Путь в вечность

Путь до Карпат занял почти два с половиной месяца. Анна никогда ранее не выезжала за пределы страны, потому путешествие на поезде до Бухареста, а затем в дорожной двухместной карете, показалось ей невероятно увлекательным. С домашними делами она расправилась за несколько недель. Все сбережения фрау Мейер забрала с собой, а дом на всякий случай завещала тетушкам, до последней минуты не желавшим отпускать безрассудную невестку. Они считали ее затею опасной авантюрой, но решения своего она менять не собиралась. Едва они с профессором Абронсиусом оказались в поезде, Анна впервые за долгое время почувствовала странный трепет. Ветер перемен звал ее за собой как можно дальше от дома, где не осталось ничего, кроме бесконечного горя и одиночества. Поездка, без сомнения, положительно повлияла на нее. Профессор, словно суетливый, но заботливый отец, внимательно следил за рационом Анны, из раза в раз твердя, что основа любого хорошего здоровья – трехразовое, правильное питание. На эти слова она лишь улыбалась, но делала так, как он велел. И вот, на пятидесятый день пути, болезненная худоба девушки исчезла, а на щеках появился здоровый румянец. Она словно вздохнула заново, отбросив съедавшую ей сердце печаль. Однако в то время как Анна наслаждалась возникшей возможностью вырваться из серых будней, профессор до самого Бухареста был погружен в глубокие раздумья. А оказавшись в дилижансе с угрюмым кучером, гнавшим двух крепких черных лошадей в сторону Трансильвании, он и вовсе умолк на целых два дня, отвечая Анне лишь короткими, рваными фразами и кивками седоволосой, растрепанной головы. Конечно, в прошлый раз его путешествие было куда сложнее, ведь шли они с Альфредом практически наугад, без точной карты и со сломанным компасом. Но тогда они еще не подозревали, что за испытания их ждут. Окажись профессор к ним готов, он бы непременно прихватил с собой как можно больше распятий и кольев. О первом, между делом, он спросил у фрау Мейер, едва они выехали на территорию северо-запада Румынии, на что Анна вытащила из высокого ворота серого платья крестик и показала его ученому. Тот облегченно улыбнулся. И все же одной веры в этой опасной поездке маловато. Профессор как человек практичный и опытный был готов к любым трудностям, ведь во второй раз кровососам до него, а уж тем более до Анны, точно не добраться. Об этом он позаботится. – Профессор, позвольте мне еще раз прочитать Ваши записи, – находясь в дилижансе одним пасмурным днем, когда на землю опустилась плотная пелена дождевых облаков, неожиданно попросила фрау Мейер. Абронсиус недоверчиво сузил глаза, глядя на молодую особу из-под кустистых, белых бровей. – Зачем, позвольте узнать? Вы же слышали эту историю. – Да, но мы все дальше от крупных городов, вокруг одни горы и лес, а сон совсем не идет. Вот я и решила освежить воспоминания о Вашем прошлом визите в эту удивительную страну. Профессор охотно достал из кожаного саквояжа старый дневник и протянул его Анне. Она долго и внимательно изучала его, вчитываясь в каждое слово, с головой погружаясь в гущу событий прошлого. Странно, но когда Абронсиус первый раз читал об их с Альфредом путешествиях, Анна отнеслась к рассказу с большим скепсисом, списав все пережитое на богатую фантазию старика. А сейчас, отдаляясь от цивилизации и погружаясь в недра дикой, неизведанной природы, девушка вдруг почувствовала жутковатый холодок, пробежавший по спине. Хотя, может, это просто ветер, просачивавшийся сквозь плотные шторки и гулявший внутри экипажа. Дочитав до момента, когда они с Альфредом и юной Сарой убегали от преследователей, Анна с шумом захлопнула дневник и положила себе на колени. – И все же я считаю, что в замке над Вами жестоко подшутили. И та Сара принимала в подстроенном спектакле самое