Пленник Его Величества

       В эту ночь Алек никак не мог уснуть. Было дело в нервах или во вгрызающейся в руку боли, он не знал, но сон не шел от слова совсем. К тому же, стоило ему прикрыть глаза, как перед внутренним взором вставала, словно картина, сцена между Магнусом и этим испанцем. Было ли между ними что-нибудь? Безусловно. Было ли это чем-то из того, что себе напридумывал Александр? Лайтвуд не знал. Да, ему хотелось верить, что ему показалось, но с другой стороны маг не обещал ему ни верности, ни любви до гроба. Так могло ли?.. Сердце сжималось, а к горлу подступала тошнота. Потому что да, могло. Просто потому что Магнус живой человек, который так быстро адаптировался к ситуации… А тут и вовсе был старый знакомый. Винить его было невозможно.        С губ невольно сорвался тихий стон, который он не успел сдержать, и попытался удобнее устроиться, чтобы не беспокоить руку. Хотя бы от одного источника беспокойства избавиться, пусть и понимал, что это ненадолго. Посмотрел в темноте на Джейса, улыбающегося во сне. Счастливчик. Впрочем, зависть — нехорошее чувство… и он прикрыл глаза, оставляя брата наедине с его рыжей возлюбленной.        И даже, кажется, провалился в дрему, иначе как еще он мог оказаться на борту «Королевы Анны» и идти по коридору, ведущему в королевскую каюту? Впрочем, так ли это было важно, когда ноги несли сами, а сердце замирало внутри то ли от предвкушения, то ли от щемящей нежности? А может, и от того и от другого? Снаружи уже занимался рассвет, и Алек нес возлюбленному магу завтрак. Да, в такую рань, но они не виделись так долго, и Алеку так хотелось сделать ему приятно. Разбудить поцелуем, увидеть, как сонно приоткроются, а затем удивленно распахнутся эти потрясающие кошачьи глаза, как заискрят они то ли от игры солнечного света, то ли от радости встречи. Входя в каюту тихо-тихо, едва слышно, Алек искренне надеялся на второе, но… Он замер на пороге, словно сросся с деревянным полом. Его маг, его Магнус был не один. На широком королевском ложе, едва прикрывшись шелковыми простынями, он лежал в объятиях того самого черноглазого испанца, и подушечки его пальцев скользили по чужим чуть припухшим словно от долгих поцелуев губам, в точности повторяя чужой жест, увиденный в темном и сыром трюме. И удивительные кошачьи глаза с любовью и нежностью смотрели сейчас совсем не на Алека. Он хотел потихоньку удалиться, однако его заметили. Магнус прожег визитера взглядом, выражая отношение к непрошеному вторжению, и Александр отшатнулся, зацепившись за порог. Поднос полетел на пол, а следом и сам юный офицер, чтобы задержать падение, выставив перед собой правую руку, и боль пронзила ее, как пронзили ладонь острые осколки…        Боль росла, скоро терпеть стало почти выносимо, и Алек застонал, открывая глаза, чтобы увидеть склонившуюся над ним Клэри — она меняла ему повязку.        — Тшшш… я аккуратно, — пробормотала она и, подняв взгляд, улыбнулась, выкидывая грязные бинты и аккуратно промывая рану открытого перелома. — Рада, наконец, познакомиться, Александр Гидеон Лайтвуд.        Ее изумрудные глаза искрились в свете свечи, отражая желтые блики, и у Алека скрутило внутренности от воспоминаний о презрительном взгляде своего личного божества. С трудом совладав со своими чувствами, Алек вспомнил вчерашнюю беседу с братом, что сейчас утолял жажду свежей водой, и улыбнулся, выражая дружелюбие.        — Спасибо вам за заботу, Клэри.        Он невольно поморщился, пережидая вспышку боли.        — Ерунда, — пробормотала девушка, вновь аккуратно фиксируя руку офицера, чтобы затем вытащить из коробочки пузырек с поразительного бирюзового цвета эликсиром, который даже чуть светился. — Вот, тебе нужно выпить это. Магнус сказал, что это уймет костные боли. Понятия не имею, как он умудрился выпросить у Валентина все свои скромные пожитки с вашего корабля.        — Возможно, ему помогли, — не удержался Алек, чтобы не припомнить любимому свой сон и его не ясные до конца отношения с испанцем. Однако странного вида лекарство взял. Открыв, для начала понюхал жидкость. Бросив взгляд на Джейса, с ухмылочкой передернувшего плечами, перекрестился и осушил флакон залпом.        