Путь в вечность

Ей понадобилось некоторое время, чтобы окончательно осознать всю бесполезность их ночного визита. Той самой книги, из-за которой она пошла на сделку с графом, в шкафу старосты не оказалось и, кажется, никогда не было. Все полки аккуратно заставлены личными вещами, документами, расположенными так, что ничего увесистого или большого сюда и не предполагалось помещать. Никогда еще Анна не чувствовала себя столь жестоко обманутой. Она наивно повелась на мимолетное желание Хэнрика спасти то ценное, что он здесь хранил. И это была не реликвия, принадлежавшая вампиру, а его собственные сокровища. Разочарование девушки не знало границ. Она растерянно уставилась на Георге, будто все еще надеясь, что молодой человек подскажет, как им теперь поступить. Но он только непонимающе пожал плечами. Что делать? Где искать? Анна быстро огляделась, высматривая в кабинете другие потаенные места, где могла храниться проклятая книга. Внезапно, снизу раздались тяжелые шаги. Послышалось раздраженное ворчание хозяина дома, поднявшегося с постели так неожиданно, и так не вовремя. На лестнице заскрипели половицы. Сердце Фрау Мейер замерло. Быстро закрыв шкаф, она схватила Георге за пиджак и потянула его вниз, под стол, за которым из-за передней, деревянной перегородки они могли скрыться. Поджав колени ближе к груди, Анна и юноша затаили дыхание. Дверь в кабинет распахнулась. Недовольный возникшим непонятно откуда сквозняком в доме, полусонный господин Хэнрик, держа в руках свечу, поднялся наверх, словно по наитию проверяя, все ли в порядке. Хмурым взглядом он окинул помещение, засмотревшись на окно, затем на шкаф. Все закрыто. Все тихо и спокойно, хотя какое-то странное, подозрительное чувство возникло у него в душе, будто что-то не так. Глядя на окаменевшего от страха Георге, фрау Мейер всеми силами молилась, чтобы староста ушел. Фортуна – удивительная, непредсказуемая госпожа, способная удивлять своим внезапным появлением тогда, когда ее совершенно не ждешь. Она коварна, она строптива, но порой бывает милосердна. И вот сейчас, когда молодые люди решили, что их вот-вот обнаружат, фортуна решила смилостивиться и помочь им, ибо в то мгновение, когда Анна от ужаса впилась в деревянную поверхность пола, ногти ее машинально, но с легкостью вытащили одну из половиц. Она медленно опустила взгляд. Внутри вспыхнула надежда. Может это не случайность? Кусая до боли губы, она слушала тяжелое дыхание Хэнрика, уже не молясь, а мысленно проклиная его и требуя немедленно уйти из кабинета. Постояв в дверях еще несколько минут и борясь с накрывающим безволосую голову сном, староста все же решил вернуться в теплую постель. Он закрыл за собой дверь и грузным шагом спустился вниз. Анна и Георге выдохнули, но не стали испытывать судьбу, терпеливо продолжая сидеть под столом до тех пор, пока вновь не услышали на первом этаже громкий храп. Девушка чуть отодвинулась вбок. Половицы под ней оказались не просто хлипкими, но куда более гладкими, чем остальные. Это весьма необычно и странно. Она принялась осторожно вытаскивать одну деревяшку за другой, пока ладонь не смогла пролезть внутрь и нащупать нечто твердое и ребристое. Не теряя драгоценного времени, едва сдерживая дрожь торжества, Анна достала средних размеров книгу, после чего вместе с изумленным внезапной находкой Георге вылезла из-под стола. Переплет представлял собой редкое необычное произведение искусства: обложка была сделана из черной, дорогой кожи и покрыта узорами с золотым тиснением и россыпью драгоценных камней округлой формы. Однако всю эту красоту со всех сторон опоясывали серебряные цепи с прикрепленными к ним большими крестами. Теперь Анна поняла, о чем говорил граф. Хэнрик прекрасно позаботился о том, чтобы вампиры не добрались до реликвии. Они не то чтобы