непосредственное участие! Только я не понимаю, для чего ей нужен мой брат. Неужели деревенских мальчиков было недостаточно? – Ах, дитя! – устало вздохнул профессор и сжал двумя пальцами переносицу. Анна была славной девочкой, но слишком недоверчивой, не то что ее прозорливый брат. – Вы начисто лишены воображения! – Я раньше учила детей в школе литературе, – мягко улыбнувшись, заметила фрау Мейер. – Я знаю, что такое воображение. – Боюсь, знать, что такое воображение и иметь его, вещи абсолютно разные. Потому что если бы Вы хоть на секунду отбросили сомнения в правдивости моей истории, Вы бы открыли для себя новый, таинственный мир, как сделал это я за годы своих исследований и странствий. – Вы искали вампиров, и Вы их нашли. Не слишком ли очевидное совпадение? – Факты привели меня к ним, девочка моя, факты! – Хорошо, хорошо! – Анна выставила ладони вперед, не желая начинать с профессором одну и ту же дискуссию заново. – Допустим, повторюсь, лишь допустим, я поверила каждому слову, написанному в дневнике. Что Вы намерены делать? Вампиры же рано или поздно узнают о Вашем возвращении на их земли. – О, в этот раз они меня врасплох не застанут! – живо отреагировал Абронсиус, в глазах которого загорелись огоньки. Анну это весьма удивило, ведь за все время их поездки профессор не вел себя так активно, как сейчас. Он словно очнулся от долгого сна. – Для начала предстоит найти единомышленников, способных помочь нам в борьбе с этими клыкастыми отродьями! Большинство жителей тогда меня не стали слушать, но я разговаривал не со всеми. Лесничий Марко, у которого я провел после ухода из деревни несколько недель, думаю, с удовольствием окажет свою поддержку. – А колья? Убить их можно деревянным колом, разве не так у Вас написано? – Оу, колья! Колья всегда со мной! Он встряхнул саквояж, наполненный помимо личных принадлежностей, самым верным оружием против вампиров. Анна взглянула на него и поежилась. Она и не думала, что он отнесется к ее шутливому вопросу со всей серьезностью. – Нужно будет еще раздобыть распятья. Наверняка в деревушке есть церковь. Не могут же они жить в окружении вампиров без церкви! А еще нужен чеснок. Кстати, на постоялом дворе Шагала его было несметное количество! – Профессор, – попыталась перебить его Анна, но ученого уже было не остановить. – Ах, да! Еще святая вода! И хорошо бы приобрести оружие. Но сомневаюсь, что оно подействует против упырей. Хотя, попробовать можно… – Профессор! – громко воскликнула девушка, возвращая Абронсиуса из мира размышлений в реальность. – Самое важное для нас – это найти Альфреда, а не воевать с вампирами. – Надеюсь, мои подозрения не оправдаются, но поиски Вашего брата могут сами собой вылиться в битву со злом, – мрачно ответил ученый. От его слов стало совсем не по себе, и Анна хмуро откинулась на твердое, неудобное сидение. Воцарилась гнетущая тишина, нарушаемая стуком колес об мелкие камешки, попадавшиеся на пути скалистой дороги. Фрау Мейер не хотела допускать и единой мысли о том, что весь этот бред может оказаться правдой, ведь нет ничего страшнее, чем встретиться с исчадием ада лицом к лицу. С другой стороны, это даже успокаивало. Раз есть ад, из которого на землю выползают подобные монстры, значит, есть и рай, где обрели покой души родителей, мужа, и любимого сына. Промозглый туман опустился на лесную долину за окном их дилижанса. Они с профессором незаметно и почти одновременно задремали, каждый думая о своем лучике света, который они бережно хранили в сердцах, ибо, чем дольше они ехали, тем сильнее сгущалась вокруг них тьма. Экипаж тихо, неспешно пересек невидимую границу, разделявшую внешний мир и мир созданий ночи. И этому событию где-то вдали чернеющих гор обрадовался одинокий волк, громко завывший на господствующую в небе луну.

