно на безнадежных идиотов. -Но это же азбучные знания, - полным удивления голосом произнес он. - Чему вообще учат людей? -Всяко не этому. -Начальник адских игорных домов, порою главный по похоти и вообще веселый малый, - пришла на помощь магу Вероника. - Так лучше? -Как бы вам сказать…мы не могли бы навестить родню кого-нибудь поприличнее? -Их род вполне достоин уважения, - мрачно заметил Юст. - К тому же они мой последний шанс выпутаться… -Юст, прости, если ты не хочешь о том говорить, но…что сказал этот…кто он был? -Спригган, - после недолгого молчания произнес маг. - Пока не знаю. К своему стыду я должен признаться, что этим языком не владею. Но я запомнил все, что он сказал. -Все…в смысле, совсем все? - поразилась Эльза. -Мне кажется, что да, - кивнул Юст. - Если бы я полагался на одну только память, она бы, конечно, меня подвела. Пришлось… -Снова творить магию? -Не слишком сложную, но весьма и весьма утомительную. Эти слова не выйдут из моей головы ближайшие несколько суток, - вздохнул Юст. - А ведь я уже их записал…это практически невыносимо, я должен в том признаться. Но другого выхода не было. Нельзя было упустить ни единого слога. -Уверен, что оно того стоило? - бросила Вероника. -Разумеется, - раздраженно ответил он. - Неужели ты не понимаешь? Это создание было всего лишь рабом. Живым инструментом. Но подчинил и сковал его не Бенедикт. Кто-то вручил его Бенедикту, чтобы тот смог с нами расправиться… - маг на мгновение замолчал, переводя дух. - И я должен знать, кто. Бенедикт - такое же орудие чужой воли, как и эта тварь. Он, несомненно, виновен, и он, несомненно, поплатится. Но я не могу позволить истинному виновнику кануть в тень вновь. -Не боишься, что прыгнешь выше головы? - тихо поинтересовалась Апостол. - Ты сам сказал, помнишь? У Кальдервуда не хватило бы силенок подчинить эту…фею плешивую. А тот, у кого хватило, еще и без особых проблем замял…прости, пожалуйста, все то, что случилось с твоими родителями. У тебя сейчас явно не то положение, чтобы… -Я не собираюсь предпринимать ничего безрассудного, - огрызнулся Юст. - Я просто хочу знать, кто. Это же вполне очевидно, разве нет? Не зная своего врага, я не смогу защититься. А нападать пока что так или иначе не время. Сейчас наше внимание должно быть сосредоточено на Бенедикте и только на нем. И после того, как… -Кстати говоря, об этом самом “после”, - Апостол неожиданно остановилась. - Я одна уже вижу впереди аэропорт? -Не только, - Юст также вынужден был встать на месте и обернуться. - Но и что с того, Вероника? -Боюсь, все. В смысле, то самое “все”, - вампирша грустно улыбнулась. - Тот самый момент, когда я остаюсь тут и долго-долго машу вам рукой на прощание. -Если это очередная шутка, то во-первых, крайне глупая, а во-вторых, у нас нет на них времени, - устало произнес Юст. - Так что… -Я не шутила. Моя задача - довести тебя за ручку до города, да так, чтобы кроме этой ручки от тебя хоть что-то еще осталось, - вздохнула Вероника. - Город - вот он, в часе ходьбы. И все, что за вами могло гнаться, я покрошила на ломтики. -Но… -Юст. Я сделала раз в десять больше, чем должна была, и раз в сто больше, чем сама от себя ожидала. Не принимай близко к сердцу, с вами было очень весело, особенно когда меня почти разорвал пополам этот ваш гном садовый, но…а, дьявол, - она всплеснула руками. - Ненавижу прощаться, но если я этого не сделаю сейчас, тебе будет только хуже. -Почему? - шагнул к ней Юст. -Потому что если я дойду с вами до города, ты непременно попытаешься втянуть меня в свой крестовый поход. А еще…ну, Юст, это город. А я сейчас злая и голодная. Чуточку злая, но зато очень голодная. Мне лучше остаться здесь. Дождусь встречного поезда и заберусь на него… -Но ты мне нужна! - почти выкрикнул маг. -Нет, Юст, это далеко не так, - эта улыбка вышла еще печальнее той, что была. - И ты не хуже меня это знаешь. Тебе сейчас нужно орудие, верное и послушное, а я им становиться никак не хочу. Хватило и того, что было. Лицо мага вновь стало непроницаемым. И когда он заговорил, то Эльза узнала в нем того самого Юста, что тогда застал ее у дверей своей комнаты, того самого, что напоминал рассерженное до предела привидение… -Что ж, - звенящим от напряжения голосом произнес он. - В таком случае я должен поблагодарить за то, что ты уже сделала. И сказать… Апостол шагнула к магу. Сбив с него капюшон, крепко обняла. -Вот именно потому я и не остаюсь, - грустно прошептала Вероника. - Ты смотришь на всех, как на инструменты. Если инструмент отказывается работать, его выбрасывают прочь, все остальное несущественно. Если ты не делаешь, как говорит великий и ужасный Юст, ты просто становишься ему не нужен. Я бы хотела, чтобы было иначе, но…чего я вообще хочу от мага? - рассмеявшись, она вложила в