Коллекционер слез

      Из полумрака переулка на меня смотрели два налитых кровью глаза. Полностью красные, словно бы их искупали в крови, с дрожащими от напряжения маленькими зрачками, напоминавшими горох. Вены на морде существа вздулись, делая и без того ужасное зрелище еще более отвратительным.       Кровоглот стоял на четырех конечностях. Он чем-то отдаленно напоминал человека с удлиненными руками и ногами, изогнутыми под самым невообразимым углом. Когтями существо цеплялось за землю, словно таким образом пытаясь устоять. Оно было невероятным. Ужасным. Мерзким. Но притягивающим. Как уродство притягивает невольные взгляды, так и я не могла оторваться от этой потусторонней твари.       Лысая голова, покрытая наростами, напоминающими какой-то гребешок. Исхудавшее тело, кожа, облепившая кости настолько плотно, словно бы вот-вот готова была порваться на каждом суставе, да и на всех сразу. Вся земля под лапами твари была залита кровью. Та стекала из распоротого брюха, оттуда же свисали ошметки внутренностей, кишки. К горлу подкатила рвота, да, благо, я физически не могу блевать. Судя по всему, у Кровоглота распорота вся передняя часть тела, от грудины и до того места, где у людей находится лобок. И пасть… усеянная двойным рядом зубов, пасть чудовища распахивалась, свешиваясь чуть ли не до самой земли, рот его был распорот до маленьких заостренных ушей. — Уходим! — Спайк потянул меня за руку, — он голоден. Нам не совладать с ним, если он нападет! Нет такой магии, которая одолеет Кровоглота.       И мозгом, ну, по крайней мере его жалкими остатками, я понимала, что необходимо было послушаться Спайка, следовать за ним, сейчас же беспрекословно подчиниться его приказу. Но я была не в силах оторвать взгляда от существа, замершего в нескольких метрах от нас. Из приоткрытой пасти стекала слюна, зрачки дрожали, словно бы оно не могло сфокусировать ни на чем взгляд. Все тело было напряжено, словно струна, готовая вот-вот лопнуть. Под кожей надулись желваки, набухли все вены. — Постой, — я вырвала руку из хватки Спайка, толком даже не осознавая того, что я, собственно, делала. — Ты с ума сошла?!       Кровоглот, или же… как его еще называли? Ах, да, Падальщик. Он взвыл, привалившись боком к стене и медленно по ней сползая. — Ему плохо. Он… умирает, кажется, — я сглотнула, делая шаг к чудовищу. — И что?! — Спайк перехватил мою руку. — Пусть подыхает, это же нежить. — Какое ты имеешь право так говорить? — я подняла на него взгляд, полный тревоги. — Не ты ли врач? — Я не специализируюсь на лечении потусторонних гадов. — А не твой ли брат признавал, что чудовища порой человечнее людей?! — я отшатнулась от него, приближаясь к монстру, замершему у стены.       Он не двигался. Не дышал практически, экономил силы. Сейчас эта туша не казалась мне опасным монстром, убийцей. Скорее загнанным, уставшим, побитым псом. А ведь отдаленно эта тварь действительно напоминала человека, хоть и в очень искаженном… видении.       Я вдруг со страшной ясностью осознала, очень вовремя, как и всегда, ведь осознание любит накатить внезапной волной, что Спайк все еще не знал о том, что я — не человек, пусть и кажусь на вид обычной девушкой. Тут же накатило осознание того, что для него монстрами, тварями и гадами являлись все существа, созданные ли человеком, порожденные ли бездной. Все, что выходило за рамки «обычности». И узнай он, что я — всего лишь плод воображения Кукловода, его очередное создание, что бы сделал Спайк? Выкинул бы меня, как ненужный мусор? Прогнал бы? Попытался бы убить?..       Я не знала ответа ни на один из сотни вопросов, шумным роем ворвавшихся в мою далеко не самую светлую головушку. А потому я приблизилась к Кровоглоту, взгляд которого все-таки сфокусировался на мне. Присела рядом на корточки. Куда-то отступили уже знакомые отвращение, тошнота, подбиравшаяся к горлу, головокружение. Все это уступило место какому-то всепоглощающему желанию… помочь. Быть нужной, полезной, здесь и сейчас. — И что с ним? — презрительно фыркнул Спайк, даже не рискуя приблизиться. — Я не знаю.       