Believer

Маккой привычно горбится за своим столом, уставившись в монитор. Компьютерная мышь полностью исчезает в его громадной лапище. Питера всегда поражало, что с такими габаритами Генри Маккой мог проделывать тончайшую, ювелирную работу. Что было ещё одним аргументом в пользу простой истины — по внешности не судят. — Эй, Хэнк, — кивает Питер старшему лаборанту. — Я сегодня пораньше освободился. — Питер… — грохочет Маккой, отворачиваясь от компьютера и встречаясь с парнем взглядом. Снимает очки, почти сползшие с носа, и протирает их подолом белого халата. — Мисс Фрост запретила пускать тебя в лабораторию… Извини. — Почему запретила? Пальцы сжимаются в кулаки, но Паркер успевает спрятать их в карманы, чтобы не выдавать раздражения. — Она велела открыть тебе лабораторию, только если ты придёшь не один. — Хэнк возвращает очки на нос, и они сразу же сползают обратно на самый кончик. — У тебя новый соисследователь? Это как-то неожиданно. — Это… — Питер вздыхает. — Долгая история. — Могу себе представить. Мисс Фрост уточнила, что прийти ты должен с Уэйдом Уилсоном. Если это тот Уилсон, о котором я думаю… — Да, — Питер смотрит в сторону и перекатывается с пятки на носок. — Если я не смогу его привести, можешь хотя бы вернуть мне мои записи? Я оставил их там. — Конечно! — Хэнк виновато улыбается. — Прости, что так вышло. — Ты не виноват, — задумчиво говорит Паркер. В мыслях он уже прикидывает, где искать Уилсона. Небольшой дворик между двумя соединёнными между собой корпусами явно задумывался для чего-то другого, но студенты, да и преподаватели приспособили его под курилку. Питер старается там не появляться, а если и приходится проходить мимо — задерживает дыхание и ускоряет шаг. Ему кажется, что умереть там можно от одного единственного вдоха. И конечно же, где ещё быть Уилсону посреди последней пары, как не в курилке? Питер наблюдает из окна за тем, как парень лезет в карман и достаёт оттуда пачку сигарет. Подождать, пока он докурит и уйдёт? Но успеет ли Питер его поймать? Паркер вздыхает и спускается вниз. Проходит через арку и направляется к стене противоположного корпуса. — …а она такая: Мистер Уилсон, вы были плохим мальчиком! Мне придётся вас наказать. После отбоя зайдите в мою комнату, будьте добры… — Если ты про Фрост, то всё не так было, — говорит Питер, подходя со спины. Уэйд затягивается и поворачивается к нему, выпуская дым. Питер задерживает дыхание, чтобы не закашляться. За плечом Уэйда маячит бритая голова Флэша. — Ну, может быть, и не совсем так, — соглашается Уэйд, взмахивая рукой с зажатым в ней окурком. — Но она нас всё-таки поимела. — Да, — говорит Питер, прикрывая рот ладонью, и пытается незаметно прокашляться. — Ты не представляешь, как. Меня теперь в лабораторию пустят только с тобой. — И хуле ты припёрся? — спрашивает Томпсон. — Твои проблемы. Мотай давай отсюда, пока не завял. Питер демонстративно игнорирует его. Уэйд молчит. — Она и на тебя найдёт управу, — говорит Питер наконец. — Если ей нужно, чтобы мы оба там были — мы оба там будем. Только времени на то, чтобы доделать работу, осталось не так уж и много. — Эх… — Уэйд прикусывает губу. — Умеешь ты уговаривать, Пит. Ладно, идём. — Охуеть, Уилсон теперь твоя сучка? — цедит Томпсон. — Остынь, петушара, — морщится Уэйд, кидая окурок ему в ноги. Флэш отшатывается. — Ты пацану вообще-то ещё извинения должен, — продолжает Уилсон. — Ага. За то, что слабо отметелил. — Знаешь, Юджин, — неожиданно даже для самого себя выдаёт Питер. — Однажды ты так влипнешь, что даже твои друзья не смогут тебя выгородить. Или попросту не станут этого делать. Повисает гробовая тишина. Питеру кажется, что он слышит как с недокуренной сигареты в руках Томпсона падает пепел. Затем курилку оглашает заливистый смех Уэйда. — Всё, валим, пока до него не дошло, — Уилсон толкает Питера по направлению к арке. Попав наконец в лабораторию, Питер бросается к установке для синтеза. Полученное вещество успело осесть из раствора. Остается отделить осадок, промыть его, очистить, посчитать долю выхода и с этой частью работы можно будет покончить. — Это наркота? — спрашивает