его ладонь небольшой кусочек картона, после чего отступила на пару шагов. - Вот, теперь знаешь, как меня найти. Если нужно будет украсть очередную древнюю безделушку или вдруг спланируешь экспедицию в какие-нибудь древние руины, ты знаешь, кого позвать. Если вдруг устанешь от всего этого, просто приходи в мои нежные когти. Гарантий, что вернешься, правда, я тебе дать не могу… Юст молчал, пустым взглядом рассматривая небольшую визитную карточку. На его неприкрытую голову вовсю сыпался снег. -Тебе тоже кое-что скажу, девочка, - Эльза с огромным трудом не отшатнулась, когда Апостол подошла уже к ней и вздрогнула, ощутив руку Апостола на плече. - Я видела, как ты на него порою смотрела, но лучше выкини все это из головы. Нужно ангельское терпение и их же любовь, чтобы перевоспитать мага. У тебя не хватит ни того, ни другого, а поезд, на котором он едет, следует не самым приятным в мире маршрутом, - прошептала ей вампирша. - Сойди сейчас, пока он не дошел до конечной. Эльза наградила Веронику взглядом - не менее ошалелым, чем до того Юст. -Ну, всем, кому могла, настроение испортила, пора и домой, - рассмеявшись и потерев руки, Апостол шагнула на рельсы, бросив уже на ходу. - Бывайте, детишки. Может, еще увидимся. Белые меха в потоках снега были почти не видны. Метель скрыла удаляющуюся по рельсам фигуру так быстро, словно ее никогда и не было.***
Такси до безумия медленно плелось узкой улочкой, словно каждая из свалившихся на машину снежинок замедляла ее как только могла. Водитель не был похож на тех, кто любит подслушивать чужие разговоры, но на одно это, конечно, положиться было нельзя: чары и тут обеспечили безопасность, мягко убедив его, что никаких голосов позади нет и никогда не было. За окном проплывали занесенные снегом старинные дома - устало рассматривая их сквозь стекло, Юст в очередной раз пытался привести в порядок свои мысли. Сказанное Вероникой никак не шло из головы - странно, но эти слова задели едва ли не больше, чем вопросы, что задавала в тот памятный вечер Эльза, но почему - он до сих пор с трудом мог объяснить. В мир, казалось бы, давно и прочно устроенный согласно определенным законам, врывалось без спроса слишком много нового - и эти визиты оказывались далеко не безболезненными. От тягостных размышлений порою отвлекала Эльза - сейчас он был за то даже почти благодарен. -Мне нужно что-нибудь еще знать…ну, об этих твоих…полукровках? -Да, - не отрываясь от окна, пробормотал маг. - Прежде всего, не надо их так называть в лицо, это попросту невежливо. Во-вторых, ни при каких обстоятельствах не садись там играть. Ни с кем и ни во что. Ты и опомниться не успеешь, как будешь им должна свой дом, душу и последние ботинки, а выкупать все это у меня нечем. Существует, конечно, еще и самая неприятная из наших проблем… -Это какая же? -Ты человек, - не обратив никакого внимания на ее возмущенный взгляд, Юст продолжил. - Впрочем, я могу представить тебя своей куклой. Или слугой. Им не будут задавать вопросов. -Я не собираюсь… -Тогда, к моему сожалению, я не смогу ничего сделать, - вздохнул маг. - Кто угодно к ним не проходит. -Я плохо умею притворяться. Кукла, надо же… -Это несложно. Просто смотри на все так же удивленно, как сейчас, говори почаще “Что?” и “Я не понимаю”. Разница будет почти незаметна…я что-то не то сказал? -Ничего, - буркнула Эльза. - И чем занимается эта семья, что должна нас принять? -Отец говорил, что они контролируют сферу…хм, развлечений, - чуть помолчав, произнес маг. - Как же там…крупные казино, разные другие…заведения…еще что-то, связанное с путешественниками… -Туризм? -Да. Кажется, именно этот термин, - кивнул Юст. - Это если касаемся их операций в человеческом мире. У нас они прежде всего известны тем, что всеми силами обеспечивают благополучие европейских полукровок. Предоставляют убежище, поддерживают и сами иногда создают разные организации соответствующей направленности…они совершенно не стремятся избавляться от своей чертовой крови, более того - нередко заключают династические браки с другими гибридными семьями. Порою просто в качестве эксперимента… -Мы о других семьях, произошедших от каких-то…демонов? - Эльза поежилась. -Не обязательно. Количество видов гибридных особей учету вообще поддается достаточно плохо, хотя попытки систематизации делались во все века, - маг потер пальцами лоб. - Если мы говорим о Морольфах, то они подчиняют себе пространство. Их демонический предок, помимо прочего, известен тем, что вышвырнул самого царя Соломона…ну, сказать “очень далеко” это ничего, по сути, и не сказать. Они…отец как-то говорил, что всеми своими работами Эшер (1) обязан встрече с кем-то из Морольфов. Впрочем, объяснять почти бесполезно, это нужно видеть своими глазами. -И почему они должны тебе помочь? -Мы