Не рискуя касаться кожи существа, чтобы не причинить ему лишней боли, я пыталась осмотреть его со всех сторон, выискивая, что же могло причинять ему боль. По нему было видно, что Кровоглот действительно… страдал.       Мне было наплевать, являлась ли я одним из этих чудовищ, очередным монстром на улицах туманного Лондона. Было ли наличие у меня эмоций лишь очередной проделкой какого-то злого духа, я не знала. И мне впервые было плевать на это. Я хотела помочь существу, которое все считали сильным и опасным, кровожадным убийцей. А ведь, возможно, так оно и было, где вообще гарантия того, что не именно этот Кровоглот убил ту молодую актрису, на роль которой я должна была пробоваться? Ее не было, этой чертовой гарантии. Ну и пусть, и не надо! Именно сейчас это существо нуждалось в помощи. Не обязательно в моей, конечно же. Но почему-то мне казалось, что больше никто не остановился бы, чтобы ему помочь. — Оно умирает, — раздалось со стороны улицы. Затем шаги. Спайк приблизился, остановившись у меня за спиной. — Кровоглота нельзя убить физически, раны ему не страшны. Но если он будет долго истекать кровью, то потеряет силы и не сможет питаться. А единственное, от чего умирают эти твари… — Голод, — я кивнула. — Значит, он ранен?.. — Сама ищи.       Я подняла голову, заглядывая в глаза Спайку. Даже в полумраке переулка обычно теплый взгляд парня был непроницаем, убийственен, почти. — Прошу… — внутри что-то сжалось, дрогнув от моего же голоса, — не смотри на меня так. — Как? — он склонил голову набок. — Как он.       Спайк приоткрыл рот, наверное, чтобы ответить. Но затем плотно сжал губы, сдержанно кивнув и отводя взгляд в сторону. Кажется, по моему затравленному виду он догадался, о ком я говорила. Я так-то вообще приписывала Спайка к самым догадливым личностям. Сразу после пресловутого Кукловода. Интересно, сколько он из-за меня икает?.. — У твоего монстра под лопаткой торчит какая-то железка. Он потерял много крови и не может сам ее достать, — коротко бросил парень, прикрывая глаза, говоря это в пустоту. — Помогать не буду. — Но я не смогу его вылечить! — я вновь подняла глаза на Спайка, в надежде получить хоть какую-то помощь. — Он сам вылечится. Вынь железку из раны, если хочешь его спасти, — ровно отозвался он. — Ты назвалась ему спасительницей? Так спасай! Иначе его бесславная кончина будет на твоей совести, сама себя в этом убедишь. — Что ты такое говоришь? — рука дрогнула, стоило мне потянуться к притихшему монстру. — Врачебную истину.       Я застыла на месте, став похожей на мраморное изваяние. Черт побери, не знаю, как стоило подступиться к Кровоглоту, чтобы не причинить ему еще большей боли. Я сразу ведь и не заметила, как он притих, стоило мне приблизиться. Практически не шевелился, только спина вздымалась от редких судорожных вздохов, да взгляд нервно метался от меня к Спайку и обратно.       Необходимо было срочно взять себя в руки. Подавшись вперед, я все-таки увидела ту самую железку. Она напоминала обломок не то металлического листа, не то корабельной обшивки. В любом случае металл был изъеден ржавчиной и определенно причинял адскую боль, потому как торчал прямо из-под кости. На спине чудовища зияла открытая рана. Внутри все сжалось, стоило мне помимо куска металла увидеть ошметки мяса, гной по краю раны, кровь, стекавшую по худым ребрам, торчавший из раны обломок кости… — Я не могу, — всхлипнула, кусая губу. — Должна, — холодно отозвался Спайк. — Я не нанимался спасать тварей, одна из которых убила Мэри!       