Believer

Just one more time before I go I’ll let you know That all this time I’ve been afraid Wouldn’t let it show Nobody can save me now.

Нехорошее предчувствие проснулось, когда Уэйд перестал отвечать на сообщения. Питер пытался подавить нарастающую тревогу. Может быть, он и правда просто заснул. Или же оправдались худшие ожидания. Ночь проходит беспокойно, с редкими провалами в сон. Утром Питер срывается и звонит, хотя обещал себе этого не делать. Телефон Уэйда отключен. Сердце ухает вниз. Уэйд обещал, что с ним всё будет в порядке. Но Питер слишком хорошо его изучил, чтобы этому поверить. И почему он только не согласился уехать, когда Уэйд предложил? Ведь можно было придумать что-нибудь! Питер не уверен в размерах своего трастового фонда — не испытывая недостатка в деньгах, он мало интересовался тем, что с ними связано — но в любом случае этих средств должно было бы хватить на несколько лет безбедного существования. Но нет же. Питер струсил. Побоялся бросать всё, за что держался всё это время. Учёбу, в большей степени. Кроме неё и Уэйда, Питера в этой жизни больше ничего не волновало. Парень подрывается с места и идёт к комнате Уэйда. Он просто не может уже сидеть на одном месте. Но, как он и думал, дверь заперта. Нужно успокоиться. Подумать, что делать… Самое ужасное, что он ничего в этой ситуации сделать не сможет. Разве что… Уэйд часто говорил о Логане. Может быть, тому известно больше? Только где его искать утром в воскресенье? Питер идёт в преподавательское крыло с почти твёрдым намерением стучать во все подряд двери, пока не найдёт профессора Хоулетта. Но до этого не доходит. С коренастым преподавателем искусства Питер встречается на лестнице. — Я Вас искал! — парень перегораживает Логану дорогу. Тот хмурится и даже не смотрит на него, вертит зажатую между пальцев сигару. — По поводу пересдачи иди в свой деканат, пацан. Когда они скажут, тогда и придёшь. — Нет… — Питер сбивается, едва не начиная заикаться. — Я друг Уэйда. Это привлекает к нему внимание Логана. — Чего он опять натворил? Мужчина делает шаг в сторону, приваливаясь плечом к стене. — Ничего, — Питер вздыхает, опуская голову. Вся уверенность быстро слетает с него. — Его вчера отец забрал. А теперь у него телефон отключен. Со стороны выглядит так, будто он развёл истерику на пустом месте. Но Логан тяжело вздыхает. — Всё-таки забрал? Я надеялся, он не дождётся и уедет, — мужчина хмыкает, затем вскидывает на него хмурый взгляд. — Погоди, что он тебе про отца рассказал? Чего ты так перепугался? Питер оглядывается по сторонам, но в такой час никто не ошивается в коридорах и на лестницах. — Многое. Про детство и про то, что они совсем не ладят. — Он об этом трепаться не любит, — замечает Логан. — Ладно, выдохни, ничего с твоим Уэйдом не случится. Он парень крепкий. Попозже позвоню Уилсону, узнаю, что там у них. Парня это немного успокаивает. Совсем чуть-чуть. — Как тебя хоть зовут, пацан? — спрашивает Логан. — Питер. — Зайди через пару часов на мою кафедру. Знаешь, где находится? Питер не успевает ответить, Логану звонят. Мужчина достаёт телефон. Хмуро глядит на экран. Затем бросает тяжёлый взгляд на Питера. — Да? — отвечает он наконец на звонок. Молчит несколько секунд. Питер до боли впивает ногти в подушечки ладоней. — Уэйд? Питер не может разобрать ничего из сбивчивого лепета, доносящегося из трубки. А по лицу Логана невозможно ничего разобрать. — Ничего не делай, — говорит он наконец. — Сейчас приеду. И отключается. — Что с ним? Он в порядке? Что он ска… Логан перебивает его. — Он жив-здоров, остальное я не особо разобрал. Попросил приехать. Мужчина быстро спускается по лестнице. — Подождите! — Питер едва не слетает со ступенек, пытаясь его догнать. — Можно мне с Вами? — Прости, пацан. Он сказал приехать одному. Ноги дрожат и совсем не держат. — Я привезу его