неплохо ладили в прошлом, - вздохнул Юст. - Не знаю, правда, как они примут нас сейчас. -А почему мы едем сразу к ним? Нельзя ли было вначале остановиться…ну, тут же тоже где-то есть гостиницы… -Оказавшись на чужой земле, неплохо бы в первую очередь представиться. Быть может, хозяин вообще не желает тебя здесь терпеть, - задумчиво произнес маг. - Это, конечно, уже не закон, но все еще правило хорошего тона. А вот если речь идет о том, чтобы установить мастерскую, визит к хозяину так или иначе обязателен… Такси свернуло на узенькую, совершенно безлюдную улочку - больше одной машины за раз по такой определенно не смогло бы пробраться. С другой стороны, она была не просто очищена от снега - выскоблена начисто: магу оставалось лишь подивиться умению этих людей так быстро выбирать наиболее подходящий маршрут. Когда они оказались в городе, уже вечерело - сейчас же помимо метели на дома начинала постепенно опускаться и темень. Размышляя про себя о том, какое время прибытия оказалось бы более неурочным - ранее утро или же настолько поздний вечер, как сейчас - маг пропустил мимо ушей очередной вопрос, будучи вынужден переспрашивать. -Я говорю - почему мы остановились? Юст встрепенулся. И правда, машина замерла на месте, только зазря рыча движком. Перегнувшись вперед, маг быстро отыскал причину заминки: проход с той стороны был перегорожен наглухо каким-то огромным грузовиком. Чтобы водитель вспомнил о его существовании, магу пришлось тронуть того за плечо - дернувшись, таксист обернулся. -Минуту назад все чисто было, так нет, встал какой-то мерзавец, - устало бросил он. - Теперь назад сда… Они спустились с темных крыш, соскользнув по домам нечеткими тенями. Едва успев коснуться земли, уже оказались у дверей такси. Эльза не успела даже вскрикнуть. Таксист не успел даже удивиться. Он сам же сумел только лишь учесть их количество - трое, их было трое - прежде чем те, кому прочные темные балахоны придавали сходство с тенями, синхронно рванули на себя двери машины, буквально влетая внутрь. Лихорадочная попытка коснуться Метки. Стремительный удар в лицо. Забвение. Пробудила его, несомненно, боль в скованных за спиной руках, но боль куда худшую маг ощутил, едва попытавшись повернуть голову: в подбородок, равно как и в грудь, упиралась какая-то уродливая конструкция, помимо всего прочего нестерпимо холодящая металлом кожу - говорить в такой определенно можно было только едва слышным шепотом. Сморгнув стоявшую в глазах муть, он скосил их в сторону, пытаясь хотя бы определить, где находится. От увиденного стало едва ли не хуже. Злосчастного такси уже нигде не было видно, хотя они, похоже, находились все в том же глухом переулке. Эльза была рядом - так же, как и он, стояла на коленях, спиной к обшарпанной стене. Неподалеку курили двое в мешковатой серой униформе: от внешнего вида обоих Юста едва не стошнило. Один был тощ как спичка, имел плешивую голову и кашу из отвратительной гнойной сыпи вместо лица - картину дополняли отвисшая нижняя губа в язвах, рыбьи глазки и желтые от никотина жиденькие усы. Второй комплекцией походил на бочонок с вином, который тщетно попытались стянуть обручем - тяжелый бронежилет с таким пузом был явно предосторожностью излишней. Лицо коренастого толстяка - распухшая и раскрасневшаяся масса - беспрестанно двигалось, пережевывая слова: говорил он, казалось, со всеми акцентами на свете сразу. -Как думаешь, Францишек, кто это такие у нас будут? - тряся своим студенистым лицом, гудел толстяк. -Да почем я-то знаю, - усатый поскреб свободной рукой свои многочисленные прыщи. - Небось, Морольфы эти кого-то пригласили… -Думаешь? - обеспокоенным тоном спросил пузатый, затеребив свешенное на его исполинское брюхо ружье. -Да не робей, - прыщавый снова принялся раздирать свое лицо до крови. - Морольфам уже давно крышка. Крышка, и пусть не трепыхаются. Они хотят войны - мы убьем их всех, правильно, Жирняга? -Они поняли, что их ждет, - важно кивнул толстяк. - Уж епископ Вальтер-то прижал стервецов к ногтю… -Святой человек был, - Францишек сплюнул окурок и вновь начал истязать свои язвы. - Как есть святой. Я бы эту гадюку, что до него добралась - вот руками бы, голыми руками бы удавил… -Да я бы ему… - забасил в ответ Жирняга. - Я бы ему ух…жаль, что мы с тобой всю операцию на самых задах просидели… У Юста едва не закружилась голова. То, о чем говорила эта парочка остолопов, могло случиться только в самом страшном, самом нелепом кошмаре из всех возможных. Некоторые вещи ведь попросту незыблемы. Солнце встает по утрам. Если идешь по грязи, не сможешь в ней не извозиться. Род Морольф с его многочисленными подвязками в Церкви, которые позволяли ему оставаться на плаву со Средних веков, никак нельзя просто прийти и уничтожить. -Ну ты не скажи, Якоб, на