Путь в вечность

И вот она снова здесь. Как и в прошлый раз мрачные своды замка встречали фрау Мейер, открывая перед ней свои тяжелые врата. Замка, который, возможно, станет для Анны новым домом. За время пути сюда они с графом ни словом не обмолвились, каждый смотря в разные стороны и думая о своем. Заехав во внутренний двор, фон Кролок первым вышел из саней и учтиво подал фрау Мейер руку. Она едва заметно улыбнулась, принимая его помощь. Он улыбнулся в ответ. Анна заметила блеск в светлых глазах, ту же радость, что плескалась в них во время ее первого визита. Но это было не торжество долгожданного обретения той, которую он хотел заполучить, нет. Нечто иное, нежное и человеческое, нечто, от чего в груди девушки появилось томное, сдавливающее чувство. В ней пробудилась совесть. Какая-то часть души призывала рассказать графу о плане по уничтожению вампирского логова, однако ей удалось взять себя в руки и не проронить ни звука. Если Абронсиус и лесничий мертвы, эта правда более не имела никакого значения. К тому же каким-то шестым чувством Анна догадывалась, что граф обо всем знает. Неспроста же староста Хэнрик и его верные псы так внезапно покинули деревню и до сих пор не вернулись. Значит, на то была причина, о которой фон Кролок предпочел не говорить с фрау Мейер, делая вид, что пребывает в сладком неведении. Причины его молчания она не понимала, и все же Анна не хотела рисковать и надеяться на случай. Произойдет ли нападение на замок или нет, она все равно во что бы то ни стало заставит Альфреда покинуть его. – О чем Вы задумались? – тихо спросил Кролок, когда они вошли в просторный сумрачный зал. Фрау Мейер чуть вздрогнула, не ожидая, что он заговорит с ней. Дернув уголком губ, она ответила: – О том, что все мои дороги все это время неизбежно вели меня в эту обитель, сколько бы я не противилась. – Вас это пугает? – Уже нет. – Стало быть, смирились? – Ни за что. Граф неожиданно хохотнул. – Сила Вашего характера воистину восхищает меня! – Граф, Вы обещали, что позволите поговорить со Стелой, – напомнила ему Анна одну из причин, почему она здесь. Хозяин замка кивнул и, громко позвав Куколя, велел ему немедленно привести юную помощницу мадам Шагал. Фрау Мейер с недовольным, сердитым взглядом проследила за слугой и нетерпеливо сняла перчатки. Вампир с интересом наблюдал за девушкой, подмечая каждое ее движение, каждый вздох, чувствуя аромат сводящей с ума крови. Анна явно нервничала и пыталась смотреть куда угодно, только не на него, ибо на ее бледных щеках появился легкий румянец, а чувственные губы то и дело взволнованно сжимались в тонкую линию. Она решительно нравилась ему в этом узком, алом платье, а струившиеся по плечам волнистые локоны, обрамлявшие ее красивое лицо, прекрасно дополняли образ той Анны, которую он желал видеть подле себя. Всегда. Мысли о фрау Мейер были прерваны появившейся в зале Стелой. Едва завидев графа, она тут же побежала к нему, но вампир поднял ладонь вперед, тем самым останавливая влюбленную в него и безгранично преданную деревенскую девицу. Она обратила внимание на стоявшую рядом с ним фрау Мейер, и улыбка на ее лице моментально померкла, а в глазах появились недоверчивые, ревнивые огоньки. – Стела, ангел мой, мадам Анна очень хотела поговорить с тобой, – ласково объяснил граф появление неожиданной гостьи. Та уверенным шагом подошла к девушке и взяла ее за руку, уводя от вампира в сторону. – Стела, послушай меня внимательно. Ты должна немедленно покинуть это место и отправиться домой. Здесь очень опасно! Кухарка недоуменно захлопала глазами. – Что Вы такое говорите? Здесь чудесно! Так таинственно и красиво, – она на мгновение залюбовалась темным великолепием огромного холла, на что Анна хватила ее за плечи и грубо встряхнула, требуя немедленно спуститься с небес на землю. – Ты глубоко заблуждаешься. Это совсем не сказочное место. Здесь обитают очень злые