***

Небольшая, но длинная деревня с маленькими, двухэтажными домами, отстроенными, кажется, еще в шестнадцатом веке, встретила гостей неприветливой жуткой тишиной. Здесь витал запах пустоты. Пугающей, леденящей. Удивительно, но в лесу, что раскинулся чуть правее, ближе к горам, даже птицы не пели. Анна с любопытством выглядывала из узкого окошка, отметив про себя, что время уже давно перевалило за полдень, а на грязных серых улочках мелькнуло от силы пять человек. Где-то поспешно закрылись ставни, скрипнула входная дверь. Многие дома были жилыми, судя по их более или менее сносному виду и свисавшему на веревках белью. Но все же попадались и гниющие, деревянные жилища с худыми крышами, заколоченными наглухо дверьми, и разбитыми окнами, выглядевшие как черные глазницы. Деревня производила гнетущее, тяжелое впечатление, внушая не самые приятные мысли, от которых по коже то и дело пробегали мурашки, а дышать становилось сложнее. Возможно, всему виной горный воздух? Анне было проще думать именно так, а не углубляться в мистику по примеру профессора, с заумным видом вносившего заметки в новую, чистую тетрадь. – Куда дальше? – грубым басом спросил кучер, стукнув два раза кулаком по крыше. Его бесцеремонность возмутила Анну, а вот профессор вполне будничным тоном ответил, предварительно выглянув в окно и оценивая серый вид поселения. – Кажется, постоялый двор мадам Шагал находился через две улицы. Поворачивай налево и прямо до конца. – А почему именно туда? – поинтересовалась девушка, пряча длинную косу в шляпу из бархата и надевая темно-синие кожаные перчатки. – Оттуда все началось. На конверте же не был указан точный адрес? Верно? – Да. – Поэтому и начнем с самого начала. Возможно, Альфред именно там и ждет Вас. Если, конечно… – Если, конечно, что? – Если, конечно, он еще человек. Фрау Мейер сердито сдвинула брови. Сказки о вампирах казались прошлым вечером настолько реальными, насколько сейчас вновь превратились в сущий бред. Однако спорить с профессором Анна была не намерена, ибо сердце ее забилось в несколько раз быстрее при одной только мысли, что она может совсем скоро увидеть любимого брата. Карета с тяжелым скрипом остановилась напротив небольшого дома с треугольной деревянной крышей, увязнув в размытой дождями колее. Анна открыла дверцу, осторожно спустилась на одну ступеньку вниз, и в нерешительности замерла. Уж очень ей не хотелось пачкать новые сапожки. А вот профессор, с удовольствием выгнув спину после долгого пути, уверенно ступал по мясистой грязи, противно чавкавшей после каждого его шага. Попросив кучера подождать их, он обошел дилижанс и подал руку даме, помогая ей спуститься. Скрепя сердце, Анна шла рядом с Абронсиусом, чуть ли не на носочках стараясь обходить особо глубокие лужи. И все же к концу пути, когда они оказались у самого входа, ее бежевые сапожки превратились в грязно-серые. Профессор с усилием толкнул широкую дубовую дверь и вошел внутрь. Анна следовала за ним, с интересом осматривая дом. Для здешних мест этот постоялый двор выглядел вполне сносно даже, можно сказать, аккуратно и по-своему уютно. В просторном зале первого этажа с низким потолком были открыты несколько окон, что не давало воздуху застаиваться. Все помещение было заставлено короткими, темными столами и того же цвета стульями. Гостей не было, чему Анна сильно удивилась, ведь где как не в подобных заведениях обычно любили проводить время деревенские жители, распивая пиво и выкуривая трубки. Фрау Мейер и профессор Абронсиус настороженно переглянулись. Пройдя на полшага вперед, девушка громко похлопала в ладоши, возвещая об их прибытии. – Прошу прощения! Есть кто-нибудь? С минуту в зале царила тишина. Анна решила, что здесь никого нет, но тут с верхнего этажа стала медленно спускаться грузная женщина в черном траурном платье и сером чепчике, скрывавшем ее поседевшую голову. Фрау Мейер невольно передернуло от ужаса и сожаления. Мадам Шагал выглядела, наверное, точно так же, как и сама Анна несколько месяцев назад. Бесцветная, потерявшая всякий смысл в жизни, с потухшими глазами и равнодушным лицом. – Иду, иду, – недовольно проворчала она, приподнимая подол скорбного платья. Но едва ее взгляд зацепился за гостей, и в первую очередь за профессора, ошарашенного столь разительной переменой в хозяйке двора, как крупное лицо ее в одночасье преобразилось. Рот скривился в оскале, обнажая пожелтевшие зубы, густые брови изогнусь, а в глазах засверкало яростное бешенство. От былого безразличия не осталось и следа, так как через мгновение, лихо преодолев четыре ступеньки, разъяренная женщина кинулась на испуганного старика. – Ах ты, старый козел! – завопила