задах-то оно чуток и побезопаснее, - бормотал Францишек, пропахивая грязными ногтями свою поляну из прыщей. -Епископ-то, вон, на самом заду был, когда кутерьма началась, а помогло ему? – с жаром отвечал толстяк. - Нет! Ни капельки ему… Эльза, увидев, что он очнулся, отчаянно замычала, широко раскрыв глаза - учитывая упертую ей в горло точно такую же “вилку”, это было все, что могла сейчас сделать девушка. -Вы… - захрипел он, стараясь не обращать особого внимания на дикую боль, что тут же ввинтилась в подбородок. - Вы…вы хоть имеете представление, кого… -Ни малейшего, парень, - повернувшись к нему, пожал плечами прыщавый. - Наше дело крохотное. Отец Фалько сказал сторожить, мы это…сторожим. Отец Фалько скажет пристрелить… - Францишек попытался было расстегнуть кобуру, но вместо этого умудрился каким-то чудом отцепить ее от пояса и уронить себе на ногу. - Ты это…сиди и не болтай, в общем. Наше дело крохотное. -Мы прибыли к дому Морольф с официальным визитом! - забывшись, Юст качнул головой, за что тут же был вознагражден очередной вспышкой боли. - Слышите…вы… -Чего-то вы это…припозднились, - захохотал Якоб, он же Жирняга. - Морольфы-то уже второй год как того…ну, разбежались, вот. Как тараканы… Сдержать наползающее бешенство магу удалось лишь с огромным трудом. Вступать в перепалку с этими бездарями определенно было только тратой времени и сил - одного взгляда на их лица было достаточно, чтобы быть уверенным: чудо, что они хотя бы в курсе, как их зовут. Нет, нужны были те, кто их взяли. Те, кто… Выгнув голову в сторону насколько позволяла распроклятая железка, он отыскал стоявшую чуть поодаль тройку - лбы под капюшонами те сейчас уже не прятали, и, судя по активной жестикуляции, о чем-то оживленно спорили. Одного внимательного взгляда хватило, чтобы по спине пробежал холодок: эту, с позволения сказать, униформу, равно как и манеру держаться, сложно было спутать - особенно тому, кто уже имел возможность видеть церковных палачей достаточно близко. Тот человек, что спас когда-то отца от башенного охотника, был в мастерской лишь единожды, к тому же под личиной мага, но отец, конечно же, не дал себя обмануть, позже все подробно рассказав Юсту. Того человека звали Катом, и он, насколько помнил маг, принадлежал к одной из самых старых и самых кошмарных семей, что существовали на темной стороне Церкви. Честно говоря, он бы предпочел снова встретиться с тем мрачным типом, что выкуривал по пять сигарет в час - палач, что спас отца, хоть был ему знаком. Эти же… -Позовите вашего отца Фалько, - прошипел Юст, снова обращая на себя внимание рыцарей. - Вы меня слышите? -Э, ты это тут…не того, - пробасил Якоб. - Сказали нам ждать, вот мы и ждем. И ты жди. Понятно? -Наше дело крохотное, - не упустил случая добавить Францишек. - Не знаем мы, что вы за птицы… -Вам и не обязательно это знать, - яростно зашипел маг. - Но вот о чем вам не помешает быть в курсе. Если вы немедленно не позовете того, кто в ответе за эту наглую и оскорбительную выходку, то можете быть уверены - через месяц вашей новой работой будет сторожить приход где-нибудь на Аляске! Вы все поняли? На лице тощего рыцаря проступили все следы напряженной работы мысли. Почесав прыщи еще немного и шумно высморкавшись в перчатку, он повернулся к товарищу. -Якоб, чего делать-то? -А я знаю? - отозвался пузатый. - Ну сходи позови. -А чего я-то сразу? - тут же вскинулся Францишек. -А у меня от этих живодеров все поджилки трясутся… -А то у меня нет! Юст закатил глаза. Происходящее казалось настолько нелепым, что почти хотелось смеяться. Дом Морольф разгромлен, разгромлен уже второй год? Почему Франц о том умолчал? Опасался, что тогда ему бы не заплатили? Вот же проклятый… -Вместе пойдем, - наконец, родил мудрую мысль Якоб. - Этак оно и не страшно. Ну, двинули. Рыцари загрохотали тяжелой обувью, направившись в сторону троицы в черных одеяниях. Эльза, воспользовавшись моментом, зашептала - насколько позволял упертый в подбородок механизм: -Юст…Юст! Кто это такие? -Рыцари Церкви, - скривившись, произнес он. - Готов поспорить, ключевой характеристикой, необходимой для приема в орден, откуда эти двое, является хроническая умственная отсталость и неумение за собой следить. Не их стоит бояться. -А кого…кого стоит? -Видишь ту троицу в капюшонах? - едва слышно проговорил он, снова поморщившись от боли. - Экзекуторы. -Кто? - вытаращила глаза Эльза. -Молись, чтобы тебе не пришлось о том узнать, - зашипел он. - Я попытаюсь поговорить с их старшим, скорее всего, тут какая-то ошибка… Ну конечно. Ошибка. Успокаивай себя и дальше. -Так сделай что-нибудь! Ты же маг! -Палачей натаскивают нас убивать почти с рождения, - огрызнулся Юст. - Апостолов. Полукровок. Чистых демонов в любой форме. И не испытывать при том страха. Своими