***
Менсу вальяжной походкой направлялся в поликлинику, размышляя о том, что Ухён оказался очень даже приятным малым. На самом деле ещё при первой встрече, не зная о том, что он отец малышей, Менсу почувствовал на уровне интуиции, что парень он неплохой. Хорошо было бы, если бы и Сонгю не забивал себе голову глупыми сомнениями и перестал всё усложнять. Да, со стороны ситуация в которой он оказался, выглядела более, чем странно, да и не каждый день в жизни происходят такие вот случаи, однако это вовсе не означало, что из всего этого не могло получиться что-то очень даже путное. Менсу не верил в судьбу, но история брата доказывала, что это понятие не такой уж плод чьего-то воображения. Это же надо было случайно забеременеть, встречаясь при этом с другим человеком, и спустя время по воле случая встретить отца детей, который, ко всему прочему, ещё и оказался твоим истинным! Да тут хочешь — не хочешь в судьбу поверишь! На самом деле Менсу хоть и не говорил брату об этом прямо, но он очень радовался, что всё вышло именно так. Ему порядком надоело смотреть, как Сонгю хоронит свою личную жизнь, отдавая всё своё свободное время детям. Нет, безусловно, малыши заслуживали этого, но и Гю необходимо было подумать о себе. И быть может неожиданное появление на горизонте Ухёна могло бы решить эту проблему, а может и сразу две — подарить дополнительное внимание малышам и, если всё пойдёт по правильному пути — наладить отношения между Сонгю и Ухёном. Нет, ну, а что? В конце то концов, истинный Ухён для Гю или нет? Против природы не попрёшь, а коли так, то вполне возможно вскоре Сонгю избавится от плохого настроение ввиду активизации одной из самых важных сторон жизни любого омеги или альфы. Проще говоря, возьмёт пример с Менсу и обзаведётся сексуальной жизнью. Правда Менсу надеялся, что Гю не ударится в крайности и возьмёт пример только по части наличия секса в своей жизни, а не большого количества половых партнёров. Достаточно в их семье одного человека, которых не отказывал себе в лишнем внимании. Сонгю это вовсе не было нужно. Он изначально по своей природе являлся человеком семейным. Менсу же никогда к такому не стремился и, откровенно говоря, считал, что это своего рода капкан, ловушка, петля на шею, если так можно было выразиться, и добровольно лезть в это болото он не собирался. Ему и так было замечательно. Добравшись до поликлиники, Менсу забежал внутрь и направился прямиком к кабинету педиатра. Все встречающиеся на его пути омеги замедляли ход, откровенно разглядывая его, и не стесняясь, пожирали глазами. Для альфы это уже давным — давно перестало быть сюрпризом. Он знал, как действует на омег и прекрасно понимал, что дело было не только в идеальной внешности, которую ему подарили его родители, но также в удивительном аромате, сводившим с ума потенциальных жертв. Ему не единожды приходилось слышать оды в адрес своего потрясающего природного запаха, который срабатывал подобно магниту для большинства омег. Аромат леса, после дождя. Такой аромат удивлял и восхищал, и Менсу даже делать ничего не нужно было для того, чтобы получить предполагаемого любовника. Всё происходило само собой. Настолько легко, насколько и скучно. И этот фактор давно отбил бы у Менсу желание шляться в поисках новых кратковременных отношений, если бы не любовь к разнообразию. Пожалуй, только это и спасало от неизбежного пресыщения. По пути к нужному кабинету, Менсу заметил за стойкой регистратуры очень симпатичного омегу и, рассудив, что ничего страшного не произойдёт, если он задержится буквально на пять минут, не торопясь подошёл к парню, который в это время усердно записывал что-то у себя в