С другой стороны

– Что ж, оставляю мистера Лековича на вас. Снейп в последний раз задержал тяжелый взгляд на новом ученике и, резко развернувшись, быстро вышел прочь, оставив Гарри одного в змеиной гостиной. Впрочем, нет, не одного, конечно же, а с несколькими курсами ненавистного факультета, которые терпеливо слушали все это время представление нового ученика и моментально потеряли к нему всякий интерес, стоило Снейпу покинуть комнату. Конечно же, Снейп был посвящен в план Дамблдора, и Гарри даже думать не хотелось, с каким удовольствием тот оставил ненавистного Поттера на растерзание своим ученикам. Впрочем, когда Снейп представлял Анатолия Лековича студентам, то, к огромному удивлению Гарри, ничем не выдал своей неприязни, ограничившись сухими фактами. И тем удивительнее было полное равнодушие всего факультета. Гарри помялся, неуверенно переступив с ноги на ногу, и сразу же разозлился на себя за этот жест. Вот еще, он не позволит проклятым змеям себя запугивать! Нахмурившись, он решительно подхватил чемодан, который поставил во время монолога Снейпа, и быстрым шагом направился в сторону коридора, в конце которого, как ему успели объяснить, находились спальни. Конечно же он не думал, что втираться в доверие к слизеринцам будет легко. Да что там, змеи не доверяли даже тем, с кем учились с самого начала – чего уж говорить о неожиданно переведенном на предпоследнем курсе новичке? Но подобное ледяное равнодушие, не подкрепленное даже известным шрамом – к этому, пожалуй, Поттер был не готов. Наверное, он все же ожидал хоть какой-то реакции от будущих вынужденных сокурсников. Хоть мимолетного заинтересованного взгляда, хоть слова приветствия... Что ж, похоже, у него хотя бы будет предостаточно времени наедине с собой, чтобы продумать план дальнейших действий. Но, на полпути к уже показавшимся впереди дверям спален, его неожиданно остановил веселый смех, удивительно громко раскатившийся в гулкой тишине гостиной, и почти сразу ему начали вторить множество менее звучных, но все равно достаточно задорных смешков. – Хорошо, полагаю, мы выдержали положенную слизеринцам паузу. Знакомый голос, раздавшийся за спиной, заставил Гарри резко развернуться. Как раз вовремя, чтобы заметить, как через подлокотник кресла ловко перепрыгивает Блейз Забини, широко улыбающийся и направляющийся к нему с уже протянутой для рукопожатия ладонью. – Прости, Толи. Но мы были уверены, что ты заранее наслышан о дурном нраве змеиного факультета, и решили, что не стоит тебя разочаровывать с первой же минуты. Я – Блейз Забини, – он уверенно пожал руку растерянного Поттера (и когда Гарри только успел протянуть ее в ответ?) и, неожиданно сжав его запястье, потянул того в сторону дивана, где уже сидел Нотт в компании нескольких девушек. – Пошли, теперь можно и нормально познакомиться. – Что значит "выдержали положенную паузу"? – наконец, отойдя от первого шока, сумел задать вопрос Гарри. – Ты пропустил ключевое слово – "слизеринцам". Неужели ты не слышал, что мы холодные, сдержанные и высокомерные снобы? Слава об учениках Салазара бежит впереди нас. – А еще вы все – темные волшебники, – невпопад вспомнил Поттер такое старое описание Рона. И тут же мысленно выругался на себя. Он должен с ними дружбу налаживать, а вместо этого... Но Забини не обиделся, вместо этого снова рассмеявшись. Нотт с девушками последовали его примеру. – Вот-вот, я и говорю – мы были уверены, что ты уже что-то знаешь. Репутация – такое дело, ее приходится поддерживать даже перед своими. – Так что, когда будешь ходить по коридорам, делай, пожалуйста, лицо повысокомернее, – весело отозвалась стройная блондинка, устроившаяся на диване слева от Нотта. Тот улыбнулся и, обняв ее за талию, согласно кивнул. – Делай лицо, как у