Хитросплетения судьбы

<b> Как?</B> Когда это случилось? Я была так беспечна. Я думала, что мое сердце заковано в броню. Я знаю, мне нельзя никого любить. Мои одноклассники... Они так мало обо мне знают... Я не такая белая и не очень пушистая... Даже Адка не знает все обо мне. Мне нельзя никого любить. Меня не надо любить... Я недостойна любви… Мне не нужна любовь... Любовь - это страх и боль... Она не бывает другая. Когда-то, давно, я была очень нежная и любящая. Очень доверчивая и ласковая. Мне было двенадцать лет, и я была влюблена. Даже не так, я была восхищена, я его обожала. Я смотрела на него, как на божество. Он был друг моего брата, старше меня на семь лет. Вот он и объяснил мне, какая она, настоящая любовь. Объяснил популярно, наглядно и убедительно. Никому нельзя доверять свое сердце. Потому что в нем обязательно окажется кинжал... Пока Эд не знает, я в безопасности. Нельзя, чтобы он узнал. Никто не узнает. Скрывать свои настоящие чувства - ведь совсем не трудно. - Адка, что-то мы с тобой давно в кино не были. Пойдем? Легкая болтовня ни о чем и вдруг: - Женя, правда, нам с тобой же больше никто не нужен? - Да, конечно, правда. Нам вдвоем так спокойно. И почему-то вдруг вспомнился взгляд, тогда, давно, которым Эд смотрел на Адку. Что же в нем было? Теперь я вдруг поняла: в нем была жалость и сочувствие... То, что я теперь делала с Эдом, можно назвать так: мы играли в прятки. Вернее, в прятки играла я. Он играл в догонялки. Он все время меня искал. Он без конца со мной заговаривал. Я обрывала разговор, я находила срочные дела. Я убегала, я думала, я успею убежать. Глупая... Моя судьба уже была давно решена. Неожиданно в Адке я нашла преданного союзника по убеганию. Она усиленно мне помогала в этом. Причем явно с удовольствием. - Нет, Жени, нет. Она уже ушла. Я не знаю куда. Я знаю, я делала больно ему. Но себе я делала больнее. В детстве я была настоящей пацанкой. Бегала с ватагой парней, причем все старше меня. Я не играла в куклы, как другие девчонки, зато резалась в карты, имела персональную рогатку и перочинный ножик. Я думаю, ребята не воспринимали меня как девочку, для них я была что-то вроде младшего братишки. Тем более, со мной рядом всегда был мой настоящий старший брат. Так было лет до двенадцати, после чего мой такой удобный и уютный мир был разрушен страшной и неотвратимой реальностью. Его разрушил тот человек, которого я воспринимала почти как второго брата, которому безгранично доверяла и от которого никогда не ожидала плохого. Когда я вспоминаю об этом, меня, как и всегда, охватывает ненависть. Оно такое странное чувство – ненависть: к нему, к себе? Я не знаю. Знаю только, чтобы... бороться с ним, сил больше нет. Ненависть – она ведь иногда бывает намного захватывающей, чем любовь. И никогда не дает о себе забыть. Он был мне старшим другом, я привыкла видеть его рядом с самого детства и воспринимала скорей как второго старшего брата, которого надо любить и которым стоит восхищаться. Я, доверяла ему, как самой себе. Наверное, зря. Как выяснилось, в жизни полностью доверять можно только себе. Я всегда об этом забываю и наступаю на одни и те же грабли снова и снова.