журнале. — Добрый день, — лучезарно улыбнулся Менсу. Омега поднял глаза на Менсу и приоткрыл рот. Видно было, что омежка сражён наповал необыкновенной красотой альфы, потому как его дыхание участилось, и он замешкался с ответом. — Добрый, — выдавил он, с благоговением глядя на Менсу. — Чем я… чем я могу Вам помочь? У Менсу в голове крутилось множество различных вариантов, и один лучше другого, но пожалев ещё такого зелёного паренька, у которого на лбу прямо-таки бегущая строка образовалась — «готов отдать тебе всего себя и свою жизнь в придачу», решил не разбивать столь юное и неопытное сердечко омеги. — Я бы хотел узнать, в каком кабинете принимает педиатр, — солгал Менсу. — Педиатр? — повторил омега, неотрывно глядя на альфу. — Да, именно, — кивнул Менсу. — Я… кабинет… кабинет, — паренёк с трудом оторвавшись от созерцания прекрасного альфы, перевёл взгляд на памятку, которая красовалась у него на столе. — в триста первом, — произнёс он, вновь посмотрев на Менсу. — Спасибо, красавчик, — произнёс томно альфа, на что омежка смущённо улыбнулся и на его щеках появился румянец. Очаровательно. Вот только продолжать заигрывания Менсу не имел желания. Да, парень был милый, но не более того. Интерес, быстро зародившийся, точно также быстро сошёл на "нет". Оттолкнувшись от стойки, Менсу направился в кабинет, номер которого знал с самого начала, оставляя молодого омегу влюблёнными глазами смотреть ему вслед. Остановившись возле нужной двери, Менсу постучал и, получив приглашение, вошёл внутрь. Первое, что моментально привлекло внимание альфы — аромат земляники, тонкий и чувственный, и что самое главное — невероятно сильный. Настолько сильный, что от него у Менсу моментально сладко заныл низ живота и из головы выветрились все мысли, кроме одной — животное желание обладания. Пожалуй, такое с парнем случалось впервые, раньше он всегда первым делом обращал внимание на внешнюю привлекательность, но здесь… Хотя было бы несправедливым сказать, что доктор был не симпатичным, более того, Менсу мог сказать, что тот был красивым. Достаточно большие глаза, аккуратный прямой нос, пухлые губки бантиком. Он определённо был во вкусе альфы… Менсу попытался собрать мысли в кучу, но на какой-то момент он просто забыл, зачем вообще пришёл, настолько сильным было впечатление от встречи, и этот аромат земляники… Просто что-то удивительное… Доктор в это время, в упор смотрящий на Менсу, неожиданно подал голос: — Добрый день. Я могу Вам помочь? Менсу словно очнувшись ото сна, растянул губы в своей самой обворожительной улыбке: — Я пришёл за рецептом для Мингю. — А Вы… — Его дядя Менсу. Омега пару раз моргнул: — А, да, конечно, — произнёс он, как будто бы неожиданно вспомнил, что у него на самом деле есть такой пациент. — Присаживайтесь, я сейчас выпишу. Менсу сел на стул, внимательно наблюдая за омегой. Парень взял небольшой бланк и начал его заполнять. Взгляд альфы невольно упал на красивые пальцы, порхающие над листом бумаги. И вроде ничего особенного не было в движении руки омеги, однако Менсу словно попал под гипнотическое воздействие. — Пожалуйста, — произнёс Сонёль, протягивая Менсу рецепт. — Это лекарство немного мягче по воздействию, однако эффект от него такой же как от предыдущего. Дозировку я написал. Менсу посмотрел на протянутый ему листок, а после перевёл взгляд на лицо доктора. В принципе он мог просто забрать рецепт и уйти, однако он не был бы собой, если бы не постарался опробовать свои чары на докторе. И быть может он бы этого не стал делать, если бы не осознание того, что этот парень Ли Сонёль не реагировал на него как все другие омеги, растекаясь лужицей от одного только