взять, посмотреть бы на нее не смогли. – Нам придется вылезать через окно, – едва слышно прошептал юноша, склонившись к уху фрау Мейер. Она кивнула и, пока он занимался деревянными створками, опустилась на одно колено, возвращая половицы обратно в их изначальный вид. В спину вдруг ударил ледяной осенний ветер. Георге наполовину вылез из окна, рассматривая стены, пытаясь понять, как им спуститься и не наделать шуму. Сбоку проходила водосточная труба. Он не был уверен, выдержит ли она двоих сразу, поэтому, как только Анна подошла к нему, тихо проговорил: – Я спущусь первым. Потом Вы. Тут невысоко. Ничего не бойтесь! – А я и не боюсь, – храбрилась девушка, хотя без особой уверенности в голосе. Георге перелез через карниз, аккуратно наступая на скользкие края железных колец, сдерживавших трубу. Фрау Мейер внимательно наблюдала за ним, запоминая каждое движение, чтобы затем повторить самой. Когда до земли оставалось совсем немного, юноша ловко спрыгнул вниз, приземлившись в пожухшую, мертвую траву. Анна бросила ему сверху книгу. Георге едва не уронил ее, но вовремя поймал за край. Девушка взволнованно прикусила изнутри щеку. В далеком детстве они с братом любили лазать по деревьям, но подобные трюки для нее были в новинку. К тому же вылезать из чужого дома, стараясь не зацепиться юбкой, куда сложнее и опаснее, чем взбираться на ветви дерева. Однако сделать это ей придется. Анна переступила через карниз и, дрожащими от холода руками, ухватилась за трубу. Не забыв толкнуть створки окна, чтобы то закрылось и на утро не выдало хозяину тайну свершенного преступления, она осторожно, ножка за ножкой спустилась вниз. На последних метрах каблук Анны соскользнул с железного кольца, но Георге успел вовремя поймать девушку, удержав за талию. Она благодарно кивнула и забрала у него книгу. Держась друг к другу как можно ближе, они обогнули дом с другой стороны в поисках профессора, но того и след простыл. Анна в нерешительности застыла на месте. Куда же он подевался? – Псс! – вдруг послышалось шипение рядом со старым заброшенным домом. Абронсиус выглядывал из-за угла, активно жестикулируя руками и пытаясь привлечь внимание молодых людей. – Ох, великий Парменид! Я уж думал, что все пропало! – заохал старик, когда они свернули с главной улицы, возвращаясь к постоялому двору обходными путями. – Я тоже так думала, – честно призналась Анна, крепко сжимая в руках находку. Сердце все никак не могло успокоиться, но уже не от страха, а из-за нахлынувшей эйфории победы. – Хорошо, что Вы не стали поднимать шум, когда Хэнрик проснулся. – О, нет, я как раз собирался отвлечь его, но рядом проходили два подозрительных господина! Мне пришлось бежать к соседнему дому, иначе они меня точно бы заметили. А что, староста пошел наверх? – Да. Но мы успели вовремя спрятаться. Книги в шкафу не оказалось, представляете? Профессор пораженно вытаращил на девушку глаза. – Как?! – Вот так. Я совершенно случайно нашла под столом тайник в полу. Она передала реликвию профессору. Он изучающе повертел ее в руках, после чего снял цепи с крестами, возвращая книге первоначальный вид. – Изумительное творение! Георге, мальчик мой, скорее беги домой, а не то отец вдруг проснется, а тебя нет. – Хорошо, профессор! – Спасибо, – ласково поблагодарила его Анна, наградив нежной улыбкой. Юноша тут же покраснел и, заикаясь, попрощался, скрываясь за широким амбаром. Фрау Мейер и Абронсиус, между тем, продолжили свой путь, на ходу перелистывая страницы. – Эх, жаль, что слишком темно! – сокрушался профессор, снимая пенсне. – Не разобрать письма. Но почерк аккуратный, ровный. Даты есть. А здесь нарисована карта. Интересно, куда она ведет? Записи… записи… Оу, а здесь какие-то формулы, вычисления! Видите? – Браво, браво! Не ожидал вновь встретиться с Вами, достопочтенный профессор