Хитросплетения судьбы

Все равно. Мы с Адкой шли ко мне домой смотреть фильм. Она очень любит ужастики, но боится смотреть их одна, поэтому всегда тянет меня на новый фильм. Вот и сейчас она достала очередной «шедевр» киноиндустрии. Я не очень люблю такое кино, но раз ей нравится, почему не посмотреть за компанию? Была суббота, весна, учиться оставалось всего ничего. Мы зашли в магазин, купили чипсы, шоколадные конфеты, пирожные. В общем, вечер обещал быть приятным. Когда поднимались в квартиру, я решила захватить почту. Но поскольку мои руки были заняты, ящик открыла Ада. - Так, вот, газета, реклама, а это что - письмо? Тебе, Женя! – она перебирала содержимое почтового ящика. Мы зашли в квартиру, прошли в мою комнату. У меня очень низкая кровать. Я не понимаю, как можно спать под потолком. Адка с ногами залезла на новый плед, недавно купленный Максом. Почему он вдруг решил, что мне понравится ярко-розовое? Но обижать его не могу, поэтому терплю розового монстра в своей комнате. Адка опять протянула мне конверт, но я не замечала, занятая включением аппаратуры. - Женя, я не думаю, что это письмо. Какое-то толстое. Можно открыть? – Адка, в отличие от меня, всегда была любопытной. - Открывай! – я беспечно махнула рукой. Она надорвала конверт и ей в руки посыпались фотографии: я и Иван – порномодели… Ада ошалело рассматривала фотки, потом посмотрела на меня большими круглыми глазами: - Что это? Я устало вздохнула. И не выдержала. Я рассказала ей все. От самого первого до последнего раза. О том, как мне больно, мерзко и противно. О моем позоре, о моем бессилии, о моей ненависти, о моем страхе… Я не плакала, я просто долго и монотонно говорила. А потом замолчала и просто смотрела в пустоту. Ада тоже молчала. А потом вдруг выдала: - Все мужики – козлы и сволочи! И обняла меня. Я немного удивилась такому странному выводу из моей грустной истории, но мне так хотелось понимания и сочувствия! Я так давно держала все в себе.…И мне очень хотелось, чтобы меня кто-то просто обнял. Поэтому я просто положила голову ей на плечо, и она тихо и ласково гладила мои волосы и спину. Когда мы очнулись от странного оцепенения, за окном было уже темно. Ада посмотрела на меня: - Ты в порядке? - Со мной все хорошо. – Я улыбнулась. Я и вправду за столько времени чувствовала себя легко. Ада с сожалением попрощалась и, бросив на меня долгий последний взгляд, пошла домой. Я зашла в комнату, включила торшер. Хорошо, что не розового, а вполне обычного песочного цвета. Собрала фотографии, до сих пор валявшиеся на кровати, и положила их в тайник письменного стола. Надо было их сразу сжечь, но у меня как-то не было сил. Я достала краски, кисти, пододвинула лист бумаги и начала рисовать, еще не зная, что получится. А получился снова портрет – Эда. Его глаза, его бесподобная улыбка, от которой хотелось смеяться всем, весь он – яркий и обжигающий. Он весело смеялся и смотрел на меня, только на меня. Он ведь не сделает мне больно?