Шкаф доктора Кертиса, с которого все и началось

К паре химии все мы готовились мужественно и преимущественно молча. Она была второй по счету. Пока же наши худые тщедушные тельца уныло толклись в раздевалке цокольного этажа и предвкушали полтора часа плавания. — Подумаешь, устроит контрольный срез, надает задачек, да пошел он, — пытался поднять моральный дух Джастин. Я заглядывал в зеркальце на дверце шкафа и пытался запихать локоны под плавательную шапочку. — Нет уж, он приготовит что-то пострашнее. Смотрим, куда садимся и наступаем, незнакомые предметы не трогаем, вещи без присмотра не оставляем. При первых признаках серного запаха валим в окна, так как дверь он наверняка запрет. Джастин удивленно вытаращился на меня. — Думаешь, он нас отравит серой? — Думаю, по-меньшей мере, вызовет дьявола. Я закончил с прихорашиванием, отпустил резинку и шапочка больно хлопнула по уху, что заставило меня недовольно вскрикнуть. Ребята в который раз похохотали, но я привык к их остротам по поводу моей купальной причуды. В нашей группе было только два парня с длинными волосами — я и Джастин, которому, почему-то, было не лень каждый раз застревать на половину перемены, чтобы высушить голову. Я предпочитал провести это время в столовой. — Зато я скольжу в воде лучше, — оправдался я. — Этим можете объяснить мое первое место в нормативах. Застрекотал звонок, и мы повалили в сторону бассейна. Тренер подал сигнал длинным свистком, все наши бросились в воду и распределились по дорожкам. Знал бы кто-нибудь, что спустя десять безмятежных минут святого неведения мы окажемся по уши в том самом дерьме, о котором я предупреждал, причем, метафорически лишь отчасти... Пока я и двадцать моих одногруппников плескались в прохладной хлорированной водичке, растворимая оболочка капсул, аккуратно вставленных в фильтры по периметру резервуара, медленно таяла. По окончании этого процесса густая маслянистая масса, наполняющая их, вырвалась на свободу и взмыла к поверхности с шести различных точек. Не успели мы моргнуть и глазом, как иссиня-черные пятна разрослись и объединились в одно большое, покрывающее воду тонкой, но плотной пленкой. Под аккомпанемент злостных матюков и рассерженных выкриков мы ломанулись к бортам и вылезли, оставляя на кафеле жирные синие следы. Очередь в душ была под стать лучшим армейским традициям. Пять рассекателей на двадцать одного человека — по четыре человека на струю. Но все было тщетно. Никакое мыло не брало синюю въевшуюся хрень. Тут только я взглянул на Джастина и с ужасом увидел, что все его белоснежные локоны теперь приобрели тот самый оттенок непроходящей тоски, который мы так изобретательно подобрали для мистера Кёртиса. Со своей дурацкой шапочкой я оказался единственным счастливчиком, чьи волосы избежали модного панковского окраса. Но начиная от подбородка, я уже ничем не отличался от товарищей. Все мы были синими, как субботние сантехники. — Ё-мааа-наааа... — раздалось у зеркала спустя полтора часа натирания шампунем, солью, содой и пемзой. Это был Джастин. Нашими титаническими стараниями удалось отчистить верхний слой краски, но насыщенный голубой оттенок все еще победно покрывал чресла и собирался сходить, похоже, только вместе с естественной сменой кожного покрова. Мы последний раз полюбовались на себя, застегнули сумки и удрученно зашагали к кабинету химии. Донован Кёртис ждал, вальяжно прислонившись к доске и засунув руки в карманы. Он любовно и по-отечески наблюдал за тем, как мы, насупившиеся и поникшие, змейкой тянулись мимо него к своим партам. Когда все расселись, он гордо окинул нас и улыбнулся такой широкой и добродетельной улыбкой, что некоторые за эту долю секунды успели проклясть всю его родню до девятого поколения. Доктор Кёртис, не переставая довольно ухмыляться, принялся медленно разворачиваться к доске, подняв руку к виску и почесывая его выставленным средним пальцем. Путем этого нехитрого маневра, каждый из нас смог во всех деталях созерцать неторопливо поворачивающийся, развернутый в перспективе фак, пока доктор не закончил измываться и не обратил наше внимание на доску. — Итак, сегодня у нас коллективный зачет на тему "Химическая защита". Разделимся на две команды. Вы, к примеру, будете называться... м.... смурфами, а вы, — он окинул рукой левую половину класса, — этими... как их там, в "Аватаре"... Наави! Нетрудно себе представить, каким героическим недюжинным терпением обладали мы, потому что никто в этот кульминационный момент истерического отчаяния не уронил голову на парту и не застенал. Спустя полтора часа мытарств и унижений вся группа понуро собралась в атриуме. — Ах, сукин сын, он за это поплатится! — не унимался Джастин. — Мы придумаем такое, что он тысячу раз пожалеет, что решил повоевать! Гребаный же ты пе-е-ень... Никто не пытался возражать, потому что все знали: с пепельных волос Джастина синюю краску не выведет ни один химикат, а сводить ее до прежней длины ему придется как минимум пару лет. — Пойдемте хоть на бассейн глянем... — предложил я. Мы спустились вниз, где нашему вниманию предстала сверкающая белизной кафельная чаша опорожненного резервуара. — Что за... Мистер Будли! — позвал Джастин. Тренер вышел из подсобки, пытаясь сдержаться и не прыснуть со смеху при виде нас. — Чем вы отмыли эту хрень? Будли на минуту вернулся в подсобное помещение и вышел с бутылкой резко пахнущего чистящего средства. — Конечно, можете попробовать выстираться в ней, только повесьте на шею металлические ярлычки с номерами, чтобы обожженные скелеты потом смогли опознать.