силами я не совладал бы, наверное, и с одним без должной подготовки, а их здесь, как видишь, далеко не один… -Но кто… -Тихо, - зашипел маг. - Идут. Палач был ожидаемо высок и крепко сложен. Черная ряса, крест, коротко стриженные пепельные волосы, худощавое лицо с запавшими щеками, старый шрам в уголку рта…из общей картины выбивались только темные глаза, бывшие куда теплее, чем можно было бы ожидать от сотрудника Дома Резни. Человеку с такими глазами хотелось начать все рассказывать еще до того, как прозвучит первый вопрос - и уж конечно, до того, как ответы начнут выдирать. -Отец Фалько Колер, - сухо произнес он, нависая над магом и Эльзой. - Обязан вас предупредить, что сдерживающие механизмы, на вас надетые, активируются автоматически при малейшем всплеске в Цепях. По обыкновению они прокалывают челюсть и прибивают язык к небу. Говорите, я вас слушаю. -По какому праву вы на нас напали? - тут же зашипел Юст. - Я требую… -Вынужден задать ответный вопрос, - палач с хрустом размял пальцы. - По какому праву вы вломились на закрытую для посещений территорию? -Закрытую? -Уже второй год, - кивнул Фалько. - Надеюсь, вы не станете тратить мое время и утверждать, что не знали этого? -Но я действительно о том не знал, - фыркнул Юст. - Я прибыл с визитом к дому Морольф… -Дом Морольф как организованная структура прекратил свое существование два года назад, - жестко произнес палач. - Бастиан Морольф, глава дома, был ликвидирован в ходе операции… -Какой еще операции? - выдохнул маг. - Кто вам позволил? -Официально это была совместная операция Дома Резни и Часовой Башни, завершающая расследование по цепочке следов, идущих еще с шестидесятых годов от небезызвестной и вам, полагаю, организации, A.E.I.O.U. -Австрийцы? - Юсту почти уже стало дурно. - Но ведь их же… -В том деле были выявлены новые подробности, - оборвал его палач. - В частности, факт укрывательства упомянутым мною Бастианом Морольфом нескольких высокопоставленных членов A.E.I.O.U., в свое время избежавших суда и казни. Равно как и тщательно скрывавшийся факт родства упомянутого мною Бастиана Морольфа с двумя из них… -Вы думаете, я в это поверю? - прошипел Юст. - Я прошу прощения, но вы говорите откровенный бред, они бы никогда… -Вы вправе верить в то, что вам угодно, - сухо произнес экзекутор. - А лично я верю в факты. И я оперирую следующими фактами. Вы проникли на закрытую для посещений территорию, не имея на то никакого дозволения, мало того, буду говорить откровенно, еще и наследив, как последние идиоты… -О чем вы? -О поезде, что не так давно прибыл в город, конечно, - палач впился в него взглядом. - Надеюсь, вы не станете отрицать свою причастность к тому, что там случилось? Все те трупы, что мы там нашли? Эльза тихо застонала. Юст прикрыл глаза. Не было никакого смысла вступать в спор - даже полному дураку, наверное, было бы ясно, что им не поверят. -Рад видеть, что вам хватает ума не отрицать хотя бы это, - бросил Фалько. - Мы непременно обсудим этот и другие имеющиеся к вам вопросы в более подходящей обстановке, как только прибудем в оперативный штаб, так что сейчас можете зря не тратить воздух. Но вот назваться, пожалуй, вам все-таки стоит… -Юст, двенадцатый наследник дома Вайтль, - холодно произнес маг. - Я согласен проследовать за вами - мне бы очень хотелось поговорить с вашим начальством о том, что здесь происходит. Но для начала мне бы хотелось, чтобы вы, наконец, сняли эту мерзость. И немедленно. -Вайтль? - вздернул бровь палач. - Они еще существуют? Впрочем, ладно, с этим мы тоже разберемся. Что до сдерживающих устройств, то прошу меня простить: для такого рода процедур - и для такого рода гостей - существует определенный протокол. Ответить маг не успел: другой экзекутор - молодой белобрысый тип в перчатках без пальцев - подскочил к ним, в каких-то две секунды вытряхнув из своих одеяний тяжелый на вид пистолет. -Что там, Эверт? -Едут! - выкрикнул светловолосый. - Слишком долго возились, вот и засекли! -Не было печали… - прохрипел Фалько, окуная руки в карманы. - Успеем вывезти этих клоунов? -Никак нет, - Эверт тряхнул головой. - Соседние улицы перекрыты, к нам три машины. Пока что три. -По местам! - рявкнул палач, приняв решение в один миг. - Эверт, Райк - первыми не начинать. Вас тоже касается, Ланселоты доморощенные! - от его окрика оба рыцаря вздрогнули, едва не выронив оружие вновь. - По местам! -Что происходит? - чувствуя, что интерес к нему стремительно падает, прошипел Юст. - Отвечайте мне! -Землю Морольфов поделили на зоны ответственности, - процедил палач, вытряхивая в ладони небольшие, способные уместиться меж пальцев, заготовки для Черных Ключей. - Вы, кретины, умудрились проволочиться почти по всем… -…и в своей вы перехват осуществить не успели, - хриплым