Клэри хихикнула, наблюдая за этим, но ему было все равно. Жидкость была ледяной, а еще мятной, что усугубляло предыдущую характеристику. Внутренности от нее и впрямь заледенели, но боль утихла, хоть и не полностью, но очень быстро при этом оставляя ясным его сознание.        — Клэри, — боясь, что та скоро уйдет, оставляя вопросы без ответов, он тихо спросил: — Ты случайно не знаешь, как там мой отец?        Ну и что с того, что перед заварушкой они были не в самых лучших отношениях, Роберт Лайтвуд оставался его отцом, и этого ничто не могло изменить.        Девушка, перешедшая к ране Джейса, медленно покачала головой и перешла на шепот:        — Меня не пускают к нему, но… я слышала, что его постоянно допрашивают, скорее всего… пытают. Возле той каюты вечно крутится корабельный врач.        Алек увидел, как потемнел лицом Джейс, всегда уважавший капитана и любивший, как собственного отца, он и сам кипел внутри от негодования и страха за него. Чертовы ублюдки! Они ответят за это! Пальцы здоровой руки невольно сжались в кулак. Больной тоже дрогнули, но боли не последовало. Магнус… Его хрупкое личное божество делал все, что в его силах, чтобы облегчить его, Алека, участь. Но каким путем… От мысли, что ради этого магу приходится делить постель с этим испанцем, Лайтвуду стало дурно. Нет, нет. Так не должно быть!        — Бедный отец… — выдохнул он, не желая открывать при Клэри иных своих чувств, подсознательно оберегая мага на тот случай, если кто-то решит ими воспользоваться. — Мы должны что-то сделать…        Украдкой бросил он взгляд на девушку, наблюдая за ее реакцией.        Девушка погрустнела, на ее лицо легла тень понимания, будто она и сама была в точно такой же ситуации. Она промолчала, но Джейс положил ладонь ей на щеку, привлекая внимание:        — Эээй, что случилось?        Однако та снова качнула головой и, затянув узел, попыталась подняться, но Джейс удержал ее, обвив горячими пальцами девичье запястье:        — Нет, прошу, не уходи.        И она замерла, чтобы, тихо вздохнув, присесть обратно и скользнуть пальцами по его щеке:        — Прости меня…        Девушка вновь покачала головой, низко опустив ее, отчего выбившийся локон упал на грудь.        — Я не смогу вам помочь. Он держит меня в тисках. У него дорогой мне человек, прости.        Пальцы Джейса Вейланда, намеренные прикоснуться к рыжему шелку волос запавшей в сердце девушки, дрогнули, не посмев осуществить сие желание. В душе вдруг все перевернулось, заледенело и вскипело одновременно, мешая дышать. Алек чувствовал то же самое, увидев своего мага в объятьях другого?        — Понимаю, — выдохнул он, беря себя в руки. — Но мы, возможно, могли бы помочь друг другу.        — Мне никто не может помочь, — тускло прошелестела девушка, аккуратно поправляя бинты на чужом бедре, внешне она казалась спокойной, даже безразличной, но стоило только приглядеться… Джейс чувствовал, как подрагивали ее похолодевшие пальчики, видел, как дрожат чувственные розовые губы, как тяжело дается ей дыхание из-за непролитых слез.        — Не говори так, — попросил он, дружески погладив по опущенному плечику. — Если он на корабле, мы придумаем, как вытащить всех. Особенно если у нас будет свободный в перемещениях помощник, который предупредит участников и поможет организовать побег.        — Ты не понимаешь.        Девушка вновь покачала головой, тем не менее, накрыв своими пальчиками чужую ладонь, сжимая ее. Она прошептала что-то еще и, склонившись, вдруг поцеловала Джонатана, пылко и отчаянно, вцепившись пальцами в ворот чужой рубашки, что сама и принесла ему взамен той, что он порвал, перевязывая Алека. Ее губы были нежными и чувственными. Такими манящими и так подходящими к его, Джейса, губам. И он ответил, скоро перехватив инициативу. Целовал, забыв обо всем: о присутствии Алека и других офицеров, о загадочном дорогом человеке, о том, что они в плену. Отстраняясь, только когда перестало хватать воздуха. Посмотрел в лицо, точно спрашивая глазами: Что это было сейчас? Некое чувство или просто сиюминутный порыв.        