Ну и пусть. Ну и так. Схватившись рукой за железку, я зажмурилась, потянув ее в сторону. Кровоглот тут же взвыл, дергаясь, и лишь сильнее насаживаясь на металл. — Тише. Успокойся…       С животным ужасом я лепетала что-то невразумительное, пытаясь его успокоить. А затем, вскрикнув, резко дернула кусок металлической пластины, выдергивая его из раны. Чудовище тут же с рыком дернулось, боком сбивая меня с ног и отбрасывая в сторону. С трудом поднявшись на лапы, оно пошатнулось, и мигом рвануло по переулку, пронесшись мимо Спайка. Затем прыгнуло, цепляясь когтями за кирпичи, взобралось вверх по стене дома и скрылось где-то на его крыше.       А я так и продолжила сидеть, уперевшись лопатками в стену, сжимая в дрожащих пальцах кусок окровавленного металла. Рядом на корточки опустился Спайк. Он заглянул мне в лицо, покачал головой. Что-то недовольно буркнул, затем забрал у меня из рук железку, отбросил ее в сторону. Помог мне подняться, поправил мою блузку… — Отведи меня домой, умоляю. Мне плохо, мне нужно… — Я понял. Пойдем.       Он взял меня за руку, увлекая за собой. Больше ничего не говорил, шел довольно медленно. А я смотрела на землю, наблюдала за тем, чтобы идти со Спайком в ногу. Считала удары его трости о брусчатку, сбивая счетчик каждый раз, когда ее кончик соскальзывал между камней. В общем, я занимала себя всем, что только могла придумать, лишь бы отвлечься от мыслей о произошедшем.       Но стоило мне увидеть капли бурой крови, застывшие у меня на юбке, как к горлу подкатил крик отчаяния. — Лучше поговорить о чем-то, — назидательно бросил Спайк, внимательно наблюдая за моим состоянием. — Отвлечешься.       Поговорить. О чем? У меня сейчас все мысли были только о раненом Кровоглоте. Так, стоило быстро найти что-то, что у меня с ним ассоциировалось, и о чем можно было бы говорить. Или… о ком? — Расскажи мне о нем, — я прикрыла глаза, отстраненно глядя на дорогу. — Ты знаешь, о ком я.       Спайк вздохнул, сдержанно кивая. Этого не было видно, я скорее ощутила, как он внутренне напрягся, стараясь сохранять хрупкое душевное спокойствие. — Брат был не таким, как окружающие. С самого детства ходил постоянно, будто в воду опущенный. Все толковал о том, что рядом с нами живет какое-то страшное зло да рисовал свои картинки. Злился на меня, когда я говорил, что он рисует. Говорил, что маслом только пишут, — он пожевал губами. — Всегда помогал. Всем! Людям, кошечкам, собачкам. Черт, да он после дождя убирал червей и слизней с дороги, чтобы ненароком не наступить. Он даже Трупоеда как-то выхаживал.       В этот момент Спайк бросил на меня такой взгляд, от которого внутри меня что-то хрустнуло, с мерзким скрежетом ломаясь. Он ведь сейчас намекал на мои недавние врачебные потуги. — Рик был слишком добрым. Слишком жертвенным. Это его и погубило, — он стиснул зубы, — он ведь ушел, чтобы найти лекарства для меня. А я и сам выкарабкался! Если бы не эта жертвенность, желание спасти всех и каждого… он бы сейчас был жив.       А я была бы мертва.       Мертва.       Я не сказала этого вслух, но осознание вежливо постучалось в черепную коробку, а затем взорвалось там с оглушительным шумом, заставив меня замереть на месте и впериться взглядом в руку Спайка, почему-то сжавшуюся в кулак. Я чувствовала на себе его взгляд, тяжелый, словно чугунный.       Он тоже это понял. Словно почувствовал, о чем я подумала. Той ночью, когда я сбежала от Кукловода, Рикки спас мне жизнь. Даже после смерти продолжал жертвовать собой, кольцо отдал. Единственное, что на тот момент связывало его с миром живых. Он ведь не мог быть уверен в том, что мы еще увидимся, что Спайк передаст ему какой-то предмет, который до сих пор, наверное, привязывал его к этому миру. Откуда только такая жажда самопожертвования? — Он не стремился к тому, чтобы его запомнили, — дрогнувшим голосом продолжил Спайк. — Вообще, по-моему, ни к чему особо не стремился. Проживал каждый последующий день также, как и предыдущий. Не искал экстрима, адреналина и новых ощущений, нет, ничего подобного. Зато каждый раз, стоило ему выйти на улицу, таскал в дом уличных котов, выкармливал их. — А где они сейчас? Я не видела у тебя в доме котов… — Все сбежали. Я проснулся ночью от того, что они скреблись около двери. Побежал туда, думая, что брат вернулся. Но… — голос ухнул куда-то вниз, а Спайк зажмурился, — стоило мне открыть дверь, как коты бросились врассыпную, по всей улице. Так-то я и понял, что Рик погиб.       