***
— Жень, ты в порядке? — друг обеспокоенно усадил омегу на кровать и, утерев заплаканные глаза, сел рядом. Помолчав, шатен покачал головой, и выдохнул: — Все очень-очень плохо. Мистер Нортон поцеловал меня и обещал бросить Дэниела ради меня. Юра молчал, не торопясь кидаться с объятьями и поздравлениями. Поднявшись, он прошёлся вдоль комнаты и, остановившись рядом с Женей, кивнул: — А ты? — Попросил дать мне время. У меня голова кругом! Я совершенно запутался. Сердце говорило забыть обо всем и кинуться к нему в объятья, а мозг вопил о том, что пора оттуда сваливать, — парень обессиленно откинулся на подушки, прикрывая глаза. Голова и правда шла кругом. — Но ведь Нортон помолвлен с Дэниелом! — выкрикнул Богословов, резко опустившись на кровать Жени, заставив того ошеломлённо подскочить. — Тебя это не смущает? — Смущает, но ведь он обещал порвать с ним? — У них семья, ты ведь не собираешься становиться разлучником, а, Женя?! Не ожидал и от тебя такого! — зло выплюнул Юра, удивляя друга. Омега никогда не видел его таким. Всегда дружелюбный и уравновешенный… Передаваясь по воздуху и в словах, злость и ярость, смешиваясь с обидами каждого и болью, заполняла комнату. — Какая семья?! Райли с ним только из-за денег и связей, а Кристофер только страдает! Любовью и взаимопониманием не пахнет! Хорош друг, я думал ты меня поддержишь! Одобрение Богословова служило бы определенным сигналом к действиям, разрешив внутреннему голосу поддаться чувству, но теперь все стремительно портилось. Внутренний голос невольно поддавался словам Юры, вопя о том, что Евгений и правда будет являться разлучником. Злость и обида то ли на себя то ли на друга, а может одновременно и то, и другое, расползались по венам, заставляя сжимать кулаки. — Так или иначе! У них семья, или ты хочешь быть таким же предателем, как Казуки?! — с ненавистью выплюнув имя и вскочив, крикнул Юра. — Ах, Юра… Прости, — опешив, Женя даже забыл про закипающую злость, наблюдая, как друг обессиленно опускается на свою кровать напротив. — Кас изменил мне с Казуки… И эти сердца… Имя Казуки с японского переводится как радостный, они предназначались ему. Ловко он вывернулся, да? — Юра криво ухмыльнулся и закусил губу, сдерживая слезы. — Никогда не думал, что столкнусь с таким. Они нагло мне врали! А ты ещё переживал за него?! Увел у меня парня и радуется! — Нет… Он ведь в последнее время был тише воды и ниже травы. Он не мог… — Мог. Я сам видел как они целовались! Кас пошел умыться перед сном, а я решил сделать ему горячее молоко на ночь. Ну, как он любит… Выхожу, а он в гостиной… С ним! Интересно как он вообще смотрел мне в глаза?! Вынашивал мерзкий план, — не выдержав, Богословов разрыдался, уткнувшись в ладони. Вскочив, Женя подлетел к другу, опускаясь рядом на колени и обнимая, успокаивающе поглаживая по плечам. На душе было откровенно скверно. Проблемы близкого человека, смешиваясь с собственными, оплетали словно паутина. Но в голове уже четко сформировалась мысль о том, что с мистером Нортоном он и впрямь быть не может. Как бы то ни было, любит его Дэниел или нет, но они семья и он не вправе лезть в их жизнь. Он ведь просто-напросто гувернер… — Я поговорю с Казуки, я все узнаю… Только, пожалуйста, не плачь, Юр… — Давай уедем? Вернёмся назад? В Россию? — друг с надеждой заглянул в светло-коричневые глаза и вновь зарыдал.***
