QWERTY

      Ответ из отделения в Осаке пришёл очень быстро. Налоги Утагава добросовестно платил, вот только их размер от квартала к кварталу становился всё меньше — прошлый год предприятие закончило едва ли не в минусе. Ситуация была бы вполне терпимой, если бы не впечатляющие суммы кредитов, которые Утагава в изобилии понабрал в местных банках Осаки и близлежащих провинций. А ведь ещё наверняка были карточные долги… Если по пути домой Куга ещё тешил себя надеждой, что отец сможет как-то помочь нерадивому зятю, то после встречи с Маюми нешуточная серьёзность положения предстала перед ним во всей красе. Отсутствие долгов перед государством давало лишь время — немного, но в ближайшие две недели огласки можно было не опасаться.       Но что потом?       Не сразу, но отца всё-таки придётся поставить в известность: Кейя был уже вполне в состоянии справиться со всем сам, и Куга очень надеялся, что профессионализм и спокойная рассудительность Ичиро смогут поправить финансовое положение семьи Маюми. Однако с этим можно было разобраться потом, а пока, сопоставляя факты, рассматривая ситуацию и так, и эдак, Куга раз за разом приходил к неутешительному выводу: помощь Мицуи ему необходима. Именно так, ведь помимо естественного беспокойства за родных было и кое-что ещё.       Отец мог сколько угодно говорить, что Куга живёт неправильно, что в его возрасте, с его данными можно было бы рассчитывать на положение куда лучше, что почти затворнический образ жизни по схеме «дом-служба-дом» ещё никому не шёл на пользу… Это было его мнение, которое на протяжении многих лет им же и оставалось. Но что было правдой, так это то, что Куга никогда ничем не помогал семье. Да, высылать деньги ему больше не требовалось, а Кейя прекрасно справлялся с ролью наследника и любящего сына. И всё же возможность, которую ему показал Мицуи, нездорово будоражила Шинго. Ведь это будет так правильно — прийти на помощь своей семье, так красиво — сделать это совершенно внезапно, ведь ничего подобного от него никто никогда не ждал. Об этих причинах собственного рвения Куга старался не думать. Даже себе не признаваясь во всех своих мотивах до конца, он ощущал что-то отдалённо схожее с азартом и потому испытал острый укол раздражения, когда под вечер Имаи дал ему новое, довольно масштабное задание. Хотя дело было самым обычным, теперь оно мешало сосредоточиться на решении насущных проблем. Отбыть на фабрику, которую собирались закрыть, чтобы впоследствии передать другой компании, следовало уже на следующий день, то есть в четверг. Физически убитый после двух ночей в поезде, Куга с неудовольствием прикинул, что успеет всё за день, только выехав рано утром. Лицо выглядело помятым, круги под глазами приобрели неприятный сизоватый оттенок, но в голове было на удивление ясно. Мысли щёлкали с огромной скоростью, и, оказавшись дома под вечер, ещё до ужина Куга написал длинное письмо Утагаве, где призывал принять щедрое предложение Мицуи.       — Что-то случилось дома, да?       Ив выглядел подавленным. Он неуютно поёрзал на стуле и, не дождавшись ответа, снова опустил взгляд в тарелку.       — Да, дома, — сообразив, в чём дело, запоздало отозвался Куга. В спешке он совершенно забыл сказать Иву хоть что-то кроме того, что уезжает ночным поездом. И теперь тот закономерно решил, что случилось самое худшее. — Никто не умер, просто… Небольшие проблемы.       — Вот как, — мальчишка облегчённо выдохнул и поспешил спрятать лицо за чашкой. Кажется, он и правда сильно переживал всё это время.       — Завтра я уеду с самого утра и вернусь поздно вечером, — сказав это, Куга в очередной раз мысленно вздохнул: силы были на исходе. — Так что можешь устроить себе выходной. Дать тебе денег?       — Спасибо, но у меня ещё осталось, — так Ив говорил всегда.       Куга покачал головой и всё же дал ему йену*, посоветовав покатать девушку на лодке в парке и угостить чем-нибудь вкусным. От этого нехитрого совета Ив неровно покраснел от губ до самой линии волос. Наблюдать за ним было забавно, и Куга обязательно бы выдал что-нибудь ещё на тему, но бесконечный день длиной в двое суток окончательно доконал его.       