Он запрокинул голову, делая вид, что разминал шею. На деле же, думаю, старался сделать так, чтобы подступившие к глазам слезы как-нибудь закатились обратно. Не хотел представать передо мною слабым.       Я отступила на шаг назад, внезапно ощущая чьи-то руки у себя не плечах. Вздрогнула, тут же оборачиваясь. — Т-ты?!       Я опешила, глядя на Рикки. Он стоял передо мной. И я почему-то была уверена, что это был именно он, несмотря на то, что его лицо все еще скрывала маска чумного доктора. Это точно был он. — Ты чего? — Спайк нахмурился, глядя на меня. — Тут… — Не надо, — да, это точно был он. Голос развеял все сомнения, а Рик тем временем приложил палец к моим губам, — он меня не увидит. Иначе моя природа приказала бы мне причинить брату вред. — Ты кого-то видишь? — Спайк не унимался, взяв меня за руку. — Да, погоди, — я сглотнула, глядя на Рикки, который лично мне казался вполне материальным. — Как?.. — Не говори ему о том, кто здесь. Вы так много говорили обо мне, что я почувствовал это, даже будучи в совершенно другом месте. И… каким-то образом оказался здесь, — он пожал плечами. — Вижу, вы подружились.       Я приоткрыла рот, пытаясь ответить, но он вновь настойчиво коснулся пальцем в перчатке моих губ, приказывая хранить молчание. — Не говори со мной, прошу, — я готова поклясться, что где-то за маской он сейчас грустно, вымученно улыбался, — не делай брату больнее. — Ты нужен ему, — одними губами прошептала, моля все высшие и низшие силы о том, чтобы он понял. — Думаешь? — Рик, кажется, удивился. Склонил голову немного набок, видимо, переводя взгляд с меня на Спайка, который удивленно, но все-таки молча созерцал то, как я стояла, замерев на одном месте и смотрела в пустоту. — Ну, скорее всего. Ведь мы, те, кто когда-то был людьми, черпаем свою силу из воспоминаний живых. Тех, кто нас помнит.       Он замолчал. Думается мне, смотрел сейчас пристально и задумчиво. Почти как Спайк, только… чуть более серьезно. Почему-то мне казалось, что Рикки был куда более серьезным и расчетливым, чем его брат. — Спайк, — я обернулась к нему, заставив Рикки удивленно податься вперед, практически опуская голову мне на плечо. — Ты ведь веришь в существование духов, и знаешь, кто привел меня к тебе, верно? — Что ты творишь?! — над ухом раздался шелест его голоса. — Да, — ровно отозвался Спайк, хмуро глядя на меня, — к чему ты это ведешь? — Я отдала твое послание Рикки в тот день, когда ты провел меня до дома впервые, — сглатываю вставший в горле ком. Как давно нужно было это сказать, а я все тянула кота за все выпирающие части тела. — Ты… виделась с ним? Еще раз?! — кажется, у Спайка даже дыхание слегка перехватило. — Ты не забываешь о нем? — я закусила губу, со страхом ожидая ответа и сжимая руку Рикки так сильно, как только могла. Надеюсь, будучи духом он не чувствовал боли. — Что? — Спайк втянул носом воздух. — С ума сошла? Я никогда о нем не забуду. — Тогда…       Пришлось прикрыть рот ладошкой, чтобы не всхлипнуть. Рикки подался вперед, наплевав на свои же слова и обнимая брата. Тот вздрогнул, словно ощутив прикосновение того, кого даже и не видел. А затем, выронив трость, он поднял руки, опуская их на спину брата. Его магическое оружие упало на брусчатку, со стуком откатываясь в сторону. Спайк, закрыв глаза, сжимал в руках плотную ткань одеяния чумного доктора, а по его щекам, оставляя за собой серебристые дорожки, бежали слёзы.       