первостатейной сволочи, и все будет хорошо. Не опозоришь славное имя змеиного факультета. – Но зачем?.. Гарри позволил Забини усадить себя в кресло и рассеянно огляделся. Только сейчас он заметил, что слизеринцы и впрямь не восседают на своих местах с каменными лицами, как ему показалось сначала. Или они расслабились только после того, как Блейз заговорил? Конечно же, здесь не было такого гама, как в гостиной Гриффиндора, но все достаточно оживленно переговаривались, просто умудряясь не переходить на крик, как вечно спорящие друг с другом гриффиндорцы. Где-то весело смеялись, перешептываясь, несколько девушек. Где-то беззлобно спорили компании парней. Дальнее кресло и вовсе делила какая-то парочка, нежно воркующая и, кажется, ни на кого не обращающая внимание. Слизеринцы вели себя как абсолютно нормальные подростки. Да, держались при этом изящно, у всех идеальная осанка, никто не переходит на крики и визги, но с тем, какими замороженными аристократами они выглядели за стенами гостиной, было не сравнить. В этот раз на его вопрос ответил Теодор. – Таким все видят дом Салазара, – Нотт небрежно пожал плечами. – Считай это давно устоявшейся традицией. Гриффиндорцы же ведут себя как идиоты. Черт их знает, может, в своей гостиной они тоже способны вести весьма вменяемые беседы. – Я в этом сомневаюсь, – сидящая на подлокотнике дивана брюнетка рассмеялась и удивительно грациозно откинулась в объятия Забини, занявшего сейчас на диване свое прежнее место –третьим, между ней и Ноттом. – Так сильно люди меняться не могут. Гарри было нахмурился и уже почти открыл рот, не желая оставаться в долгу, как вспомнил, что последнее, что сейчас стоило бы делать, так это вступаться за честь гриффиндорцев. С трудом сдержавшись, он натянуто улыбнулся и, надеясь хоть как-то сменить неприятную тему, вопросительно взглянул на Теодора. – А вы... – и чуть вопросительно вскинул бровь, мысленно усмехаясь – хороши аристократы, из всех только Забини и сообразил представиться. Впрочем, смущенными слизеринцы точно не выглядели. Нотт усмехнулся еще шире, а обе девушки кокетливо заулыбались. – Теодор Нотт, – небрежно отозвался он, протягивая Поттеру руку через небольшой столик, разделяющий кресло и диван. Гарри поспешно пожал ее, и Нотт, на мгновение дольше задержав чужую ладонь, кажется, удовлетворенно кивнул, после чего, наконец, обернулся к сидящей рядом с ним девушке. – Позволь представить, эта красотка – Астория Гринграсс, а та милая леди, – короткий кивок на брюнетку в руках Забини, – Дафна Гринграсс. Сестры. Мило, не правда ли? Девушки звонко рассмеялись, и та, которую назвали Асторией, извернулась, ловко ткнув острым локотком в бок Теодора. Нотт притворно болезненно охнул, сложившись пополам и, гримасничая, потер свои, якобы сломанные, ребра. Астория только насмешливо фыркнула и перевела заинтересованный взгляд на Гарри. Он даже поежился в первый момент. Не то, чтобы он не привык к таким взглядом со стороны девушек – шрам всегда привлекал много внимания, но Гринграсс была слизеринкой, и забыть об этом никак не удавалось. А такие вот беззлобные, но заинтересованные взгляды учеников Салазара – это и впрямь было то, к чему он был не готов. Впрочем, Астория, кажется, не уловила его терзаний, продолжая небрежно скользить любопытным взглядом по его лицу. – Скажите, Анатолий, а в Дурмстранге учатся девушки? Но, прежде чем Гарри сообразил, что ответить, раздался веселый голос Блейза: – О, Тео, осторожнее, следи за малышкой Асти, пока она не решила утешить нашего несчастного гостя, пережившего такую многолетнюю пытку, как холодная Болгария. Нотт в ответ широко улыбнулся, поднимая руки, в защитном жесте и, заодно, освобождая талию Астории. – Да что ты, Блейз, Асти – свободная девушка. Если ей хочется