По морским законам

       Признаюсь честно, порт Новороссийска слегка разочаровал меня. Наверное, я слишком наивна, если представляла нечто грандиозное, но береговая линия с мостиками, около которых расположились суда, не особо меня впечатлили, зато меня впечатлило море, и соленый воздух. Небесно-голубая полоса воды приковала мое внимание еще тогда, когда такси сворачивало к порту. За голубой полосой шла темно-синяя, причем природа все устроила так, что переход был практически незаметен. Моя романтичная сторона начала зашкаливать, когда я увидела первую летящую чайку, и я практически перестала жалеть, что ввязалась в эту историю.        Высадившись на берегу с моим розовым чемоданом и спортивной сумкой, в которой были вещи для путешествия в поезде, я вдохнула запах моря полной грудью и… опьянела. Я только так могла описать то, что со мной происходило в этот момент. Почему-то сразу вспомнились освежители воздуха с запахом морского бриза, которые жестоко лгали своим содержимым.        Папа часто рассказывал, что море пахнет солью, ветром, свежей рыбой, йодом и водорослями, но смешиваясь, этот запах превращался в совершенно невообразимый коктейль. Так пахнет свобода…        Никакие условности больше не имели значения, и этой волшебной синей воде было абсолютно наплевать, какой путь ты избрал, и кем решил стать, она принимает тебя таким, каков ты есть.        Я впервые пожалела, что мои глаза не голубые, как эта сказочная водная гладь, а зеленые, как у мамы. В детстве мне часто говорили, что серая кайма, уходящая в зрачок, делает мои глаза загадочными и неповторимыми, но сейчас они казались скучными и невыразительными. Может быть даже посредственными, хотя я никогда не страдала тем, что люди зовут заниженной самооценкой, однако, в тот день я всей душой желала глаза цвета моря.        Надо заметить, что название "Черное море" не совсем подходило к этой лазурной воде, но, возможно, она приобретала другой оттенок в шторм или казалась темной издалека, кто знает? Но уверяю тебя, дорогой читатель, что передо мной тогда раскинулось нечто прекрасное, такой яркой голубизны, которой могло позавидовать даже небо.        Отыскать лайнер было довольно просто, хотя я думала, что придется блуждать между торговыми судами. Большой и белый многоэтажный дом с палубой. Все, как на картинке в брошюре, что сунула мне мама. Правда, фото для презентации судна было сделано ночью, а потому лайнер на картинке был охвачен огнями, а сейчас, в свете дня не горел, как новогодняя елка. Мне стало интересно, могут ли верхние этажи рухнуть на голову тем, кто ниже? Эта мысль меня позабавила.        Впрочем, "Черная жемчужина" отличалась от этих заграничных чудовищ, похожих на плавающий небоскреб. Во-первых, она была рассчитана лишь на пятьсот пассажиров, а, во-вторых, чем меня и купили родители, излишков в виде полей для гольфа, плавающих бань, бассейнов с половину судна и прочих бзиков не было. Пара хороших ресторанов, бары, казино, библиотека, массажный салон, вполне адекватный бассейн, зона отдыха на палубе, магазин сувениров и прочие приятные мелочи. Но, как и на любом судне подобного класса, пассажиров разделяли на тех, кто платит много, и тех, кто платит мало. Разумеется, моя маман не могла позволить своей дочери поселиться в каюте эконом-класса и отгрохала кучу денег, чтобы предоставить мне апартаменты класса Люкс.       Разглядывая мой новый дом на ближайший месяц, я даже улыбалась. Лайнер был хорош именно своей не громоздкостью, хотя, назвать его миниатюрным, язык не поворачивался. В конце концов, меня посетила мысль, что славный отдых мне не помешает, а раз уж так вышло, нужно получить от отпуска максимум удовольствия, и я вовсе не обязана искать себе банкира, или нефтяного магната, и успокоилась.       