Рождественское диво

      Анна всегда рада танцу, всегда без ума от хорошего и веселого кавалера, умеющего не только рассыпать перед ней комплименты, которые уже на следующий танец он говорит другой. И сейчас, стоя у окна, Анна о щебечет с подругами, ожидая новое приглашение на танец.       Вот ее взгляд случайно обратился в залу, оторвавшись от светлых и болтающих о своем девушек, и зацепился за высокую фигуру во фраке иностранного покроя. Он танцевал. Он танцевал мазурку. Не с ней, с другой. Сие совершенно нормально, несмотря на то, что с ней, с Анной, он провел лишь одну кадриль и вальс, причем не улыбался так беззаботно и тепло, как сейчас. Скорее рефлекторно, чем и вправду желая сказать это, она резко и решительно захлопнула веер. Подруги в легком недоумении оглянулись на нее. Одна из них, поймав взгляд Анны, понимающе тронула ее за предплечье. "Да, он имеет право танцевать с тем, с кем хочет. Но это же... это София!" - яростно мелькнула мысль в темной голове.        Анна была знакома с Питером ровно столько же, сколько каждая из всех присутствующих девушек ее возраста, его родители знакомились со всеми в городе, возя с собой маленького сына. Потом он присутствовал на каждом мероприятии, ходил в знаменитую на весь город школу танца, куда отправляли своих детей все состоятельные дворяне. Учился он всему легко и просто, будто родился таким - грациозным, понятливым и умным. А потом его семья уехала, кажется, сразу после какого-то ужасного события. Это было шесть лет назад, и маленький Петя мало что унес с собой в далекую Англию, где его окружали неизвестные, странные люди, не знающие ни русского, ни даже французского языков! Подумайте, куда решил уехать безумный отец его - в Англию, в далеко не дружественную Англию! Вообразив себе маленького мальчика, потерянного в чужой стране, в другой обстановке, Анна смягчилась, сумев более-менее понять нынешнего Питера, кружащегося в танце, мило беседующего о чем-то с Софией. Тревожный червячок в груди попробовал возразить прежним восклицанием: "С Софией!", но девушка постаралась отмести все сомнения прочь.       Питер, закончив танцевать, искренне поблагодарил прежнюю подругу за чудесный вальс и за то, что она сумела кратко ввести его в курс городских дел, как поживают его старые знакомые и кто из них сейчас здесь. Темные глаза искали, искали кого-то в толпе, пару раз сталкиваясь с ожидающим взглядом его спутницы, но Питер старательно делал вид, что не замечал ее. "Не сейчас, бал ведь еще не подходит к концу, верно? Она и так неплохо танцевала со многими, к примеру, с тем светловолосым офицером, не так ли?" - оправдывался он. Наконец, нашел небольшую группку молодых людей в парадных мундирах, весело разговаривающих. К ним-то и поспешил принц, не желая пока танцевать ни с кем, даже с Анной, надеясь завоевать хорошую репутацию у сверстников, заодно заведя знакомства, что могут оказаться в будущем полезными. Хотя, кажется, Питер просто не помнил этих юношей, с которыми раньше водил дружбу. Что делает с людьми оторванность от прежнего общества! они могут забыть даже самых лучших друзей, не то, что проверенных приятелей или знакомых.       - И вы представляете, господа, что он мне ответил? - продолжал свою историю кудрявый улан под добродушные улыбки друзей.       - О, принц, Вы посетили и наш скромный кружок, - заметил его Павел. - Устали танцевать?       - Павел, ты прекрасно знаешь нашего друга, он просто соскучился по обществу, - заметил остряк-улан, незаметно окончив анекдот. - Что новенького в Англии?       - И как вам, друзья, не надоест спрашивать меня об одном и том же? - притворно вздохнул Питер, уголком глаз рассматривая компанию. Перед ним стояли его прежние товарищи и некоторые новые лица. С Павлом наш читатель уже знаком - усатый крепкий офицер с добрым лицом. Давайте же представим остальных.        