Спустя несколько минут дрожащей тишины, когда я боялась даже вздохнуть, чтобы не нарушить хрупкую гармонию этого момента, Рикки исчез. Просто пропал, стоило мне буквально моргнуть. После него остался лишь легкий аромат каких-то трав. И Спайк, ошеломленно смотревший на меня. — Это был он, — сглотнул, медленно опускаясь на корточки и поднимая свою трость. — Ты ведь видела его, да, Одетта? — наши взгляды встретились. — Да. — И куда он делся? Пропал? — Спайк тряхнул головой, однако мгновенно возобновил зрительный контакт. — Нет, не волнуйся, все в порядке, — я не заметила, когда вцепилась пальцами в его рукав. — Призраки не покинут нас до тех пор, пока мы не выбросим их из своей памяти. Никогда не забывай о нем, и он будет рядом. Здесь, — я опустила ладонь на его жилет там, где должно было трепыхаться сердце.       Удивленно хлопая глазами, он смотрел на меня, словно бы удивляясь тому, что я сказала. А затем обнял, вжимая носом в свою грудь. И я не знаю, зачем это было сделано, из каких побуждений да и вообще, что он испытывал ко мне. Испытывал ли что-то?       Но в этот конкретный момент я до боли в скулах сжала зубы, чтобы не расплакаться. Ведь сколько бы теплых слов я ни говорила, сколько бы раз меня ни обнимал Спайк… я все равно оставалась куклой. Игрушкой Кукловода. Нужно не забывать периодически напоминать себе об этом, а то так недолго и почувствовать себя, хоть на краткий миг, но живой.

***

      До дома мы добрались молча. Спайк только постоянно сжимал мою руку, а я молча думала о том, как будет реагировать Кукловод на мое возвращение. Почему меня это так волновало, если он сегодня он прямым текстом заявлял мне, что не применял никакой магии? Откуда тогда мое волнение о подобных вещах? — Эй, это твой сосед? — Спайк почему-то остановился в двух десятках метров от фонтана, указывая мне на кого-то.       Сфокусировав взгляд, я улыбнулась. На краю фонтана стоял, кидая в воду камушки тот самый мальчик, с которым мы не так давно подружились. — Вроде того. Его зовут Пол, кажется, — улыбаюсь, — пойдем, познакомлю вас. — Он живет здесь? — неохотно, но он все-таки последовал за мной. — В квартале Пустот? Слабовато верится, что помимо твоего шизанутого Кукловода тут кто-то еще обитает, кроме смерти.       Зануда. Живет себе в каком-то спокойном, наверное, районе, и наезжает на наш. Хотя тут действительно можно было встретить Пустот. Кому, как не мне, об этом знать и говорить, конечно же! У меня с ними, можно сказать, богатый опыт общения. — Привет, Одетта! — мальчик, услышав шаги, развернулся, помахав мне рукой. — Я думал, что ты уже не придешь. — Здравствуй, Пол, — я улыбнулась, — я гуляла. С другом. Вот, познакомься, это Спайк. — Взаимно приятно, — холодно буркнул он.       Пол спрыгнул с бортика фонтана, и подошел ко мне. Приветственно обнял, сжимая в руках мою одежду, заставляя меня уже во второй раз удивляться его неожиданной силе. Он недовольно, кажется, вздохнул. — Сестренка, — поднял на меня взгляд, невинно улыбаясь, — а хочешь, я тебе фокус покажу? По руке гадать буду! — О, звучит интересно, — я натянула улыбку, глядя на него, — ну, попробуй. — Снимай перчатку, покажу! — он потянулся к моей руке.       Осознав, что мои руки легко выдали бы во мне куклу, я тут же отпрянула, врезавшись спиной в Спайка. Тот опустил руки на мои плечи, удержав меня от падения. — П-прости, Пол, очень мерзну в руки. Не буду снимать, — оправдалась я, глядя на то, как недовольно мальчишка поджал губы, и какой страшной злобой сверкнули его глаза, когда он поднял взгляд на Спайка. Да уж, эти двое определенно не подружатся. — А тебе погадать? — Пол склонил голову набок, подходя к Спайку. — Пожа-а-алуйста!       