Абронсиус! Словно гром среди ясного неба прозвучал бархатный голос графа, возникшего позади ученого и его спутницы. Они почти одновременно вздрогнули и обернулись, в ужасе отступая от высокой фигуры в черном плаще, наблюдавшей за ними из-под полуопущенных век. – Ваше Сиятельство, – несколько взволнованным тоном произнес Абронсиус, осторожно опуская свободную руку в карман, где лежала цепь с крестами. – Рад, что Вы в добром здравии. – Вашими молитвами, профессор! Помнится, Вы обещали меня заспиртовать, – усмехнувшись, ответил граф, делая шаг к ним навстречу и вытягивая левую ладонь, украшенную перстнями, вперед. – Прошу вернуть мою собственность. И давайте без глупостей и Ваших трюков с крестами. Вы же не хотите, чтобы девушка пострадала? Абронсиус нервно выдернул ладонь из пиджака и покосился на фрау Мейер. Меньше всего на свете он желал отдавать графу с таким трудом добытую книгу, ведь сколько тайн она хранила, сколько любопытных мыслей и удивительных откровений. Но выбор у него невелик. С огромной болью на лице, будто отрывая частицу себя, профессор протянул реликвию вампиру, после чего та незамедлительно скрылась в недрах широкого плаща. – Превосходно. А теперь, Вы разворачиваетесь и идете домой, а мы с мадам Анной прогуляемся и потолкуем о наших делах. – Это исключено! – негодующе воскликнул Абронсиус. – Я не оставлю фрау Мейер с Вами наедине! – Профессор, – любезно заговорил фон Кролок, в глазах которого зажглись опасные огоньки, – если Вы сейчас же не уйдете – я Вас убью. Если милая Анна откажется пройтись со мной – я снова Вас убью. Если станете следить за нами – я опять-таки Вас убью. Как видите, во всех случаях Ваша участь незавидна. Советую не пренебрегать моим небывалым великодушием и поступить так, как я сказал, ибо только благодаря Вашему участию в поисках книги, Вы все еще дышите. – Все в порядке, – наконец ожила Анна, обращаясь к Абронсиусу. – Ступайте. Он не тронет меня. – Почему Вы в этом так уверены, дитя мое? – не унимался профессор. Это было безоговорочное и сокрушительное поражение. Мало того, что им пришлось отдать реликвию, так еще фрау Мейер подвергалась чудовищной опасности, и спасти ее Абронсиус никак не мог. Собственное бессилие стало для него невыносимым испытанием, с которым невозможно было смириться. – Если бы хотел, причинил бы вред еще при первой встрече, – Анна покосилась на графа, смерив его пытливым взглядом. – Профессор, мне невыносимо думать, что с Вами что-то может случиться из-за меня. – А мне невыносимо думать, что он может сотворить с Вами! – Умоляю, сделайте, как велит граф! С его сухих губ сорвалось глубокое, недовольное рычание. Чувствуя, как горечь разочарования от вынужденной капитуляции подступает к горлу, Абронсиус последний раз сурово посмотрел на ожидавшего вампира, а затем, топнув ногой, словно говоря «Я Вам еще покажу», поспешил покинуть улицу, оставляя Анну один на один с бессмертным хозяином ночи. – Прошу, – граф любезно подставил Анне локоть. Она с большой неохотой взяла его под руку, чувствуя под пальцами каменные мышцы. – Вы дрожите, фрау Мейер. – Это от пережитого стресса. – Надо же! А я думал, это Вы на меня так реагируете. – К Вашему присутствию я, кажется, уже начинаю привыкать. Так что не стоит питать ложных иллюзий, – ответила Анна, попытавшись сбить с его бледного лица ухмылку. Но ее слова лишь развеселили фон Кролока. Этой ночью он был на редкость в прекрасном расположении духа. – А язычок у Вас острый, милая Анна! Вижу, ночная авантюра разбудила огонь в Вашем сердце. – Скорее напугала до смерти. Большая удача, что нам удалось найти тайник старосты. – Я нисколько в Вас не сомневался, – заверил ее граф. – Полагаю, Вы следили за нами все это время? – Разумеется. – Что же особенного в этой книге? – фрау Мейер с любопытством посмотрела