Уэйд, заглядывая Паркеру через плечо. — Прикольно! Питер вздрагивает. Он успел забыть, что не один в лаборатории. — Нет, это… Иди надень халат, а потом я объясню, если тебе правда интересно. — Если это не наркота, то не особо. Питер кивает в сторону шкафа. — Халаты там. Выбери наименее рваный. Уилсон скрипит дверцей и на несколько мгновений исчезает в недрах шкафа. Питеру порой кажется, что где-то там, в глубинах пожёванных жизнью халатов, старых перчаток и грязных колб, которые уже ничем не отмываются, спрятан проход в Нарнию. Но его никто и никогда не найдёт, потому что для этого пришлось бы выгрести наружу весь хлам. И потонуть в нём. Пока Уэйд возится, Питер аккуратно разбирает установку. Он боялся, что осадка будет мало и опыт придётся повторить, но всё, как ни странно, прошло как надо. Хоть где-то. Парень печально усмехается. — Эй, смотри, я Франкенштейн! — голосит вдруг Уилсон, выпрыгивая из-за дверцы. Халат на нём надет задом наперёд, а на лоб Уэйд нацепил старые очки на резинке с круглыми стёклами. Вкупе с безумным взглядом и растрёпанными волосами это и впрямь смотрится впечатляюще. — Не разбей ничего, Франкенштейн, — строго говорит Питер, пряча усмешку. — Может быть, ты просто сядешь куда-нибудь и не будешь мешать? — Да без проблем, — соглашается Уилсон, стягивая очки. На лбу у него остаётся след. — Сколько мне тут торчать, кстати? — Недолго, — обещает Питер. — Я быстро управлюсь. Питер не учёл, что их с Уэйдом понятия «быстро» различаются как небо и земля. Паркер как раз принимается отмывать последнюю колбу, когда Уилсон врубает звук на телефоне. На всю лабораторию вдруг раздаётся кошачий ор, и колба выскальзывает из рук Питера на дно раковины. Осколков вроде бы нет, но Питер всё равно осматривает стекло на предмет трещин. Кошачьи вопли тем временем заглушаются диким ржачем Уэйда. — Ну и умора! — говорит он. — Ты видел видео про кота и банан? Погоди, я тебе скину, ты есть в твиттере? — Уэйд! Я из-за тебя чуть колбу не разбил! — Питер поворачивается, упирая руки в бока. — Нельзя вести себя потише? Уэйд поднимает на него весёлый и абсолютно не раскаивающийся взгляд и облизывает губы. — Ммм… Прости? Просто видео реально смешное! А мне скучно. Ты сказал, что быстро управишься. Уже можно идти? — Хэнк сказал, что мы можем тут находиться только вместе. А я даже посуду не успел помыть. — Это значит нет? Питер вздыхает и отворачивается, чтобы закрыть кран с водой. — Потерпи ещё немного, пожалуйста. Уэйд цокает, и Паркер просто уверен, что он закатывает глаза. — Может, я могу чем-то помочь? — спрашивает Уилсон. — Всяко веселее, чем сидеть на стуле. Ненавижу сидеть на стуле. Стулья придумал дьявол. — Надо провести декантацию, — говорит Питер. — Только аккуратно. — Декан… чё? — Ты сейчас серьёзно? — Питер даже разворачивается к нему. — Как ты доучился до третьего курса на этом факультете? — Ну, знаешь, — фыркает Уилсон, копируя позу Паркера. — Не все тут такие великие гении, как ты. Питер сдаётся и устало взмахивает рукой. — Пойдем, я покажу. *** — Убей меня, — тянет Питер, падая на кровать лицом вниз. — Всё прошло так плохо? — спрашивает Гарри, не переставая печатать в телефоне. — Ты бы видел, сколько он посуды уничтожил. Это просто человек-катастрофа! Он умудрился разбить стакан из небьющегося стекла. Небьющегося! — Питер приподнимается на локтях, поворачиваясь к соседу. — Ммм… — мычит тот. — Хорошо, что университет за всё платит. Питер вздыхает и ложится обратно. Всё равно почти всё внимание друга приковано к переписке. — Да не в этом дело. Я же ничего не успею, если каждый раз буду бегать за ним по лабе и отбирать хрупкие предметы, с которыми ему вздумается поиграться. К тому же, всякий раз, как что-то бьётся, мне приходится записываться у Хэнка. А на это тоже уходит время, которого уже просто нет. Я и так ничего не успеваю… Гарри вдруг смеётся, снова что-то пишет, а затем наконец откладывает телефон и поворачивается к Питеру. — Кстати, про «не успеваю». Ты просил напомнить, что тебе ещё надо дописать сочинение. Питер очень жалеет, что Уэйд не оставил его в том шкафчике умирать. Это было бы милосерднее.