мадам Шагал, пытаясь дотянуться до профессора и стукнуть его увесистым кулаком. Абронсиус явно не ожидал подобного «теплого приема», а потому в спешке обхватил растерявшуюся Анну за плечи и попытался за нее спрятаться. – Ты зачем сюда вернулся? – Мадам Шагал, побойтесь Бога! – Я тебе покажу, кого бояться нужно! – Ваш гнев совершенно не справедлив! – Еще как справедлив! Из-за тебя и твоего мальчишки все беды на нас обрушились! – Но позвольте! – попыталась влезть в перепалку фрау Мейер, которую толкали из стороны в сторону, словно тряпичную куклу. Мадам Шагал попыталась схватить профессора за пальто, но тот вовремя отскочил, увернувшись от ее толстых пальцев. – Мадам Шагал, я же предупреждал… – А тебя предупреждали не возвращаться сюда! Это ты накликал на мой дом беду! – Немедленно прекратите! – прогремел требовательный голос Анны, заставивший обезумевшую от горя женщину остановиться, тяжело дыша через нос. Казалось, она только сейчас обратила внимание на незнакомку, смерив ее ошарашенным взглядом. – Оох! Хозяйка обессилено рухнула на ближайший стул, прижав ладонь к покрытому испариной лицу, и в голос зарыдала. Анна даже представить боялась, сколько слез пролила эта женщина, лишившаяся сразу всех близких людей. Пусть она не верила россказням о вампирах, но не означало, что горькое отчаяние мадам Шагал ее не тронуло. Она сняла перчатки, опустилась на стул рядом, и осторожно приобняла ее за плечи. Абронсиус предпочел остаться в стороне, прислонившись боком к потухшему камину и держась за бешено бьющееся сердце. – Мадам Шагал, – ласково и тихо сказала Анна, – Вы меня не знаете, но я искренне сопереживаю Вам. Ведь я тоже потеряла всю свою семью, и мне прекрасно знакома Ваша боль. – Вы? Потеряли? – недоверчиво спросила женщина, глядя опухшими глазами на молодую особу. Фрау Мейер с грустью кивнула. – Да. Не так давно я потеряла мужа и малютку-сына. Боль потери не сгладить временем. Но мы с Вами женщины. И мы должны стойко выдерживать все испытания, что приходятся на нашу долю. – Мне так одиноко! – дрожащим голосом пролепетала безутешная вдова, доставая из внутреннего кармана платья платок. – Никто не в силах мне помочь! Я думала… думала, что вот он, – она резко посмотрела на профессора, – сможет вызволить мою доченьку из того проклятого замка. Но, когда он вернулся один, я поняла, что все пропало. Ах, как же опустел дом без Сары и Йони! – Я Вас понимаю. Но поверьте, вины профессора здесь нет. Он искренне хотел помочь, но силы зла оказались сильнее. Анна внимательно посмотрела на Абронсиуса, призывая его легким кивком головы подойти и продолжить говорить за себя. Тот, заламывая руки, осторожно приблизился к женщинам. – Вот именно, мадам! Вы ведь помните, как я прибежал в Вашу деревню и искал помощи? Что мне тогда ответили? Иди отсюда, пень трухлявый! – он горько махнул рукой. Женщина подняла удивленный взгляд сначала на него, а затем на Анну, словно не зная, кому задавать вопрос. – Но зачем же Вы тогда снова здесь? – Пропавший ученик профессора – мой брат Альфред. Вы ведь помните его, правда? – Ну, да. Такой щупленький, маленький. На Сару мою все засматривался. – Я получила от него письмо, с просьбой приехать сюда. Скажите, мадам Шагал, видели ли Вы его с тех пор? Хотя бы мельком? Хозяйка дома серьезно нахмурила брови и закатила глаза к потолку, пытаясь припомнить, что происходило последние семь месяцев. Но она настолько была поглощена своей бедой, что ничего и никого не замечала вокруг. – Простите, эээ… – Фрау Мейер. Можно просто Анна, – поспешила представиться девушка, увидев замешательство мадам Шагал. – Простите, Анна, но не видела. Я редко выходила в люди. Меня не волновало ничего, кроме сбежавшей дочери. Анна крепко сжала губы и поднялась со стула, озадаченно глядя на Абронсиуса. – Возможно, в деревне о нем что-то знают, – не унывал профессор, потирая морщинистый подбородок. – Не стоит отчаиваться, дитя мое! Завтра же исследуем местность и обо всем узнаем! – Вы правы, – с тяжелым вздохом согласилась Анна. Дорога сильно измотала ее, а новость о том, что Альфред здесь с прошлой зимы не появлялся, и вовсе лишила девушку последних сил. – Мадам Шагал, Вы позволите нам остановиться в Вашем доме на неопределенный срок? – Ох, да, конечно! Вытерев последние слезинки, женщина поднялась и поспешила развести огонь в камине. – У меня посетителей немного. В основном, местные пьянчуги по вечерам заглядывают, но после той зимы даже их поубавилось. Все теперь считают мой дом проклятым. – Что за вздор! – воскликнула Анна. – Вздор – не вздор, а крестик советую всегда носить с собой! – подлетев к фрау Мейер, зловеще прошептала женщина. – Что