Просыпаюсь вновь на руках Максима. Эх-х, хорошенький ведь, зараза! Пока спит, разумеется. Тихо встаю и ухожу завтракать, его родители, узнав о моих чудачествах, оставляют теперь мне то же, что и сами ели. Осталось научиться взбираться на унитаз, и жизнь станет сказкой.
Рассеянно жду, пока одноклассник тоже свалит из дома, и снова сажусь за задания: на сей раз физика и информатика. Слава Богу, у нас хорошие учебники, и я не нуждаюсь в пояснениях учителя. Чуть позже закапываю лоток, включаю кран и подставляю под него свой попендр. Вы думаете, я буду вылизываться? Хер там плавал, само высохнет!
Облокачиваюсь о подушку и думаю о девочках. Как они там, без меня? Алиса, Александра, Есения и Валерия. Самая диканутая компания всей школы. Нет, внешне мы очень даже милые. Четыре отличницы, чуть ли не единственные из всей школы не курим, не бухаем и не закидываемся. Но стоит чуть ближе узнать этих внешне приличных девчонок... Ох, наши тараканы дадут фору всем прочим вместе взятым.
Лиска – у нас дэнсхолльщица. Для тех, кто с этим зверем не знаком, поясняю: дэнсхолл – это танцевальное направление, пришедшее из Ямайки. В общем, мы не зря зовём её нигершей, откройте плейлист и сами всё услышите. Лично я считаю, что они поют на чебурашьем. Ну, невозможно так исковеркать английский!
Шурик – у нас специалист по слэшу. Причём предпочитает она манги с жанром БДСМ и инцест.
О Сеньке с её любовью к мужикам-альфачам промолчу. Все эти особи, сериальные, разумеется, могут испугать неподготовленного зрителя. Идеал дикарки – какой-нибудь викинг или палач. Он к тому же жестокий, патлатый и упрямый? Заверните двух!
А я, спросите вы. А что я. Я собрала всех этих тараканов в себе, настоящий коллекционер, так ещё и своих добавила. Поверьте, к кому, к кому, а ко мне в голову лучше не лезть. Чревато!
Сами мы себя относим к клубу Грязных монашек. Грязных, потому что знаем такое, что не каждый извращенец поймёт. А монашек.. Ну, где вы ещё в нашей школе найдёте одиннадцатиклассниц, которые ни разу не целовались? Вспоминаю наши идеи и разговоры. Эх...были времена.
Лиска ворчит:
— На улице минус двадцать семь, а наши одноклассники открывают окна, потому что им душно?!
— У меня есть одна идея. Смотри, раз они не мёрзнут, значит, что?... Варианта три: они либо жирные, либо горячие, либо волосатые,– смотрю на них.– Ну, любому понятно, что горячими их назвать язык не повернётся. До жирных тоже не дотягивают, и получается что? Верно, волосатые они, как макаки!
— Ма-альчиком.. я хочу быть волосатым ма-а-альчиком.*
Смотрим с девочками «Супер Майк»:
— ОН ЧТО ГОЛЫЙ?
— ВЗГЛЯД-ОРГАЗМ!!!
— Е-е-е, стриптизёры подъехали.
Идём по улице, и внезапного мне хочется спеть. Разумеется, нормальный текст это не про нас:
— Хоп хэй лалалэй
Салаты спят на Востоке
Хоп хэй лалалэй
Я к ним еду из Бангкока!
— Обожаю Т9. Три недели приучала его к тому, что на учёбу я хочу насрать, а не наспать, и, в итоге, что он делает? Общаюсь с другом уже час, решаю легонько так намекнуть, что пора бы баиньки. Вот и выходит: «Знаешь, Никита, я так срать хочу, не могу прямо. Завтра поговорим, окей?».
Сидим на уроке ОБЖ. Спрашивают одного из одноклассников:
— Твои действия, если ты застрял в лифте с подозрительным лицом.
— Незаметно нажать на кнопку Звонок, сообщить диспетчеру, постараться ошеломить его...
Дальше я уже не слушаю. Сенька смотрит на меня, и я делаю вид, что рву на себе рубашку. Ошеломить же надо! Подруга загибается от беззвучного смеха, повторяет за мной и шёпотом:
— Уйди, противный!
Н-да, встречи с нами маньяк явно не переживёт.
Решаем с Шуркой заняться собой, идём на пробное занятие подготовки к ЕГЭ. Пора бы как-никак. На перекрёстке, доверившись её словам, поворачиваем налево и идём так минут пятнадцать, пока не понимаем, что вот-вот появится торговый центр, а он как бы совершенно в другой стороне. Злобно смотрю на топографическую кретинку:
— Ничего объяснить не хочешь?
— Погодь, карту достану.
— У тебя была карта, и ты молчала?!– отнимаю планшет и вижу: мы повернули не туда, и теперь вместо пяти минут, до занятий идти все двадцать.– Я убью тебя когда-нибудь!
— Не-а, ты меня слишком любишь.
— Знаешь, я сейчас так зла, во мне так дерьмо кипит, что если засунуть в меня графит, то я высру алмаз!
Последние слова тонут в хохоте.
Эх, как же я по ним соскучилась!
***
Вспоминая все наши приключения и фразочки, пропускаю возвращение Максима. Уйди, холоп, царица в печали. Поскорее бы вернуться! Мы снова пойдём в кино, заблудимся в пути, я, поворчу, возьму на себя роль Сусанина, приведу нас – не к болоту, нет – а к кинотеатру, и мы снова восхитимся актёрами. Ой, девочки мои! Мама Утка скучает! Вспоминаю, как Шурик дала мне это прозвище: всегда в толпе я прорываюсь сквозь людей, как таран, а девочки, схватившись за руки, паровозиком следуют за мной. Вот подруга и сравнила меня с животным, а это прижилось.
***
Из оцепенения меня выводят детские визги. Йо масэ, только не это...Мама, спаси! Маленькие тварюги хватают меня и начинают тискать: гладят против шерсти, дёргают за хвост и усы, теребят уши и лапы. Цветочки жизни, говорите? Венерины мухоловки разве что! Не знаю, как долго продолжались мои муки, но когда незнакомый женский голос зовёт бесенят есть, я, буксуя на поворотах, несусь в ванную комнату и прячусь в самом дальнем её углу, где за душевой кабиной меня не видно и не слышно. Вот уж поистине тише воды, ниже травы. По звукам в комнате понимаю, что звери вернулись, и становлюсь ещё меньше. Доносятся раздосадованные голоски: меня нигде нет. Ещё десять минут спустя ко мне заходит Максим, приседает, заглядывает в моё укрытие, в ответ на мой испуганный взор шепчет:«Не бойся, не выдам» и уходит.
***
Вечером, когда весь этот кипиш прекратился, я лежала на кровати и ждала одноклассника. Когда он наконец завалился спать и притянул меня к себе, устроилась поудобнее на его груди и с лёгким сердцем заснула, не обращая внимания на пока ещё слабое чувство, что разлилось внутри.