обратно, — обещает Логан. *** Питер мечется между крыльцом и своей комнатой. Выбегает, мёрзнет, возвращается обратно. Если бы он курил, то скурил бы, наверное, целый блок. После полудня появляется желание закурить или напиться. После четырёх часов желание почти превращается в цель. Он уже собирается уходить с крыльца, когда слышится гул мотора. Сердце подпрыгивает, пульс отдаёт в горле. Питер разворачивается. Его слепит садящееся солнце, не позволяя разглядеть, кто находится в машине. Наконец с водительского места вылезает Логан. Обходит машину, открывает дверь и помогает Уэйду выбраться. Питер, сорвавшийся было с места, едва не запутывается в собственных ногах. В который раз за сегодня. Логан кладёт ладони Уэйду на плечи. Со стороны это выглядит почти нелепо. По сравнению с Уэйдом Логан кажется совсем коротышкой. Мужчина что-то говорит, и Уэйд кивает. Отсюда не видно его лица. Питер стоит, не в силах пошевелиться. Его сковывает оцепенение. Наконец, Логан замечает его. Снова говорит что-то Уэйду и хлопает по плечу. Уэйд провожает Логана взглядом, когда тот садится в машину. — Тоже тебя люблю, свалявшийся ты комок шерсти! — задорно выкрикивает Уилсон так, чтобы его все слышали. Логан показывает ему средний палец, проезжая мимо. Уэйд наконец-то поворачивается к Питеру с лёгкой улыбкой на лице. И тут у Паркера срывает все цепи и барьеры. Он бросается к широко расставившему руки Уэйду, вжимается в него, хватаясь за толстовку. Уэйд стискивает его в ответ. Крепко. Так что кости трещат. И приподнимает над землёй. — Что случилось? — спрашивает Питер. — Ты цел? — Цел, цел. Пойдём внутрь. Я всё расскажу. Питер оглядывается. Они полностью захватили всеобщее внимание. Но Уэйда это ни капли не волнует, да и Питера особо тоже. Уилсон шагает вперёд и тут же шипит. — Ногу ушиб. Я обопрусь на тебя? — Конечно! — Питер подныривает под его руку и обхватывает Уэйда за талию. Они неторопливо движутся в сторону общежития. Лестница оказывается для Уэйда испытанием, но в итоге и её он преодолевает. Питер молчит, не зная, что сказать. Только вслушивается в дыхание, прерывающееся болезненными вздохами. Когда они почти добираются до комнаты Уилсона, им навстречу попадаются Томпсон и Шикла. Уэйд останавливается, глядя на них. Флэш тоже его замечает. Питер бросает взгляд на их с Шиклой соединённые руки и внезапно всё понимает. По лицу Уэйда сквозит слабая ухмылка. Он кивает друзьям… Бывшим друзьям? Флэш кивает в ответ и проходит мимо. Шикла оборачивается, одаривая их обоих нечитаемым взглядом. Но Питеру уже плевать. Парень заводит Уэйда в комнату и помогает опуститься на кровать. Возвращается, чтобы запереть дверь на замок. — Иди ко мне, Пит, — Уэйд протягивает к нему руку. Питер садится на край кровати. — Ты в порядке? — повторяет он, сжимая ладонь Уэйда. — Он мёртв, — говорит Уэйд, сглатывая. — Он мёртв, Питер. Мертвее некуда. Больше он и пальцем ко мне не притронется. — Что… Чёрт, что случилось? Уэйд закрывает лицо свободной рукой. Трёт ссадину на лбу. — Нахерачился как свинья. Немного меня помутузил. А потом споткнулся, свалился с лестницы и сломал себе шею. Питер… Это наконец закончилось. Уэйд прижимает его ладонь к своей щеке, покрытой двухдневной щетиной. Питер гладит большим пальцем его скулу. И ничего не говорит. Уэйд и не ждёт ответа. — Тебе больно? — спрашивает Пит через какое-то время. — Немного. Логан перевязал особо неприятные болячки. — Можно? — спрашивает Питер, подцепляя край его толстовки. Уэйд кивает. Питер задирает толстовку до груди. И с ужасом смотрит на громадный расплывшийся синяк. — Тебе нужно в больницу. Органы могут быть повреждены или кости сломаны. — Ничего не сломано, это только синяки и ушибы. Всё заживёт. — А у тебя рентгеновское зрение что ли? — огрызается Паркер. — Откуда тебе знать, что ничего не сломано? — Всё со мной