Толпа около трапа шумела невообразимо, пока кто-то из командования принимал пассажиров на судно, но, наверное, так бывало всегда. Оглядев себя, я хмыкнула. Вы когда-нибудь видели, чтобы человек, претендующий на люксовую каюту, был одет, как штатный грузчик? Мой спортивный фиолетовый костюм и черные кеды были явно простоваты, но менять что-либо мне не хотелось, да и не было у меня в арсенале шмоток, достойных лучшего качества, по крайней мере, я так думала в тот момент.        Встав в очередь, я дождалась, пока грузная женщина с двумя подростками предъявит билеты, и только сейчас заметила, что человек, принимающий пассажиров, одет в белоснежную форму. Белая рубашка, белые брюки и белая с черным фуражка. Наверное, им надоедает все время ее отбеливать, а вот я белое терпеть не могу, потому что любая пылинка превращается в страшное бедствие для такого костюма.        – Добрый день, старший помощник Иванов, – приветливо улыбнулся мужчина в возрасте, принимая мой билет.        Пока он изучал содержание бумажки, я изучала его темные волосы, которые уже тронула первая седина и наметившийся животик. Интересно, а им положено быть выбритыми, или он сам придерживается такого порядка?        Через несколько мгновений, мужчина поднял черные глаза, и с интересом посмотрел на меня. Я решила, что он просто не верит, что я отношусь к бомонду, который интересуется дорогими удовольствиями, хотя фактически я к ним и не относилась. Поверил бы он, что перед ним простой фельдшер?        – Виктория Борисовна Романова, мы вас ждали, – расплылся в дежурной улыбке этот самый Иванов.        А вот это и правда, странно как минимум. Я даже растерялась, когда услышала такое странное приветствие. Сначала я даже решила, что они всех богатеньких приветствуют подобным образом, но вскоре поняла, что ошиблась.        – Митяй, помоги Виктории с чемоданами, – кинул мужчина парню за своей спиной. – Добро пожаловать на борт, капитан начал волноваться, что вы опоздаете…        – Прошу прощения, но я не совсем понимаю… – промямлила я, когда этот самый Митяй почти отобрал у меня дикий розовый чемодан, в который я вцепилась мертвой хваткой.        – Когда я закончу с остальными пассажирами, то отвечу на все ваши вопросы, – улыбнулся мужчина, уже принимая следующего пассажира.       Я посмотрела на парня, который все-таки выдрал мой чемодан и покатил его по палубе, показывая, куда надо топать, чтобы добраться до моих апартаментов. Мне подумалось, что обычный матрос не может быть в курсе странных привилегий, которыми меня обложил капитан, хоть я его и в глаза не видела. Разглядывая коротко стриженый затылок моего провожатого, я почувствовала жгучий стыд. В конце концов, почему он должен тащить мои вещи?        – Отдайте, я сама могу, – буркнула я, догнав его, и вцепившись в ручку своей поклажи.       Парень повернулся, и с удивлением вскинул брови. Удивительно лазурные глаза, о которых я так мечтала недавно в порту, изучали меня внимательно и серьезно. Наверное, он решил, что я издеваюсь, или хочу вывести из себя, но я-то лишь хотела облегчить ему задачу.        – Простите, но у меня приказ проводить вас до каюты, – процедил он, не позволив мне выхватить чемодан.        – Я не беспомощная… как вас, простите?        – Дмитрий, – отозвался он, прищурившись.       Приказ у него. Я невольно фыркнула. А как же мои удобства? Может, я отчаянно желаю докатить чертов чемодан сама, а не взваливать эту глупую задачу на плечи экипажа. Наверное, нормальный человек любовался бы портом, или видами Черного моря, ну, или хотя бы осматривал судно, но папа часто повторял, что я ненормальная, и я, как истинная ненормальная, вцепилась взглядом в собственный чемодан.        – Слушайте, Дмитрий, – сухо начала я, – я в состоянии докатить чемодан на колесиках до своей каюты, просто скажите, куда идти, и занимайтесь своими делами, а я, если надо, скажу, что вы выполнили поставленную задачу.        – Уважаемая Виктория, или как вас там, – начал парень, явно пользуясь привилегией, что он выше и сильнее меня, – я не совсем понимаю причин вашего упрямства, но приказ капитана для экипажа – негласный закон, и я его выполню, хотите вы того, или нет.       