Неправильный день

      Майки смотрел на старшего брата в красной повязке и пытался понять: то ли с Рафом что-то не так, то ли с ним самим. Последнее, кстати сказать, казалось младшей черепашке наиболее вероятным в виду его удручающего самочувствия, но, тем не менее, это не снимало с повестки дня вопроса о том, почему он в таком состоянии.       Но Рафаэль, судя по всему, не собирался давать исчерпывающий ответ на данный вопрос, всячески ускользая от разговора на эту тему. Лишь неловко улыбался младшему брату (это уж совсем не в его духе!) и даже пытался несколько раз поухаживать за ним, то укрывая ноги теплым пледом, то поправляя пышную подушку за спиной балагура. После очередной такой попытки проявления заботы, Майки не выдержал и уже собрался было задать вопрос «Почему ты со мной так нянькаешься?», как в комнату неожиданно вошла Эйприл. - Майки, как ты себя чувствуешь? - подойдя к черепашке и дотронувшись до его плеча, негромко произнесла девушка.       Обернувшись в сторону подруги, молодой ниндзя было обрадовался, что вот сейчас-то он все и выяснит, Эйприл не станет от него ничего скрывать, тем более что это касается его здоровья. Однако, увидев ее осунувшееся лицо и слегка красные глаза (она что, плакала?), вдруг застыл, так и не решившись задать мучающий его вопрос. Вместо этого, растерявшись, он неуверенно произнес: - Если не принимать во внимание то, что Раф пытался задушить меня пару минут назад, то более-менее...       Сказать, что Майки не ожидал подобной реакции репортерши, все равно, что не сказать ничего. Он-то надеялся, что Эйприл хоть немного улыбнется и, успокоившись, скажет что-то ободряющее или, в худой конец, что-то типа «Ну ладно, не буду вам мешать». Но в этот момент и она повела себя весьма странно: еще больше помрачнела и заметно обеспокоилась, приложив ладонь ко лбу черепашки. - Майки, ты точно хорошо себя чувствуешь? Мне кажется, тебе надо еще немного полежать... - с этими словами молодая женщина аккуратно села на диван рядом с черепашкой, продолжая трогать одной ладонью его лоб, а другой — щеки, - Я думаю, у тебя жар. - Да все в порядке, Эйприл, - отстранился от нее Майки и, повернувшись в сторону Рафа, добавил, - Раф, скажи ей!       И тут же замер с открытым ртом. Рафа рядом не было, ровно как и следов его пребывания здесь: телевизор был выключен, пульт от него лежал на тумбочке (хотя еще мгновение назад он был в руках старшего брата), а покрывало на той части дивана, где минутой ранее сидел бунтарь, было абсолютно ровным, словно никого здесь и не было. - Майки, - голос Эйприл был так мягок и тих, что черепашка невольно насторожился, - Раф... Рафаэль не может мне ничего сказать, его... здесь не было... Ты разговаривал сам с собой.       Повернувшись к подруге, черепашка неуверенно улыбнулся, словно подозревая Эйприл и Рафа в каком-то розыгрыше. Очень не смешном розыгрыше. - Что ты такое говоришь, Эйприл? Вы что, решили разыграть меня, да? Хей, это не очень удачный момент, знаешь? - и тут же, сменив тон с вопросительного на шутливый, добавил, - Раф, я тебя убью, как только найду, шутник недоделанный!       С этими словами Микеланджелло скинул с ног плед и, поднявшись с дивана, с деланно грозной миной на лице, зашагал в сторону кухни. Однако, войти в нее так и не успел, ибо то, что он услышал за своей спиной из уст Эйприл, повергло его в шок: - Майки..., - произнесла девушка, - Рафа здесь нет. Он... он умер, Майки...