шепотом довершил мысль Юст. - Не так ли? -Надо же, какие мы догадливые, - проворчал Фалько. - Зря скалитесь. Не знаете, кто сюда едет… -Готов поспорить, что они уж точно лучше вашей компании, - огрызнулся в ответ Юст. - И что они… Остаток фразы завершил рев мотора - в переулочек въехала, с трудом умещаясь между домами, внушительных размеров черная машина с занавешенными окнами. Надпись, выведенная красивыми белыми буквами на дверях, была практически нечитаемой из-за грязи: Юсту удалось разобрать лишь две фразы - “Ритуальные услуги М…” и “Зачем вам жить, когда мы похороним вас всего за…”. -Юст…Юст… - зашептала Эльза. - Мне прежние больше нравились… Черная машина резко затормозила, синхронно хлопнули двери. Наружу выбрались - столь же синхронно - четыре высоких фигуры в тяжелых кожаных сапогах и плотных черных одеяниях, из-под которых проглядывали массивные кольчуги, сплетенные из рубленых плоских колец. У всех за спинами трепетали роскошные черные плащи. У всех головы были наглухо обтянуты темной тканью, имевшей лишь вырезы для глаз. Трое были подпоясаны короткими клинками, один, с серебряным галуном на плаще, носил длинный меч в богато украшенных ножнах, два ножа и чудовищного вида плеть с острыми железными крючьями. Ее-то он и сдернул с пояса отточенным движением, выходя вперед, навстречу отцу Фалько. Эльза что-то пробормотала - Юст не слышал. Четверка стояла слишком близко к магу, чтобы он мог ошибаться в своих чувствах, даже с учетом усталости. Ни один из воинов не был живым. -Вы превысили свои полномочия, - безжизненным голосом произнес тот, что сжимал плеть. - Нарушители отойдут Мавзолею. -Боюсь, что это невозможно, - холодно ответил палач. - Изначально они оказались на нашей территории. -Нарушители отойдут Мавзолею, - монотонно повторил воин. - Немедленно покиньте территорию, вверенную дому Мерольт. Юст замер, начисто позабыв про боль в скованных руках, и упертых в холодный камень коленях. Произнесенное слово было из тех, которые, будучи услышаны, вызывают страстное желание считать, что ты ослышался. -Так Морольф или Мерольт? - шепнула Эльза. -Морольфы - частью демоны, но с ними можно иметь дело, - едва слышно шепнул в ответ Юст. - Приличные люди, хоть люди и наполовину. Мерольты же…если все пойдет совсем худо, ты и сама скоро увидишь, чем они плохи. -Да кто они такие? -Падальщики, - почти не разжимая зубов, процедил маг. - Они пожирают ослабевшие семьи. Безотрывно глядя на четверку воинов, он лихорадочно пытался найти выход. Только один дом во всей Германии был столь искушен в некромантии старых традиций, члены только одного дома были столь наглы, что водили свою мертвечину по улицам едва ли не открыто. Только одному дому ему сейчас никак нельзя было попадаться на глаза. Мерольт. Еще каких-то три с половиной столетия назад эта фамилия означала смертный приговор: почти полвека с момента своего выхода на сцену члены этой семьи уничтожались всюду, где имели неосторожность появиться, лишь прихотью судьбы и своей неуемной изворотливостью дожив до заключения перемирия и получения протекции Блуждающей Могилы. Это мало что изменило. Мало к кому питали такое отвращение, как к Мерольтам: каждый второй отшатнулся бы от них, как гость за обеденным столом - от блюда с червями. Как черви же, они пировали на плоти магического сообщества, выгрызая самые слабые и больные клочки. Для дома Мерольт было неважно, кто победит в той или иной стычке: проигравшие им на прокорм находились всегда. Эту историю Юст успел выучить еще давно: что-то в свое время рассказал отец, что-то - учителя, выписанные из Моря Бродяг. К полукровкам, а тем паче к потомкам Асмодея дом Мерольт не имел ровным счетом никакого отношения - за исключением, конечно, того, что одна из побочных ветвей рода Морольф, что имела несчастье лишиться своей страшной крови, была первой семьей, которую они вырезали под корень четыре века назад, присвоив себе ее имя и все, чем они владели. Мерольты не брезговали абсолютно ничем: единственной причиной, по которой в Море Бродяг позволили им выжить, являлось их умение работать с Цепями и Метками: извлечение, имплантация и операции любой сложности с тем, что отличало мага от человека - как правило, для услуг подобного рода их и приглашали. Второй фирменный товар Мерольтов и его высокое качество был другой причиной, по которой им когда-то сохранили жизнь - и позволили встать на ноги. Многие считали это непростительной ошибкой. Многие за эту ошибку поплатились жизнью. -Покинем непременно, но исключительно вместе с задержанными, - сухо сказал палач. - Это ответственные за тот поезд. Вы расступитесь? -Нам не задают вопросов. Свистнула плеть. Что-то на краткий миг сверкнуло меж пальцев отца Фалько. Воин дома Мерольт почти удивленно взглянул на оставшуюся