Постаравшись максимально не хмуриться, Спайк все-таки кивнул, опускаясь рядом с мальчиком на корточки и протягивая тому руку. Пол радостно ухватился за его запястье, сжимая то своими ручонками и пристально на них глядя. — И как же ты гадать-то будешь, малец? — Спайк скептично изогнул бровь. — Ты же ладонь мою закрываешь. — Заткнись, — рыкнул Пол. — Ты… ты мне мешаешь, — его голос вновь выровнялся. — Одетта, — голос Спайка внезапно вновь стал тяжелым, — отойди. Быстро.       Он резко сжал руку с тростью сильнее, оттолкнув Пола, да так, что мальчик упал на брусчатку. Я было бросилась ему помочь, но внезапно вспыхнувший на кончике трости огонек заставил меня отпрянуть. — Не приближайся к нему!       Выхватив из кармана маленький флакон, Спайк быстрым движением высыпал себе на ладонь щепотку какого-то белого вещества. А затем без промедления швырнул ее в поднимавшегося Пола. Мои глаза расширились от ужаса, когда мальчишка упал на спину, взвыв от страшной боли. Я наблюдала за тем, как его одежда рвалась, а из-под нее проглядывала блестящая серо-черная кожа. На руках появлялись когти, маленькое тельце становилось все более худым. Вместо лица теперь зиял один большой, огромный рот с сотнями мелких зубов, словно у миноги. — Что это было?! — я отскочила в сторону, скрывшись за спиной Спайка, когда Пол, точнее, то, во что он превратился, попыталось схватить когтями край моей юбки. — Обычная соль.       Стоило маленькому монстру подняться на ноги, как Спайк ловким и выверенным движением поднял трость на уровень груди. Он мгновенно приблизился к существу, толкая то в фонтан и прижимая трость к его горлу так, чтобы оно не могло вырваться. Раздался вой, перемешанный с плеском воды. А спустя несколько минут все закончилось.       Все это время я стояла с остекленевшим взглядом, глядя на разорванную одежду, оставшуюся от Пола. От того, что было Полом. Или… черт. — Что это было? — мой голос вздрогнул, грозясь сорваться на рыдания. — Двойник, — Спайк сплюнул, — ты общалась с Двойником. Это мерзкие потусторонние твари, которые похищают людей, зачастую, детей, и принимают их облик. — Ч-чего он хотел? — Напиться жизненной энергии. Для этого ему необходим контакт с кожей жертвы. Ты в перчатках, ему не удалось, и одежда у тебя закрытая. Потому он пытался переключиться на меня, — парень вытер пот и воду со лба. — Эти мелкие отродья очень опасны. Они хорошо маскируются, перенимают внешность, привычки и манеру речи того, кого заменяют. Их сложно вычислить, и соль — отличное средство. — В каком смысле? — на более сложные предложения мне не хватало духу. — Двойники не отражаются в зеркалах и ненавидят соль. Если посыпать на Двойника солью, можно увидеть его истинный облик, — спокойно пояснил Спайк. — Убить эту тварь сложно, мне просто повезло. На деле же Двойника может убить только тот, кого он замещает. Но, если жертва уже мертва, остается один единственный метод, который с точностью убьет тварь, — он кивнул на фонтан, — утопление. — То есть ты жизнь мне спас? — пролепетала я, буквально рухнув в объятия парня, стоило тому только приблизиться. Нервы сдавали позиции. — Вроде того.       На самом деле, в голову прокралось осознание того, что это было не так. Двойник не мог выпить мою жизненную силу, как и Пустота не смог выпить душу. Это как пытаться выпить вино из пустого бокала. Но Спайку я об этом, конечно же, не сказала.       Зато над ухом раздалось: — Тебя что, Вороны-оракулы покусали?! Ты притягиваешь на свою голову всех потусторонних тварей, — Спайк рассмеялся. — С тобой уж точно не соскучишься. — А они кусаются?! Кукловод ничего подобного мне не говорил, — я вздрогнула, отпрянув и обхватывая себя руками. Ну и птички. — Расслабься, Одетта. Я же шучу.       Эта шутка была настолько не к месту, настолько глупой, грубой и нелепой… что я невольно улыбнулась. Сперва аккуратно и робко. А затем шире. Да, что там говорить, я искренне рассмеялась.