на него. – Уверен, Вы с профессором вообразили, будто в ней скрыты секретные формулы философского камня? Или карта утерянных столетиями назад сокровищ пиратов? Или интимные переписки господ из знатных семей старого Света? – он насмешливо покосился на Анну. – Я боюсь даже высказывать свои предположения. – Не стоит. Этот кожаный переплет действительно хранит забытые тайны, которые сейчас посчитали бы за открытия века. Но по большей части в нем описано прошлое некоего юноши, которого давно уже нет в живых, – немного подумав, медленно ответил вампир. – Книга была потеряна столетие назад в одном из богатых домов Бухареста. По правде говоря, я считал ее сожженной. Но недавно выяснилось, что господин Хэнрик, выкупил ее на аукционе. – Почему он думает, что она принадлежит Вам? – Очевидно, потому что в ней написано мое имя. – И поэтому староста решил шантажировать Вас? Граф неожиданно расхохотался, запрокинув голову вверх и обнажая белоснежные зубы. У Анны от его раскатистого смеха по коже пробежали мурашки. – Хотел бы я посмотреть в глаза тому, кто рискнет меня шантажировать! Нет, милая Анна. Он скорее решил, что она станет его гарантией на неприкосновенность в случае непредвиденных обстоятельств. И теперь, благодаря Вам и Вашим помощникам, эта гарантия растворилась в воздухе. Фрау Мейер прикусила нижнюю губу, не зная, что и сказать. Она должна была бы испытывать вину за содеянное, но почему-то струны совести так и не дрогнули в ее душе. – Однако, несмотря на все это, вы в сговоре, не так ли? Вы платите ему за молчание? Чтобы он не поднимал шум, а народ не бунтовал? – спросила девушка, нахмурив брови. Фон Кролок кинул на нее испытывающий взгляд, словно поражаясь, откуда в этом юном создании столько проницательности, на которую даже люди старшего возраста, порой, неспособны. – Он получает ровно столько, сколько положено для того, чтобы в наших краях все оставалось степенным и неизменным. У нас прекрасные деловые отношения, которые не хотелось бы портить досадным недоразумением. – Неужели ни Хэнрика, ни Вас не беспокоят людские жизни? Он же продает Вам жителей деревни, словно продукты на рынке! – в сердцах воскликнула фрау Мейер. В ответ на ее возмущение на губах графа мелькнула мрачная ухмылка. – К сожалению, годы стирают границы, милая Анна. Ты начинаешь смотреть на проходящих мимо смертных как на капли воды в бушующем потоке времени: не видя их лиц, не вслушиваясь в их голоса, не вникая, что скрывают их души. Да и стоит ли вникать? Они ведь все равно умрут. Горло девушки сдавило сильнейшей судорогой, а внутри все сжалось в тугой комок от осознания, как ничтожны и малы люди в глазах бессмертного вампира. Одни были для него лишь инструментом власти и запугивания, а другие – пищей. Насколько же окаменело его сердце, раз он способен с такой пренебрежительной легкостью рассуждать о чужих судьбах? – Но это же чудовищно, – едва слышно прошептала она, на что получила такой же тихий, задумчивый и весьма неожиданный ответ: – А я и не говорил, что это хорошо. Анна невольно поежилась, отведя глаза в сторону. Они медленно направлялись к постоялому двору в полной тишине, прежде чем фрау Мейер решилась задать вопрос, мучивший ее уже очень долгое время. – Скажите, раз Вас так мало заботят простые смертные, почему же Вы не дали мне погибнуть в лесу? Почему не обратили в вампира? – Вы страшитесь смерти, Анна? – неожиданно серьезным тоном спросил фон Кролок, отрешенно смотря перед собой, словно мысленно он был не здесь, а блуждал где-то в глубинах своей многовековой памяти. – Почему Вы спрашиваете? – удивилась такому вопросу девушка. – Ответьте. Страшитесь? – Нет. Напротив, было время, когда я страстно желала, чтобы она меня забрала. – Вот как? Уж не то ли это время, когда вы потеряли супруга и сына? Или когда Вы лишились