его вида. Это очень удивляло Менсу и несомненно интриговало. Он протянул свою руку, намереваясь забрать рецепт, и словно невзначай прошёлся своими пальцами по пальцам доктора. И хоть Сонёль постарался не подать вида, что его взволновало это прикосновение, однако от внимания Менсу не ускользнуло, как дернулся кадык омеги и как на щеках парня проступил едва заметный румянец. Менсу улыбнулся весьма довольный произведённым эффектом. — Ну и как? Работает? — задал совершенно неожиданный вопрос доктор, проницательно глядя на альфу. Менсу немного растерялся: — Простите… Что работает? — Приём, который вы используете для того, чтобы привлечь внимание омеги? — пояснил Сонёль, на лице у которого застыла улыбка, говорящая о том, что он был в курсе, о чём думал Менсу. Менсу искренне удивился проницательности доктора, и хотел было сказать что-то в своё оправдание, но неожиданно для самого себя произнёс совершенно другое: — Вы мне скажите. Работает или нет? Улыбка на лице доктора немного угасла: — Определённо. Неясно другое — с какой целью Вы продемонстрировали этот приём на мне. — Всё просто. Вы мне понравились, и я хотел произвести на Вас впечатление, — выдал Менсу, удивляясь самому себе. — Вам это удалось. Произвели. Если это всё, то не смею Вас более задерживать, — произнёс Сонёль и, достав из ящика медицинский журнал, приступил к его заполнению, давая понять, что разговор подошёл к концу. — Это не всё, — ответил Менсу, заставляя Сонёля оторваться от своего занятия. — Не всё? У Вас есть ко мне ещё какие-то…вопросы? — Есть. Что Вы делаете сегодня вечером? Удивление Сонёля настолько явственно читалось на его лице, что Менсу невольно улыбнулся. — Заканчиваю работать и иду домой, — осторожно отозвался омега, ожидая от парня следующих слов. — А что если вместо того, чтобы пойти домой, Вы пойдёте со мной на свидание? Если бы Сонёль пил воду или что-либо ел, он бы непременно поперхнулся. Менсу приглашал его на свидание??? Серьёзно??? Нет, безусловно, Сонёль видел, что этот альфа определённо знал себе цену и что проблем в общении с омегами у него с вероятностью в сто процентов не было, и всё же! — Вот так вот просто? Приглашаете абсолютно незнакомого человека на свидание, после пяти минут знакомства? — вопросил Сонёль, ожидая, что хотя бы немного заставит альфу задуматься над легкомысленностью этого самого предложения. Напрасно. Менсу перестал улыбаться и на полном серьёзе произнёс: — Сложного в этом нет абсолютно ничего. Мы с Вами взрослые люди и разрешения от родителей на то, чтобы провести хорошо время в компании пусть даже и знакомого «пять минут человека» нам не требуется. Да к тому же к чему лукавить и пытаться делать миллион обходных шагов для того, чтобы сделать то, что хочется? Я Вам прямо сказал о том, что Вы мне понравились и что я хочу провести с Вами время. И когда я Вам это предлагал, то разумеется надеялся на то, что это взаимно. Выходит, я ошибся? Такой честный ответ поставил Сонёля в тупик. Он ожидал от этого альфы всего чего угодно, только не такой откровенности. Это в определённой мере подкупало, и Сонёль, поддавшись внезапному порыву, ответил: — Не ошиблись. — Ну, тогда, я спрошу ещё раз. Как вы смотрите на то, чтобы пойти сегодня со мной на свидание? Если Сонёль изначально хотел отказать этому парню, то теперь просто язык не поворачивался ответить отказом. Слишком необычным оказался его стиль обольщения. Кроме того его аромат… Сонёль мог обманывать кого угодно, но свою природу, которая дала ясно понять, что сопротивление бесполезно, обмануть не мог. И это парень осознал в тот самый момент, когда его обоняние уловило аромат не похожий ни на один другой, аромат