протянуть руку помощи мистеру Лековичу – кто я такой, чтобы ее останавливать? Парни дружно рассмеялись, под тихое хихиканье Дафны, а Астория неожиданно вспыхнула, поджав губы и опустив глаза. Даже немного отодвинулась от Теодора. Пожалуй, только сейчас Гарри заметил, что она младше всех троих. Кажется, даже младше Джинни, и ее незаслуженное смущение внезапной обидой обожгло Поттера. Похоже, слизеринцы не пытались специально обидеть ее, но, тем не менее, это им удалось, и никто из них не собирался замечать этого. О том, чтобы кто-то из них собирался просить прощения, не стоило даже говорить. Гарри подобрался, в очередной раз мысленно напоминая себе, что ему нужно как можно быстрее привыкнуть не только жить здесь, но и общаться с представителями змеиного факультета. Стараясь подчеркнуто не смотреть на парней, он мягко улыбнулся девушке, качнувшись вперед, и осторожно накрыл ее ладошку своей непривычно широкой рукой. – В Дурмстранге учились девушки, но никто из них не был и вполовину так же очарователен как вы, мисс Гринграсс. Не беспокойтесь, я с удовольствием отвечу на любые ваши вопросы. Гарри мысленно взвыл от собственной наглости и распущенности. И откуда в голове только такие обороты взялись? Стоило увидеть свою руку, представить на своем месте кого-то другого, и на язык так поразительно легко легли фразы, которыми, как ему казалось, должны были бы общаться аристократы. Наверное, что-то вычитанное из книг или подслушанное по телевизору в доме Дурслей. Если задуматься, это были, кажется, даже не аристократические обороты. Видимо, Гарри на мгновение представил себя рыцарем, спасающим прекрасную даму от двух молодых василисков. Ужасно глупо, конечно, но, судя по всему, сработало. Голос прозвучал четко и уверенно, слова вышли поразительно правильно и привычно, а Астория, перестав, наконец, кусать губы, подняла на него какой-то смущенный и удивленно-восторженный взгляд. Гарри даже стало неловко. Он поспешно убрал руку, отворачиваясь, и тут же встретился с внимательным взглядом Нотта, и насмешливым – Забини. – А ты молодец, Толи, – вовсю продолжал веселиться Блейз, – Тео будет знать, как девушками разбрасываться. Теодор словно пришел в себя от чужих слов, сморгнул все напряжение и, расслабившись, широко усмехнулся. – С чего бы это? Я сказал все правильно. А ты, Блейз, лучше за Дафной приглядывай, раз Толи оказался таким ловким парнем. Посвяти его тут в курс дела, а мне кое-что забрать надо. Бывай, Лекович. И Нотт, больше не взглянув ни на Асторию, ни на Гарри, поспешно поднялся, направившись к выходу. Поттер толком и сам не понял, что произошло, но сочувствовать Тео он точно не собирался. А стоило только вспомнить вчерашнюю встречу в коридоре, как захотелось и вовсе злорадно усмехнуться. Оставалось только надеяться, что ушел Нотт и впрямь из-за него. Оставшийся на своем месте Забини только пожал плечами, чуть подвинувшись и ссаживая вторую Гринграсс со своих коленей на освободившееся на диване место. Огляделся рассеяно, задумчиво почесывая подбородок. – Ну что тебе рассказать такого важного, о чем Снейп не сказал? Даже и не знаю. Про морду сволочью ты, вроде, понял. Хорошо, если будешь гриффиндорцев задирать – так, как-то, сложилось и раз уж они считают своим долгом считать нас подколодными змеями, кто мы такие, чтобы не отвечать им взаимностью? Но сразу этого от тебя никто и не требует – присмотрись и сам все поймешь. Ну что еще... С сокурсниками сам познакомишься, в библиотеку я тебя завтра свожу, если сам не найдешь. Спальню и прочее тебе декан показал. Что еще? Ах, да, квиддич! Если ты играл у себя, то обратись вон к тому парню, он у нас главный по этому делу. Капитан наш. И староста, кстати. Так что если очень приспичит – все вопросы туда. Но лишний раз не бегай – Драко не переносит зануд и беспомощных идиотов. А, да, зовут его Драко Малфой. Гарри послушно и, пожалуй, слишком резко обернулся в указанном направление, тут же зацепившись взглядом за сидевшего на дальнем диване Малфоя. Его ручных шкафов на удивление не было видно поблизости, но вместо них рядом сидела Паркинсон, и о чем-то тихо переговаривалась с задумчивым Драко. На самом деле, рядом с ними были другие диваны и кресла, все сейчас занятые слизеринцами, но почему-то казалось, что сама атмосфера вокруг Малфоя была пропитана одиночеством, словно всех людей вокруг на самом деле не было, что это только призраки, а Драко сидит сейчас совсем один, глубоко погруженный в свои мысли. Даже отсюда было видно, что, что бы там Паркинсон не говорила, Малфой вряд ли слышал хоть слово, но Пэнси либо не понимала этого, либо старалась не обращать внимания. Она продолжала болтать, лишь изредка замолкая, выжидающе глядя на Малфоя – тогда тот шевелил губами, видимо, произнося какие-то короткие фразы и она, удовлетворенно кивая, продолжала. Гарри сам не заметил, как засмотрелся на них, пытаясь понять причины этой странной атмосфере уединенности, исходящей от них. Малфой всех запугал и никто не осмеливался подойти к нему? Почему-то складывалось впечатление, что остальных студентов держит на расстоянии вовсе не страх. Изгоем Хорек тоже явно не был. Казалось, что объяснение вертится на языке, маячит где-то под носом, но Поттеру никак не удавалось ухватиться за ускользающую догадку. Словно за снитчем гонишься, а чертов мячик раз за разом уходит в сторону, не даваясь в руки. – Залюбовался? – хохотнул Забини, заставляя Гарри вздрогнуть и вернуться к реальности. – Кем, позволь спросить, Драко или Пэнси? Хотя можешь не отвечать, и так понятно. Поттер поморщился, решив не выяснять, что там понятно Блейзу, и, напустив на себя хмурый вид, обернулся к нему. – Я задумался о том, стоит ли мне представиться перед ним, как перед старостой, и спросить о свободной кровати. – О, не приставай к Малфою с такой ерундой – целее будешь. И тогда Гарри не сдержался. Он неприязненно поморщился, удивленно изогнув бровь и, прежде чем понял, что делает, нарочито повысил голос: – Что же он тогда за староста такой, если не только не выполняет своих обязанностей, но ты еще и сразу убеждаешь новенького даже не обращаться к нему? Свою ошибку Поттер понял только тогда, когда почувствовал на себе чужие взгляды. О Мерлин, ну и как он будет втираться в доверие к Малфою, если не может даже говорить о нем спокойно? О том, чтобы нормально общаться с Хорьком, даже думать глупо! Больше всего сейчас хотелось оглядеться, перехватывая чужие взгляды, чтобы понять, как много внимания он привлек, но Забини, вздрогнув, быстро обернулся в одну единственную сторону и Гарри невольно проследил за его взглядом. И сразу же встретился с пронзительным взглядом холодно-серых глаз. Вот черт, все-таки услышал. Возможно, следовало хотя бы отвернуться, но Гарри не мог разорвать зрительного контакта, и, даже когда тот отвернулся, поднимаясь и оправляя дорогую мантию, Поттер не мог позволить себе отвести глаза. Интересно, ему показалось или младшие слизеринцы, вместе со все той же Асторией, даже дыхание затаили, когда Малфой направился в его сторону? Когда их разделяло всего несколько шагов, и Малфой все еще не сводил с Гарри непонятного взгляда, Поттер все же поднялся ему на встречу. – У Вас какие-то вопросы ко мне, мистер Лекович? – на удивление спокойно спросил Малфой. Кажется, даже без всякой насмешки, но одной только вскинутой в, до отвращения знакомом, жесте брови для Гарри было достаточно. – Не больше, чем к старосте теперь уже и моего факультета, – Поттер невероятным усилием воли заставил себя не напрягаться, словно готовясь к