родителей, оставшись с младшим братом? Он словно специально делал ей больно, возвращая в неприятные воспоминания, острой иглой вонзавшиеся ей сердце. Она могла бы попросить не касаться этой темы, но разве граф услышит ее мольбу? Пожав губы, фрау Мейер коротко, обреченно вздохнула. – Да. Тогда я думала, что лучше уйти вслед за ними, чем оставаться здесь одной, в холодном забвении. Но теперь, когда в моей жизни вновь появился смысл… – Анна вдруг встрепенулась. Она резко остановилась, высвобождая руку, и требовательно воззрилась на вампира. – Вы уходите от ответа, граф! Что же заставило Вас смилостивиться надо мной? Он смерил ее снисходительным взглядом, чуть дернув уголком губ. –Вы – особый случай, фрау Мейер. Нежданная упавшая с неба звезда: чужая, но притягательная. Полагаю, Вы не удивитесь, если я скажу, что мне нравится ощущать власть над чужой волей. Это опьяняет. Это напоминает о тех днях, когда я был безрассудно молод, а желания были неукротимы, словно буря. И теперь, когда Ваша жизнь в моих руках, я вновь испытываю то редкое наслаждение и трепет, ведь нет ничего слаще вина, выдержанного временем и испитого в момент наивысшего триумфа. Анна опешила от такого откровенного ответа. В глазах его сверкал голодный блеск. Впрочем, разве мог иначе смотреть на нее тот, кому безразлична чужая судьба. Поступок графа более не вызывал у нее вопросов. В его стремлениях не было ничего сокровенного. За красивыми, туманными речами скрывался лишь циничный расчет. Лишь жажда крови. Однако что же означал триумф, о котором он сказал? Неужели тот самый полуночный бал из записей профессора? Чувствуя неистовую дрожь в коленях, фрау Мейер чуть вздернула подбородок и учтиво, как подобает воспитанной даме, вернулась к интересовавшему ее вопросу: – Благодарю за откровенность. Но все же поговорим о главной причине, почему мы здесь. Я выполнила свою часть сделки, выполните ли Вы свою? Я могу увидеться с Альфредом? – Сделка есть сделка, мадам, – согласился граф, коротко пожав широкими плечами. – В первых числах декабря, в полночь, я пришлю за Вами сани. – Декабря!? – не сдержала Анна удивленно возгласа. – Так не скоро? – Что такое две недели по сравнению с вечностью? Учитесь терпению, и будете вознаграждены. – Тогда у меня есть условие! Граф дернул бровями. На столь неожиданную наглость он явно не рассчитывал, но все же решил послушать смелую, кареглазую девушку, сцепив руки перед собой в замок. – И какое же? – Вы должны дать мне слово, слово благородного господина, что я выйду из стен Вашего замка и вернусь на постоялый двор нетронутой. Человеком. – С чего Вы взяли, фрау Мейер, что слово благородного господина все еще что-то для меня значит? – процедил он сквозь зубы, ощущая, как гнев и раздражение закипают в нем, поднимаясь из темных глубин блуждающей в вечности души. Но острый взгляд графа не остановил Анну. Да, она опасалась, что он может обрушить на нее свою ярость, и все же уступить сейчас означало повиноваться всем его желаниям, чего она никак не могла допустить. – Не знаю. Но мне думается, если бы в Вас не осталось ничего человеческого, Вы бы не пошли на все эти сделки, а уж тем более не тратили бы время на светские беседы с дамой, лицо которой, так или иначе, растворится в потоке бесконечности. – Она помолчала, не давая голосу предательски дрогнуть при виде ледяного бешенства в глазах вампира, и продолжила. – Вы были Графом. Станьте же им вновь, когда я окажусь в Ваших владениях. Вспомните, что такое благородство и мужская честь. Или монстр в Вас настолько силен, что не позволит человечности взять над ним верх, и я напрасно сотрясаю воздух? Сильная ладонь графа неожиданно легла на шею фрау Мейер, несильно сдавливая ее. Девушка тут же дернулась назад, но он не позволил ей и с места сдвинуться. Исказившееся от злости