у него рукоять - все остальное было срезано, словно тростинка. -Убить их! - в голосе мертвого воина, рванувшего меч из ножен, не изменилась ни одна нота. - Хозяева смотрят! -Morte Ascendo! - еще более тусклыми голосами вторили ему товарищи, поднимая свои клинки. Палач ничего не ответил - лишь ускорил свой шаг, обходя ощетинившуюся железом четверку. Двое вырвались вперед, кинувшись на Фалько - узость прохода заставила их удариться плечами, на миг сорвавшись с ритма. Палачу вполне хватило. Вновь сверкнули, прорастая в реальность, Ключи: одному он рассек горло, отбросив к стене, второму узкое лезвие вошло в висок - из ран тотчас же хлынула густая и темная кровь пополам с какой-то ядовито-синей жидкостью. Не издав ни звука, оба тяжело рухнули на камни - то, что было под одеждой, с жутким треском осыпалось, проваливаясь внутрь. Третий хотя бы успел ударить - и даже не раз. Оба удара палач играючи принял на Ключи, те скользнули вниз, оставляя воина Мерольтов без оружия - и без руки, что его держала. Второй удар, что отделили от этого считанные секунды, раскроил мертвецу и темную ткань, и лицо, что она закрывала. Закружившись волчком, он повалился вперед, под ноги Фалько. Юст хрипло выдохнул: о силе палачей он слышал достаточно, но подтверждение всем тем историям видел лишь сейчас. И полминуты не прошло, а трое уже были упокоены. Старший из четверки сдернул свой плащ, и, волоча его свободной рукой, двинулся на отца Фалько. Палач отступил чуть влево и назад, его товарищи напоминали пружины, готовые в любой момент распрямиться - или лопнуть. Францишек и Якоб, бормоча что-то испуганное, возились с оружием. Живой мертвец напал, проверяя противника коротким ударом. Палач моментально выставил защиту, тут же перетекшую в попытку выбить оружие. Отбив оба Ключа, воин Мерольтов направил очередной удар в лицо - палач закрылся, сдвинулся в сторону, завертелся, кроша черный шелк на лоскуты. Бросив ткань противнику в лицо, мертвец ударил, распоров рясу, но и только: отец Фалько, развернувшись, снова отвел готовый разбить ему голову клинок, тут же сделав быстрый выпад Ключами. Воин Мерольтов отступил - слишком медленно. Удар пришелся по ногам: избегая ответа, Фалько скользнул мимо стены, оставляя Ключ в ране, из которой уже хлестнула наружу синяя гадость. Мертвец припал на колено, выронив меч. И - раньше, чем палач успел бы вернуться к нему, закончив дело - выдернул из своих одежд крохотный стеклянный шарик, заполненный черным дымом. Вытянул руку вперед. Палач замер, выругавшись сквозь стиснутые зубы. Голова мертвеца затряслась, словно в припадке, с хрустом откинулась назад. -Что эта…штука делает? - испуганно проблеял Францишек. -Выродок зовет мамочку, - сплюнул палач. - Не приближаться. -Слушайте, вы, - яростно зашипел Юст. - Нам нельзя…нам нельзя им попадаться! Никак нельзя! -Хотел бы я посмотреть на тех, кто бы к ним добром пошел, - не оборачиваясь, бросил экзекутор. - Дальше-то что? -Снимите с меня это, живее! Я вам помогу! -Что-то не верится, - в этот раз палач удостоил его взгляда. -Подумайте сами! Ну куда я сбегу? Еще несколько секунд отец Фалько медлил - и уже когда магу показалось, что сейчас с его пересохших губ сорвется отказ, коротко кивнул одному из своих. Подняв его на ноги одним рывком, Эверт отомкнул сидящее на горле мага устройство, после чего, немного повозившись с ключами, сдернул и наручники. Молодой палач занялся Эльзой, пока Юст, обретший, наконец, возможность дышать свободно, лихорадочно растирал затекшие руки и шею. -Я за тобой слежу, - бросил ему Эверт. - Только выкини чего - зубы будешь на том свете пересчитывать. Проигнорировав грубияна, Юст поспешил подойти к палачу - и вместе с ним взглянул на мертвеца, чья голова, наконец, прекратила дрожать. Меча, однако, тварь пока что не касалась - так и застыла на одном колене, как статуя. -Что будем делать? - охрипшим голосом поинтересовался маг. -Ждать, - даже головы не повернув, бросил экзекутор. - Сейчас явятся. Одни либо вторые. -Вторые? Кто еще тут… -Башня, - последовал короткий ответ. - Этот пирог поделили на троих. -Час от часу не легче, - не сдержался маг. - А кого Башня… -Меня, - разнесся по переулку звонкий голос. В поисках его источника пришлось задрать головы. Из окна второго этажа того дома, что был по левую сторону от собравшихся, высунулось что-то взлохмаченное и черноволосое. Ловко перебравшись через подоконник, осторожно спрыгнуло вниз - даром что было не так уж и высоко. -Что за шум, а драки нет? Вернее нет, не так. Что за драка без меня? Вновь прибывший был ростом чуть выше среднего, худощав, но жилист, кожа его была то ли смуглая, то ли просто хорошо загоревшая. Носил тип дорогой на вид бежевый костюм и легкую, совсем не по погоде, обувь. Темно-синие глаза внимательно