ж, пойдемте за мной. Я покажу Ваши комнаты. Профессор, эээ… – Абронсиус, мадам, – учтиво напомнил ей старик. – Да, точно. Ваша комната внизу. А Анну я поселю в комнате Магды. Глупая девчонка тоже без следа пропала! Эх, ох-ох, когда же эти несчастья закончатся. Георге! Громкий требовательный тон хозяйки дома заставил Анну и профессора почти одновременно вздрогнуть. – Георге! Где ты, негодяй? – Я здесь, здесь! – раздался из другого конца дома высокий голос. В зал, слегка запыхавшись, вбежал долговязый, молодой юноша с длинными пшеничными волосами и крючковатым носом. Он удивленно, а затем смущенно посмотрел на незнакомцев и, пряча руки за спину, словно провинившийся ребенок, поздоровался. – Немедленно тащи вещи наших гостей сюда! Профессор, подождите пока тут, а я пока покажу Анне ее спальню. Скрипя половицами, они поднялись на второй этаж, где по обе стороны темного, узкого коридора располагались всего две комнаты, одну из которых и открыла мадам Шагал, впуская новую жительницу. Анна не рассчитывала на роскошные апартаменты, да и не нужны они ей были вовсе. Она привыкла к скромности во всем, от гардероба до интерьера в спальне. Так что простая, светлая комната, где располагалась узкая кровать, небольшой старый шкаф, и трюмо с зеркалом, ее вполне устраивали. Она провела двумя пальцами по столешнице, осматриваясь и думая о том, какой была Магда. По записям профессора судить сложно. Он упоминал о ней лишь вскользь, отметив, что она была весьма привлекательной, примерной и тихой служанкой, которую обращенный в вампира господин Шагал укусил на следующую же ночь. Анне стало не по себе. Поблагодарив хозяйку, спешно убежавшую вниз, девушка положила свою бархатную сумочку, а затем села на старую пружинистую кровать. Комната, несмотря на печальную судьбу предыдущей владелицы, производила хорошее впечатление. Все здесь казалось абсолютно нормальным. И только висевшая вокруг дверного проема связка чеснока напоминала, как суеверны здешние обитатели. Анна еще внизу заметила несколько похожих связок, верно охранявших стены постоялого двора от зла, но предпочла тогда не обращать внимания на эти обереги. Она вдруг резко встала, подошла к открытой двери, и уверенно сняла чеснок со стены. «Нет уж», – категорично решила девушка, положив связку в коридор, – «пока я здесь живу, не будет этого воняющего венка в моей комнате!» Пока Анна доставала из сумочки личные вещи, Георге, стесняясь и краснея, принес ее увесистый чемодан. Заметив лежащий на полу чеснок, он удивленно взглянул на фрау Мейер и, кусая от страха и волнения ногти, быстро удалился. Весь остаток дня Анна провела в спальне, потихоньку обживаясь, наполняя ее теплом и уютом. Когда время подошло к ужину, мадам Шагал позвала ее вниз, где за столом уже сидели и распивали самогон постоянные клиенты. Обратив внимание на незнакомку и профессора, они моментально притихли и заговорили полушепотом, явно не желая, чтобы их услышали. – Не берите в голову, дитя мое, – посоветовал Абронсиус, заметив недоумение в глазах Анны. – Здесь все такие. Нисколько не смущаясь столь странным поведением местных, профессор, с присущей ему живостью, стал рассказывать ей о своих приключениях в Альпах, которые случились с ним еще во времена далекой молодости. Девушка с большим интересом слушала его, не спеша ужиная отменным жирным гусем, приготовленным новой служанкой мадам Шагал. Стела - юркая, маленькая, толстенькая девчушка сразу же понравилась фрау Мейер. Она была словно живым лучиком солнца среди серой, нелюдимой массы посетителей дома, подозрительно косившихся на новых постояльцев. Уже после ужина, когда большая часть гостей разошлась, а профессор отправился в комнату, пожелав всем доброй ночи, Анна еще долго беседовала с хозяйкой, терпеливо слушая ее рассказ о непутевой дочери, так легко оставившей родную мать одну. Если исключить вероятность сговора Сары и обитателей замка с целью напугать профессора и его ученика, фрау Мейер не могла взять в толк, что за силы заставили девочку сбежать из дома. И уж тем более не понимала, как после всего Альфред мог полюбить столь легкомысленную девицу. Время на часах приближалось к полуночи. Порядком устав от долгих разговоров, Анна учтиво извинилась перед мадам Шагал и ушла в свою комнату. Принять ванну она решила утром, когда появятся силы. Переодевшись в белую ночную сорочку с широким вырезом на плечах и положив голову на перьевую подушку, девушка моментально уснула. Где-то вдали, на задворках сознания, она слышала чей-то быстрый неразборчивый разговор, тихие смешки и шипение. Единственная фраза, которую Анна смогла уловить, прежде чем провалиться в глубокий сон, была: «Не сегодня».