люди. Подумай о матери, подумай о семье! – Ой, да Господи, Боже мой! Мадам Анна, я не хочу возвращаться домой! Я не собираюсь прожить всю жизнь, прислуживая пьяным мужикам на постоялом дворе и рожая детей Георге! – сердито завизжала Стела, вырываясь из рук Анны и отходя от нее на шаг назад. – Я останусь здесь! Его Сиятельство пригласил меня на бал, и я ни за что не откажусь от его предложения! Еще никто не проявлял ко мне столько внимания, как он… Она обернулась и одарила графа счастливой, преданной улыбкой, в то время как Анна кинула на него уничтожающий взгляд. На лице фон Кролока же ни один мускул не дрогнул. – Он – вампир! – не выдержала фрау Мейер. – Он убивает людей, Стела! Из-за него и Сара Шагал, и дочка пастора стали упырями и еще сотни других несчастных людей! Глаза графа сузились. Кажется, ему совсем не понравилось то, как она о нем говорила и он начинал злиться, но Анна не собиралась более молчать, ибо это был последний шанс вразумить наивную кухарку и спасти ее от неразумного решения остаться в логове упырей. – Я знаю, – прозвучал невероятно спокойный голос Стелы. Она повернулась обратно к фрау Мейер и безразлично пожала плечами, приводя ту в сильнейшее смятение. – Я знаю, кто он и, что здесь творится. И меня это нисколько не пугает. Я хочу быть рядом с Его Сиятельством. Я хочу стать прекрасной и бессмертной! Это было уже за гранью добра и зла. Анна не понимала, что происходило со Стелой, какая-то неведомая магия или вампирское внушение околдовали ее, но то, что она говорила, никак не укладывалось в голове. – Стела, ты понимаешь, как сильно заблуждаешься? – Ну, и пусть! – Ты обрекаешь свою душу на вечное проклятие! – Ну, и пусть! – Граф не любит тебя, пойми же, наконец! Во тьме нет места искренним чувствам, только страсть, похоть. Когда же они затухают, ничего не остается. Только одинокая вечность и жажда крови! – Вы просто ревнуете! – злобно усмехнулась Стела, не веря ни единому слову фрау Мейер. – Потому что Его Сиятельство выбрал меня, а не Вас! – Довольно! – прервал их разговор фон Кролок и подошел к девушкам. Он положил ладонь на плечо Стелы при этом, не отрываясь, глядя в глаза ошеломленной Анны. Внутри нее бурлил настоящий вулкан страстей. Она была рассержена на деревенскую девчушку, и не только из-за глупого упрямства и придуманной влюбленности, но из-за того, что именно слова о ревности ощутимо резанули по ее самолюбию, отразившись на покрасневшем лице. – Ваше Сиятельство, позвольте мне вернуться в комнату? Куколь мне платье принес! Такое красивое! – Тебе понравилось? – Конечно! Огромное Вам спасибо за чудесный подарок! Кролок снисходительно улыбнулся и, едва заметно кивнув, позволил Стеле пойти за слугой. – Стела, нет! – воскликнула Анна. Она хотела, было, пойти за кухаркой, но тяжелая ладонь графа обхватила ее за талию, не позволяя и двух шагов сделать. – Оставьте меня в покое! – прошипела в ответ Стела и, вздернув подбородок, ушла вслед за Куколем. Повисла напряженная тишина. Не веря до конца в то, как завершился этот разговор и то, что перед ней действительно была та самая веселая, добрая, отзывчивая Стела, с которой они до этого тепло и дружно общались, Анна невольно прижалась спиной к стоявшему позади нее вампиру, по-прежнему крепко удерживавшему ее подле себя. – Забавно. Я смотрю на нее, а слышу Герберта, – с горечью в голосе усмехнулся фон Кролок. – Он тоже так хотел стать бессмертным, что видел в этом лишь спасение от старости и смерти. Наивные, безрассудные дети. – Немыслимо, – проговорила фрау Мейер одними губами. Возникло ощущение, будто кто-то выбил у нее почву из-под ног, и она стремительно начала падать в бездну. Граф наклонился и тихим, мягким голосом прошептал у самого ее уха: – Я был прав, не так ли? Невероятно настойчивое дитя. – Вы очаровали ее. – А она и не сопротивлялась, – заметил он, мимолетно касаясь губами ее виска. От этой щекочущей ласки по