Письма от четы Утагава пришли в пятницу вечером. Как и Куга, те не поскупились на отправку экстра-классом, что было очень кстати — конец квартала приближался неумолимо быстро. Если письмо самого Утагавы Куга охарактеризовал как «искреннее раскаяние и просьба о помощи», то послание Маюми было предельно лаконично:       «Дорогой брат, я верю тебе и знаю, что вместе мы со всем справимся. Но просто подумай ещё раз: не опасно ли становиться должником одного человека? Впрочем, если ты уверен в господине, о котором говорил, у меня больше нет поводов для сомнений. Береги себя, Маюми»       Прочитав эти строки, Куга сложил лист втрое и невидяще уставился в окно. Маюми была права, Куга и сам думал об этом раньше, но в результате успокоил себя тем, что должником в первую очередь окажется не Утагава, а он. Но теперь, когда с одной из сторон вопрос был вроде бы решён, Куга фактически потерял моральное право отказать Мицуи в выполнении его небольшой просьбы. И это несколько напрягало. Впрочем… Что с него можно было взять? Разве что попросить подкорректировать кое-какие цифры на службе. Но зачем? Даже учитывая то, что долг Утагавы предполагалось выкупить, а не погасить, просто заплатить по счетам было бы дешевле. Или хотя бы сопоставимо — кое-какие справки о Мицуи и его компании Куга всё-таки успел навести и теперь решительно недоумевал, чего же от него хотят. Судостроительный концерн Ноа был не самым большим и успешным в империи, но дела у них шли неплохо, особенно в последние пару лет. Ещё на меценатство в качестве рекламы и спасение утопающих оставалось.       В субботу Куга наконец смог выспаться. Неделя выдалась тяжёлой, поэтому он встал только ближе к обеду, а уже через час прогуливался в ближайшем парке. Находился тот не близко, но место было тихое и довольно симпатичное, и что самое главное — у входа, рядом с каменным фонарём стояла телефонная будка. Куга долго размышлял, что будет правильнее, написать или позвонить. Позвонить было быстрее, а ещё так не должно было сохраниться никаких записей. В теории. Куга был практически уверен в том, что Ватару уже в курсе обо всех его метаниях и планах, но пока ничего, по сути, не сделано, предпочитает не лезть. Однако в пользу записки тоже был аргумент, хоть и совершенно нерациональный: разговаривать с Мицуи не хотелось. Не то чтобы тот вызывал у Куги какое-то острое отвращение, но в прошлый раз гордость Шинго была сильно задета, и в ближайшее время реабилитации не предвиделось — скорее наоборот. Как бы глупо это ни звучало, но Куга просто боялся: то ли вспылить на пустом месте и всё разрушить, то ли просто облажаться и дать обвести себя вокруг пальца.       Однако в итоге разговора было не избежать, и Куга сделал выбор в пользу телефона. Он ждал услышать дежурно вежливый голос секретаря, но гудки всё шли, и только когда время ожидания почти закончилось, в трубке послышалось:       — Добрый день. Чем могу быть полезен?       Несмотря на саму фразу, звучала она куда приветливее, чем у любого обслуживающего персонала. Создавалось впечатление, что человек заранее заинтересован в том, что услышит. Это определённо был Ноа.       — Ано… — от такого поворота Куга даже немного растерялся. Все слова мигом вылетели из головы, и потому ответ вышел каким-то невнятным и откровенно убогим: — Я переговорил и… В общем, они согласны. Теперь я бы хотел обсудить всё с вами. Может быть… Когда вам будет удобно?       В трубке какое-то время молчали. Куга специально не стал представляться, и, возможно, зря — наверняка Мицуи ждал не только его звонка, если вообще помнил о нём.       — Приезжайте ко мне завтра. Машина заберёт вас в половине двенадцатого.       — Х-хорошо, — отправиться сразу в гости Куга как-то не планировал, но, если подумать, это был, пожалуй, наилучший вариант — всё же его просьба имела характер скорее личный, чем деловой.       — Тогда до встречи, — было слышно, как Мицуи улыбнулся, а следом закапали короткие гудки.       Чего ждать от этой встречи, Куга решительно не представлял. А ещё его неприятно удивило собственное блеяние в обычном телефонном разговоре. Мицуи не был окружён недоброй славой, не выглядел угрожающе, и даже имея весомый рычаг давления на Шинго, постарался сделать всё максимально корректно. И всё же Куга был вынужден признать, что немного боится как самого Мицуи, так и сложившейся ситуации. «Просто не спеши и думай, прежде чем что-то говорить или делать», — совет самому себе прозвучал в голове голосом Ватару, в чём не было ничего удивительно. На этом Куга решил и закончить, а вечер провести с виски и уже давно начатой книгой.       