В темноте

Поднимаемся на второй этаж и без труда находим нашу комнату. Что ж, я видал места и похуже. Мой папа говорит: «Любое наше жилище временно. Ведь человек везде всего лишь недолгий гость». Отец большой авантюрист. Его хорошо помотало по свету, прежде чем он окончательно осел в Германии. Закрываю дверь и внимательнее осматриваю помещение. Комната обклеена салатовыми обоями. Поверх они разрисованы психоделическими садистско-жизнерадостными картинками: трубы заводов и цветущая сакура, бабочки и слепая сова, улыбающиеся черепа и тонущие аквалангисты. Дверь налево ведёт в ванную. Направо вдоль стен стоят две двухъярусные кровати. Серый металл их ножек поблескивает на свету. Около каждой кровати стоит по стулу со спинкой и сидушкой из чёрного, дешёвого пластика. На полу в центре комнаты лежит весёлый цветастый коврик. Только сейчас я замечаю какого-то парня. Наш сосед сидит на нижней полке и наигрывает на гитаре нежную мелодию. Не обращая на нас ни малейшего внимания, он начинает петь: Давно плыву в пустынном океане. Я пытаюсь улыбнуться как могу, Когда твои поющие глаза и пальцы Любовно влекут меня к твоему острову И ты поёшь: «Плыви ко мне, Плыви ко мне, Позволь окутать тебя. Вот я, вот она я, Жду, чтобы обнять тебя» Неужели мне приснилось, что и ты грезишь мною? Была ли ты добычей, когда я был охотником? И вот мой нелепый кораблик кренится, Разбитый любовными страданиями о твои скалы, Твоей песнью: «Не тронь меня, Не тронь меня, Возвращайся завтра.» Мое сердце, о, мое сердце Разрывается от горя. Я озадачен, как новорожденный. Я беспокоен, как волна: Остаться ли мне посреди бури? Или слечь к своей невесте — смерти? Услышь как я пою: «Плыви ко мне, плыви ко мне, Дай мне окутать тебя.» Мое сердце, о, мое сердце Ждёт, чтобы обнять тебя.[1] Мы с Дэни стоим, словно околдованные песней. Но вот голос, а затем и музыка медленно стихают. Невидимые чары отпускают нас. Я прихожу в себя и вспоминаю про хорошие манеры: — Привет, я — Олег. Нашего соседа зовут Томас. Молодой человек около тридцати лет с приятным британским акцентом. Он из Манчестера. Путешествует по Америке в поисках вдохновения и новых творческий идей. Томас — начинающий художник, который только-только делает первые шаги в своей карьере. Пару месяцев назад прошла выставка его акварельных работ в Лондоне. Публика приняла его благосклонно, но сдержанно. Всё это Томас рассказал в баре, куда мы отправились вместе с ним попить пива и скоротать вечер. — Подумайте только, я потратил три года на подготовку к этой выставке. Три года! И все что я заслужил — всего лишь краткая похвальная статья в захудалой газетёнке, — Томас откидывается на низкую спинку диванчика и сжимает руки в замок. — Сочувствую, дружище, — сокрушенно качаю я головой. Мы все уже немного поднабрались. — Хотите посмотреть мои работы? — вдруг спрашивает Томас. Мы склонились над его телефоном и разглядываем фотографии. Скажу вам честно — среди этих работ были действительно стоящие вещи. В них чувствуется стиль, утонченность, какая-то изысканность. Я бы сказал, что это настоящее искусство. — Да ты талантище! — хлопаю я по плечу художника. — Очень-очень впечатляет, — вставляет свои пять копеек Дэни. Томас расплывается в довольной улыбке. Он эффектно перекидывает свой шарф за спину и принимает величественную позу. Кажется, художник слегка перегибает палку. Но он такой славный парень, что мы можем ему это простить. По крайней мере сейчас в расслабляющей атмосфере бара, где в воздухе витают приглушенные разговоры, изредка прерываемые звоном сталкивающихся бокалов. Мне вспомнились картины, висящие в холле нашего хостела. Я спросил мнение о них Томаса, как профессионала. — Это не искусство, а ремесло, — отвечает он, немного подумав, — Вы спросите, как я их различаю? Очень просто. Искусство — это стремление к идеалу из мира идей Платона. Это когда ты бросаешь все силы, всё что у тебя есть сейчас без оглядки ради того, чтобы ещё хотя бы на миллиметр приблизиться к совершенству. Ремесло — это решение, которое просто работает. Например, вы рисуете однотипные картины каждый день. Людям находят их милыми и покупают. Вы зарабатываете деньги — это работает. Мы замолчали, серьёзно обдумывая услышанное. — А как же насчёт музыки? — прерываю я затянувшуюся паузу, — У тебя это отлично получается. Это разве не искусство? — Ах, нет! — отвечает Томас. Играть на гитаре он научился очень давно, ещё в школе. Но сейчас относится к этому, как к приятному хобби. Только однажды, учась в университете, он попытался организовать свою группу. — Но из этого ничего не вышло, — заволновался Томас, — Вы знаете, эти музыканты такие ненадежные и самовлюбленные люди. Постоянно тянут одеяло на себя. Я попытался разузнать подробности этой истории, но Томас поскорее замял тему. Только намекнул, что во всех дрязгах виноват его бывший друг гитарист, который очень подвёл. За окнами давно стоит глубокая ночь. Она подкралась незаметно и немного удивила своим присутствием припозднившихся гуляк. Мы нехотя встаём из-за стола, потягиваемся и ищем кошельки по карманам. Томас поднимает руку: — Нет-нет-нет, — скороговоркой бубнит он, — Сегодня вы мои гости, и я плачу за всех. Думаю, вы уже поняли, почему к концу этого вечера я просто боготворил нашего нового друга.