Игра в прятки.

День с самого утра у Чуи не задался. Встал он поздно, даже не смотря на несколько пропущенных звонков от его коллег. Среди них были от Мори, нескольких «псевдо приятелей» и… ни одного звонка от Дазая. Ни одного сообщения или просто намека на то, что этот придурок еще жив. Просто ничего. И рыжий не мог понять, радует его это или напрягает. Он спешил на работу и часто, идя по улице, сбивал прохожих, даже не оборачиваясь. Порой припускал бегом. Короче говоря, добрался он довольно быстро и, буквально «залетая» в кабинет начальника, поклонился. — Простите, я опоздал… — но он не успел договорить, так как его тут же прервал Мори. — Тебе повезло, но будь задание важнее — тебе бы нехило прилетело, — даже не поворачиваясь к рыжему, глава мафии протянул назад маленькую бумажку. — Координаты вашего задания. Дазай уже на месте, — Накахара лишь кивнул и молча пошел к выходу. — Не опоздай, — колко бросил напоследок Мори и усмехнулся. Шляпник фыркнул и вышел. «Он что, серьезно?» — Чуя стоял с бумажкой в руках около массивного здания и судорожно перепроверял адрес. Все правильно, все сошлось, он не ошибся. Рыжик стоял около публичного дома. Да от этого места, по мнению Чуи, за километр похотью несло. Да что там несло — воняло! Он ненавидел подобного рода заведения. И искренне не понимал, как от того, что под тобой стонет распутная шлюха, которая делала то же самое ровно пять минут назад с другим мужчиной, можно испытать удовольствие. Но задание есть задание, выполнить его придется в любом случае. Пересилив в себе порывы убежать за несколько кварталов от этого места, рыжий распахнул дверь. Небольшой бар, «касса», несколько пилонов и куча полуголых проституток встретили его не просто тепло, а прям-таки жарко. Он раньше не был сильно популярен среди девушек, но иногда ему все же делали комплименты или признавались в любви. Ах, как жаль (а может и нет), что сердце его уже так давно занято одним суицидальным придурком, которого на данный момент Чуя лицезреть не мог. После того, как бедный мафиози отбился от толпы проституток, буквально «повиснувших» на его шею, он подошел к «кассе». Тут посетители и совершали свои заказы, выбирая из каталога даму себе по вкусу. Но Накахаре больше хотелось блевать, смотря на них что на фото, что в жизни. — Чего желаешь, красавчик? — мягкий голос женщины за стойкой вывел его из раздумий. — Простите, я ищу человека. К вам сюда не приходил такой высокий шатен? Он весь в бинтах и с глупой рожей. Девушка усмехнулась и кивнула. — Если вы говорите о человеке в длинном черном плаще, то он на втором этаже, в комнате номер 32. — Спасибо, — выпалил Чуя, чувствуя, как девушки сзади начинают смотреть на него уже с нездоровым интересом. Рыжик пулей проскочил по лестнице наверх, и перед ним предстал одинокий коридор. Единственными обитателями его были стоны и хлюпы за дверями. «Мерзость», — пронеслось в его голове. Но надо было идти вперед. Чуя шел тихо, добираясь до двери номер 32. Ведь рыжий думал, что Дазай сидит именно в той комнате, в которой должен умереть один человек. Собственно, их жертва, от которой «двойной черный» должен избавиться. Но, вновь развернув бумажку, Накахару охватило не особо приятное чувство сомнения. Комната там была указана другая. Выходит, либо Дазай затаился и ждет, либо он решил развлечься с какой-нибудь местной путаной. Во второе рыжик отказывался верить, но ведь удостовериться-то надо, поэтому он снова тихо прошел вперед, приближаясь к двери, за которой должен был находиться Дазай. И потом, после того, что носитель смутной печали услышал, он сильно пожалел, что вообще сюда пришел. — Ммммм, Дазай-сан, вы великолепны…— сладко простонал женский голос, довольно громко и отчетливо выделяя имя Дазая. Нет… нет, нет, нет, нет! Он отказывался в это верить. Руки задрожали, закрывая рот своего охреневшего хозяина, а ноги стали предательски подкашиваться. Стоны продолжались, а Чуя в конце концов чуть не упал. Его самый любимый человек на свете сейчас в соседней комнате имеет какую-то шмару подзаборную, каких Накахара на дух не переносит. — Дазаааай-сан, ах, я больше не могуу~у, — последний стон даже заглушил падение рыжего на пол. Его мир остановился, завис в ужасной и удушающей тишине. И только лишь эти противные звуки за дверью напротив жили и существовали, да еще и так громко. Хотелось выломать эту дверь и, застрелив к ебеням эту шлюху, врезать Осаму. Но он не мог. В груди все свело и жутко болело. Хотелось рыдать или, может быть, кричать. Орать на всю улицу о том, как ему больно слышать эти мерзкие стоны. Больно видеть этого мудака. Больно любить его больше своей жизни. Больно, но он терпит. Вставая с пола, Чуя отряхнулся, решив, что и без этого суицидника справится с заданием такого легкого типа. Ну не мог он сейчас его видеть. Просто не мог. Только уже рыжий хотел открыть комнату с жертвой, как вдруг теплые руки обвили сзади. — Подслушивать не хорошо, верно, Чуя? — смешок. Дазай улыбается. — Убери свои руки, мудак, мне противно. — Мммм, малыш Чуя ревнует. — Я не ревную. Знаешь, мне омерзительны все люди, трахающиеся со шлюхами, без исключения. — Ну что ты… — руки забинтованного снова потянулись вперед. Но Чуя тут же развернулся. Дазай уже с нетерпением предвкушал, как тот раскроется. Как будет смущаться и мило ревновать. Но вместо этого в глазах рыжего виднелись лишь каменные глыбы решительности и огоньки ярости. Шатен явно опешил от такого, но из раздумий его вывела довольно громкая и звонкая пощечина. — Ты.Мне.Омерзителен, — четко выразился Чуя и, развернувшись, накинул плащ, уходя. Рука Дазая была поймана и вывернута при попытке его остановить. Рыжий ушел, а Дазай остался стоять посреди коридора. Мерзость какая. Прощай.