его истинного, сидящего в данный момент напротив. От этого запаха у омеги будто токовые разряды проходили по всему телу, и мозг отказывался мыслить рационально, а внутренний голос настойчиво шептал о том, чтобы Сонёль не глупил и дал согласие на предложение. Подумав буквально самую малость, парень сдался: — Хорошо, — ответил он, думая про себя, что возможно совершает большую ошибку. — Я пойду с Вами на свидание. — Отлично, — соблазнительно улыбнулся Менсу. — Во сколько Вы заканчиваете свою работу? — В семь. — Ну, тогда я заеду за тобой без пятнадцати семь, — произнёс Менсу и, поднявшись с кресла, направился на выход. — Мне кажется на «ты» мы ещё не переходили, — заметил Сонёль, заставляя Менсу остановиться возле самой двери и повернуться к нему всем корпусом. В следующую минуту альфа сократил расстояние разделяющего их с доктором и, уперев руки по обе стороны от него, приблизил своё лицо к лицу омеги, оставляя мизерный промежуток. — На самом деле, на «ты» мы перешли в тот самый момент, когда ты дал согласие на свидание. Ибо теперь ты не просто доктор моих племянников, а я не просто дядя твоих маленьких пациентов, — с мягкой улыбкой произнёс вполголоса Менсу, смотря омеге прямо в глаза. — Наш статус немного изменился. Сонёль ни на йоту не отстранился от Менсу, стараясь держать себя в руках, хотя каких ему это стоило сил, одному Богу было известно. Когда его истинный оказался в такой непосредственной близости к нему, у Сонёля сердце подскочило к горлу и его бросило в жар. Дабы не проверять, насколько хороша собственная выдержка, омега кивнул, надеясь на то, что Менсу перестанет нависать над ним и смотреть на него таким плотоядным взглядом. Ведь Сонёль не был каменным и мог, как любой другой омега, проявить слабость, а учитывая, что перед ним был его истинный, вообще было очень удивительно, что он до сих пор с трудом, но сохранял напускное спокойствие. Менсу опустил глаза на губы омеги, задержав на них взгляд буквально на секунду, но тут же отошёл от стола, мило улыбнувшись, демонстрируя при этом Сонёлю очаровательную ямочку на щеке. — Тогда до вечера, — произнёс он и, развернувшись, направился к двери. Однако дойдя до неё, слегка повернув голову вбок, добавил напоследок, — И спасибо за рецепт. Когда дверь за Менсу закрылась, Сонёль выдохнул. Оказалось, что он практически не дышал, поражённый безумно сильной реакцией своего тела на близость альфы. Теперь же, когда он остался один в кабинете, в голове немного прояснилось и парень смог трезво проанализировать свой поступок, посмотрев на себя со стороны. И выводы, к которым он пришёл, совершенно его не утешали. Он только что согласился на свидание с альфой, которого совершенно не знал, но который, по наблюдениям Сонёля, был отъявленным повесой. Да, он был его истинным, но это ровным счётом ничего не меняло, это лишь могло потянуть за собой ряд проблем, которые были Сонёлю абсолютно ни к чему. Омега встал из-за стола и подошёл к графину с водой. Налив себе освежающей жидкости, парень сделал большой глоток. Ничего. Катастрофы не случится, если он будет держать себя в руках и сохранять дистанцию, а если не сможет, то и это не беда, главное сделать всё, для того, чтобы не позволить Менсу забраться к нему в душу. Остальное — это уж как пойдёт. Придя в согласие с самим собой, Сонёль вернулся на своё место. Рабочий день был в самом разгаре, и мысли о предстоящей встрече парень благоразумно решил оставить на потом.***