лицо вампира медленно приблизилось к ней, всматриваясь в наполненные ужасом глаза. – Осторожнее, милая Анна, – прошипел он тихим, угрожающим тоном. – Вы играете в опасные игры! Она задержала дыхание. От его сжимавших горло длинных пальцев стало невероятно холодно, будто он весь был сделан изо льда. В голове девушки мелькнула страшная мысль, что это ее последние минуты, ибо вампир, казалось, в любой момент был готов либо задушить ее, либо вонзиться в шею острыми клыками. Анна заворожено уставилась на графа. Во взгляде его она увидела нечто странное, пугающее и неожиданное. Светлые глаза полыхали огнем вожделения, на которое, как она думала, не способен надменный кровопийца. Почудилось ей или нет, но не вампир на нее взирал сейчас, а мужчина. Мужчина, который, чуть ослабив стальную хватку, опустил взгляд на алый, чувственный рот и сдавленно провел большим когтистым пальцем по нижней губе испуганной фрау Мейер. Потянув девушку на себя, он наклонился и с какой-то внутренней, неконтролируемой жаждой впился в ее губы, услышав тихий возмущенный возглас. Глаза Анны расширились от шока. Дыхание перехватило, а тело налилось тяжестью. Сердце отчаянно затрепыхалось в груди, словно птичка, стремящаяся на волю. Она крепко зажмурилась и положила ладони на грудь вампира, пытаясь оттолкнуть его, вырваться из каменных объятий, до последнего борясь с запретным искушением. На ее жалкое сопротивление Кролок тут же сильнее сжал одной рукой плечо Анны, а другой увереннее перехватил за затылок, жадно исследуя мягкие, податливые губы. Никогда еще ее не целовали с такой неудержимой, первобытной страстью. Кроткий, застенчивый Андерс всегда был нежен и ласков со своей супругой, ни разу не позволяя себе подобные безумные порывы. Граф же без стеснения, по-хозяйски распоряжался ее губами, безудержным натиском подавляя волю девушки, заставляя неумело отвечать ему. Но было в его поцелуе и еще что-то, помимо вожделения. Она не сразу поняла, что не так, но чем дольше длилось мгновение, тем сильнее она ощущала это. Боль. Бесконечная, всепоглощающая, одинокая боль, показавшаяся такой знакомой, будто она была ее собственной. Это изумило Анну. Неужели за этим ледяным эгоизмом действительно оставался человек, еще способный на настоящие чувства? Оторвавшись от фрау Мейер, граф затуманенным взором заглянул в ее черные глаза, в которых застыло выражение смущения и растерянности. – Вы целуетесь, как юная, неопытная девица, – едва слышно заметил вампир. Анне не нашлось, что ответить. В мыслях царил самый настоящий хаос, а губы горели огнем. – Что… что… – захлопав ресницами, она быстро пыталась сообразить, что ей сказать, но все слова разом вылетели из головы. – Что это было? – вежливо помог ей Кролок, едва заметно улыбнувшись. – Мы скрепили договор, милая Анна. Я – граф фон Кролок, даю свое слово. Никто, включая меня самого, не тронет Вас в моем замке. Вы вернетесь домой за час до рассвета человеком. Все еще не придя в себя, фрау Мейер невольно кивнула, сама не понимая, кто из них сейчас одержал победу: он или она? Находясь словно в тумане, Анна вернулась домой, не слыша возгласов обеспокоенного профессора Абронсиуса, в то же мгновение бросившегося проверять, не укусил ли ее вампир. – Что там было? Что? О чем вы говорили? – не унимался ученый, внимательно осматривая через лупу шею девушки. Побелевшее лицо и пораженный взгляд не на шутку встревожили его, но она только отрешенно ответила: – Мы договорились, что через две недели я отправлюсь к нему в замок и там встречу Альфреда. Профессор, прошу, давайте обсудим это утром. Я безумно устала, – посетовала Анна, поднимаясь со стула. Абронсиус попытался что-то еще спросить, но фрау Мейер уже не слышала его. Пожелав ему доброй ночи, она поднялась в свою комнату и почти сразу забылась глубоким сном.

