QWERTY

      — Дело в том, что мне осталось уже недолго… Год-два, может, пять лет, — Мицуи замолчал, глядя куда-то за плечо собеседника. Наверное, он просто задумался, но Куга воспринял паузу иначе:       — Вы говорите о своём здоровье? — осторожно поинтересовался он.       — А? — Ноа удивлённо моргнул — видимо, такое предположение казалось ему совершенно немыслимым. Он кашлянул в кулак, то ли прочищая горло, то ли для того чтобы скрыть смех, после чего — вот уж сюрприз — несколько смущённо ответил: — В каком-то смысле. Иногда людям сложно понять это, но… Своё дело я воспринимаю как часть себя. Даже скорее — как себя самого.       В этот момент Куге показалось, что Мицуи сейчас захочет извиниться перед ним за такие откровения, но дальше развивать тему тот не стал. Кажется, это было действительно очень личным.       — Думаю, я начал не с того, — Ноа закинул ногу на ногу, о чём можно было догадаться по изменившейся позе, и, вольготно положив руки на подлокотники, спросил: — Вы знаете, чем занимается Отдел устойчивого развития?       На краткий миг Куге показалось, что в голове у него что-то щёлкнуло, как будто во вспышке дежавю он увидел кадр-разгадку всего происходящего. Но озарение исчезло так же внезапно, как и появилось.       — Способствует сохранению мира и благополучия Империи, ограждая подданных императора Тетсу от негативного влияния технократов и их антигуманистических идей, — как по учебнику ответил Куга. Память на всякого рода определения у него всегда была превосходной. Здесь можно было бы добавить, что Отдел устойчивого развития являлся по сути аналогом Цензуры, только следил за практической стороной жизни Империи и сопутствующим пространством вокруг неё. Однако всё это Куга предпочёл опустить.       — Хорошо. Очень хорошо, Шинго-сан, — от воодушевления Мицуи даже начал качать ногой, из-за чего через раз кресло тихонько скрипело. Но хозяин кабинета не замечал этой мелочи — им всецело завладело предвкушение. — А что на самом деле?       Прежде чем ответить, Куга некоторое время просто смотрел на собеседника, не в состоянии выдавить из себя ни слова. Скорее всего, в данном вопросе опасаться Мицуи не стоило, но в последний раз подобная ситуация случалась довольно давно. К тому же раньше Ватару очень любил повторять, что даже в ясные деньки не стоит забывать об осторожности.       — Целью ОУР является сдерживание технологического прогресса для поддержания существующей государственной системы. — Кроме того, организация занималась строгим контролем доступности образования и медицины, но едва ли Мицуи интересовало что-то из этого. — Но, честно говоря, я не очень хорошо представляю, как происходит сам процесс.       Куга неопределённо передёрнул плечами — несмотря на то что от его ответа Мицуи, по-видимому, пребывал в полнейшем экстазе, сам он подумал о том, что в ближайшую вечность не собирался говорить с кем-то на подобные темы.       — У них достаточно своеобразные принципы работы, — хмыкнул Мицуи, — Иногда понять их логику бывает сложно, но об этом позже. Если всё предельно упростить: можно то, что делает дешевле и красивее, иногда — качественнее. Но то, что делает качественно лучше, отбор, как правило, не проходит.       Куга кивнул, но говорить ничего не стал. Чего-то подобного и следовало ожидать, однако Ноа явно хорошо разбирался в теме. Ему было что сказать, и Куга приготовился внимательно слушать дальше.       — Вот, к примеру, — Мицуи сделал жест рукой, как будто подзывал официанта, и, снова сменив положение в кресле, со строго сдерживаемым оживлением продолжил: — У меня есть корпус катера. Я могу покрасить его в какой угодно цвет, немного изменить форму, сделать больше или меньше. А ещё придумать, как уменьшить его стоимость: за счёт более дешёвой стали, частичной автоматизации производства или чего-то в таком роде. Но вложить деньги в разработку совершенно нового материала, который был бы легче и прочнее и в итоге сильно увеличивал скорость, я не могу. Про двигатели и прочую начинку и говорить не стоит.       Он покосился на собеседника, будто желая удостовериться, что тот всё понял и разделяет его негодование. Пусть Куга был весьма далёк от темы, но суть посыла он уловил, теперь оставалось неясным лишь одно:       — Но как это осуществляется? Я имею в виду, официальные запреты, штрафы — что-нибудь подобное?       — Всё вместе, — Мицуи плоско улыбнулся, приподняв брови, словно всем своим видом хотел сказать: «Да-да, мы в аду». — Чтобы обойти предписания ОУР, нужно собрать целую гору документации. Но это было бы сущим пустяком…       — Ведь в конце нужно заплатить «налог на новшество», — неожиданно даже для самого себя перебил Куга. Ещё во время стажировки он разбирал по практическому пособию, как это должно происходить, и даже сдавал в конце что-то вроде экзамена. Вот только за все годы службы это знание ему ни разу не пригодилось. Теперь же Куга смутно припоминал, что немало удивился еще тогда. Чтобы потренироваться, он решил рассчитать налог для производства нового вида бумаги на базе среднестатистической фабрики, и сумма вышла весьма солидной. В случае же Мицуи она должна была оказаться чудовищно огромной.       — Всё верно. То есть помимо вложений в саму разработку и перестройку производства я должен ещё заплатить за отклонение от официальной политики Империи. Не сказать, что это мне не по силам, но для бюджета вполне ощутимо. — Ноа подпёр висок кулаком и какое-то время молчал, разглядывая собеседника, давая ему переварить услышанное и немного прийти в себя. — Что думаете, Шинго-сан?       — Это просто ужасно, но… — ситуация Ноа вызывала искреннее сочувствие. Несмотря на то что правила были одни для всех, едва ли кто-то переживал такое ограничение свободы столь же остро и близко к сердцу. — Но я никогда не сталкивался с подобным и вряд ли смогу вам чем-то помочь.       Куга ждал, что его начнут уговаривать, напомнят о долге, пообещают что-нибудь ещё или даже просто отпустят с миром, но Мицуи лишь весело и легко рассмеялся, а затем сказал:       — Вы невысокого мнения обо мне, — продолжая тихо посмеиваться, он вытащил из ящика стола коробку с сигарами и протянул её гостю. Куга не стал отказываться, хотя жест больше напоминал предложение отметить, тогда как праздновать было ещё нечего. — Шинго-сан, неужели вы решили, что я хочу вас подставить?       Ноа щёлкнул гильотинкой и, прикурив от спички, с удовольствием вдохнул густой сладковатый дым. Отвечать не хотелось, так что Куга предпочёл молча последовать его примеру. Дым причудливо завился в столпе света, очерчивая его границы, и устремился вверх, к приоткрытой форточке.       — Вы ни разу не сталкивались с подобным, но всё постепенно меняется. Очень медленно, но всё же, — Ноа выдохнул овальное колечко, и то медленно поплыло в воздухе, постепенно набирая высоту. Таким дурачеством Куга не занимался уже довольно давно; к тому же, разговор представлялся ему довольно серьёзным.       — То есть существует и другой путь?       Видимо, это был правильный вопрос — Ноа с готовностью кивнул, но при этом его тон остался поверхностно-беззаботным, словно речь шла о каком-нибудь забавном пустяке.       — И даже два. Первый — ждать, пока истечёт срок патента — это от десяти до пятнадцати лет. — В тот момент он чем-то напоминал любознательного ребёнка, которому до жути хочется рассказать о своих наблюдениях. И не важно кому. — После это уже никак не может считаться «новшеством», что довольно печально. Второй вариант — стать автором патента самому.       — И в чём разница? — недоумённо моргнул Куга. — Ведь с изобретения и платится налог на новшество.       Ухмылка Ноа не оставляла сомнений — в его небольшом рассказе пришло время для кульминации. Чуть понизив голос и нарочито неспешно, чуть ли не растягивая слова, он ответил:       — Разница в том, что автором патента может стать только исполнитель госзаказа. Патент не облагается налогом и юридически защищён. А всё, что придумаю я, будет считаться «новшеством» — жутко дорогой кипой бумаг, которой при должной изворотливости сможет воспользоваться любой желающий хоть на следующий день.       Молчание, которое повисло в кабинете, определённо обладало собственным весом. Куга не был уверен: возможно, он и не должен был знать всего этого, а быть может, просто что-то упустил. В любом случае теперь многое вставало на свои места. Пожалуй, даже слишком многое.       — Как я понимаю, дела концерна Тогава вовсе не так чисты, как должно, — осторожно начал Куга. Насколько он помнил, совершать деловые поездки Тетсу предпочитал на корабле именно этой компании.       — Именно, — Ноа смотрел так же, как и чуть раньше в гостиной, улыбаясь чему-то своему, разглядывая в лице собеседника собственные планы. — Именно поэтому вы здесь.       За обедом разговор несколько отошёл от темы предстоящего разоблачения Тогава, и Куга был этому даже рад. Ему была необходима передышка, чтобы происходящее вокруг перестало казаться затянувшимся падением в кроличью нору и как следует уложилось в голове, вновь обретая знакомые черты реальности.       