***
-Итак, дорогой брат, скажи мне, почему Ромео пару дней назад прибежал ко мне весь в слезах и царапинах, в ободранной одежде и обвинял тебя в изнасиловании его обманным путём? — такой резкий вопрос прямо в лоб заставил очко Пика сжаться. Страшно наблюдать, как тебя прижимает к стене собственный брат и тихонько так хрустит костяшками пальцев, разминая кулаки. Кажется, с каждым словом, его желание ударить становится всё сильнее, — нечего сказать? Что ж, мне пришлось самолично явиться в Королевство к Феликсу, ведь он, как никто лучше, знает своего Короля. Он же, красный, словно закат над моей страной, поведал мне абсолютно противоположную историю и заявил, что у вас с ним тоже была некая близость. Так вот, расскажи-ка мне, милый братец, с какого перепугу ты так с ними поступаешь и что из этого правда? — к концу этой речи философ буквально готов был впиться в глотку Пику, ибо уровень злости его Бубнового Величества достиг апогея. Глаза налились кровью, а вены на руках вздулись от сдерживаемого желания сделать Пиковому сотрясение. -Я…- Пик даже не знал, что сказать. Настолько страшно за всю его жизнь ему ещё никогда не было. Как же Пик был не прав насчёт Данте, и если сейчас он выживет, то обязательно поменяет своё мнение насчёт брата. Ему больше ничего не оставалось делать, кроме как пустить, так полюбившуюся ему, «театральную слезу». Медленно сползая по стене вниз, он закрывал лицо руками и буквально истерил, рыдая навзрыд. Вот сейчас уже Данте мысленно обосрался, глядя на такой перфоманс. Вмиг всё его бешенство сошло на нет. -Пик? Ты в порядке? -Нет, блять, я не в порядке! Я не в порядке потому что…- придумывая на ходу аргументы и продолжая давить слезу, Пик даже сам начал верить в то, какой бред он говорит округлившему глаза брату. Про то, что его изнасиловал Ромео, про то, что Феликс чуть не убил его за то, что наплёл ему в уши романтик, не забыл упомянуть Вару, который вообще переврал эту историю с ног до головы и теперь издевается над ним. Все подданные, что были в радиусе километра, молча слушали эти крики и сочувствовали своему пленнику. Почему пленнику? Да потому что именно они вчера, по приказу Данте, отдали тому конверт с «сонным порошком» и в бессознательном состоянии приволокли во дворец к Королю на этот самый «допрос»***
-Глубже! Глубже я говорю! Пик, боже, я же говорю, вдох глубже! — сидя напротив своего нового ученика, Данте уже в который раз учил того правильно вдыхать. Как же это сложно, когда через каждые десять секунд Пик то всхлипывает, то икает, а то и вообще отворачивается. -как же с тобой всё сложно. Смотри, — садясь позади своего ученика, Данте кладёт тому руку на грудь, чувствуя чужую кожу и халат, скользящий по руке. Напряжение в теле Пика резко отдалось дрожью, и чтобы хоть как-то его расслабить, пришлось прибегнуть к чему-то вроде лёгких поглаживаний по коже грудной клетки. Пик замер, но сразу пришёл в себя и улыбнулся в полутьме комнаты. Чего-то такого он и ждал. Немного расслабившись, Пик наконец начал дышать более-менее ровно, но после решил начать действовать. Первый лёгкий стон резанул по ушам, успевшего погрузиться в полное состояние покоя, философа. То, как Пик прижался к нему и слегка, будто невзначай прогнулся в спине, заставило начать нервничать. -Данте, пожалуйста, ты же знаешь, какая медитация нужна мне. Прошу, помоги. Повернувшись лицом к философу, Пик как-бы нечаянно что-то отодвинул рукой в темноту, не освещаемую лёгким пламенем старой лампы. Огоньки благовоний красными точками заполняли комнату, так что навряд ли Данте заметит горящий красным огонёк от камеры, означающий начало трансляции. Когда я говорил про «запрятал подальше», это был карман халата. Открывая бздыкнувший ноутбук, Вару подавился сигаретным дымом.***
-Данте, если ты правда этого хочешь, то можешь взять меня…-да уж, Пик любит играть с огнём. По ту сторону экрана сердце Вару сошло вниз, к пяткам и осталось там. Неужели прямо сейчас, на его глазах, Пик проиграет спор? Было бы великолепно. То, как Пик раздвигает ноги перед философом, лёжа на полу лишь на своём халате, что был снят буквально в первые минуты начала их занятия «медитацией», заставило огурец в штанах Вару поздороваться с хозяином. Кажется, пора расчехлять своё достоинство, а парад в честь себя можно и на потом отложить. А хули нет-то, он же Владыка. В это время на экране, отказавшийся от такой милой услуги со стороны Пика, Данте уже был вжат в пол, а пальцы Пикового с хлюпающим звуком входили в Бубнового, заставляя того закусывать кожу на руке. Годы воздержания, контроля над собой и своим телом прямо сейчас летят в жопу. Как же иронично. -Тебе нравится, а? — Данте думал, что этот вопрос обращён к нему и простонал что-то типа короткого, утонувшего в стоне «конечно». Но он-то не знал, что взгляд Пика прямо сейчас устремлён в объектив камеры, по ту сторону которой Вару, глядя на всю эту ситуацию, надрачивает в темп входящими в тело Данте пальцами. Позже он просто захлёбывается своими же стонами, наблюдая, как Пик входит в тело третьего и, кончая вместе с Вару, показывает в камеру пальцами «четыре». Задыхаясь от дикой ревности, Вару наблюдает, как Пик наигранно-показушно, не отрывая взгляда от объектива, целует Данте так жарко, что у того просто закатываются от удовольствия глаза, и как этот же Данте вбирает в рот член Пикового Короля, всё ещё смотрящего в объектив, лишь редко прикрывая глаза, и отворачиваясь, чтобы взглянуть в лицо Бубновому. Пик, который принадлежит Вару. Пик, который будет принадлежать Вару. И как же именно Вару хочется быть сейчас на месте Третьего. Пункт плана «Данте»-