Игра в прятки.

На улице было тихо. Лучи заходящего солнца из последних сил вырывались из-за горизонта, но вскоре скрылись совсем. Чуя шел ближе к каменному бортику, отделяющего его от вечернего порта всего несколькими метрами. Достав из пачки, что лежала в кармане, одну сигарету, рыжий зажег ее, начиная делать первые затяжки. Убрав пачку назад, Накахара выпустил пару клубов серого дыма, но его тут же растворил уже почти ночной воздух. Дазай, который шел рядом со своим напарником, о чем-то задумался, глядя куда-то вниз. Под ноги. Да так, будто этот непримечательный асфальт был готов поведать Осаму все ответы на его многочисленные вопросы. Шатен периодически поглядывал на рыжеволосого, который отвернулся в сторону порта, молча покуривая свою сигарету. «Интересно, о чем он сейчас думает?» — пронеслось в голове горе-суицидника. Чуя, в свою очередь, вовсе и не думал о чем-то сильно примечательном, а просто жалел о том, что все-таки недосып его мучить не перестал, но хоть видит он теперь все вокруг без этой траурной пелены. Солнце село совсем, но в самые последние секунды будто бы вспыхнуло огненно—красным светом, опаляя и без того ярко—рыжие волосы. Осаму незаметно для себя улыбнулся и посмотрел вперед, чувствуя, как сумерки начинают медленно поглощать его. Сжигающее сигарету маленькое пламя дошло до фильтра. Чуя бросил окурок на землю, притушив его ногой. — Ну, вот мы и пришли, — потянувшись, сказал голубоглазый. Перед ними красовался огромный склад с кучей контейнеров для перевоза больших грузов на судах. — И где же наша цель? — лениво протянул шатен, облокотившись на зеленый ящик рядом с ним. — Чуть дальше. Не бойся, этот ящик — самый большой, и вокруг него должно быть скопление людей в черном, — рыжеволосый мафиози направился вперед, осматривая все вокруг, пока не услышал голоса впереди. И правда, все сошлось, как и сказал Мори. Причем сбылось даже чуть больше, чем он ожидал. Люди уже почти собрались потрошить их груз. Опасения сбылись. Эти «честные» партнеры забирают треть груза, привезенного для портовой мафии, и, подделывая бланки, сдают его не полностью, а прибыль получают за все содержимое. Плюсом к этому идет то, что все те вещи, которые сгребли себе, они перепродают. Мори подозревал это, поэтому и послал «двойного черного» разобраться с ними. Рыжий уже знал, что план, придуманный им заранее, все равно в ход не пойдет, и стоит просто, как всегда, опираться на их идеальную совместимость в бою. Они кивнули друг другу с разных частей контейнеров и выдвинулись вперед. Ловить их «друзей» прямо за раскрытием груза было бы просто скучно. К тому же стоит учитывать, что они все же подготовились и поставили на шухер пару-тройку охранников с автоматами. Поэтому Дазай вышел чуть позже, давая Чуе время перебежать за соседний ящик. Лучше пока они о присутствии рыжего знать не будут. Плюс он уже нашел быстрый вариант того, как вырубить назойливую охрану и снайперов сверху. Про них Дазай тоже уже узнал, поэтому был крайне аккуратен в плане контроля спины, но он был точно уверен, что в случае чего Чуя его прикроет. — Ну здравствуйте, дорогие партнеры, — Дазай протянул это медленно и слащаво, вновь расплываясь в ухмылке. Люди, стоящие там, явно не ожидали того, что он явится к ним вот так, почти ночью, проверить состояние груза. — Вы, наверное, уже поняли, зачем я тут… — Чуя внимательно слушал их разговор, следя за каждым словом. Он прекрасно знал, что ровно после того, как Дазай попросит осмотреть груз и подойдет к нему на расстояние чуть ближе метра, в ход пойдут снайперки. Тут все просто. Используя свою силу, на пять секунд раньше, чем Дазай подойдет к грузу, он положит двух охранников, перескочив через них. Запрыгнет на балку и прижмет ее к земле вместе со снайперами, сидящими на ней. Люди внизу, скорее всего, отвлекутся на шум, и их либо придавит балкой, либо их вырубит Дазай, стоящий рядом. В общем, так и произошло. Слишком хорошо они знали друг друга и отлично поддерживали в бою. Только вот вышла небольшая осечка. Один снайпер предугадал действия Чуи и прыгнул с балки на верхний приступок. Как только носитель «смутной печали» приземлился вниз, ему сразу же прострелили нижнюю часть живота и плечо. Чуя выплюнул кровь и, стараясь не замечать режущей боли, направился расправляться с остальными мешающими личностями. Дазай, конечно, уже успел заметить, что Чую ранили, но ничего не сказал. Ведь говорить это сейчас просто нет смысла. Рыжий все равно будет отрицать свою «неполноценность» и продолжит драться. Поэтому шатен поступил хитрее. Он просто опережал напарника в действиях, и как раз-таки рана Накахары тут очень помогла, замедляя его. Таким образом, Дазай вырубил всех противников до того, как Чуя успел что-то сделать. — И все же я думал, что мы обойдемся без лишней крови, — Чуя попытался состроить непонимающего дурачка, который понятия не имеет, о чем говорит этот суицидальный придурок. Но ухмылка парня, пронзающая душу, дала понять, что это не прокатит, и рыжеволосому мафиози пришлось смириться. До