Дом Мицуи располагался довольно близко к воротам, — судя по всему, задний двор был более чем просторным, и Куга даже боялся предположить, что там может находиться. Сам дом был каким-то странным: под вроде бы традиционной крышей на гостя таращился целый ряд одинаковых круглых окон, а дальше два нижних этажа и вовсе напоминали английский особняк. Настолько странный дом Куга видел лишь однажды — в другом частном секторе на противоположном конце города.       К высокой тёмной двери вела посыпанная белоснежным гравием широкая дорожка, по бокам которой ненавязчиво цвели скромные геометрические клумбы. Мицуи встретить гостя не вышел. В дом Кугу проводил высокий дворецкий в идеально отглаженной униформе и белых перчатках.       Стены первого этажа были отделаны деревянными панелями, где-то с резьбой, где-то без, а наверх из холла вела широкая лестница с каменными перилами, пожалуй, слишком массивными для жилого дома. Дворецкий уже распахнул перед ним дверь, приглашая подождать хозяина в гостиной, когда Куга услышал:       — Вы даже раньше, чем я думал. Гнали на всех скоростях?       Ноа закрыл дверь, выходящую на задний двор, и подошёл ближе. На нём была лишь майка и лёгкие хлопковые бриджи до колен, но всё равно было видно, что ему жарко. За ушами и на лбу волосы слиплись от пота, а кожа лица, шеи и даже плеч покраснела как после бани.       — Так же, как и вы, — судя по комплекции Мицуи, у него было два варианта: оставаться подкачанным, ежедневно следя за собой, либо превратиться в типичного жирного толстосума. Так или иначе, но на замечание гостя барон искренне рассмеялся.       — Я переоденусь и спущусь обратно. Чувствуйте себя как дома, все к вашим услугам.       Подмигнув, он бодрой рысцой направился по лестнице вверх, так что Куга смог оценить его мускулистые икры и крепкие плечи.       Длинный кожаный диван не сливался с интерьером, но удачно гармонировал с ним своим цветом, а журнальный столик из богемского стекла вносил некоторую лёгкость. Оконные рамы были выкрашены в белый только снаружи, и вся обстановка представляла собой игру разных оттенков дерева с вкраплениями бежевого и бронзы. Мицуи просил чувствовать себя как дома, так что Куга сказал налить ему виски и теперь разглядывал корешки книг в высоком стенном шкафу уже в куда более приподнятом настроении. Он немного перенервничал ещё по пути сюда, хотя повода как будто и не было, и теперь пытался расслабиться, чтобы, когда понадобится, не тормозить и не наговорить чего-нибудь лишнего.       — Каждый начинает день по-своему?       Медленно обернувшись, Куга как-то неопределённо улыбнулся Мицуи. Тот хорошо выглядел и явно пребывал в отличном расположении духа. Или просто был очень рад видеть Шинго у себя.       — Вроде того. Это куда лучше, чем то, что было на корабле в прошлое воскресенье. Так что я не удержался.       — Рад слышать.       Куга допил остатки одним глотком и, звякнув кубиками льда, покосился на Мицуи. На запястье барона в свете дня тускло блестели массивные часы, куда солиднее далеко не нового хронометра Шинго, а светлые волосы, ещё немного влажные, но аккуратно причёсанные, красиво контрастировали с бордовой рубашкой-поло.       — Покажете дом или… сразу к делу? — не то чтобы Куге было сильно интересно, но Мицуи, кажется, никуда не спешил. Он остановился на некотором расстоянии и, опершись рукой на спинку дивана, с уже привычной, не сходящей с лица улыбкой разглядывал гостя. При этом глаза его блестели куда ярче, чем звенья золотого браслета часов.       Если на первом этаже комнаты переходили одна в другую, при открытых дверях складываясь в единую галерею, то на втором, кроме просторной гостиной по центру дома, Куга ничего не увидел. Из залы, украшенной живыми цветами и картинами, вело шесть одинаковых на вид дверей, что смотрелось несколько пугающе — как в каком-то жутковатом сне. В ходе неспешной прогулки по собственному особняку Мицуи умудрялся перемежать рассказ о доме с замечаниями по поводу помощи Утагава. Ещё в самом начале Куга приказал себе не торопить события и уже через некоторое время обнаружил, что подстроился под темп и вполне спокойно разговаривает с Мицуи, как будто и правда заехал к нему по дружбе от нечего делать.       