***

Голова Анны лихорадочно металась по подушке, а ладони до боли сжимали пуховое одеяло. Кошмарный сон завладел разумом девушки. Ее окружали странные, похожие на иссохшие мумии, деревья. Вокруг лишь сумрак, мертвые листья, поднятые ледяным ветром, кружащие в причудливом танце, и тяжелая тишина. Впереди она вдруг отчетливо увидела силуэты Андерса и маленького Нитса, стоявшие в конце диковинного леса, смотревшие на нее с грустью и тоской. Милый супруг и сынок ждали ее, она чувствовала теплый свет их невинных душ, так рано покинувших этот несправедливый мир. Губы Анны дернулись в улыбке. Девушка сделала шаг навстречу призракам, но время словно исказилось. Чем быстрее она шла за ними, тем сильнее они отдалялись от нее. Внезапно жуткие, извивающиеся, словно в страшном припадке адские создания с искаженными в демонической гримасе лицами преградили ей путь. Фрау Мейер отшатнулась, однако, сама не зная почему, не убежала. Она посмотрела на удаляющиеся силуэты. С глубокой скорбью они покидали Анну, оставляя один на один с этой тьмой. Страшное создание взяло девушку за руку и увело обратно вглубь леса, как можно дальше от покойного мужа и сына в объятья того, кто уже с нетерпением ожидал ее. Сопротивляться темному желанию бесполезно. Сердце безрассудно жаждало оказаться рядом с коварным вампиром, взиравшим на нее светлыми глазами с легкой, надменной ухмылкой на бледном лице. Анна ощутила холодное дыхание, вызывавшее приятную дрожь по всему телу. Его мягкие губы едва ощутимо коснулись плеча, медленно опускаясь на ключицу. Фрау Мейер закрыла глаза. Левой рукой вампир сдавленно провел вдоль ее тела, заставляя трепетать от волнующих, захвативших разум ощущений. Поцелуи стали сильнее и настойчивее. Ее дыхание участилось. Она запрокинула обнаженную шею назад, когда ощутила его язык, скользящий по бешено бьющейся венке. Приятная истома могла длиться бесконечно, но острые клыки, беспощадно вонзившиеся в нежную кожу и резкая боль, оборвали странный сон Анны, вынуждая распахнуть глаза. Тяжело дыша всей грудью, она быстро села в кровати и ощупала шею, лихорадочно проверяя, нет ли следов от укуса. Всего лишь причуды подсознания, успокаивала себя фрау Мейер. Безумные переживания из-за последней встречи с графом и ничего более. Она рассеянно посмотрела на столик, где лежал серебряный медальон, и собралась уже подняться, чтобы надеть его, однако ноги ее не слушались. Сердце предательски дрогнуло, вынуждая Анну лечь обратно на подушку. Сколько бы она не внушала самой себе, что увиденное лишь очередной страшный сон, все же глубоко в душе фрау Мейер понимала: что-то надломилось в ней, в тот роковой миг, когда она ощутила вкус ледяных, жаждущих губ вампира. Что-то содрогнулось под его неустанной властью. И боялась Анна уже не самого графа фон Кролока, а себя, ибо огонь, вспыхнувший в груди, требовал поддаться запретному искушению. И ее постыдное желание отдаться ему во сне стало тому прямым доказательством. А медальон… он так и остался лежать на столике. Нетронутым.