BSD-драбблы

Все дороги ведут в Рим, Анго хорошо знает это. И он так сильно от этого устал. Однажды попав в свой Рим, он никак не может от него отделаться. Бегает, как Алиса по зазеркалью, но как бы быстро ни бежал, как бы ни разворачивался спиной, перед ним неизменно вырастает его Рим. На нем весь свет клином сошелся, не иначе. Раз за разом Анго оказывается у него, с ним, Рим словно ширится и заполняет собой все, вездесущий. Дороги к нему становятся все короче. Ступая на каждую новую, Анго все отчетливее видит свой Рим в конце пути, уже не догадывается – уверен, что увидит, хотя в начале дороги может быть даже не заметно очертаний. Раз за разом Анго обнаруживает себя в клетке из чужого тепла и запаха, в клетке из рук и ног, в коконе из обволакивающих взглядов – не шевельнуться. Это может быть незнакомое место, или, наоборот, слишком хорошо знакомое, может быть прокуренный тихий бар или одна из больниц, может быть каюта на чьей-то яхте или переулок на самой окраине Йокогамы. Рим неизменно оказывается перед самым лицом. Взгляд с прищуром, дыхание на щеке, жесткие сильные пальцы на запястьях, плечах, ребрах. Анго сначала этого не замечал, не придавал этому значения. Когда история с его «карьерой» в мафии закончилась, казалось, что Рим исчез, что Рим пал, с ним было покончено. Впрочем, Анго быстро понял, как ошибался. Рим уже запустил в него свои корни, впился во внутренности и пророс, не отпускал. – Привет, Анго, давно не виделись, – тянет он. Снова перед самым лицом. Еще одна дорога подошла к концу. – Добрый день, Дазай-сан, – Анго смотрит спокойно. Но чувствует, как сбивается дыхание, сжимается горло. Как стискивают изнутри корни его Рима.