— Здравствуй, Женя, — Дэниел вроде и улыбался, но глаза по-прежнему оставались холодными и неприветливым. Женя, поежился, вспоминая ночь в доме Нортона. Неужели узнал? — Здравствуй, Дэниел. Как поездка к отцу? — ради вежливости спросил омега. На самом деле ни капли не интересуясь этим вопросом, от колкого взгляда скорее хотелось скрыться. — Прекрасно, жаль, что я провожу с ним так мало времени. У меня были дела, а после мы мило семейно поужинали, — так же ради вежливости ответил Дэниел. Кивнув, Нестеренко двинулся к лестнице, но не успев дойти до нее, был окликнут. — Ах, Евгений, вчера Вы в спешке забыли свой блокнот. Наверное, он выпал из сумки, -Женя похолодел. Сначала от обращения, а после от осознания того, что Райли все понял. Подойдя к будущему супругу Марка, который по-прежнему неискренне противно улыбался, протягивая гувернеру выпавший блокнот, омега потянулся к своей вещи, но вздрогнул, чувствуя хватку на своем запястье и испытывающий взгляд. — Будьте добры, съездите сегодня со мной в спа-салон? В знак нашего примирения. Крис так к вам привязался… — Кристофер, — зачем-то поправил Нестеренко, замечая, как чуть нахмурился Райли, тут же надевая привычную маску. — Да, Кристофер. Отказ не принимается, Женя. Отправимся после ваших занятий с Крисом, — белобрысый наконец перестал улыбаться, отпустив руку Жени и отдав ему блокнот, специально выделяя сокращение имени младшего Нортона, который ненавидел, когда так его зовёт будущий папа. После разговора его слегка потряхивало, оставив неприятный осадок. Дэниел не унижал его и не кричал, но от их более или менее дружественных отношений не осталось и следа. Он знал. Знал и зачем-то звал его в спа-салон. Даже не звал, а просто ставил перед фактом. Отчего-то сердце сжималось в каком-то инстинктивном страхе. Тряхнув головой, Женя скинул оцепенение и поспешил к Крису, стараясь не думать о предстоящей поездке. Что может случиться? Райли не убьет его. Нет причины.***
Дэниел расслабленно смеялся, выходя из спа-салона. Это заведение явно шло ему на пользу. Стиралась притворная маска и на лице, хоть на короткое время появлялось умиротворение и спокойствие. Райли, подхватив растерянного омегу под руку, выбежал на улицу, жмурясь от внезапного порыва ветра. Пока они были в салоне уже стемнело и сейчас недавно открывшееся здание, ничем особо не окруженное, кроме пары кафе, расположенных в метрах ста, казалось довольно пугающим. Высвободив руку, Дэниел потянулся к телефону, коротко нажимая что-то на экране. Спустя пару секунд он вернул гаджет на место и довольно улыбнулся. — Я вызвал такси, скоро приедет. — Такси, а я думал нас повезет водитель? Дэниел промолчал, пожав плечами, и спустя время произнес: — Какая разница? — глянув на часы, он, еле сдержав ухмылку, вдруг коснулся локтя Нестеренко. — Я отлучусь в туалет ненадолго? Подождёшь такси здесь? Если замёрзнешь, можешь ехать без меня. — Да, иди конечно. Переступив с ноги на ногу, Женя огляделся. Темно, неприветливо. Он ненавидел темноту, из детства сразу вспоминались картины страшных чудовищ и монстров, которые рисовало ребяческое воображение. Мысли так и вертелись целый день в хаотическом порядке. А точнее уж беспорядке. Хоть он и обещал другу поговорить с Казуки, в голове все не строился мысленный диалог. Что скажет он ему неожиданно заявившись? Но во всю ситуацию до сих пор не верилось. Да не мог Кимура поступить так! Вскрикнуть Женя не успел, чья-то ладонь зажала ему рот, удерживая голову, а руки, заведя за спину, крепко сжали, фиксируя, лишая возможности двигаться. Его словно ледяной водой окатили. Задрожав, Нестеренко попытался нанести слепой удар ногой, но судя по всему не попал, так как его в следующий же миг швырнули на траву. От боли омега зажмурился и вскрикнул, но тут же был нанесен следующий удар. Находясь в полуобморочном состоянии, шатен приоткрыл глаза, пытаясь разглядеть нависшего сверху альфу. А в том, что это был альфа сомневаться не приходилось. Женя был не дюймовочкой, которую можно сломать одним ударом, отходивший на курсы по самообороне, но от нескольких ударов он даже не мог подняться. Надо было немедленно что-то предпринять. Пытаясь остановить панику, Нестеренко задёргался в попытке подняться, но тут же получил новую серию ударов. Метко попали в солнечное сплетение и он забыл как дышать, задыхаясь. Перед глазами все поплыло, из глаз брызнули непрошенные слезы. Руки альфы скользнули к ремню брюк и Женя, собрав последние силы, закричал, тут же получив звонкую оплеуху. Сознание помутилось и он на миг вылетел