квартиры Дазая от склада было намного ближе, чем до квартиры Чуи, плюс в его комнате уж точно куда больше аптечных принадлежностей. Поэтому, по решению самого владельца оптимального по расположению жилья, они направились к нему. Осаму помогал идти истекающему кровью Чуе и порой даже ловил его, когда тот спотыкался. До дома кареглазого они дошли не быстро. Все же рыжий хромает и замедляет ход. Поднявшись на почти последний этаж огромной высотки, Дазай ловко достал ключи и открыл свою квартиру. После нескольких неудачных попыток раздеть владельца «смутной печали», Осаму, наконец, удалось это сделать, и он с гордостью затащил того в свою спальню, укладывая на кровать. — Не считай меня совсем беспомощным. Это одни из легчайших ранений, которыми я мог отделаться, — на это высказывание шатен совершенно не обратил внимания, начиная рыться где-то в ящиках комода, чтобы достать оттуда новенькие бинты. И с чего вдруг такая забота? Чую и раньше ранили. Причем и посерьезней повреждения бывали. Но почему он стал так беспокоиться о нем только сейчас? Дазай пока и сам этого не понимал. Рыжик в это время стал снимать с себя окровавленную одежду выше пояса. — Штаны придётся приспустить. Снайпер попал довольно низко, — сказал мафиози, достав из ящика бинты и прочие принадлежности. В том числе он принес воду и тряпки, чтобы промыть его раны. Услышав о том, что надо еще и спустить штаны, Накахара жутко покраснел. Делать это перед Дазаем он банально боялся. Ведь маленький любитель шляп мог ненароком раскрыть ему свои чувства. И он совершенно не подозревал, что объект его обожания на самом деле все уже давно знал. Шатен подошел к кровати, на которой полуголый Чуя робко расстёгивал ремень. — Давай чуток быстрее, — вздохнул Дазай и стал смачивать тряпки водой. Старясь не показывать свое смущение, Накахара расстегнул ширинку и приспустил вниз черные штаны. Осаму сразу же остановился взглядом на голых участках его тела. Он ведь никогда не видел своего напарника в таком виде. Тело рыженького было аккуратным. Даже при том, что он просто отличный боец, его телосложение было довольно хрупким, и казалось, будто он сделан из фарфора. Изящные руки и плечи, некоторые ребра можно пересчитать. Рыжие волосы опускались на белоснежную кожу, играя на контрасте. Оторвавшись от его чудесного вида, Дазай принялся промывать раны мокрой тряпкой. Закончив стирать кровь, шатен стал их обрабатывать и заматывать чистыми белыми бинтами. В голову резко ударила дурманящая усталость, а прикосновения Дазая к телу только сильнее ее нагоняли, успокаивая изредка подрагивающее тельце. — Дазай, ты не против, если я у тебя немного посплю? — зевнув, сказал Чуя. — Конечно, спи сколько влезет. Главное, не засни навечно, — сказал мужчина и, забрав все аптечные принадлежности, ушел. Рыжий не обратил внимания на колкую шутку и улегся спать, накрывшись одеялом. Но обладатель «смутной печали» не учел того факта, что он сейчас находится в доме Дазая, и тут так много вещей, связанных с ним. Похоже, бедному мафиози все-таки не избежать необычных снов, которые слишком зачастили. Наверное, это связано с тем, что Чуе в последнее время слишком плохо от давящих изнутри чувств. Он стал чаще, садясь в кресло по ночам, наливать себе бокал вина и просто молча смотреть через панорамное окно в гостиной на небо, вот-вот готовое озариться светом первых лучей. А изнутри грызло мерзкое чувство одиночества и пустоты. Но она порой была даже немного приятна. Ведь лишь пустота делала «двойной черный» «двойным черным», и тем самым связывала его с Осаму. Чуя постепенно стал проваливаться в сон. Приятный аромат постепенно достиг рыжего. Здесь, на этой кровати, спал Дазай. Накрывался этим одеялом, нежился о мягкий пух этой подушки. Мафиози прижал к себе одну из подушек, вдыхая аромат шатена. Какой же он был приятный и пьянящий. В итоге Накахару вырубило, и тот заснул, прижимаясь к подушке. Дазай вскоре вернулся в комнату и увидел милейшую картину уснувшего в обнимку с его подушкой Чую. Он мягко улыбнулся и присел рядом, убирая со спящего лица рыжие пряди. И того, что случилось дальше, Осаму явно не ожидал. Он был готов к стонам, к простому умиротворенному лицу или наоборот, к крикам, но никак не к этому. Буквально через несколько минут лежащий в кровати парень зашевелился и прижал подушку к себе еще сильнее. Он стал что-то невнятно говорить, но некоторые слова различить было возможно. Чуя звал Дазая. Звал и дрожал. Будто тот вот-вот испарится и не вернется больше никогда. Через некоторое время по лицу рыжего потекли слезы. Шатен замер, глядя на то, как бедный напарник плачет во сне, отчаянно прижимая подушку к себе все плотнее. — Прошу, не бросай меня… — после этих слов забинтованный не выдержал. Он приподнял Чую, умещая его в своих теплый объятьях, вытер стекающие по прекрасному лицу слезы и невесомо коснулся губами его волос. — Я рядом, все хорошо, Чуя, — во сне рыжий прижался к груди Дазая, утыкаясь в нее носом. — Все хорошо, — еще раз повторил шатен и улыбнулся. Все хорошо.