Однако, несмотря на дружелюбие Ноа, вкусную еду и спокойную атмосферу — в отличие от квартиры в городе, здесь с улицы доносилось разве что пение птиц — расслабиться не получалось. Это было похоже на развивающуюся паранойю: Куге всё время казалось, что он может упустить что-то важное, вот прямо сейчас. Наверное, это было не столь критично, но когда в разговоре появилась пауза, он спросил:       — Что вы имели в виду, говоря, что вам уже недолго осталось?       Мицуи забрал со стола чашку на блюдце и остался сидеть так, откинув голову на высокую спинку стула. Их разделял приличной длины стол, так что нельзя было сказать наверняка, но Куге вновь казалось, что Ноа одного с ним роста.       — В последние годы дела идут неплохо, но боюсь, что это предел, — Ноа перевёл взгляд за окно и продолжил не грустно и без раздражения, а лишь слегка задумчиво: — Военный сектор занят Тогава, они же занимаются межконтинентальными рейсами. Грузовые перевозки — вотчина Йокогама Ко. Но это всё мелочи по сравнению с возможностью отмены запрета на гражданскую авиацию. В ближайшие лет десять, я думаю…       — Запрета на что? — неуверенно переспросил Куга. Ему показалось, что он ослышался, однако Ноа был вполне серьёзен. Было заметно, что замешательство собеседника льстит ему, поэтому он продолжил с видимым удовольствием, смакуя каждое слово:       — Император Тесу боится высоты, это не такой уж большой секрет. Но так не может продолжаться вечно. К тому же ходят слухи, что экспериментальные модели уже могут поднимать до тонны живого веса и развивают скорость до ста двадцати миль в час при постоянной в девяносто, — закончил он едва ли не с гордостью, как будто лично был причастен к успеху или уже купил билет на первый официальный полёт. На взгляд Куги, это воодушевление плохо вязалось с реальным положением дел, однако Ноа, по-видимому, не видел здесь никакой проблемы. С чем-то похожим на предвкушение он через какое-то время добавил:       — С таким конкурентом выживет лишь сильнейший.       До конца рабочего дня оставалось ещё два часа, когда Куга закончил с отчётом и ощутил острое желание лечь тут же на стол и проспать это выигранное время. После визита Ватару, вспоминать который не хотелось, ночь едва ли можно было назвать спокойной. Ив тоже плохо спал — Куга слышал, как он периодически ворочается за стенкой и тяжело вздыхает, то ли печально, то ли наоборот — понять было сложно. Да у Куги и без того было много тем для размышлений.       А вот времени — гораздо меньше. Так что, выполнив задание Имаи в два раза быстрее необходимого, Куга приказал себе встряхнуться и, изображая бурную деятельность, принялся вспоминать разговор с Мицуи. Даже будучи весьма длинным, тот отпечатался в памяти предельно чётко — всё же такое случается не каждый день. Пусть он уже на всё согласился, но даже по прошествии времени ощущал искреннее желание помочь Ноа. Возможно, тот лукавил, говоря о своих мотивах, да и сам был не без греха, — Куга надеялся выяснить это в ближайшее время, однако пока что Мицуи произвёл на него хоть и странное, но в целом хорошее впечатление. Как отъявленного трудоголика, Кугу раздражали люди, которые не разбираются в том, чем они занимаются, будь то коллеги из Налогового корпуса, продавец в лавке или нерадивый политик. Но Мицуи буквально жил тем, что делал. Несмотря на то что первую верфь основал ещё его прадед, настоящего размаха дело достигло только в последние лет десять-пятнадцать.       По крайней мере, так Куга понял из обрывочных сведений, которые успел найти во время всей этой безумной круговерти. По пути домой он ненадолго остановился рядом с небольшим и не слишком чистым кафе — перед входом росла ещё молодая и совсем тонкая сакура, с которой при каждом дуновении ветра опадали бледно-розовые лепестки. Ханами было в самом разгаре, но Куга только сейчас вспомнил о нём, как и о своём обещании пригласить Аико в субботу вечером куда-нибудь за город или хотя бы в парк. Он так и не написал ей, чтобы спросить о здоровье, и пусть для забывчивости имелось достаточно причин, осознавать это было неприятно.       