оглядели всех собравшихся. -Для тех, кого вижу впервые, позвольте представиться - запечатывающий охотник Грегори Маршалл, - тип шутливо кивнул Юсту и Эльзе. - Что вы тут устроили? Леди Митик будет очень, очень недовольна… -Устраивают, как обычно, Мерольты, - сухо произнес палач, явно не намеренный ни перед кем оправдываться. - Что-то они, к слову, задерживаются. -Скоро будут, - ухмыльнулся Грегори. - Их младшенького я уже видел по пути сюда. Гнал как безумный. Готов поспорить на свои ботинки, что их с сестрой дернули аккурат из постели. На галстук, что из одной и той же… Юст собирался было ответить - не успел. Боль в Цепях - краткая, но чрезвычайно острая - затронула не его одного: Грегори, с лица которого слетела всякая расслабленность, чуть сдвинулся в сторону. -Они здесь. Говорить то было излишним - даже Эльза могла заметить, как в конце переулка вспыхнул яркий огонек. Полупрозрачное грязно-золотое полотно потянулось по камням, замерев в каком-то дюйме от рыцарей, что уже, кажется, окончательно одурели со страху. Они вошли в переулок, четко сохраняя строй - двенадцать воинов, как две капли воды похожих на тех, что прибыли раньше. Двое, что вышагивали впереди, несли на спинах массивные, сплошь в заклепках, железные сосуды - перекрученные змеями шланги соединяли их с уродливыми орудиями, что крепко сжимали мертвые пальцы. Больше всего это напоминало расширяющиеся к концу трубы, к которым кто-то приладил ручки от зонтика. Повинуясь неслышной команде, оба припали на одно колено, выставив трубы вперед. Двое, что шли за ними - их лица скрывали бронзовые шлемы с кварцевыми стеклами - уперли на плечи товарищей чудовищной длины мушкеты. Остальные молча обнажили мечи. -Крейцвендедих Собирающий Тела, - затянул безжизненный хор. - Второй сын Фолькериха Безмолвного… Вышедшему на свет человеку на вид было лет двадцать. Долговязый, чуть горбящийся при ходьбе, и держащий руки за спиной, он имел лицо хрупкое и вялое. Словно назло чрезвычайной молодости, каждая черточка этого лица - и, конечно же, тоскливое выражение глаз - буквально вопила о том, что его обладатель давно успел пресытиться всеми существующими на свете пороками до рвоты - и теперь это утомленное существо трудно определимого из-за волос и все тех же черт лица пола молча терзалось, не зная, чем еще себя занять. Черные волосы Мерольта доходили до коленей: при желании хозяин мог бы завернуться в них три, а то и все четыре раза, прикрыв лицо тем, что останется, блестели же они так, словно их вымазали в масле - если же это был лак, то его хватило бы покрыть целую лестницу. -…сиятельный наследник дома Меро… -Венди, Венди… - хмыкнул Грегори, обрывая представление. - Тебе всегда нужно устраивать спектакль из своего появления? Долговязый маг вздрогнул, словно от пощечины. И процедил голосом настолько вежливым, что гнев, в него вложенный, читался более чем просто: -Следите за своим языком, Маршалл. Еще раз вы посмеете назвать меня так, как только что назвали, и я буду вынужден его укоротить. -Юст, а Юст? - шепнула Эльза, подобравшись к магу. - Он мне чем-то тебя напоминает. Только совсем злой. Юст не ответил: как и палач, он напряженно следил за стремительно завязывающейся перепалкой. -Боюсь, Морисетта будет недовольна, если со мной что-то случится, - хмыкнул Грегори. - Как ты, возможно, в курсе, она нашла меня куда более умелым в некоторых областях, чем своего братца… -Вы испытываете мое терпение, Маршалл! - щелчок пальцев - и оба мушкета уставились на цель. - Отступитесь сейчас и вы не разделите судьбу тех, кто посмел покалечить наших воинов. -…но, должен признаться, и меня надолго не хватило, - беззаботно продолжал Грегори. - Впрочем, наш общий друг из Дома Резни уж точно позаботился о том, чтобы дама не скучала. Не так ли, отец Фалько? - хлопнул он экзекутора по плечу. - Не расскажите ли нам, как прошла ваша вчерашняя…исповедь? Она успела поведать о всех своих грехах или одной ночи на то маловато? Сложно сказать, кто вытаращил глаза сильнее - палач или маг. Но терпение последнего оказалось куда как тоньше. -Довольно с меня оскорблений! - взмахнул рукой Мерольт. - В этот раз вам не сносить головы! Юст тяжело вздохнул, осторожно оттягивая Эльзу к ближайшей стене. Оказаться между двумя магами, намеренными в ближайшие несколько секунд убить друг друга - что может быть хуже? Разве что иметь в довесок к ним компанию из троих палачей, воз вооруженной до зубов мертвечины и двух остолопов, вот-вот готовых начать со страху палить во все стороны. И конечно, переживать все это, будучи загнанным в неимоверно тесный переулок, где перекрестный огонь не оставит никаких шансов. Ах да, и оказаться настолько измотанным, что ни о какой защите не стоит и мечтать. -Казнить всех! - взвизгнул Крейцвендедих. - Немедленно!