На фарфоровом кукольном личике отразился чистейший ужас, словно только сейчас красавица поняла, что натворила. Отшатнувшись от Вэйланда, словно от прокаженного, она помотала головой, словно отрекаясь от произошедшего, а после кинулась прочь. Со вздохом прикрыв глаза, Джейс коснулся губ подушечками пальцев, воскрешая поцелуй в памяти — еще ни с одной красоткой он не испытывал ничего подобного. Еще никогда он не был готов свернуть горы, лишь бы еще раз коснуться этих губ с привкусом лёгкого морского бриза.        — Вэйланд, такой Вэйланд, — послышался смешок Виктора Элдертри, который сидел у противоположной стены, наблюдая за всеми происходящими перипетиями со скучающим видом. Сын очень знатного человека, он, и об этом говорила его внешность, был рожден от рабыни, тем не менее, имея за спиной знатную фамилию, богатого отца, безупречную репутацию и блестящее образование, он имел в обществе большой вес, несмотря на молодой возраст. Поэтому Роберт взял его в столь важное путешествие, после которого молодой человек намеревался просить руки Изабелль, и родители не находили причин для отказа ему. Джонатан находил. Только сформулировать не мог. Элдертри был ему неприятен на уровне интуиции. Джейс почувствовал, что заводится с пол оборота, но почувствовав пальцы брата, сомкнувшиеся на его плече, взял себя в руки, усмехнувшись:        — Завидно?        — Завидовать чему, позволь узнать? — улыбка Элдертри чем-то смахивала на улыбку голодной акулы. — Тому, что ты смог обольстить испанскую подстилку?        И этого эпитета Джейс не смог простить, рывком поднявшись и прихрамывая, преодолел разделяющее их расстояние, с ходу дав будущему родственничку в челюсть.        — Не смей так говорить о ней!        Виктор лишь хмыкнул в ответ, вытирая кровь из разбитой губы.        — Подстилка она и есть подстилка. Иначе что ей здесь делать?        И напросился на очередной удар, добавивший крови на его лице. Он был бы последний, если бы не оклик Алека, посоветовавшего не связываться с говном и поберечь силы. Джэйс обернулся к нему, продолжая кипеть:        — Что, и сестру готов за него отдать? — вскинулся он.        — Не передергивай! — вдруг рявкнул на него старший брат, чтобы мгновенно успокоиться и гораздо тише добавить: — К тому же в чем-то он прав. Клэри здесь неспроста. Но и на… девицу для утех она не походит.        То, что брат на его стороне, немного присмирило демонов в душе Вэйланда и, наградив Элдертри испепеляющим взглядом, он вернулся на свое место, пригрозив:        — Еще одна гадость в ее адрес, и я тебе сверну шею.        Однако и сам вдруг увидел вероятность частичной правоты выродка. Возможно, она имела в виду, что человек, который был ей дорог, служил на корабле Моргенштерна? Он вплел пальцы в волосы и сжал, пытаясь привести мысли в порядок. Конечно, они не обещали друг другу ничего, и вообще едва знакомы, но она… она была прекрасна, и Джонатан готов был на все, чтобы она была с ним, принадлежала ему. И пусть не свободна! Когда любят одного, не целуют других, а значит, у него есть шанс обойти соперника и занять его место в сердце красавицы. И он не сдастся. Им бы только вырваться отсюда… он украдет Клэри и увезет в Англию, чтобы сделать своей женой. Но сперва вызовет на дуэль и убьет Элдертри, чтобы ни словом не смог, не посмел опорочить ее.        Руки чесались его убить! Но помощь Элдертри еще могла понадобиться… Вздохнув, он взял яблоко, что принесла Клэри. Видимо, с коком она тоже была в хороших отношениях, раз таскала фрукты для пленников, вряд ли уж Моргенштерн так расщедрился…        Каждый отвернулся в свой угол, и время снова потекло невыносимо медленно, сводя с ума. Уже через полчаса, если внутренние часы не обманывали Джэйса, хотелось удавиться… В темном помещении, лишенном света, постоянно клонило в сон, и он уже почти было задремал, как наверху скрипнула ступенька — кто-то спускался в трюм. Шаги были тихие, слово бы крадущиеся, и он толкнул в бок брата, привлекая внимание.        