нормально. — Уэйд! — Питер. Они смотрят друг на друга несколько мгновений. И Питер сдаётся. Продолжает осмотр. — А с ногой что? — Наступать больно. Питер снимает с него кроссовки и носки. Лодыжка перебинтована. Расстёгивает пуговицу на джинсах и снимает их, попутно отмечая кровоподтёки на бёдрах. — Подними руки, — тихо говорит Питер, изо всех сил стараясь, чтобы голос не сорвался. Уэйд кряхтит и делает как сказано. Питер стягивает толстовку. Только сейчас замечает перевязанные вместе пальцы на левой руке — безымянный и мизинец. Если верить Уэйду на слово, это — самые серьёзные его повреждения. Питер слабо утешает себя тем, что Логан знал, что делает. И если бы заметил что-то серьёзное, то отвёз бы его в больницу. В глаза бросается красный след вокруг шеи. — Это… — Питер осекается. — Это тоже он? Тянется, чтобы коснуться, но Уэйд перехватывает его руку. — Нет. Питер смотрит на него. Губы дрожат. Кажется, он снова начинает заикаться. — За… Зачем? Уэйд вздыхает и прижимает его руку к шее. — Я думал, что всё кончено. Он хотел забрать меня отсюда и запихнуть в армию. — С-сука… — цедит Питер, отдёргивая руку и пряча лицо в ладонях. Всё ещё хуже, чем он думал. — Поэтому не хочешь в больницу, да? Чтобы тебя не заперли за попытку повеситься? — Да, — честно признаётся Уэйд. — Я только освободился от одной тюрьмы, Пит. И не собираюсь попадать в другую. Уэйд поглаживает его спину. — Пообещай, что такого не повторится, — говорит Питер. — Такого больше не повторится. Раны заживут. И всё будет хорошо. Всё наконец-то закончилось. — Или только началось, — печально усмехается парень. — У меня есть мазь от синяков. Не знаю уж, насколько поможет. Подожди, сейчас принесу. Уэйд хватает его за локоть. — Нет! Не уходи, пожалуйста. — Я же вернусь, — хмурится Питер. — Всё равно не уходи. Не хочу один. Там должно быть обезболивающее в столе. Дай мне две таблетки и ложись рядом. Денёк был пиздец. Питер просыпается от ласк и влажных поцелуев. — Прости, что разбудил, — шепчет Уэйд, поглаживая его бёдра. И больше ни один из них ничего не говорит. Питер сминает подушку, утыкаясь в неё лицом. Уэйд наваливается на него сверху, осыпая поцелуями плечи. Окончательно Питер просыпается лишь когда тот, излившись, доводит его до грани. — Прости, — повторяет Уэйд, опускаясь рядом. — Прости меня за всё. По внутренней стороне бедра стекает его семя. Однажды они перестанут извиняться друг перед другом за то, кто они есть. И пусть это будет не сегодня и не завтра. Питер готов подождать. За окном только-только всходит солнце. — Почему ты проснулся? — спрашивает Питер. — Они снова тебя преследуют? — Нет, — отвечает Уэйд, водя кончиками пальцев по его спине. — Ни кошмаров, ни галлюцинаций. Я во сне синяк задел. Проснулся от боли. Увидел, как ты распластался по простыне… Удержаться было трудно, малыш. Питер улыбается, прикрывая глаза. — Вот видишь, — говорит он, зевая. — Это всё было из-за перенапряжения. — Да… — доносится до него сквозь сон. — Наверное, ты прав. *** На похороны Уэйд надевает свою безразмерную толстовку, чтобы спрятать след на шее. Там будут все друзья его отца. И ни один из них не знает, каким мудилой тот был. Для них он старый товарищ, который всегда готов был прикрыть спину и кого-то из них даже вытаскивал из переделок на своём горбу. — Уверен, он делал это, только чтобы они вечно чувствовали себя ему обязанными. Манипулировать чувством долга очень легко, — говорит Уэйд, когда они едут на кладбище. — Не всегда, — говорит сидящий за рулём Логан. — Всё гораздо сложнее, чем ты хочешь думать, парень. Нет абсолютного зла, как нет и абсолютного добра. — В философы подался? — фыркает Уэйд, отворачиваясь к окну. Питер размышляет, как бы коснуться его, не привлекая внимания их хмурого водителя. Логан его немного пугает, если уж говорить откровенно. Но Уэйд держится с ним как со старым