удару, а дернуть уголками губ, обозначая улыбку. – У меня был сегодня достаточно тяжелый день, и я хотел бы пораньше отправиться спать, но, к сожалению, сам не знаю ни как располагаются спальни курсов, ни какие места свободны. Впрочем, как мне успели объяснить, старосту я не могу отвлекать подобными вопросами и теперь размышляю, на кого из студентов в таком случае ложатся обязанности по размещению новичков. Малфой медленно отвернулся, оборачиваясь к Забини, окинул молчаливого однокурсника задумчивым взглядом, а затем вновь взглянул на Гарри. – Полагаю, Вас ввели в заблуждение, мистер Лекович. Но уверяю вас, никакого злого умысла Блейз не преследовал. Так сложилось, что этот человек мой друг, и просто нашел неверный способ помочь мне. Впрочем, это не важно. Прошу, следуйте за мной, и в случае возникновения подобных вопросов обращайтесь к старосте своего факультета. И Малфой, быстро отвернувшись, двинулся в те самые коридоры, куда чуть ранее так и не успел дойти Гарри, прерванный внезапным радушием слизеринцев. Сам Поттер успел только подхватить с пола чемодан и с плохо скрываемым удовольствием улыбнуться растерянному Забини прежде, чем поспешил догонять Малфоя. Как раз вовремя – тот уже остановился у одной из дверей и, коротко глянув через плечо на него, прошел внутрь, коротким взмахом руки приглашая следовать за ним. Гарри оказался в комнате, кажется, вдвое большей, чем гриффиндорская спальня, хотя здесь, как и там, было только пять кроватей. Расстояние между ними было значительно больше, словно давая не только жителям этой комнаты, но и самой мебели держаться обособленно. Стены обиты зеленым шелком, между некоторыми кроватями висят небольшие картины, не портреты, как в коридоре, а изображение каких-то пейзажей. У дальней стены – два окна, сейчас занавешенные тяжелыми изумрудными шторами, и Гарри даже почувствовал легкое разочарование. Хоть у Малфоя спрашивай, зачем вообще нужны окна в подземельях. Хорек к этому времени подошел к одной и кроватей и, с какой-то непонятной нежностью проведя рукой по тяжелому бархатному пологу, обернулся к застывшему в стороне Поттеру. – Эта кровать сейчас свободна, и вы можете ее занять. С мистером Ноттом и Забини, как я понял, вы уже успели познакомиться. Также вы будете жить с Грегори Гойлом и Винсентом Крэббом, с ними сможете познакомиться позже. – А ты? – Гарри задал вопрос прежде, чем вообще сообразил, что раскрыл рот. Да и привычно на "ты" обратился к Хорьку, дурак. Малфой резко подобрался, прищурившись, смерил его тяжелым взглядом, а затем неожиданно, впервые за сегодня, усмехнулся. Впрочем, для Гарри тоже привычно до отвращения. – Что, уже боитесь остаться без моей обворожительной компании, мистер Лекович? Понятный страх, но вынужден вас разочаровать – старостам выделяют отдельную комнату. Но чтобы вам жилось немного легче, открою вам секрет – до прошлого года это была моя кровать, так что в некоторой степени вам удалось прикоснуться к прекрасному. Не скучайте, мистер Лекович. И Малфой, тихо хохотнув, отвернулся, быстрым шагом покинув спальню. Только когда дверь за ним захлопнулась, Гарри позволил себе тихо взвыть и с размаху бросить чемодан на, теперь уже его, кровать. Чертов Малфой, чертовы слизеринцы, чертов медальон и, да простит Мерлин, чертов Дамблдор! Даже подумать было страшно, как Гарри сумеет продержаться здесь хотя бы неделю, что уж говорить о четырех месяцах? О том, что дружить с Хорьком абсолютно невозможно, не стоило даже не говорить. Чуть позже, уже распихав вещи по тумбочке, задвинув чемодан под кровать и задернув за собой тяжелый полог кровати, Гарри вытянулся под одеялом, стараясь заснуть, и малодушно размышлял о том, что, на самом-то деле, достаточно сдаться Волдеморту, чтобы весь этот кошмар закончился.