Последний

- Эй, пора трогаться в путь! Просыпайся! – высокий и громкий голос будил Охторона, причем, его обладатель надоедливо тряс эльфа за плечо. - Что ты хочешь? – спросил воин, глядя вверх одним глазом. - Я первый раз встречаю эльфа, которого так трудно разбудить! - А я первый раз встречаю такую надоедливую спутницу! – съязвил в ответ Охтарон. Девушка отпрянула от него: - Между прочим, я дежурила всю ночь одна, не будила тебя. За сказанное воину стало как-то сразу стыдно, он молча поднялся и пошёл к ручью, чтобы умыться. Проверив наличие кулона на шее, он хотел было вернуться на прежнее место, но всё же решил остаться у воды, предавшись своим мыслям. - Не думаю, что у нас есть время рассиживаться, – голос из неоткуда заставил его подняться с земли. - И почему ты всё время там, где тебя не должно быть? – улыбнулся Охтарон. - Может, ещё будешь указывать мне, куда нужно идти? - Ты, я надеюсь, понимаешь, что нам ещё два дня пути до западного леса, и сегодня наш путь ляжет через болото? - Послушай, я вырос там, и прекрасно знаю все пути! – раздражённо сказал эльф, хотя упоминание о болоте заставило его поморщиться. - Я нисколько не сомневалась в этом, просто хотела удостовериться, – улыбнулась эльфийка и, слегка коснувшись пальцами плеча воина, пошла вперёд. Целый день пробираясь через непроходимые заросли кустов, утопая по щиколотку в топях, шли двое путников молча, каждый из них думал о чем-то своем. И если мысли Охтарона были заняты болезненными воспоминаниями о родных и павших друзьях, он постоянно сжимал в ладони кулон Элендила, то о полёте мыслей своей спутницы воину оставалось лишь догадываться, ибо она представляла для него что-то недоступное и в тоже время до боли знакомое, как старая легенда. - Я хотела спросить тебя, – прервала затянувшееся молчание эллет. – Что за кулон ты не выпускаешь из рук? Охтарон с нескрываемым презрением посмотрел на девушку: - Это не важно. Теперь они шли рядом, бок о бок, впервые за всё время пути. - Просто я заметила, что сегодня ты всю ночь держал его в ладони. – Она мило улыбнулась, моментально обезоружив Охтарона, он ещё никогда не встречал такой искренней и чистой улыбки, разве что улыбка сестры заставляла его простить ей все обиды и заключить в объятья. И сейчас он почувствовал, что может наконец-то выговориться, излить свою душу, так долго скорбящую обо всех событиях, произошедших в последние дни. - Это кулон моего друга Элендила… Он пал в последнем сражении. Я обещал, что передам его родителям это послание… - голос эльфа дрогнул. - Не надо, – остановила его эльфийка, поняв, что воспоминания заставляют душу её спутника выворачиваться наизнанку. – Если трудно, не продолжай. - Я знал его с детства. Он всегда был рядом, когда было тяжело... А сейчас его нет. С этим трудно смириться и трудно это понять тому, кто не пережил когда-то подобного. Оба остановились на каменном выступе, откуда открывался прекрасный вид на лес. - Я понимаю тебя, Охтарон, – тихо произнесла эльфийка и собственный голос показался ей в этот момент слишком громким. – Понимаю, как может понять эльф, потерявший в одночасье всех своих родных и друзей. О, Великий Эру, как же я скучаю по ним, как скучаю... Сострадание и жалость к этой маленькой и хрупкой девушке заполнили всё сердце воина, сейчас эта бесстрашная, но одинокая, воительница показалась ему совсем девочкой, наивной и несчастной. Отказываясь подчиняться разуму, его руки обвили её тело и крепко прижали к себе; это маленькое существо, оставшееся в полном одиночестве на земле. Ему хотелось отныне защищать её от всех врагов, невзгод и напастей. Сама эльфийка никак не ожидала такого развития событий, однако, отстраняться от Охтарона не собиралась; так и простояли они несколько минут, наслаждаясь моментом. Моментом, когда две судьбы нашли друга друга, этой долгожданной встречи двух израненных сердец. - Достаточно нежностей, – улыбаясь, произнесла девушка и отстранилась от Охтарона. – Нам пора в путь. Едва лишь солнце зашло за горизонт, спрятав последние лучики за кронами деревьев, эльфы сделали привал. - Ноконец-то это зловонное болото позади, – облегченно произнёс Охтарон, присаживаясь возле костра. - Да, сегодня мы прошли самый трудный