К ужину Ив забыл положить на стол хаси, и когда Куга мягко напомнил ему об этом, даже не стал извиняться, ограничившись глухим «угу». Это было совсем на него не похоже. На осторожный вопрос Куги, не случилось ли чего-нибудь дурного, последовало столь же угрюмое «ничего», после чего Ив ушёл в свою комнату и больше оттуда не появлялся. Выглаженная смена одежды висела на дверце шкафа, так что Куга решил больше не донимать мальчишку. «Первая ссора», — мысленно вздохнул он. Интересно, предвидел ли Ватару, что в один прекрасный день у его протеже начнётся «сложный возраст»? Впрочем, Куга искренне надеялся, что и с этим они как-нибудь справятся.       Времени оставалось не так много, но два часа сна — гораздо лучше, чем ничего. Во всяком случае, после этого Куга почувствовал себя значительно бодрее. В квартире было свежо, так что лежать дольше не тянуло и голова работала как надо.       Район, в котором находилась его квартира, не располагал для ночных прогулок, но, выходя из дома, Куга испытывал некоторое волнение вовсе не из-за этого. Он подпалил сигарету и бодрым шагом направился в сторону центра — идти было минут десять. По адресу, который назвал ему Мицуи, находился трёхэтажный доходный дом, фасад которого выходил на проспект, ограничивающий квартал. Все три этажа были каменными, что особенно выделялось на фоне соседних построек, и всё же для городской резиденции Мицуи выглядело бедновато.       Дверь квартиры на втором этаже открыл человек на вид немногим старше самого Шинго. Крупные черты лица делали его, в общем-то, ничем не примечательную мимику очень выразительной. Это не казалось отталкивающим — даже в столь поздний час человек выглядел вполне бодрым, и когда он на западный манер протянул руку, Куга с удовольствием пожал её, чувствуя, что как будто заряжается энергией через сухую и тёплую ладонь.       — Такеда, очень приятно. Надеюсь, мы сработаемся! — дружелюбно улыбнувшись, представился человек, после, однако, всё же протянув визитку. — Можете считать меня секретарём господина Мицуи. Это будет вернее всего. Проходите, всё уже готово.       Получив визитку, Куга ненадолго уставился на неё — он не был уверен, что правильно расслышал, но на коричневом картоне даже в полумраке прихожей ясно читалось «Казухико Такеда».       — Что-то не так? — видя заминку гостя, спросил секретарь Такеда.       — Нет, всё в порядке. — Куга снял ботинки и убрал визитку в карман. — Просто я уже начал думать, что Мицуи-сан не любит пускать дела на самотёк.       — О, этого у него не отнять, — разулыбался Казухико; впрочем, в его голосе звучало скорее восхищение или даже что-то вроде гордости. — Мицуи-доно любит контролировать всё самостоятельно, но иногда это просто невозможно.       В квартире, не считая уборной, было всего две комнаты: небольшая спальня с видом на проспект и огромная зала, окна которой выходили во внутренний двор. Казухико задёрнул шторы и вдобавок к паре настольных ламп попросил Кугу щёлкнуть выключателем у двери, после чего гора бумаг, покрывающая внушительных размеров стол практически полностью, предстала во всём своём пугающем великолепии.       — Ого, — ожидать, что будет легко, конечно же, не стоило, но при виде этого богатства Куга не смог сдержать невольное восклицание. — Не думаю, что смогу справиться с этим в два счёта. Кажется, вы здесь со мной застряли…       — Ничего страшного, — отмахнулся Казухико. Судя по его настрою, в недалёком прошлом он успел хорошенько выспаться. Или просто был рад обещанной за внеурочные премии. — Я принёс достаточно много еды, а ещё здесь есть где приготовить кофе.       — Ну, тогда мы спасены, — вернул улыбку Куга. Новое рабочее место выглядело довольно уютно, а с едой и неунывающим помощником в придачу можно было всерьёз надеяться на успех. Куга обошёл стол вокруг и сел у небольшого пятачка, свободного от коричневых папок и стопок листов со скрепками.       — Прежде чем мы начнём… Мицуи-доно просил вам передать.       Секретарь положил перед Кугой небольшой квадратный конверт, а сам устроился на скрипнувшем диване и зашуршал страницами толстого ежедневника.       Писал Ноа с сильным нажимом, просто и чётко, так что символы походили на печатные. Ни адресата, ни подписи, конечно же, не было. «Не лучший вариант, но это самое приличное, что удалось найти в шаговой доступности. Надеюсь, у вас всё в порядке. Если что-нибудь понадобится — не стесняйтесь, можете звонить мне или моему секретарю в любое время. Таке-пон будет рад помочь, к тому же я разрешил ему отвечать на любые ваши вопросы».       Куга сложил лист с кратким посланием и убрал его обратно в конверт. По сути, ничего нового, но осознавать, что получил карт-бланш, было приятно.       — Да, можете обращаться ко мне так. Меня все так называют, — Такеда, который успел достать откуда-то очки, взглянул на Кугу поверх линз и, постучав тупым концом карандаша по ежедневнику, добавил: — Кажется, я несколько поспешил. Нам стоит начать с вот этого.       Он нырнул под стол и вытащил оттуда картонную коробку с таинственной подписью «door».* Судя по тому, как напряглись его руки, та была полна всевозможных интересностей.       Домой Куга вернулся незадолго до рассвета, так что смог проспать ещё два часа, а проснулся от громкого шорканья и глухого стука в коридоре. Ив с остервенением надраивал пол, из-за огромной скорости периодически врезаясь во что-нибудь, и топал при этом как стадо слонов. Хозяину он вполне приветливо пожелал доброго утра, но своего занятия не прервал, сказав, что уже позавтракал. На всё это Куга лишь тихо вздохнул. Чувствовал он себя откровенно так себе, но, по-видимому, Ив тоже не смог как следует отдохнуть этой ночью.       Имаи должен был появиться лишь к обеду, так что Куга оставил законченный отчёт его секретарю и, неистово зевая, отправился на цокольный этаж в архив. В прошлый раз его интересовало лишь текущее положение дел Мицуи, но теперь он решил копнуть глубже. Однако вернуться к себе наверх пришлось буквально ни с чем: Ноа оказался кристально чист, а все грешки относились к периоду, когда компанией заведовали ещё его отец и дед. И, надо сказать, в те относительно далёкие времена шикарные лайнеры Мицуи не бороздили воды Эдо под восхищёнными взглядами горожан, а занимались пассажирскими перевозками вдоль западного побережья.       «Но такого не бывает, чтобы совсем ничего», — поглощённый размышлениями в этом ключе Куга не заметил, как оказался в довольно странной «позе мыслителя», и очнулся лишь тогда, когда спину начало ломить. Его сосед по комнате, возрастной Куросава-сан, достопочтенный, но, по всеобщему мнению, тупой как пробка, с опаской покосился на Кугу и вновь отвернулся к себе, усердно и неодобрительно засопев. Как истового сторонника порядка, своеобразное поведение и перманентно странноватое состояние Шинго заставляли его находиться в практически непрерывном стрессе. Время от времени Куросава-сан осторожно жаловался Имаи, но того, как и самого Шинго, всё это, по-видимому, лишь забавляло.       Куга положил ногу на ногу и вольготно откинулся на спинку стула, вновь возвращаясь мыслями к Мицуи. Ездил ли Эйки в Осаку? Это было не так важно. Едва ли Мицуи был как-то причастен к разорению Утагава — скорее ему просто очень повезло. Будь какие-нибудь проблемы у самого Куги, он бы наверняка взялся и за это, но так вышло даже надёжнее.       В Налоговом корпусе работало ещё множество людей разного уровня профессиональности, дохода и ума, но Ноа понадобился именно Шинго. И после откровенного разговора об Отделе устойчивого развития сомнений относительно причины этого быть не могло. Оставался лишь один вопрос: додумался ли Ноа до этого сам, вспомнив инцидент четырёхлетней давности, или же ему подсказал один очень осведомлённый человек. Разумеется, не Эйки — тот просто наслаждался жизнью.       Всё это время взгляд Куги хаотично блуждал по комнате, пока наконец не остановился на карте Империи. Та являлась скорее предметом декора, но, несмотря на художественное оформление, внизу был подписан масштаб. Куга побарабанил пальцами по столу, после чего, решив, что Куросаве хуже, чем есть, уже не будет, решительно встал, чтобы снять со стены арт-объект в тонкой раме.       Девяносто миль в час по прямой.       Вооружившись самой большой линейкой, какую только нашёл, Куга положил её от Эдо до Саппоро и принялся считать.       Вот уже скоро год как Такаюки обитал на Хоккайдо. Они не общались с тех самых пор, как Куга покинул Управление, но Сатоши обыкновенно был не прочь поговорить на любые темы. Подробностей Куга не выспрашивал, а его приятель был тогда слишком расстроен, чтобы ответить что-нибудь путное. Да и сам знал немного. Судя по всему, с Такаюки произошло примерно то же, что и с Ичиро: продвижение по службе старательного и честного Таки показалось кому-то слишком быстрым. Вот только если Ичиро уже который год жил в имении своего старого друга и был вполне этим доволен, то Такаюки слал Сатоши письма, насквозь пропитанные тоской и безысходностью. Помимо очевидной несправедливости произошедшего, ситуацию усугубляли суровый климат, общая дикость региона и вечные жалобы жены. Выходя замуж, та наверняка мечтала провести в столице всю оставшуюся жизнь и теперь переживала крах карьеры мужа как катастрофическое крушение собственных надежд.       