из реальности, чувствуя только как грубые руки нетерпеливо расправляются с брюками. — Сволочи! — послышался разъяренный рык и тело, придавившее омегу к земле, исчезло. Не в силах открыть глаза, Женя лишь вслушивался в звуки борьбы всего в паре шагов от него. Сжав зубы, он попытался подняться. Болел живот и горела щека, саднили ободранные руки. Приподнявшись из последних сил, Женя разлепил глаза, оглядываясь по сторонам. В паре метров мелькало два силуэта, крутясь в борьбе. Один был явно крупнее, но движения второго были отточены и слажены. Отвернувшись от них, не желая более видеть этого, Нестеренко опустился на четвереньки, медленно поднимаясь, пытаясь подловить каждое изменение в своем теле. Но к счастью ноги не дрогнули и не подвели в самый нужный момент. Бежать он не смог бы даже при большом желании, но убраться под шумок попробовать стоило. Покрутив головой и определив направление к дороге, омега медленно двинулся вперёд, даже не вспоминая о внезапном спасителе. Кто знает, что на уме и у этого? Сзади послышался сдавленный хрип. Борьба закончилась и Жене совсем не хотелось знать победителя. Не оборачиваясь, он как мог ускорил шаг, слыша, что кто-то подбегает сзади. Нет-нет-нет! — Помо… Докричать он не успел, его резко развернули, прижав к себе, медленно, успокаивающе поглаживая по спине. — Как же я испугался. Черт… Пойдем в машину, Женя. Парень готов был разрыдаться от родного, любимого голоса мистера Нортона. Невольно вцепившись в испачканный травой и грязью пиджак, Женя уткнулся в грудь альфы, чувствуя умиротворение и защиту. Осознание произошедшего так и не приходило, в голове было пусто. Страх все не отпускал и хотелось немедленно убраться от этого места куда подальше. — Пойдем отсюда, пожалуйста, — хриплым голосом попросил шатен, чувствуя, что ещё пару секунд и голос дрогнет, уступая место всхлипам. Прикусив разбитую губу, он позволил поднять себя на руки. Оглядываться по сторонам не хотелось, не хотелось смотреть и на поверженного недонасильника, как и благодарить судьбу за спасение. Не хотелось ничего, кроме как уйти. Хватаясь за Марка, он безотчетно устроил голову на плече альфы. Усадив притихшего омегу на переднее сидение, Нортон устроился за рулём, обеспокоенно оглядывая гувернера. Заведя мотор, он двинулся с места, молча глядя на дорогу. Чем дальше они уезжали от проклятого места, тем свободнее и спокойнее становилось дышать, тем быстрее страх растворялся как туман. Повертев головой, Нестеренко, не спрашивая разрешения, выдвинул зеркало, разглядывая свое отражение. Щека до сих пор горела и выделялась красным пятном на бледном лице, на губах застыла запекшаяся кровь. Задвинув зеркало, Женя выдохнул. Все позади. — Спасибо… Если бы не ты… Ладно, я даже думать не хочу что бы было. — Почему ты оказался там один?! — Ах… Да, Дэниел. Где он? Он отлучился в туалет, а меня попросил подождать его на улице на случай, если приедет такси, — медленно, будто вспоминая каждую деталь, сказал шатен. — Сволочь, — зашипел Марк, сжимая руль до побелевших костяшек. Женя недоуменно посмотрел на Нортона, до сих пор находясь в неком шоковом состоянии. Поймав непонимающий взгляд омеги, Альфа хмыкнул. — А я-то удивился, почему вдруг он поехал в свой нелюбимый салон, который находится дальше всего… Ревнивая змеюка! — Неужели он это все подстроил?! — истерично воскликнул Женя, задрожав, обхватывая себя руками. От осознания данного факта становилось страшнее всего. Неужели он способен на такое?! — Сомневаться не стоит. Я жутко перепугался, когда Крис сказал, что вы вместе уехали. Пришлось выслеживать машину. Шестое чувство и знания стервозности Райли… Он такое выкинуть может! — Довольно об этом, — слишком резко для разговора с работодателем, произнес Евгений. Однако их отношения уже давно перешли за грань обычных…***