коже пробежал холодок, и Анна с усилием прикусила щеку изнутри, отчаянно стараясь сохранять ясность ума. – Вы знали, что так будет. Вы подстроили это все с самого начала. Если бы я добровольно не согласилась вернуться в эти чертоги, Вы бы все равно остались в выигрыше, заманив доверчивую девочку из деревни. – В чем я не был уверен, так это в Вашем самопожертвовании, милая Анна. – И теперь мы обе станем обедом для Ваших сородичей, – обреченно заключила она и обернулась. Она ожидала увидеть победную усмешку на его бледном лице, но ошиблась. Ни тени надменности. Граф как никогда был сосредоточен и серьезен. Он прижал ладонь к щеке фрау Мейер и проникновенно ответил: – Я буду предельно откровенен. Мне нет никакого дела до глупой деревенской девицы. Таких, как она, я встречал сотнями. Вы читали дневник, Вы знаете, что это так. Послезавтра на балу мои братья и сестры покинут склепы и отведают свою долгожданную жертву. Но Вас они не получат, ибо Вы, милая Анна, созданы только для меня, и ни для кого другого. Это понятно? Его слова поразили ее. Чувствуя сильнейший трепет и волнение, она невольно затаила дыхание, когда граф фон Кролок, после произнесенных им слов, медленно наклонился и коснулся губами уголка ее губ. Такой легкий, словно крылья бабочки поцелуй, заставил сердце с отчаянной силой забиться в груди девушки. – Я могу стать огромным разочарованием, – выдохнула фрау Мейер. – Это верно, – его губы тронула хитрая ухмылка. – И все же я готов рискнуть. А Вы? Анна устремила на вампира широко распахнутые карие глаза, полные искреннего удивления. Что же творил он с ней. Что же за чары использовал, раз она, находясь в его руках, начисто забывала обо всех своих принципах и морали. Она не хотела поддаваться ему, но была не в силах сопротивляться его власти. Она не хотела казаться слабой и уязвимой, но тонула в этих бездонных глазах. Ощущение было странным, волнующим и пугающим. Лишь огромным усилием воли ей удалось взять себя в руки и сбивчивым, тихим голосом произнести: – Я… я не знаю… – Подумайте нам этим, – сказал граф. – А пока Вам нужно отдохнуть. Для Вас выделена гостевая комната. Куколь приготовит ванную, а то Вы вся дрожите. – Я могу поговорить с братом? – Всему свое время. Анна восприняла его ответ как «нельзя». Она не стала возражать, ибо прекрасно понимала, что если он говорит «нет», значит это категоричное «нет», без компромиссов. Фрау Мейер смиренно кивнула, в мыслях обдумывая способы как пересечься с Альфредом не обращаясь более с этой просьбой к графу. Они направились по коридору к широкой, мраморной лестнице, ведущей на второй этаж. Проходя по темным коридорам, им встречались жители замка, красивые, но смертельно бледные мужчины и женщины в черных одеждах, кидавшие на девушку сердитые недовольные взгляды, словно она в чем-то провинилась перед ними. Анна зябко повела плечами. – Почему все так смотрят на меня? – осторожно спросила она у фон Кролока, не отставая от него ни на шаг и стараясь держаться как можно ближе. Он мрачно хмыкнул. – Зависть. Зависть, порожденная долгими голодными ночами. Не бойтесь. Никто Вас и пальцем не тронет. Они дошли до двери, и граф любезно распахнул ее перед Анной. Она прошла до середины комнаты, разглядывая роскошное убранство спальни, приведенной в порядок слугами вампира. Стены были украшены вытканными вручную темными гобеленами, старинными картинами и медными канделябрами с горящими свечами. На окнах висели тяжелые, бархатные портьеры, закрепленные подхватами, дабы из огромного окна можно было любоваться потрясающим видом снежных гор. По левую руку от Анны раскинулась огромная кровать, скрытая за алым балдахином, а по правую – за широкой, сделанной из фиолетового шелка ширмой, стояла мраморная ванная. – Прошу, располагайтесь. До встречи, – коротко попрощался хозяин замка и покинул комнату фрау Мейер. Послышался щелчок, возвещающий о том, что ее заперли.