Такаюки назначили мэром какого-то крошечного городка, но Куга забыл его название, поэтому, высчитав расстояние до северной столицы, прикинул, что добраться до неё на самолёте, о котором говорил Ноа, можно было бы за день. Наверное, по пути потребовалась бы дозаправка, но даже с учётом остановки на всё ушло бы не больше суток. Сатоши периодически говорил, что хочет навестить приятеля, но так ни разу и не собрался — всё же это было очень далеко. Бывшая Такеда-сан хоть и не возражала, но ей, конечно же, хотелось, чтобы отпуск муж проводил с ней и детьми, хоть иногда ездил вместе с ними к её родителям, а ещё была родня на Окинаве…       Всё это было очень занимательно. Куга убрал линейку в ящик стола: он выяснил, что хотел, но дальше дело не шло. Карта продолжала лежать у него на столе, и от жирной точки Саппоро взгляд скользил всё выше и правее. Очень тихо, почти не дыша, Куга вновь открыл ящик, достал линейку и опустил её на синеву океана.       До новой точки было ещё около тысячи километров — примерно семь часов полёта. Много, очень много.       Но это уже не казалось абсолютно нереальным.       Куга аккуратно повесил карту на место, проверил, чтобы линия рамы была точно параллельна полу, навёл порядок на столе. Имаи не вернулся, да и время обеда ещё не наступило, но оставаться в комнате было чревато — Куросава-сан был явно не готов к возможным последствиям.       Имаи выглядел слегка нервным. Его лицо в принципе сложно было назвать приветливым, а взгляд — дружелюбным, но Кугу всё это не особенно пугало. Сначала ему было откровенно наплевать, а позже пришло умение отличать стандартно-недовольное выражение от действительно-недовольного.       — Я оставлял вам отчёт…       — Видел.       В тот день Имаи был скорее утомлённым, чем злым. Куга подозревал, что человеческая тупость бесит шефа так же, как его самого, но разговор на эту тему никогда не заводил, соблюдая положенную субординацию. В конце концов, Имаи доставалось не только от подчинённых, но и от вышестоящего начальства, тогда как Куга своим шефом был вполне доволен.       — Тогда… Я зайду позже? — остановленный резким ответом Куга застыл где-то посередине кабинета и теперь пытался понять, стоит ли ему поделиться какими-нибудь новостями отдела, поддержав беседу, или же лучше убраться, пока не разразилась гроза.       — Нет, — жёстко ответил Имаи. Он что-то напряжённо читал, но со своей позиции Куге было совершенно не видно что. Он решил не торопить шефа, и через какое-то время тот закрыл папку и наконец поднял взгляд от бумаг:       — Ты же знаешь, что всё нужно делать в срок, — Куга стойко перенёс холодный взгляд глубоко запавших глаз — ему было не привыкать.       — Срок наступает завтра.       — Да, — Имаи зачесал рукой жидкие волосы назад и, вновь уставившись на Шинго своими глазами-провалами, с усталым раздражением добавил: — Поэтому сейчас у меня нет времени смотреть, что ты там понаписал. Если тебе больше нечем заняться, проваливай домой и проспись.       — Простите? — немного опешил Куга. Шеф, бывало, и прежде отпускал его раньше времени, но последнее замечание…       — Выглядишь ужасно, — выплюнул Имаи. Он собирался сказать что-то ещё, но тут на столе зазвонил телефон, и вся агрессия досталась неизвестному собеседнику.       Справедливости ради, Куга видел своё отражение утром и сказал бы, что сам Имаи выглядел ничуть не лучше. Тот вообще казался старше своих лет, и Куга почему-то подозревал, что причина тому — проблемы с алкоголем в далёком или не столь давнем прошлом. Уловив посыл шефа, он уже почти закрыл за собой дверь, когда телефонная трубка со звоном упала на рычаг, а из кабинета послышалось:       — И захвати вот это! Завезёшь — тебе как раз по дороге.       Куге было не по дороге, но документы в суд он, конечно же, отвёз, а затем с лёгкой душой и приятным предвкушением отправился домой, чтобы действительно хорошенько отоспаться перед очередной долгой ночью. Ива дома не было, так что Куга оставил ему записку «Не буди», прицепив её на пустующую подставку для зонтиков. Полупрозрачные шторы плохо защищали от полуденного солнца, но Куга был более чем уверен — ему это ничуть не помешает. Он залез под приятно прохладное одеяло и довольно улыбнулся. За такие вспышки ярости Имаи заслуживал если не памятника из бронзы, то уж эпической поэмы как минимум. Конечно, бывали времена и похуже, но последняя неделя не могла пройти просто так. Сам себе Куга напоминал хорошо если призрака, так что замечание Ноа больше походило на откровенную лесть, нежели комплимент.       