Несмотря на то, что барон явно питал страсть к украшениям — под воротом поло Куга заметил аж две цепочки, руки помимо чёрного перстня на мизинце украшало ещё несколько более тонких колец, а в мочках ушей виднелись проколы — обстановка дома не изобиловала блеском и излишеством. Что до плана по спасению Утагава, тот оказался не так прост, как можно было бы предположить. Мицуи придумал довольно изящную схему с использованием нескольких дочерних предприятий, которая в конечном итоге должна была помочь избежать огласки и не указывала бы в явном виде на самого Ноа. Добавить к этому было особенно нечего, но Куга всё-таки высказал пару соображений на тему, чем очень заинтересовал Мицуи — тот обещал над этим подумать.       Когда всё вроде бы было оговорено, они добрались до третьего этажа. Более-менее довольный тем, что услышал, Куга как раз собирался спросить, что же требуется конкретно от него, но в этот момент Мицуи распахнул перед ним дверь:       — А это моя личная мастерская.       После полумрака лестницы свет, хлынувший с третьего этажа, казался по-настоящему ослепительным. Куга даже зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, что находится внутри перевёрнутого корабля. Поперечных балок не было — сводчатый, заостряющийся кверху потолок держался исключительно на изогнутых рёбрах, покрытых тёмным лаком. Всё остальное сияло идеальной белизной, отчего свет из «иллюминаторов» с обеих сторон наполнял пространство целиком, почти полностью изгоняя тени.       — Вижу, вам нравится. — Мицуи остановился по центру огромной студии — та занимала весь этаж от края до края — и теперь с довольным видом наблюдал за реакцией гостя. Запоздало сообразив, что за довольно долгое время выдал лишь что-то вроде восторженного «Ого!», Куга сглотнул и совершенно искренне заверил:       — Это потрясающе.       — Там ещё и гамак есть, — Мицуи кивнул на северный конец комнаты. — Но отдыхаю я здесь редко. Это место для вдохновения… Для размышлений. Что-то вроде того.       Мебели здесь не было — вместо этого по всему пространству комнаты равномерно, но притом хаотично стояли треногие мольберты. На некоторых были подколоты какие-то чертежи, листы на других были исписаны цифрами, к третьим крепились многочисленные фотографии с рукописными заметками и вырезками из газет.       — Эти чертежи… Что это? — в расчётах на ближайшем мольберте Куга без труда узнал смету нового проекта. Но неужели…       — Делал не я, но кое-что в этом понимаю, — предоставив гостю возможность свободно разглядывать своеобразную экспозицию, Мицуи ходил меж мольбертов на некотором расстоянии. — Мнение экспертов — это хорошо, но должен же я понимать, что мне предлагают. А иногда, бывает, и самому что-нибудь на ум приходит.       — Могу я спросить про Эйки? — отношения этих двоих представлялись Куге довольно занимательными.       — Что именно? — усмехнулся Мицуи. — Формально он сам себе хозяин, как и раньше, но на деле весь Крейсер теперь работает на меня. Угля там осталось немного, но производство налажено, да и для верфи удобно.       — Кажется, ему и правда повезло, — хмыкнул Куга. Всё это он знал и так, но Ноа, по-видимому, не видел в таком положении вещей ничего странного.       — Да. И что очень важно — он это ценит, — Мицуи наконец перестал лавировать между мольбертами и остановился ярдах в пяти от Шинго. — Однако общаться с людьми у него получается куда лучше, чем у меня.       — Выходит, что и вам повезло с ним.       Ненадолго о чём-то задумавшись, Мицуи поскрёб кончик носа и сказал:       — В каком-то смысле, — он скрестил ноги и положил руку на верхний край мольберта, так что вся поза выглядела органично и довольно расслабленно. — Эйки не хватает вкуса, но фантазии ему не занимать. А это бывает очень важно.       — Вот как, — относится ли Ноа к Эйки действительно как к другу или просто жалеет его по каким-то своим причинам, Куга так до конца и не понял. Однако то, что Эйки проще удавалось сходиться с людьми, сомнений не вызывало. Помимо способности уходить от ответа, как оказалось, временами Мицуи мог быть излишне прямолинеен.       — Это единственное, о чём вы хотели спросить? — в тоне барона не было ни грамма насмешки. Почему-то ещё накануне, перед звонком, Куга ждал услышать что-нибудь вроде: «Ах вот как, вы всё же надумали» или «Быстро же вы».       — Честно говоря, при всей любви к Эйки, собственная участь заботит меня куда больше.       Но Мицуи, по-видимому, в демонстрации власти ничего привлекательного не находил.       — Хочу напомнить, что вы по-прежнему можете отказаться.       — Чего вы от меня хотите? — вышло бы устало, если бы не звенящее в голосе вмиг вернувшееся напряжение.       — А как вы считаете, чего можно хотеть от такого симпатичного и интересного молодого человека?       Сказав это, Мицуи окинул гостя не сальным, но весьма красноречивым взглядом с головы до ног и обратно. На его губах не появилось улыбки — ни пошлой, ни заигрывающей — но Куга был уверен, что понял всё правильно. За краткую паузу он не успел почувствовать ничего, кроме какой-то всепоглощающей иронии, но неожиданность ли, прямота ли Ноа, заставили его задержаться с ответом на какую-то пару секунд:       — Не думаете, что переплатили?       — Ничуть, — Мицуи склонил голову набок, словно хотел взглянуть на своего гостя под новым углом, и, довольно улыбнувшись, добавил: — Разумеется, от приятного бонуса я не откажусь, но моя просьба всё же несколько иного характера. Думаю, разговор будет лучше продолжить в кабинете.       Он кивнул в сторону двери, единственной в этом царстве пространства и света, и уже на лестнице, не оборачиваясь, спросил:       — Вы раскрыли Утагава имя их благодетеля?       Слово «благодетеля» Мицуи произнёс с едва прикрытой самоиронией, так что фраза прозвучала просто, словно вопрос о погоде прошедшей ночью.       — Да, написал об этом в четверг, — Куге пришлось пригнуться, чтобы не удариться головой о потолочный выступ. Лестница выходила на чердак крайне странно, но подобные перепады допустимых высот совершенно не мешали хозяину дома. — Сложно доверять человеку, даже имени которого не знаешь.       — Да, конечно, — понимающе отозвался Мицуи. Видимо, на этом вопрос он считал закрытым, но несколько погодя Куга всё же решил уточнить:       — Так мне не следовало этого делать?       — Нет. Пусть будет так, — Мицуи остановился возле одной из одинаковых дверей и, прежде чем открыть её, доброжелательно улыбнулся собеседнику, показывая, что всё в порядке. — Прошу.       Кабинет Мицуи выглядел странно. Потолок здесь, как и везде на этажах, был довольно высоким, но вот сама комната по площади едва превышала шесть татами. Свет из высоко расположенного узкого окна падал точно на письменный стол, удачно минуя не только голову Мицуи, но и спинку его впечатляющих размеров кресла. Место стен здесь занимали шкафы: из тёмного дерева, со стеклянными дверцами, от пола до потолка заставленные книгами, но больше — папками всех форматов. Возможно, именно из-за этого комната казалась непропорционально вытянутой вверх и напоминала довольно мрачный пенал. Впрочем, что-то такое в этом определённо было; опустившись на мягкий низкий стул с полукруглой спинкой, Куга отметил, что сам Мицуи смотрится здесь очень гармонично.       — Если наверху было место для полёта фантазии, то это, я так понимаю, клетка для работы?       — Совершенно верно.       Ноа придвинулся ближе к столу, отчего свет из окна упал на его чуть пушащиеся волосы сзади, создавая в полумраке кабинета иллюзию сияющего ореола. И пусть волосы были выжжены пергидролем, а в фас Мицуи напоминал скорее хомяка, чем какую-то птицу, глядя на столь чудесную игру света, Куга подумал о том, что перед ним сидит какое-то светлое божество, достаточно приземлённое и всё же находящееся несоизмеримо выше простых смертных.       — Прежде чем я озвучу собственно просьбу, мне придётся кое-что вам рассказать. Иначе я рискую быть неверно понятым, — Ноа показательно вздохнул, но при этом весь его вид выражал какую-то радостную оживлённость, если не самый настоящий азарт.       — Я весь внимание.       