Алек сразу подобрался, выныривая из полудремы, в которую провалился, наконец не испытывая постоянной боли. Но когда визитер появился и прошагал мимо них, все равно скривился, словно от зубной боли — визитером, черной тенью скользнувшим мимо них, оказался тот самый испанец. Впрочем, он не удостоил пленников и взглядом, проходя дальше, отпирая тяжелую дверь, которая отделяла их камеру от более дальней. Туда, где томился избитый матрос из команды Моргенштерна, которого проволокли мимо англичан то ли день, то ли уже два назад. Интересно, чем тот провинился и какое у черноглазого к нему дело? Поднявшись, Алек приблизился к двери, в надежде услышать хоть что-нибудь. А вдруг это поможет им? И дернулся от неожиданности, когда через пять минут из соседней камеры раздался болезненный крик и странные звуки, которые Алеку никак не удавалось охарактеризовать. Словно… громкие жадные глотки. Жертва же орала так, что голос ее вскоре осип. Он орал, проклиная монстра, что лучше сдохнет, чем станет его кормушкой. Лайтвуд почувствовал, как по спине невольно бегут мурашки, так дико все это звучало. Бросил взгляд на брата. Джейс тоже это слышал, или ему только померещилось все? Даже приложил руку ко лбу, проверяя, не поднимается ли снова жар. Вот только лоб был холодный, а на лице брата отражались те же недоумение и ужас.        Когда испанец вышел, направляясь назад, вытирая платком губы, Алек шарахнулся, прижимаясь к стене, надеясь остаться незамеченным. С губ невольно сорвалось слово, над которым он раньше только посмеялся бы:        — Вампир…        Но нечисть услышала его и резко хищно обернулась. На Лайтвуда смотрели черные как ночь глаза, в два шага вампир преодолел расстояние между ними, припирая к стене. Сердце заколотилось, точно ненормальное, здоровая рука бессильно уперлась твари в грудь, сохраняя подобие личного пространства между ними. Он слышал, что вампиры обладают нечеловеческой силой, и теперь лично мог в этом убедиться. За спиной вампира пытался подняться Вейланд, но Алек бросил через плечо:        — Джейс, не надо.        Вампир хрипло засмеялся и, склонившись к шее юного англичанина, касаясь удлинившимися клыками истерично бьющейся жилки на шее, прошептал, но дыхание так и не коснулось чужой кожи:        — Такой отважный.        Александр Лайтвуд прикрыл глаза, готовясь к боли, но дал себе обещание, что не станет кричать, не доставит испанцу такого удовольствия. Чуть откинул голову, сам предлагая себя как кормушку:        — Только не трогай Магнуса и моих друзей, — попросил он.        Вампир замер на мгновение, а потом все же сжал зубами чужую кожу, прокусывая до крови, но не вонзая клыки глубже, лишь вдруг нежно, словно игриво, касаясь губами ранок, будто… целуя? Отстранился. Тряхнув головой, заметил:        — Магнусу повезло, в том числе и в том, что я не трогаю чужие игрушки.        С губ невольно сорвался облегченный вздох, выдавая, в каком напряжении находился английский офицер. Все же это было страшно, ожидать, когда тварь, в существование которой не верил, выпьет твоей крови.        — Я не игрушка.        — Все мы для кого-то игрушки, — хмыкнул молодой испанец. Он выглядел слегка опьяненным, отступая на несколько шагов назад, чтобы, развернувшись, направиться прочь. Бросил, не оборачиваясь: — Особенно если этот кто-то сын князя ада.        Нервная встряска лишила Лайтвуда сил, и он медленно сполз по стене на пол, накрыв ладонью место укуса, пачкая ее в собственной крови. Принадлежность испанца к нечисти никак не хотела укладываться в голове, хотя все было более чем логично, если вспомнить о его тесной связи с Магнусом.        — Это он о Магнусе?..        Алек хотел было ответить, что не знает, но слова застряли в глотке. Потому что, черт возьми, он, конечно, говорил о Магнусе! О ком же еще?! Информация не укладывалась в голове, и он покачал ею, отказываясь от услышанного. Разве могло это светлое божество быть порождением ада? Просто испанец хотел напугать его, чтобы устранить соперника.        — Не думаю, что нам стоит верить этому… существу.        — Алек, — осторожно подал голос Мэтт Карлтон, которому повезло выжить во время абордажа, пусть и потрепало его неслабо, кажется, это он притащил Льюиса на Королеву Анну, — что он имел в виду?        Лайтвуд вздохнул и снова покачал головой. Сказать правду он не мог, хоть и не стыдился тех чувств, что вспыхнули между ним и магом, но сейчас он просто не мог, не смел потерять уважения остатков команды, если хотел вытащить всех отсюда.        — Если бы я сам понимал… — протянул он, перебираясь обратно на свой опостылевший матрас.        