С ухода Менсу прошло около часа, а чувство скованности по-прежнему витало в комнате, не смотря на то, что Ухён всё время с начала визита возился с малышами и, если обращался к Гю, то с вопросами касающимися непосредственно детей. И вроде бы не было причины для того, чтобы злиться, всё было более чем нормально в сложившихся условиях, и всё же Сонгю было неловко находиться рядом со своим истинным. После нелепого, казалось бы, сообщения своего непутёвого братца, Сонгю начал ловить себя на мысли, что-то и дело поглядывает на Ухёна не как на отца малышей, а как на мужчину и довольно привлекательного. Всякий раз, когда Ухён не смотрел на него, взгляд Кима начинал блуждать по лицу и телу парня, оценивая его природную красоту. Правда, Гю очень быстро себя одёргивал, напоминая, что Ухён ему абсолютно не интересен, и что пришёл он сюда лишь за тем, чтобы пообщаться с детьми. Да к тому же злость от осознания, что его истинный заставил Сонгю сделать так, как сам того хотел, до сих пор не прошла. Однако закрывая глаза на все эти моменты, наблюдая за тем, как Ухён нянчится с мальчишками, Гю волей неволей задавался вопросом — «А что было бы, если бы они с Намом встретились при других условиях?» Если бы они как обычные люди начали с простого знакомства. Переросло бы это во что-то более серьёзное, смогли бы они найти общий язык или у них так ничего бы и не вышло, в силу разных характеров? Но если бы не вышло, то у Сонгю наверняка не было бы Мингю и Мину, без которых Гю уже просто не представлял своего существования. Эта мысль настолько напугала Кима, что он содрогнулся, меняясь в лице. Ухён, сидевший рядышком в кресле, держащий на руках Мингю, уловил странный жест: — Всё в порядке? — спросил он. Слыша нотку искреннего беспокойства в голосе альфы, Гю поспешил успокоить того: — Да. Просто немного устал, — ответил он, покачивая Мину. Нам обратил внимание на то, что Сонгю и впрямь выглядел уставшим, однако расспрашивать его дальше не решился. Возможно, его усталость была связана с детьми, с бессонными ночами, которые всегда имели место быть, когда в доме появлялись маленькие дети. Возможно по каким-то другим причинам. Хотя сам Ухён склонялся к первому варианту. Наблюдая за Мингю, который в это время грыз кулачок, хмуря бровки, Ухён неожиданно поинтересовался: — Тяжело было? Сонгю вопросительно вскинул брови, не совсем понимая, о чём спрашивает парень. — Я имею в виду малышей, — пояснил Ухён. — Как ты справлялся всё это время? Гю немного помолчал, но всё же ответил: — Поначалу очень сложно было. Беременность проходила непросто. Первые три месяца меня мучил жуткий токсикоз, да и роды прошли не так гладко, как хотелось бы. Но после рождения малышей всё стало ещё сложнее, я оказался совершенно не готов к тому, что меня ожидало. Мальчишки практически всё время капризничали, доводя меня до исступления. Я сходил с ума от желании хотя бы немного поспать, стал похож на зомби. Работу пришлось на время оставить потому что в таком режиме существовать стало просто нереально. Спасибо огромное Менсу, если бы не он, я бы точно загремел в больницу с нервным срывом. Он мне помогал, оставаясь некоторое время с детьми и таким образом давая немного времени на отдых… Сейчас начался новый этап. У Мингю начали резаться зубки, поэтому я снова хожу в состоянии транса… Скоро, вероятно и Мину последует примеру своего брата. Сонгю говорил всё это вовсе не для того, чтобы вызвать у Ухёна чувство вины, однако тот всё равно испытал угрызения совести. — Сонгю, я правда ничего не знал… А если бы знал, то непременно помог… Я… — Ухён замолчал, не зная, как правильно выразить свои мысли и что сказать. Мингю начал беспокойно ёрзать на коленях у Ухёна. Альфа принялся его успокаивать, покачивая на коленке, однако эффект это произвело обратный — малыш начал хныкать, выбираясь из рук Нама, который не мог понять, почему