Поскольку спинки у его стула почти не было, Куга позволил себе поставить локоть на стол и, подперев голову, приготовился слушать «невероятную историю». Мицуи вновь влип в своё кресло, уйдя тем самым со света и создав на лице более-менее серьёзное выражение, начал:       — Дело в том, что мне осталось уже недолго…       По возвращении домой Куга твёрдо знал лишь одно — теперь у него очень много дел. По сути Ноа хотел подставить своего главного конкурента — концерн Тогава, чтобы занять его место под солнцем и снискать благодать в виде госзаказов. Ожидаемо и нехитро, но… Всё было не так просто: мотивы Мицуи выглядели столь же своеобразно, сколь неслучайным было появление во всей этой истории Куги. Хотя временами сложно различить причину и следствие.       Обо всём этом Куга решил подумать позже — голова уже и так гудела от всего, что на неё свалилось. Они с Мицуи проговорили в общей сложности больше пяти часов, с перерывом на обед, за которым Ноа, в отличие от гостя, ел что-то, что могло сойти за «здоровое питание», и всё же это была далеко не лёгкая светская беседа.       Решив, что с него на сегодня достаточно, Куга наскоро переоделся и отправился в одно из небольших банных заведений в центре города. Чистое, приятное и, что лучше всего, отчего-то не особенно популярное, оно должно было помочь навести порядок в мыслях и дать расслабиться перед грядущей неделей, которая, к слову, обещала быть ничуть не легче предыдущей.       Ватару появился уже в понедельник вечером. Не то чтобы его визит стал полной неожиданностью, но скорость, с которой он последовал после разговора с Мицуи, действительно настораживала. Куга вернулся домой лишь к ночи: весь день он в авральном режиме писал отчёт на тему своей загородной экскурсии в минувший четверг. Формально спешить было некуда, но помимо службы в Налоговом корпусе Кугу ждала не менее внушительная гора документов, и разбираться с ней было лучше на свежую голову. Однако ни смертельная усталость хозяина квартиры, ни неурочное время для спонтанных визитов, по-видимому, ничуть не волновали Ватару. Как и в прошлый раз, того Куга обнаружил на диване, но теперь работник тайной полиции вместо газеты читал какую-то потрёпанную книгу. Полусидячее положение совершенно не мешало ему слабо попыхивать увесистой тёмной трубкой на манер английского сыщика, а на кончике носа поблёскивали крошечными стёклами очки-половинки.       Ив куда-то подевался, что, вообще говоря, было странно, но Куга слишком устал, чтобы размышлять об этом. Есть ему не хотелось, и единственное, о чём он мечтал по пути домой, — кровать с огромным одеялом — находилась непозволительно близко, чтобы обращать внимание на всяких бесцеремонных, да к тому же незваных гостей. Разглядев Ватару ещё из прихожей, Куга собирался пройти мимо открытой двери гостиной прямиком к себе в спальню, но:       — Ты знаешь, что человек Мицуи отбыл в Осаку ещё в субботу вечером?       Говорил Ватару, как всегда, довольно тихо, Куга едва разобрал слова, но, поняв, остановился. Неслышно выругавшись, он резко развернулся и, застыв в дверном проёме, недовольно спросил:       — Ты пришёл рассказать мне об этом?       — В какой-то мере, — Ватару выпустил изо рта тяжёлый клуб дыма и перевернул страницу. — Тебе не кажется, что это значит…       — Что у меня не было выбора? — зло перебил его Куга. Он и сам толком не знал, отчего так завёлся. Уверенности в себе Мицуи было не занимать, это факт, и всё же слышать о таком было неприятно.       — Напротив, — кажется, столь бурная реакция удивила даже Ватару. Во всяком случае, тот отложил книгу и сел на диване по-турецки, внимательно взглянув на собеседника. — Ты всё ещё можешь отказаться. Подумай об этом.       — Да с чего бы?! — пусть это выглядело как очередной всплеск недовольства, на самом деле Куга был искренне удивлён: — Не говоря о том, что я в большом долгу перед ним… Ноа никого не собирается подставлять. Во всяком случае, у меня будет возможность всё проверить. Или ты хочешь сообщить мне результат заранее?       — Ноа, — Ватару ухмыльнулся краешками губ и тихо хмыкнул, на фоне чего следующая фраза вышла немного странной: — Не хочу, но сообщу: тебя попытаются убить. Как только поймут, что происходит. Сначала, разумеется, попробуют подкупить, но у тебя ведь свои мотивы.       