Меня охватила злость. Почему-то я решила, во что бы то ни стало, отвоевать свое право катить собственные вещи и остановиться уже не могла. Наверное, ослиное упрямство отца сказалось.        – А если капитан прикажет вам прыгнуть в море, вы прыгните? – фыркнула я, стараясь хоть чем-то задеть этого Митяя.        – Наш капитан человек опытный и адекватный, – спокойно заметил Дмитрий, а его идеально очерченные губы тронула усмешка, – и дурацких приказов не дает. Не волнуйтесь за меня.        – Отдайте чемодан! – упрямо заявила я, вновь вцепившись в ручку, и потянув розовый ужас на себя.        – Нет, – покачал головой парень.        – Отдайте! – я приложила максимум усилий, чтобы отобрать поклажу у Дмитрия, но он не сдавал позиций, и только улыбался, решив, наверное, что я избалованная деньгами, глупая блондинка, но меня уже было не остановить.        Теперь я не могу точно вспомнить, в какой момент ручка чемодана не выдержала натиска и оторвалась, а молния каким-то идиотским образом стала моим тягачом, но закончилось все плачевно. Вещи посыпались на палубу, и я в ужасе уставилась на содержимое, которое меньше всего ожидала увидеть. Девственно-белый брючный костюм от Шанель, коктейльные платья от Прада, дорогие юбки, блузки, три пары босоножек на шпильке и белье от Кельвина Кляйна.        – Господи, что за кошмар?! – я готова была биться головой о ближайшие бортики, понимая, что мама твердо решила выдать меня замуж в этом чертовом круизе.       Дмитрий, видимо, все принял на свой счет, и, осыпав меня извинениями, кинулся собирать шмотки, пока я смотрела сверху вниз на все это безобразие, и до боли хотела утопить этот позор в Черном море.        – Я куплю вам новый, – виновато прошептал парень, пытаясь аккуратно сложить вещи в не переживший потасовки чемодан, а я лишь покачала головой, вздохнув так тяжко, будто только что умер мой любимый хомячок.        – Я не ношу этот ужас, – зачем-то поставила я в известность моего провожатого, – и не понимаю тех, кто носит. Вам нравятся дорогие вещи?        – Я предпочитаю то, что ближе сердцу, – тихо заметил Дмитрий, продолжая собирать упавшее, и только сейчас я поняла, что он собирает нижнее белье, которое мне придется носить, пока я здесь, ведь запас в спортивной сумке довольно скуден.        Раскрасневшись, я забрала у него из рук кружевные танго и бюстгальтер в тон. Даже черные чулки на подвязках не забыла, ну, что за женщина? Почему у меня самая ненормальная мать на свете, которая не может позволить дочери жить, как хочется, и носить, что хочется?        – Не знал, что у Кельвина Кляйна есть… гм… такое, – кашлянул Дмитрий, пряча расползающуюся улыбку.       Я предпочла промолчать, и вообще сделать вид, что оглохла на оба уха. Наверное, любой фонарь сейчас бы позавидовал моим щекам. Набив чемодан, я больше не сопротивлялась, когда парень взял на руки то, что от него осталось, и безропотно последовала за провожатым, читая про себя отрывки из Гамлета, чтобы успокоить нервы, и забыть, где и при каких обстоятельствах я нахожусь.        Кажется, мы преодолели пару винтовых лестниц, но я уже ничего не запоминала. Очнулась я лишь тогда, когда Дмитрий протянул мне ключи, и указал на белую дверь каюты под номером двести три.        – Приятного путешествия, – мягко сказал он, – и я еще раз прошу прощения за то, что случилось на палубе. Я не хотел испортить вам настроение, поверьте.        – Это просто нелепая случайность, – пробормотала я, забирая ключи из его пальцев. – Будет лучше, если мы оба забудем об этом, и… спасибо, что проводили, Дмитрий.       Я постаралась даже улыбку натянуть, но мысль о том, что он видел все, что я буду носить на себе ближайший месяц, меня просто убивала. Я искренне мечтала о том, что больше никогда не увижу ни эти глаза цвета моря, ни улыбку, которая делает его лицо как у озорного мальчишки, ни темных коротко стриженых волос, ни этой чертовой белой формы. Единственное, чего я хотела, впасть в спячку до конца путешествия…