приятелем, абсолютно не стесняясь в выражениях. — Делюсь жизненным опытом, — говорит мужчина. — Однажды тебя перестанет бросать из крайности в крайность. — Ой, вот не надо, — вспыхивает Уилсон. — Учитель мне тут нашёлся. Только хороню одного. Дай передохнуть от воспитания. — Уэйд. — Питер всё же сжимает его руку, стараясь не потревожить перебинтованные пальцы. Он весь день сам не свой. И Питеру остаётся лишь его успокаивать. Едва машина тормозит, Уэйд выскакивает из неё, ковыляя на больной ноге. И тут же закуривает. Останавливается и смотрит на подъезжающие машины и выходящих из них людей — в форме и в штатском. — Знаешь, — говорит Уэйд, выпуская дым. — В чём была его проблема? Его все любили, потому что он был обаятельным сукиным сыном. А он сам не любил никого. Только вечно притворялся. Он опирается на плечо Питера и снова подносит сигарету к губам. — А знаешь, почему меня не ждёт подобная участь? Питер не знает. Но думает, что догадывается. — Пошли, — Уэйд топчет окурок. — Негоже заставлять покойника ждать. Питер подставляет плечо, когда Уэйд бросает первую горсть земли и отходит от ямы. К ним подходят, чтобы сказать Уэйду слова напутствия, выразить соболезнования или просто дружески потрепать по руке. Уэйд включает весь свой шарм, разговаривая с ними. Искренне благодарит и жмёт протянутые руки. Лишь теперь Питер видит, насколько фальшиво всё, что он делает. А ведь делал он это много лет изо дня в день. Под мышкой у Уэйда зажат американский флаг, которым был накрыт гроб. — Ах, как жаль! — восклицает какая-то женщина. — Ваш отец был так молод! Он не заслужил подобной участи! — Ни зяслюзиль падобнай усясти, — передразнивает Уэйд, щёлкая зажигалкой. — Есть люди, которые не заслужили ничего, кроме долгой и мучительной смерти. Он заставил Логана отвезти их на пустырь. И попросил остаться в машине. — Никто не заслуживает этого, Уэйд, — осторожно говорит Питер, сжимая кулаки. — Так ты тоже считаешь, что он достоин большего? — Не мне судить. И не тебе. Наконец слабый огонёк загорается, и Уэйд подносит его к краю флага. — Разница между жертвой и палачом бывает порой совсем ничтожна, — продолжает Питер. — Человек не должен распоряжаться жизнью других людей. — А кто тогда должен? Бог? — Никто. Ни у кого не должно быть подобной власти. Пламя разгорается на слабом ветерке. Пожирает полосатую ткань. — Люди всегда распоряжались и распоряжаются чужими жизнями. И не только люди — животные тоже так делают. Ты или убиваешь, или будешь убит. — Это не значит, что нужно плодить жестокость, — Питер вздыхает. Флаг догорает до конца. Уэйд затаптывает последние искры. — Не знал, что ты хиппарь. — Ты прекрасно знаешь, что есть вещи, которые для меня принципиальны. И это — одна из них. Уэйд усмехается. И без помощи хромает в сторону машины. *** Проходит неделя, прежде чем Уэйд снова становится самим собой. Перепады его настроения за эту неделю едва не доводят Питера до нервного срыва. Но это лучше, чем если бы Уэйд закрывался и копил всё в себе, доводя себя до появления очередных неприятных личностей, как те близнецы, про которых он рассказывал. Однажды, засыпая рядом с Уэйдом, Питер ловит себя на мысли, что всё налаживается. Но просыпается он с осознанием того, что поспешил с выводами. Уэйда нет в комнате, и подушка не хранит его тепло. На часах всего шесть утра, и Питер снова засыпает, решая разобраться во всём потом. Но Уилсон не возвращается и не отвечает на звонки. Не то, чтобы этого раньше не случалось… Поэтому раньше времени он панику не разводит, и просто возвращается к себе. — Тут эта стрёмная заходила, — говорит ему Гарри с порога. — С тобой ещё учится, говорят, она ведьма. Питер хмурится. — Шикла что ли? — Угу, вроде она. Велела тебе флэшку передать. Там, у тебя на столе лежит. Ещё больше Питер хмурится, когда узнаёт флэшку, которую Уэйд стрельнул