Хотя, конечно же, это было не так.       Ноа вообще мог ничего такого не делать — желающих на любой вкус и цвет нашлось бы множество. Возможно, именно этим и была продиктована прозрачность намёка, оставляющая от него, по сути, один лишь подтекст. Однако, вкупе с простой и вместе с тем вежливой манерой общения, такая честность приобретала некое очарование. Эта стальная уверенность в себе, не переходящая, однако, в излишнюю самоуверенность, выглядела притягательно. Так что Куга вполне мог понять обожающий тон Таке-пона, когда тот говорил о начальстве.       Откуда Ноа взял копии документов своего главного конкурента, да ещё в таком количестве, оставалось лишь гадать. Таке-пон, видимо, тоже ничего об этом не знал, да Куга особо и не спрашивал. Гораздо больше его волновало состояние дел дома и собственная командировка к Тогава, которой пока что не значилось даже в планах Имаи. Хотя кто знает. После ужина-завтрака Куга отдал по-прежнему хмурому Иву письмо для Маюми. Отцу он пока решил не писать, так как не был уверен, что тот всё ещё находится в блаженном неведении относительно дел своего зятя. В любом случае для каких-либо результатов было ещё слишком рано, так что по пути в свой новый офис Куга вновь мысленно вернулся к Мицуи.       Говоря начистоту, в его окружении уже очень давно не появлялось столь любопытного собеседника. Куга вообще мало с кем общался, и чего-то необычного от этих немногих ожидать не приходилось. Ватару не в счёт — его Куга предпочёл бы не видеть вовсе.       Чего можно хотеть от такого симпатичного и интересного молодого человека?       Насчёт этого Куга не питал иллюзий — для Мицуи он был разве что симпатичным, а в сложившейся ситуации оказался ещё и полезным. Так или иначе, Куга искренне надеялся, что этого будет достаточно, чтобы их маленькое начинание завершилось взаимовыгодно и, по возможности, без жертв.       Накануне Таке-пон принёс с собой на редкость вкусную якисобу и продемонстрировал профессиональное мастерство по части приготовления кофе. Так что всё прошло не только достаточно продуктивно, но и с максимальным комфортом. С Кугой они действительно поладили и уже под утро понимали друг друга едва ли не с полуслова. Разумеется, это было лишь самое начало, но путь в тысячу ри начинается с одного шага. Заходя в подъезд, Куга чувствовал приятное оживление. Он хорошо отдохнул и теперь ощущал себя способным на плановые подвиги.       Дверь оказалась не заперта. В зале горел свет, но в прихожей было пусто — похоже, Таке-пон просто не услышал, что кто-то пришёл. Тёплый запах печёных яблок создавал впечатление уюта и обжитости, но был не настолько сладким, чтобы действительно отвлекать. Скинув обувь, Куга закрыл дверь и направился в гостиную, шутливым тоном оповестив:       — Я дома.       — С возвращением.       Всё верно, в прихожей на вешалке висел сумаховый плащ, который по размеру никак не мог принадлежать Такеде.       Рядом со стопкой картонных папок примерно в сяку высотой стояла миниатюрная тарелка с тем самым наполовину съеденным яблоком. Ноа задумчиво ковырял его мягкий ароматный бок десертной вилкой, одновременно рассматривая какой-то многократно сложенный лист. Кажется, это был фрагмент чертежа.       — Какой сюрприз, — хмыкнул Куга. Он был действительно удивлён, но что самое главное — не знал, как на это реагировать. В первый момент при виде Ноа он вроде бы даже обрадовался, но теперь им вновь овладело некоторое напряжение.       — Вы ожидали увидеть здесь кого-то другого, Шинго-сан? — Ноа поднял взгляд от чертежа и несколько укоризненно взглянул на собеседника. — Подходите — присоединяйтесь.       — Но Такеда… — Куга послушно опустился на диван и теперь с интересом разглядывал Ноа, будто видел его впервые.       — О, у Таке-пона ещё множество дел. А ещё время от времени ему необходимо спать, — тот усмехнулся, лукаво глядя чуть наискось, после чего продолжил, уже явно пародируя своего помощника: — К тому же я люблю всё контролировать самостоятельно, но иногда это просто невозможно.       — Вот как, — неловко улыбнулся Куга. Спрашивать, будет ли Мицуи здесь и в следующий раз, он отчего-то не решился. Впрочем, возможно, что тот не знал об этом и сам. Ноа выглядел так, как будто недавно вернулся с деловой встречи, а не приехал сюда прямиком из дома. На нём была светло-серая, расстёгнутая до середины груди сорочка, а висящий на спинке стула чёрный пиджак выглядел бы самым обычным, если бы не ярко-красная подкладка, по которой летали разноцветные ленты и изящно выписанные журавли.       — Пока вы не устали, мне нужно вам кое-что объяснить…       В чертежах Куга не разбирался от слова совсем, но в результате Ноа всё же удалось донести до него основную мысль. После этого оба принялись за начатую ещё накануне сортировку документов по принципу «может пригодиться» и «бесполезно», обмениваясь соображениями по ходу дела. Так продолжалось где-то часов до двух.       — Не пора ли сделать перерыв?       — Да, определённо, — Ноа отодвинул папку и потёр покрасневшие глаза сквозь веки. Было бы неплохо залиться кофе, но его нужно было варить. Вместо этого Куга с чувством потянулся и направился в спальню. Насколько необходима да и возможна их конспирация, он не знал, но свет на всякий случай решил не зажигать. Почти всё пространство комнаты занимала широкая двуспальная кровать и грузный комод: чтобы разглядеть это, света фонарей с проспекта было вполне достаточно. Куга открыл окно, с наслаждением вдыхая свежий ночной воздух, и чиркнул зажигалкой.       Город спал — можно было слышать, как по пустынным тротуарам неспешно разгуливает упругий ветер, изредка скрипя вывесками лавок и шурша обрывками вчерашних газет. Даже несмотря на ханами, в середине недели желающих бродить ночь напролёт находилось не много, а для вечных гуляк этот район был, пожалуй что, скучноват. Собственно, это и было одним из поводов, почему Куга решил переехать именно сюда — он никогда не бывал здесь прежде.       Ноа тихо зашёл в комнату и сел на кровать — Куга услышал это, но оборачиваться не стал. Он как раз наблюдал за парочкой, которая, пройдя половину моста, намертво застряла на середине. Сильно подвыпивший человек в сползшем на локти плаще и без шляпы вис на друге или, скорее, слуге, который пытался идти дальше, но силы его явно были на исходе. Выглядело всё это откровенно не очень, и Куга с грустью подумал, что бывали периоды, когда Иву постоянно приходилось заниматься чем-то подобным.       Ноа просто сидел и тоже смотрел в окно на ночной город. Куга протянул ему портсигар и не слишком расстроился, получив отказ:       — Только по особым поводам, — улыбнулся Ноа. Было заметно, что ему очень хочется лечь, но вместо этого он лишь откинулся на руки назад и запрокинул голову, рассматривая световые пятна на неровном потолке. Если не знать, что здесь происходит, то ситуация могла бы выглядеть несколько своеобразно, особенно учитывая, для чего нередко снимали квартиры в подобных домах. Куга выбросил окурок в окно и присел рядом с Ноа. Кровать при этом тихо скрипнула, а где-то в её глубине нервно вздрогнула пружина.       — На кого снята квартира?       — На вас, — Ноа сел прямо и покрутил головой туда-сюда, разминая шею.       — Вот как.       Это было вполне в духе Ноа, и Куга даже не стал ничего говорить. Тем более что так действительно было правильнее и проще для всех.       — Беспокоитесь за своё доброе имя, Шинго-сан?       Если вопрос и был с намёком, Куга приказал себе об этом не думать.       — Не то чтобы очень, — последние три года он жил так, что Ватару мог бы гордиться. Интересно, полагались ли тому какие-нибудь премии?.. — Кстати насчёт имени. Ваш отец был настолько религиозен или просто любил пошутить?       — Как сказать, — пожал плечами Ноа. Похоже, столь резкий и не слишком вежливый перевод темы ничуть его не смутил. — У нас были непростые отношения, но за имя я ему искренне благодарен.       — Нравится воображать себя спасителем? — хмыкнул Куга. Ему снова захотелось курить, но достать Мицуи хотелось гораздо больше. Или, скорее, того, кто стоял за ним — в ту минуту Куга был практически уверен в этом.       — Нравится думать, что выживут в итоге лишь те, кого я возьму на свой корабль, — на лице Ноа не было злорадства, самодовольства или хотя бы ухмылки. Даже в полумраке Куга видел всё то же обычное доброжелательное выражение с едва заметной полуулыбкой, и от этого внутри низко и объёмно зазвучало что-то вроде благоговения.       Однако это быстро прошло.       — Как хорошо, что у меня, похоже, есть билет. — Куга снова отошёл к окну и, прикурив, выдохнул идеально круглое колечко, после чего, изящно выгнув бровь, уточнил: — Или ещё нет?       — Скорее приглашение, — судя по взгляду Ноа, ему всё понравилось. — Лично от капитана.