***

Анну обуревали смешанные чувства. Сидя в ванной, чуть позже заботливо приготовленной Куколем, она задумчиво наблюдала за тем, как густая мыльная пена постепенно тает, превращаясь в белое, размытое пятно на прозрачной водяной поверхности. Ей до безумия хотелось рассказать графу о возможной смертельной ловушке, в которую он неизбежно угодит вместе со своими сородичами, неспособными защитить себя при дневном свете. Хоть мотивы фон Кролока были предельно ясны, и старался он исключительно ради себя, все же Анна могла уже дважды быть мертвой, если бы не он. Она обязана ему жизнью. Тем не менее, какая-то невероятно мощная, сдерживающая сила не давала ей во всем признаться и окончательно предать Абронсиуса. Но разве не предавала она тогда самого графа своим молчанием? Тающая пенная гора всколыхнулась, когда фрау Мейер полностью погрузилась под воду в надежде, что сомнения ее растворятся вместе с пеной и она примет правильное решение. Однако в сложившейся ситуации неправильным было все: и предательство профессора, и предательство графа. «Как же мне быть?» – то и дело спрашивал ее внутренний голос. Когда жжение в груди от нехватки кислорода стало нестерпимым, девушка резко вынырнула, схватившись за края ванны. Смахнув с лица капельки воды, Анна поднялась, сняла со стоящего рядом стула пушистое полотенце и вышла из корыта, неприязненно ступая по холодному полу. Быстро обмотавшись полотенцем, она на носочках перескочила на ковер и вышла из-за ширмы. Появление в комнате нежданной гостьи в виде юной особы с огненно-рыжими кудрями, заставило фрау Мейер замереть, как вкопанную. Глаза ее округлились, а инстинктивное желание убежать при виде вампирши тяжелым обухом ударило по голове, ноющей болью отдаваясь в затылке. – Я Вам пеньюар принесла. Его Сиятельство велел, – заговорила миниатюрная, худенькая девчушка с большими зелено-голубыми глазами, курносым носом и алыми широкими губами. Рыжие кудри ниспадали на бледную кожу ее веснушчатого лица, из-за чего опасная хищница в сером, простом платье с широким вырезом на груди, казалась нежной фарфоровой куколкой, не представлявшей никакой опасности. Но Анна знала, что скрывалось за этой красотой, потому не спешила подходить к ней. Вместо этого, стараясь сохранять спокойствие, она кивнула в сторону кровати. – Положи туда. С выражением полного равнодушия и ледяной отстраненности вампирша сделала так, как ей велели. Внимательно наблюдая за ней, фрау Мейер не выдержала и задала вертевшийся на языке вопрос: – Ты – Сара, не так ли? Та с подозрением покосилась на Анну. – Да, это я. Не бойтесь. Нападать на Вас я не буду, иначе мне голову снесут. Повисло неловкое молчание. Слова Сары нисколько не успокоили фрау Мейер. Она никак не решалась подойти ближе, дабы лишний раз не провоцировать вампира запахом своей крови, но все же стоять в одном полотенце с мокрыми волосами становилось некомфортно. Выгнав весь воздух из легких, Анна быстро подошла к кровати, взяла принесенный пеньюар и зашла с ним за ширму. Сара не сдвинулась с места, словно каменная статуя ожидающая, когда ей позволят покинуть комнату. – Ты что-то еще хотела? – спросила фрау Мейер, выглянув из-за перегородки. Рыжеволосая вампирша насупилась и отвела взгляд. – Граф велел мне извиниться за то, что я подговорила Имму убить Вас. – Правда? Зачем ему понадобилось требовать от тебя извинений