у него уже очень и очень давно. Откуда она у Шиклы? Питер включает компьютер, стыдливо стирая рукавом слой пыли. Да уж, давненько он не убирался в комнате. Он тут даже уже не ночует. На флэшке в целости и сохранности все его рефераты, которые Уэйд переделывал и сдавал под своим именем. А ещё видеофайл под названием «Хэй малыш». Питер подсоединяет наушники и открывает видео. — Блядь, понаставит своих ламп где попало! — на экране появляется изображение Уэйда, потирающего локоть. — О, уже записывает? Или что это за мигающая точка? На этот моменте всё замирает, и в следующем кадре Уэйд уже поменял положение. — Хэй, Пит… — он взмахивает рукой. — Прости, что не говорю тебе всё это лично. Но ты бы опять состроил свои грустные щенячьи глазёнки, и я бы отказался от всех своих тупых идей, как это бывает. Знаешь, у тебя каких-нибудь гипнотизёров в роду не было? Или цыган? Они тоже блин, как в глаза посмотрят, так сразу отдаёшь им всё, что у тебя есть! Чёрт, я опять отвлёкся. — Уэйд громко шмыгает. — Ты, наверное, ничего не понимаешь. А если понял, то ненавидишь меня. Прости и за это тоже. Что-то я слишком много извиняюсь, не находишь? Но и проёбываюсь я тоже много. Он замолкает, глядя в угол экрана. — Чувствую себя полным дебилом. Сижу и разговариваю с компом. Ладно, хватит тянуть кота за яйца. Есть кое-что, что я должен сказать тебе. И если ты смотришь это не один, то пожалуйста, выстави всех нахуй. Выставил? Вот и хорошо. Помнишь, я обещал тебе доверять? Уэйд отворачивается в сторону и откидывается на спинку стула. — Я, кажется, своё слово не сдержал. Я тебе соврал, причем дважды. Во-первых… Эти ребята ещё здесь, — он стучит себя пальцем по лбу. — Я их не вижу, но прекрасно слышу. И это не перенапряжение, Питер. Никогда им не было. И я гуглил симптомы… Ладно, про это позже. Второе же… Знаешь, что странно? Все друзья и сослуживцы отца всё-таки неплохо его знали. В армии он всегда был самым ловким, умел карабкаться по деревьям и взбираться на крыши, прыгал по оврагам и бегал по пересечённой местности быстрее всех. И даже под градусом мало что менялось, он своё тело чувствовал прекрасно, ходил всегда ровно и никогда не спотыкался. Понимаешь? И никто. Никто не спросил, как так вышло, что он наебнулся с лестницы, по которой карабкался пьяным двадцать с лишним лет. — Ты умный парень, Питти, — продолжает он. — И я думаю, ты всё понял. И с тем, что ты сказал мне после похорон… Ты гораздо лучше меня. Всегда был. И я дал тебе всё, что мог. И начал только забирать. Это не очень здорово, м? Уэйд откашливается, прикрывая рот ладонью. — Всё у тебя будет хорошо, Питер. Доучишься, получишь свой диплом, начнёшь работать. И однажды создашь лекарство от СПИДа, или рака… или шизофрении. Если к тому времени ты сможешь простить меня и забыть, я буду очень за тебя рад. Если нет… Что ж, тогда попытайся меня найти. Может быть, будет ещё не слишком поздно. — Знаешь, — Уэйд печально улыбается. — Я ведь теперь могу пойти куда угодно. И делать что угодно. От такой свободы кружит голову. Я бы очень хотел, чтобы ты пошёл со мной. Но я не могу тебя об этом просить. Вернее… Я уже спросил однажды. Я понимаю. Тебе есть, что терять. Я же прямо сейчас обрываю последнее, что у меня осталось. — Есть ещё кое-что, Пит. Вряд ли ты захочешь это услышать после всего, что я наговорил. Но я должен сказать. Думаю, ты давно уже догадался. Я... Питер ставит видео на паузу и выдёргивает флэшку из разъёма, сжимая её так, что пластиковый корпус трескается. — Пит? — спрашивает Гарри. — Всё в порядке? — Нихуя не в порядке, — рявкает Паркер, отбрасывая флэшку в сторону. Падает на кровать, накрывая голову подушкой. И больше не слышит и не видит ничего, происходящего вокруг. Всё, к чему он прикасается, обращается в прах. Все, кого он любил, бросили его или умерли. Всё, что он сделал, ушло в пустоту.