Этот бойкий улан, удумавший прийти в шпорах на бал, совсем недавно познакомился с принцем, что не мешало ему вести себя с ним также спокойно, рассказывая забавные случаи из жизни и старые истории, слышимые им в армии. Зовут его Григорий. Рядом с ним, бросая косые взгляды в сторону танцующих и незанятых дам, стоит русоволосый Евгений, тоже военный, с Георгием на груди, как и у некоторых из этого кружка. Евгений чуть повыше ростом своего приятеля Григория, стройнее и интеллигентнее на вид, однако, когда дело касалось увеселительного время препровождения, он мог и квартального к спине медведя предложить привязать. Если бы медведи рядом были. Его большие глаза порой сводили с ума молодых девушек, а однажды услышав его музыкальный, красивый голос, вы точно захотите еще раз услышать, как из его уст польется песня. Редко замечаешь такой дар у юношей, в наше время чудно поют лишь девушки, да и то совсем молодые - выходя замуж, они перестают отдавать время этому занятию. Но что-то мы отвлеклись, загляделись на окружающих. И в поле зрения попал не только Евгений. Видите, прямо за ним стоит темноволосый юноша в штатском, что-то тихо втолковывающий своему другу, облаченному в парадную военную форму. Что за диво - после заграничных походов в Россию вернулось столько дворян из Европы. Пожалуй, не будем уделять внимания этому подозрительному факту, лучше давайте пока рассмотрим другие лица из компании Павла.       Вот и тот светловолосый корнет, танцевавший с Анной. Питер не помнит его, и тот представляется - Виктор. Принц вежливо спрашивает о службе, и Виктор серьезно и толково отвечает. Питер кивнул, оборачиваясь к последнему менее знакомому лицу, но того словно и не было. Кто же это был? Принц уже и не вспомнит. Однако, его место занял тот самый юноша в штатском. Вежливо поздоровавшись, чуть смутившись при виде совершенно незнакомого ранее человека, он представился - Николай, и обратился к приятелям с каким-то философским вопросом, видимо, должным подготовить собеседника к раскрытию важной истины. Когда улан в ответ отшутился, Николай, медленно кивнув темноволосой головой и покосившись на Питера, отошел в сторону. Григорий, усмехнувшись в усики, повторил вслух вопрос приятеля, а после поделился собственной трактовкой проблемы. Разговор пошел, кажется, по прежнему руслу, порой повторялись прежние анекдоты.       Питер несколько развеялся в их компании, повеселел - но чуть, едва-едва. Окружающие сыпали незнакомыми терминами и иногда пошлыми анекдотами, которым принцу оставалось только удивляться - как эти люди могут так говорить? Принц не вникал в суть, кажется, лишь отстраненно отслеживал нить беседы, порой вкладывал в нее слова, будто принимал участие, однако, скоро совсем заскучал, страясь, как всегда, не подавать виду.       Анна все не танцевала, игнорируя его редкие взгляды. "Дуется," - решил Питер и краем уха выловил из разговора приятелей случайно ее имя.       - Она мила, неправда ли? - проговорил Виктор, улыбаясь.       - Милее не придумаешь, - согласился Григорий, ощупывая взглядом фигурку девушки в нежно-салатовом платье.       - Of course, sir, she's adorable. But what do you care? - потянул на себя внимание внутренний голос принца. Вслух говорить такое, конечно же, он не будет - зачем подавать повод для внимания к его персоне с этой стороны? Анна incredibly beautiful, и он знал это, и не боялся говорить ей этого, пусть с несколько шутливым выражением лица, пусть иными выражениями, пусть глупыми словами. А она в ответ лишь смеялась. И он любил этот ее смех, искорки ее глаз, пробивающиеся сквозь пушистые черные ресницы. Ах, почему Питер не мог просто сказать ей прямо о мыслях, посещающих его голову при одном взгляде на нее, почему с его губ не срываются adorable, graceful и подобные комплименты в ее сторону? По широкоскулому лицу побежали красные пятна, и юноша, вежливо откланявшись, спешно отошел от компании. Некоторые его приятели переглянулись, догадываясь о причине "бегства" принца, а другие только проводили его взглядом, шутя насчет "повторного бегства принца".       А он бежал. Вправду бежал. Бежал от своих чувств и мыслей.       От Анны и этой мишуры.       Затем, чтобы вернуться обратно тем же несколько высокомерным, скрытым за прочной маской принца.