Они приехали в офис Нортона. Туда, откуда все началось. Где Женю приняли на испытательный срок в гувернеры к сыну влиятельного и богатого Марка Нортона. Как давно это было? И как многое изменилось… А сейчас они стоят перед огромным столом, посреди кабинета друг перед другом. Женя в накинутом поверх свитера пиджаке Марка и мистер Нортон, внимательно оглядывающий подчинённого. — Ты в порядке? — Уже в норме. Помолчав пару секунд, омега вскинулся и прежде, чем внутренний голос успел ему что-то возразить, спросил: — Это с Дэниелом ты изменил Игриду? Нортон на миг удивлённо вскинул брови, а потом вновь вернулся к привычной серьезности. — Откуда ты знаешь? Женя молчал, молчал и Марк, пока наконец, вздохнув, не покачал головой, оперевшись о стол. — Нет. Это была месть. Измена за измену. Я даже не помню с кем и где, потому что жутко напился, но духи и следы сделали свое дело. Это было показательное выступление, театральное шоу для моего ныне покойного мужа. Я любил его… До безумия любил, пока он не утонул в этой роскоши и деньгах, вконец испортившись. Я влюбился в простого, провинциального паренька, а получил светскую суку, пытающуюся насолить мне. Не знаю зачем, может, он пытался привлечь мое внимание, когда я занимался фирмой… Я мирился со всеми его выходками. С сигаретами, с алкоголем и друзьями. И умолял об одном — подарить Кристоферу счастливое детство. Но закончилось это все не очень хорошо… — Простите, я… Я не знал, — Женя чувствовал себя донельзя неудобно. И зачем он вообще полез?! — Ты и не мог знать, глупый, — Марк шагнул ближе к омеге, поднося руку к лицу и замирая, вглядываясь в золотистые глаза. — Я могу? Женя часто закивал, опуская глаза и вспоминая это чувство безумного счастья, когда сердце бьётся будто бешеное и больше ничего не имеет смысла, кроме касаний одного человека. Пальцы альфы аккуратно легли на пострадавшую щеку, скользнули к искусанным губам, обводя их контур. Мир замер вокруг. — Что это такое? — неожиданно для двоих спросил Нестеренко, касаясь губами подушечек пальцев. — Между нами? Будто электричество бьёт, я схожу с ума рядом. — Что это? — Нортон медленно приблизился к его лицу, едва касаясь губами красной щеки (то ли уже от смущения, то ли от все ещё непрошедшего удара). — Любовь? Женя молчит, так же медленно поворачивая голову, срывая все тормоза и запреты, сливается с Марком в поцелуе, который из невинного и нежного, разгораясь словно костер, переходит в жаркий, страстный танец. Все ненужные мысли уходят куда-то далеко-далеко и Нестеренко обвивает шею альфы руками, кончиками пальцев зарываясь в черные локоны. Не прерывая поцелуя, Нортон подхватывает гувернера, усаживая его на так кстати оказавшийся рядом стол. Воздух вокруг будто бы искрится, становится жарко. Безумно жарко и хорошо. Отрываясь от губ, мужчина заглядывает в потемневшие золотистые глаза, наполненные неконтролируемым желанием. Ухмыляясь, Нортон облизывает искусанные губы, чувствуя металлический привкус крови. Женя цепляется за рубашку работодателя, плавясь от ощущений. Пальцы инстинктивно скользят к пуговицам, подрагивая и неумело расправляясь с петлицами. Марк скидывает с омеги пиджак, не прерывая зрительного контакта, замечая, как ещё больше сбивается дыхание и покрываются румянцем щеки, а язык безотчетно скользит по пересохшим губам. Пальцы скользят к краю свитера и тянут наверх, обнажая кожу. Женя дрожит от внезапного холода, но тут же забывает о нем, давясь воздухом, чувствуя губы Нортона на своей шее. Он легко прикусывает чувствительную кожу и тут же зализывает, прекрасно видя реакцию шатена на свои действия. Пальцы омеги сжимаются на плечах, прикусив губу, пытаясь сдержать стон, он продолжает расстегивать пуговицы. Альфа по-доброму смеется, помогая Нестеренко, накрывая его пальцы своими, не отрываясь от поцелуев-укусов. Женя запоздало думает о том, что останутся следы, тут же отметая эту мысль и переключаясь на ощущения. Кожа под губами мужчины горит, впрочем как горит и все тело. Плавится и пылает от желания. Когда наконец с рубашкой совместными усилиями покончено, шатен