предо мной, интересно. Сара презрительно фыркнула. – Чтобы унизить меня еще больше. Роли служанки, видимо, недостаточно! Тщательно вытерев завившиеся от воды волосы, фрау Мейер надела длинный до щиколоток шелковый пеньюар с широким воротом и свободными рукавами, приятно струившийся по коже, и вышла обратно к Саре, едва заметно нахмурив брови. – Так ты искренне раскаиваешься или говоришь это только потому, что тебе приказали? Девушка недовольно скривила лицо. – Я совру, если скажу, что испытываю муки совести. Возможно, я была не права, но меня ужасно злило, что Альфред постоянно говорил о Вас! И граф, и вообще все в замке! – Я же в этом не виновата, – заметила Анна, на что Сара покачала головой. – Знаю. Но злость была сильнее. – А что же теперь? Ты больше не желаешь мне смерти? Вампирша сощурилась и оценивающим взглядом пробежалась по фрау Мейер. – Не совсем. Просто теперь я понимаю, что ревновать было глупо. Вы с Альфредом семья. И всегда будете семьей. А граф… посмотрим, как долго задержится его интерес к Вам. Про мое существование он забыл, как только совершен был ритуал. – Я слышу раздражение в твоем голосе. – А как может быть иначе?! После того, что он со мной сделал! –Ты на него рассержена? – Безумно. – Тогда зачем ты это сделала? Почему ты, Имма, Стела, почему Вы все поддались зову и пошли за ним? – Жажда свободы, – Сара пожала плечами. – Вкус другой жизни, которую мы не ведали раньше. У меня никогда ничего не было. Только чеснок вокруг и суровый папа, держащий меня постоянно взаперти. Я хотела жить, а не существовать. А тут… мне сулили свободу, счастье, безграничную любовь и роскошь. Это искушение манило меня, и сопротивляться ему я была не в силах. – А мой брат? – Анна испытывающе посмотрела на рыжеволосую девушку. – Что к нему ты чувствовала? Была ли это мимолетная интрижка или желание вырваться из родительских оков с его помощью? – Что? Нет, нет! Я его очень люблю! – горячо заверила ее Сара. – Альфред не бросил, когда мог бы просто сбежать. Он не отвернулся от меня! Он смелый, искренний! Я ошиблась в Его Сиятельстве, но не ошиблась в Альфреде. За его любовь я буду вечно ему предана. В глазах Анны мелькнули недоверчивые огоньки. Пусть слова Сары звучали убедительно и искренне, все же раз поддавшись чужому влиянию, нет гарантий, что она не поддастся во второй. С другой стороны, это можно было использовать в своих целях. – Вы мне верите? – Поверю, если ты сию секунду позовешь мне Альфреда. – Но, граф не велел… – растерянно отозвалась Сара. На ее слова Анна вдруг сократила расстояние между ними и, игнорируя чувство страха, взяла ледяные ладони девчушки в свои руки, заставляя ту вздрогнуть от неожиданности и чуть дернуться назад. – Послушай, давай это останется нашей маленькой тайной, м? – губы фрау Мейер дрогнули в улыбке. – Ты ведь не обязана подчиняться ему во всем. Ты не рабыня! – Это верно, – тихо прошептала Сара и медленно закивала. – Вот! Поэтому будь добра, приведи Альфреда, и я забуду все наши с тобой недопонимания. Хорошо? – Только не сегодня. Скоро рассвет. Я постараюсь завтра все сделать, – заверила Сара и, аккуратно освободившись из рук Анны, стремглав выбежала из комнаты в темный коридор, не забыв запереть дверь за собой на ключ. Фрау Мейер взволнованно заходила по комнате, до конца не веря в то, что дочь мадам Шагал исполнит ее просьбу. А вдруг…?