Это было как-то неожиданно и совершенно не укладывалось в голове. Всё вроде бы понятно и логично, но Куга никак не мог перевести это на свой счёт и какое-то время просто глупо таращился на Ватару, пытаясь понять, шутит ли тот.       — Ну, раз полиция в курсе такого сценария, беспокоиться мне не о чем.       Куга сложил руки на груди и, довольный своим ответом, хотел уже добавить что-то вроде: «Если это всё — доброй ночи», но Ватару вновь удивил его:       — Пока это только мои наблюдения, — он как-то устало выдохнул, после чего с видимым удовольствием завалился обратно на диван и вновь раскрыл книгу. — И поверь: будет лучше, если мне не придётся делиться ими с начальством.       Куга не слишком представлял, как работает тайная полиция, но такое заявление, на его вкус, выглядело довольно странно. Однако ещё более странной, раз уж тот работал один, была осведомлённость Ватару по поводу содержания просьбы Мицуи.       — А… Постой, — картина происходящего, ещё недавно довольно чёткая, стремительно ускользала от понимания. — Тогда откуда… Откуда ты знаешь, о чём попросил меня Мицуи?       — Не знаю, но в общих чертах догадаться не сложно, — отозвался Ватару. При этом у него изо рта выплыл очередной клок сизого тумана. — Кстати, ты уже придумал, как заставить Имаи отправить на проверку Тогава именно тебя?       — Ещё нет, — Куга задумчиво постучал пальцами по плечу. Недальновидно, но о такой ключевой детали до этого он не беспокоился вовсе. На стремительно приближавшемся горизонте маячили бессонные ночи, нелёгкая поездка и горы бумаг — Куга уже вовсю размышлял, как распределить время и сделать всё наилучшим образом, совершенно забыв при этом, что за такую возможность ещё нужно будет побороться.       — Тогда, если не передумал, могу дать совет, — после некоторой паузы бесцветно предложил Ватару. Странности продолжались.       — Тебе не кажется, что это неэтично? — решил немного прояснить ситуацию Куга. На это Ватару лишь снова устало вздохнул:       — Не хочу, чтобы ты что-нибудь натворил, — он отложил книгу, поставил трубку на стол и с наслаждением откинул голову на подлокотник, устало прикрыв глаза. — Но ты прав — выглядит всё это так себе.       Время близилось к десяти, и с каждой минутой Куга всё отчётливее понимал, что, несмотря на их интереснейший разговор, его всё сильнее тянет к земле. Хотелось уже хотя бы сесть, но, не теряя надежды на скорое свидание с кроватью, Куга упрямо продолжал стоять, подпирая дверной косяк плечом. Так что Ватару мог бы и поторопиться.       — Ты хотел рассказать, как отправиться на экскурсию к Тогава.       Ватару приоткрыл один глаз. Он оценивающе взглянул на собеседника, после чего грациозно перекатился на бок и свесился с дивана так, чтобы запустить под него руку. Ещё в самом начале, года три-четыре назад, они довольно часто играли, чтобы убить время. Ватару попыхивал своей трубкой, а Куга затягивался сигаретами, понемногу вливал в себя алкоголь или просто слушал пластинки.       — Выиграешь — расскажу.       Громыхнув содержимым, Ватару извлёк из-под дивана покрытую пылью шахматную доску.       Выиграешь — расскажу.       — Пошёл вон, — Куга даже не смог зафиксировать, с какой интонацией сказал это — перед глазами будто потемнело, но Ватару не стал спорить.       Не сегодня.       — Ну, как знаешь.       Он неопределённо качнул головой так, что шёлковые волосы всколыхнулись волной электрического света, и встал с дивана. Когда закрылась входная дверь, Куга даже не обернулся. Тело будто окаменело, и он так и продолжал стоять, уставившись куда-то в диван, когда рядом послышались осторожные шаги.       — Я… Простите, что так поздно. Простите. Этого больше не повторится, — Ив выглядел взволнованным, готовым к наказанию, но всё равно безобразно счастливым. Впрочем, это скрытое выражение радости быстро уступило серьёзному беспокойству: Куга повернулся к нему и молча разглядывал какое-то время. Должно быть, что-то в его лице не на шутку испугало Ива — тот как будто даже побледнел. Кажется, он хотел спросить, всё ли в порядке, и уже открыл рот, но вместо этого лишь вздрогнул от странного вопроса:       — Пат — это ничья или проигрыш?