нетерпеливо скидывает ее на пол, даже не заботясь об этом. Притянув к себе брюнета для поцелуя, Женя принимается за изучение новой территории, чувствуя под ладонями сильную грудь. Языки сплетаются в причудливом танце и Нестеренко, не сдержавшись, жалобно стонет, заставляя пальцы расправляться с ремнем на штанах Нортона. Тело горит и требует разрядки, ещё немного и он сойдёт с ума от этого сладостного напряжения. Пальцы не слушаются и Женя нервничает, чувствуя как альфа перемещает его руки к себе за шею, заставляя придвинуться ближе. Сам же Марк крайне ловко расправляется с его брюками, аккуратно стаскивая их с шатена и отбрасывая куда-то в сторону. Одежда кажется до безумия лишней и бесящей. Нортон чуть отстраняется, прислоняя свой лоб ко лбу омеги и с интересом наблюдает за реакцией парня, дотрагиваясь до его возбуждения сквозь ткань. Женя стонет, не отрывая взгляда от лазурных глаз и удивляется своему собственному бесстыдству. — Я готов кончить от одного твоего вида, Женя… Этот голос, хриплый от возбуждения… От которого срывает все тормоза даже в обычной жизни, не говоря уже о таком откровенном моменте. Его имя, произнесенное таким тоном… Женю ведёт и он, прикрыв глаза, разводит бедра, притягивая к себе альфу для очередного крышесносного поцелуя. Щелкает пряжка ремня мужчины, штаны съезжают вниз, а Нестеренко приподнимается, позволяя избавить себя от последней вещи. Собственная смазка бесстыже пачкает стол и Женя утыкается в плечо Марка, чувствуя как пальцы кружат около входа. Секунда и он коротко вскрикивает, не больно царапая спину Нортона. Альфа тихо шипит и в отместку прикусывает беззащитную кожу на шее гувернера, тут же начиная двигать пальцем внутри шатена, постепенно добавляя второй и третий. Женя стонет, прижимаясь к альфе. В голове абсолютно все путается, оставляя одни лишь мысли о движении пальцев внутри. Но скоро и их становится мало. Потеряв последние капли стыда, Нестеренко шепчет на ухо, покусывая мочку: — Хочу тебя… Долго упрашивать и не надо. Нортон, пожалуй, даже слишком резко вынимает пальцы, слыша тихий всхлип и осторожно приставляет головку члена ко входу, отстраняя лицо шатена от себя и заглядывая в глаза. Женя едва удерживается от того, чтобы спрятать лицо, но есть в этом что-то такое, что не позволяет отвести взгляд, пленяет на миллиарды секунд. Лёгкое покачивание, Марк проникает в него и омега приоткрывает рот в немом вскрике, тут же ловя губами тысячи поцелуев Нортона. Придерживая Нестеренко за спину, Марк опускает его на стол, не прерывая долгого отвлекающего поцелуя. Когда же наконец Женя сам нетерпеливо скрещивает ноги на его пояснице, прижимая к себе, альфа ухмыляется, отрываясь от распухших от бесконечных поцелуев губ, фиксируя запястья по обе стороны от головы шатена, не прекращая внимательно смотреть в глаза, отмечая каждую эмоцию. Омега завороженно смотрит в эти изумительные глаза, теряясь в ощущениях, забывая о мимолётной сладостной боли, утопая в безумном наслаждении, сходя с ума от этого невообразимо волшебного зрительного контакта. Теряется все вокруг, кроме этих глаз. Этих прекрасных, любимых голубых глаз… Не в силах сдерживать стоны, Женя смущённо отворачивает голову, тут же чувствуя как пальцы нежно возвращают ее назад, обводят по контуру приоткрытые губы. — Быстрее, — одними губами, почти не слышно за тяжёлыми вздохами, шепчет парень, чувствуя, как Марк, подчиняясь, ускоряет движения. Стоны становятся чаще, пальцы переплетаются с пальцами альфы, в порывах страсти сжимая, губы беспорядочно шепчут имя брюнета. Марк целует шатена, покусывая губы, свободной рукой скользя к его члену, обхватывая и доводя до разрядки. Женя выгибается, соблазнительно кричит, путаясь рукой в волосах Нортона и сжимая до боли пряди в пальцах. Пару секунд и он резко выходит из омеги, пачкая поверхность стола белесым каплями. — Люблю… — в унисон раздается обессиленный шепот любовников. Кабинет наполняют тихий смех и звуки поцелуев…