***

Остаток ночи показался Анне бесконечно долгим. Но день стал еще длиннее. За окном бушевала метель, вампиры спали в своих гробах, мрачные чертоги погрузились в мертвую тишину, и нарушал ее только бегавший по этажам Куколь, занимавшийся подготовкой к предстоящему балу. Фрау Мейер по-прежнему находилась взаперти, видимо для того, чтобы у нее не возникло соблазна покинуть замок или забрести туда, где ей не следовало быть. Однако сбегать она точно не собиралась, особенно в такую погоду, особенно без средств передвижения. Дверь открывалась только тогда, когда слуга, стыдливо старавшийся не смотреть Анне в глаза, судя по всему все еще испытывая вину перед ней, приносил и уносил поднос с завтраком, а затем с обедом. Смертельная скука и замкнутое пространство сводили фрау Мейер с ума. Хранившиеся на пыльных старых полках книги не спасали от настойчивых мыслей о грядущей ночи. У нее был всего один последний шанс переговорить с Альфредом до бала, если, конечно, Сара сдержит обещание. Анна уже ни в чем не была уверена. Само слово «доверие» растеряло весь свой смысл и вес в стенах этого многовекового строения, превращаясь в смехотворный миф. Здесь правила хитрость. Лишь на нее она сейчас могла полагаться. Тусклое солнце постепенно скрылось за горами, погружая дикий край в серый сумрак. Фрау Мейер сидела в кресле у кровати и, поджав ноги, с замиранием сердца вслушиваясь в звенящую тишину в надежде услышать заветный щелчок замка. Но прошел не один час после заката, а к ней так никто и не приходил. Веки ее тяжелели. Туман в голове медленно погружал Анну в дремоту, рисуя в сознании странные, сказочные образы давно забытого прошлого и демонов будущего. Словно далекое эхо она услышала тихие шаги, но решила, что это тоже причуды сна. Однако, почувствовав, как чьи-то холодные пальцы коснулись ее щеки, Анна тут же распахнула глаза и увидела над собой мраморное лицо брата. – Альфред! – она вскочила с кресла и заключила юношу в крепкие объятья. Молодой вампир несколько опешил от такого приветствия, но затем с улыбкой обнял сестру в ответ. Находиться в ее присутствии ему было крайне сложно. Уже очень давно он не ел, а от запаха человеческой крови сухость во рту и в горле становилась нестерпимой. Он облизнул пересохшие губы и аккуратно освободился из рук Анны. – Что случилось? С тобой плохо обращаются? – Нет, что ты! Ко мне очень внимательны, – заверила она его, нежно улыбнувшись. – А как ты? Тебя не обижают? Альфред весело рассмеялся над ее по-детски наивным вопросом. – Анна, ты меня так спрашивала, когда я еще учился в школе! Я уже не ребенок! – Очень сложно к этому привыкнуть. Она печально вздохнула и отошла к окну. Юноша не мог не заметить, что сестра, несмотря на улыбку и радость при его появлении, выглядела несколько обеспокоенной, словно ее что-то тяготило, но она не смела об этом рассказать. Он первым начал разговор, подойдя к ней сбоку и заглянув в темные глаза. – Что-то не так? Откуда эта грусть? – Хмм, нет, ничего, не бери в голову… – Анна… – Альфред нахмурился. – Ты же знаешь, что можешь поведать мне все. Между нами никогда не было секретов, помнишь? – Это верно, – она слегка кивнула. Выждав еще пару мучительно долгих мгновений тишины, она все же сдалась. – Дело в тебе, Альфред. И в Саре. – В каком смысле? Его брови удивленно поползли вверх. – Я не хотела говорить тебе. Вдруг ты настолько сильно привязан к графу, как к своему наставнику, что не допускаешь ни единой плохой мысли на его счет… – И? – И я знаю, насколько сильны твои чувства к Саре… – Анна, скажи, наконец, что происходит! – не сдержал громкого возгласа Альфред и неожиданно схватил сестру за плечи. На бессмертном юном лице застыло выражение полнейшего непонимания. – Я слышала, как он говорил с кем-то, возможно, со своим сыном, собеседника я не видела. После бала он хочет Сару погубить. А тебя оставить, чтобы удержать меня и… чтобы Герберта более не терзала ревность. Откровение Анны стало для юноши настолько невероятным и ошеломительным, что на мгновение он полностью потерял дар речи. Его рот непроизвольно открывался и закрывался подобно рыбе, выброшенной на сушу. Он отпустил девушку и отошел назад. Лишь спустя минуту Альфреду удалось собрать мысли воедино и озвучить их тихим, испуганным голосом. – Но, но это полнейший абсурд! Я не могу поверить… – Именно поэтому я не знала, как сказать тебе, – Анна подошла и ласково погладила брата по плечу, в