отрезок пути, завтра, около полудня, пересечём границу этого леса и уже пойдём по западному, – мечтательно сказала девушка, прикрыв глаза. - Может, всё-таки расскажешь, зачем тебе в западный лес? - Мои братья и родители похоронены там, в городе Ирматул. Эльф широко улыбнулся: – Это - мой город, там я вырос. Но почему я раньше никогда не видел тебя там? - Сама я из Темнолесья, думаю, ты знаешь об этом небольшом королевстве, оно находится под управлением наместника Данкора. Ещё когда я была маленькой девочкой, на троне восседал король Теллор, он развязал эту войну с врагом, надеясь на опыт и знания воинов, он объявил начало череды великих битв. Он надеялся, что уже первая битва принесёт победу, а вместе с ней завоёванные земли. - Но, разве в Темнолесье нет сильных воинов? Выходит, все легенды, которые ходили о них – сказка на ночь? – удивился Охтарон. - Воины Темнолесья действительно сильны духом и прекрасно владеют оружием, – продолжила девушка, – к тому же, нам всегда помогает ветер. «Помни, если будет трудно, я с ветром…» - неожиданно всплывшие в памяти слова Элендила заставили Охтарона болезненно сжаться, эльфийка тем временем продолжала свой рассказ: - Однако, король не рассчитал могущество врага. Первая же битва стала последней для нашего народа: деревни жгли, грабили дома и дворцы, враги уносили с собой всю провизию, обрекая выживших умирать голодной смертью, всех убивали безжалостно, мой же отец и братья погибли на поле боя. Некоторых брали в рабство, меня же каким-то чудом оставили в живых. Я спряталась на дереве, да так и просидела там несколько суток, боялась спуститься. Лишь по уходу врага меня обнаружили, я была без сознания, поэтому не совсем помнила произошедшее. Затем предстояло свыкнуться с мыслью о том, что я - сирота. На помощь подоспел король западного леса, он повелел всех сирот и раненых привезти к нему в королевство, там я и росла. Затем снова войны, враг нападал непрестанно, однажды я, переодевшись в мужчину, отправилась вместе с отрядом на поле сражения. Война продолжалась, продолжались и мои военные походы. Сейчас такое время, что и девушке приходится держать оружие в руках. – На минуту эльфийка снова закрыла глаза, погружаясь в свои воспоминания. Охтарон слушал её рассказ с замиранием сердца, ему не всё было понятно, вопросы роились в голове, но прерывать молчание этой девушки он не хотел, поэтому просто смотрел на неё. Теперь он впервые заметил то, как много шрамов на её теле – свидетелей последних военных походов. - После победы, – снова начала эллет, словно очнувшись ото сна, – я решила, что снова направлюсь домой, нужно навестить родных. И вот мы встретились с тобой. - Но почему же твои родные похоронены именно в западном королевстве? – спросил Охтарон. - Мой отец, Аластор, прекрасный воин, родом оттуда. В Темнолесье он пришёл вместе со своим братом, ещё молодым, тогда тоже была война, и небольшому королевству требовалась помощь соседей. Но она вскоре закончилась победой, а отец встретил маму, стражницу границ Артаниэль, да так и остался в этом королевстве. - Поэтому ты не знаешь своего имени, данного родителями? – вздохнул эльф. - Меня назвали Ленимирель, правда, имя такое длинное, поэтому позже все стали звать просто Лемирель. Но во время походов его пришлось сменить, не думаю, что полководцам пришлось бы по вкусу знать, что в отряде сражается девушка, да, и к тому же, сражается не хуже других воинов. Все звали меня Сарриэн, сирота-Сарриэн. -Я бы даже подумать не мог, Ленимирель... – произнёс Охтарон, пытаясь не выдать своего смущения, ведь перед ним стояла девушка, прошедшая в своей недолгой жизни столько трудностей и горя. - Называй меня Лемирель, так проще. Оба снова погрузились в свои мысли, внезапно глаза Лемирель сверкнули, и она, слегка толкнув воина в бок, произнесла: - А знаешь, как мне было неудобно в мужских доспехах... И главное, никто ведь не догадался за столько лет! Оба весело рассмеялись. Впервые за всё время Охтарон улыбался, сейчас ему хотелось бы провалиться в царство снов, но внутренняя тревога не давала даже на минуту прикрыть глаза; ведь повсюду были враги, которые не спали, которые следили и мечтали перерезать глотку любому, кто окажется на их пути.