Джейс кинул на брата сочувствующий взгляд и потрепал по плечу, понимая тот раздрай, что творился в душе юного Лайтвуда. Вытянул из кармана белоснежный платок, что оставила ему Клэри, предлагая стереть кровь с шеи. Что тот и сделал, оглядев присутствующих взглядом. Да, их было не так много, но все же… не с армией за спиной творились великие дела. А возможно, к ним присоединится и запертый по соседству испанец, если, конечно, жив… И, наконец, на их стороне пусть и обессиленный, но маг.        — Мы с Джейсом считаем, что пора выбираться отсюда. Вы с нами? — вдруг спросил он прямо.        — Нет, тут будем куковать, — фыркнул Джордж Лавлэйс, почесывая кудрявый затылок. — Пока вы тут в себя приходили, мы все мозги себе уже сломали, задаваясь вопросом, как сбежать отсюда.        Александр Лайтвуд кивнул, улыбнувшись офицеру, и хотя план в его голове был еще не очень четким, и в нем не хватало звеньев, высказал соображение:        — Наш пленник с Королевы Анны может помочь нам, он усыпит часовых, и мы сможем по-тихому ускользнуть, спустив на воду шлюпку.        — Ты уверен, что он станет помогать нам? — скептично приподнял бровь Мэтт. — То, что он маг, мы уже поняли, видели еще на «королеве». Только резон ему помогать нам, если здесь, судя по всему, он среди «своих» оказался?        — Испанцы ему такие же свои, как и мы с вами! — горячо возразил Алек, тихо зашипев от боли в месте укуса от резкого движения головой. — У нас ему, по крайней мере, обеспечивали достойный его комфорт, а тут… избили даже.        — Остынь, — Карлтон примирительно приподнял ладони. — То, что ты с ним сблизился — это, конечно, может сыграть нам на руку, но я бы все равно не отказался от чего-нибудь, что смогло бы защитить нас от него.        Алек прикрыл глаза, мысленно прося прощения у Магнуса, но сейчас им было необходимо использовать все, лишь бы выбраться из лап испанцев, а там они что-нибудь придумают. Да отец о таком и под пытками не забудет…        — Есть наруч, который блокирует силу мага.        — Это поэтому он не проявлял себя у нас на борту? — заинтересованно подал голос Джейс, наконец, отвлекаясь от своих дум о рыжеволосой красавице, и включился в разговор. — И как вы себе это представляете? «Магнус, нам твоя помощь в побеге нужна, только ты не беспокойся, но после мы наденем браслет, который тебя опять превратит в пленника»?        — Мы ему не скажем… — выдохнул Алек, опустив голову, испытывая искреннее чувство стыда за свои слова и не совершенные еще поступки.        Он буквально чувствовал, как младший брат воззрился на него с удивлением и ужасом, словно бы не мог поверить, что перед ним и впрямь Алек.        Неразборчиво пробормотал о том, что в таком случае Магнусу не понадобится магия — он придушит Алека голыми руками. И тот согласился. Однако тогда они уже будут на свободе, и это главное.        Справившись с голосом, Алек продолжил:        — Конечно, нам потребуется оружие, на тот случай, если уйти незаметно не получится, но, я думаю, тут, в трюме, мы сможем чем-нибудь разжиться.        — Наверняка, — согласился Джордж, чуть кивнув. — А еще нам нужно высвободить капитана, если тот, конечно, еще жив.        — Испанцам нужен наследник английской короны. Они не убьют отца раньше, чем он скажет, а он будет молчать до конца, даже если его четвертуют… — тихо сказал Алек. — Завтра, когда придет Клэри, мы попробуем узнать, в какой именно из кают его держат.        — Зависеть от слов этой девицы? Я поражаюсь вашей доверчивости! — фыркнул Элдертри, и уже в следующее мгновение Алеку пришлось удерживать младшего брата от смертоубийства будущего зятя. Успокоив того кое-как, посоветовал:        — Ты бы сдерживал свой поганый язык, Виктор, если хочешь дожить до светлого дня своей свадьбы. В конце концов, без помощи извне нам не выбраться отсюда, так что придется кому-то довериться.        — Кому-то? — собеседник едва уловимо в полутьме поморщился, выражая категоричный скепсис. — Вот именно, что «кому-то»! Вы головами думаете или другим местом? Один влюбился в испанскую подстилку, другой…        Договорить он не успел, потому что через мгновение Джейс обрушил на его челюсть мощный удар. И наконец стало тихо. Элдертри вряд ли рискнет заговорить в ближайшие несколько часов, другие офицеры, оценив перспективы возражений, замолчали, о чем-то кивая друг другу.