попытке утешить его. – Понимаю, новость эта чудовищна, но я знаю, что слышала. Ошибок быть не может. Да и ни к чему мне врать тебе. Альфред в растерянности прижал ладонь ко лбу, совершенно не понимая, что ему теперь делать. Он безмерно любил Сару, он стольким пожертвовал ради нее и теперь не мог допустить, чтобы с его возлюбленной что-то случилось. – Может, следует поговорить с Его Сиятельством? – с надеждой произнес он, спрашивая скорее самого себя, нежели Анну. – Убедить его не трогать Сару. Он ведь знает, насколько она важна для меня. Фрау Мейер укоризненно посмотрела на него. – Как будто ты не знаешь графа! Он сделает вид, что ничего не понимает, прикинется, будто этого разговора и не было вовсе, а сам сделает так, как будет удобно ему и его сыну. Неужели ты хочешь провести вечность в этой тюрьме под надзором фон Кролока и виконта? Казалось, это невозможно, но юноша еще сильнее побелел, едва она напомнила ему о Герберте. Альфред живо покачал головой. – Нет! Не хочу! Но что нам тогда делать? – Есть одна идея. Однако вряд ли ты на нее осмелишься, – уклончиво ответила Анна, но решимость Альфреда только окрепла. Он с усилием сжал кулаки и нахмурился. – Скажи! Я сделаю все, лишь бы спасти Сару! – Вы должны бежать отсюда. Прямо сегодня, прямо сейчас. Бери ее за руку и бегите из замка, из Трансильвании, как можно дальше, чтобы ни граф, ни Герберт вас не нашли! – А как же ты? – удивился юноша. – Я тебе здесь одну не оставлю! Если мы убежим, то все вместе! На глаза Анны навернулись слезы. Все-таки Альфред остался прежним: такой же трогательный, доверчивый мальчик, внимавший каждому ее слову, даже в мыслях не допускавший, что сестра может сочинить целую историю и разыграть спектакль, дабы защитить его от возможной участи быть сожженным заживо. И хоть врать с каждой минутой ей становилось все труднее, нужно было держаться до конца, иначе все ее старания окажутся бесполезными. Девушка покачала головой и, взяв ладонь брата в свои руки, прижала к груди. Альфред напряженно стиснул зубы. Быстрое сердцебиение сестры барабанным боем отдавалось в его ушах. Жажда крови усиливалась, а клыки во рту начали заостряться, неприятно царапая внутреннюю часть губы. Но юноша мужественно терпел, то и дело напоминая себе, что перед ним его сестра. – Я останусь с Его Сиятельством. Я нужна ему. – Ты нужна ему или он нужен тебе? – он недоверчиво сузил глаза. – Я уже сама не знаю, – честно призналась Анна, опустив взгляд в пол. – Все слишком сложно между нами. Мне надо разобраться и понять. – Ты влюблена в него! – как гром среди ясного неба прозвучали слова Альфреда, внимательно рассматривавшего побагровевшее лицо сестры. Она пораженно воззрилась на него, чувствуя, что горло ее пересохло и говорить стало невероятно трудно. – С чего ты так решил? – Анна, я знаю, что такое, когда по-настоящему влюбляешься. Когда я это сказал, у тебя щеки покраснели, а сердце так громко забилось в груди, что меня даже оглушил этот стук. – Альфред, я… – Ты никогда не была такой со своим мужем, – уверенно продолжал он. – Я помню всю глубину безразличия, с которым ты выходила за него замуж. А еще я помню, с какой яростью ты набросилась на графа и как смотрела на него. Рядом с ним ты другая. Живая. Поэтому ты не хочешь бежать с нами, да? – Сейчас дело не во мне, – она раздраженно прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. – А в тебе и Саре. Альфред, если вы не сбежите, ты будешь жалеть об этом всю жизнь, а я буду жалеть, что не убедила тебя пойти на этот шаг и вырваться на свободу. Прошу тебя. Если ты любишь меня и Сару, сделай это. – Я поговорю с ней. Уверен, она.… Тсс, тихо! Лицо Альфреда вдруг напряглось, прислушиваясь к тишине. Его примеру последовала и Анна, однако она ничего не слышала, кроме потрескивания свечей и собственного учащенного сердцебиения. – Кто-то идет! Мне пора! – юноша быстро направился к двери. – Альфред, обещай мне, что сегодня же покинешь замок! Не говори с графом, он все равно соврет! Верь мне! Я твоя сестра! – фрау Мейер кинулась за ним вдогонку, пытаясь оставить брата еще хотя бы на минуточку, но он уже закрывал за собой дверь, растерянно глядя на девушку. – Спаси себя и Сару! Он коротко кивнул, после чего оставил сестру вновь одну. С минуту она стояла, не шелохнувшись, но затем вдруг круто развернулась и направилась к будуарному столику с широким зеркалом, до боли сжимая ладони в кулаки от волнения. Неужели удалось?