сын начал капризничать и, что сам Ухён сделал не так. Сонгю тем временем, глядя на тщетные попытки альфы успокоить ребёнка, решил помочь, произнеся: — Ну, раз теперь ты знаешь и горишь желанием воспитывать своих детей — вперёд! Ухён вопросительно посмотрел на Кима, а тот в свою очередь пояснил: — Пришло время поменять Мингю подгузник. Так вот в чём дело. Малыш просто намекал, что пора бы родителям позаботиться о его комфорте. — Хочешь, чтобы я это сделал? — удивился Нам, растерянно моргнув. — А что? Это очень неплохая возможность проявить себя в роли ответственного родителя. Ты так не думаешь? Ухён перевёл взгляд на Мингю, а потом вновь посмотрел на Гю: — Я не знаю, что нужно делать, — честно признался он. — Я тоже когда-то не знал, но пришлось научиться. На самом деле в этом нет ничего сложного, — заметил Сонгю. — Но делая скидку на то, что ты никогда этим раньше не занимался, ладно… Так уж и быть, я помогу тебе. Гю подошёл к манежу, пересаживая туда Мину, а затем направился к пеленальному столику, подзывая Ухёна подойти. Нам подхватил Мингю под попу, подходя ближе к столу. Сонгю достал подгузники, влажные салфетки, детскую присыпку и положил всё это перед Ухёном. — Я могу показать тебе, хотя это, правда, не сложно. Но, если ты не уверен в своих силах… — Я попробую, мне только нужно, чтобы ты курировал процесс, — уверенно произнёс Нам, решительно настроенный доказать Сонгю, что может справиться с поставленной задачей. Уж если он фирму создал с нуля, то уж с такой ерундой как поменять ребёнку пелёнки справится в два счёта. Сонгю кивнул, соглашаясь на такие условия. Он стал давать ценные указания, отмечая про себя, что Нам, хоть и не делал этого раньше, как утверждал, всё же справлялся очень даже неплохо. Уверенно избавился от грязного подгузника, и даже практически не поморщился от запаха какашек, который моментально ударил по носу. Затем под чётким руководством Сонгю взял влажные салфетки, протирая промежность и попу Мингю, при этом чересчур довольно, можно даже сказать горделиво улыбаясь. На подозрительный взгляд Кима, Ухён спросил: — Что? — Чего улыбаешься? — поинтересовался Сонгю. — А почему бы и нет? Мне кажется, я делаю определённые успехи, — ответил Ухён. Сонгю хмыкнул на такое заявление, но не согласиться не мог. Нам и, правда, справлялся хорошо. Правда истинная причина самодовольства Ухёна заключалась немного в другом. Глядя на своего пока ещё маленького сына во всей красе, Ухён с гордостью отметил, что проблем с омегами у того, когда малыш вырастет, однозначно не будет. Весь в отца! Обработав нежную кожу малыша салфетками, Ухён посмотрел на Сонгю. — Что дальше? — Присыпка, и чистый подгузник, — ответил тот. Нам кивнул, и потянулся было за присыпкой, тогда как почувствовал, как ему в лицо ударила тёплая струя. Всё произошло настолько неожиданно, что Нам даже сориентироваться не успел, пытаясь прикрыть лицо ладонями. Просто замер, ощущая, как жидкость льётся по его лицу, стекая по подбородку прямо на его рубашку. — Мингю! — прикрикнул на сына Сонгю. — Ах, ты маленький негодник! — Но, похоже, карапузу ничуть не было стыдно за своё возмутительное поведение, потому как он растянул губки в широкой улыбке и захлопал в ладошки, весело агукая. — Сонгю подошёл ближе к Ухёну, всё ещё стоящему в неподвижной позе, и с изумлением смотрящему на малыша. — Ухён, извини Бога ради… — Гю прикрыл рукой рот, тщетно пытаясь спрятать улыбку. Но попытки эти оказались безуспешными, более того, плечи Кима начали трястись от беззвучного смеха и, не выдержав, парень искренне рассмеялся. Нам, очнувшись, повернулся к Гю: — Тебе весело? Этот маленький сорванец меня только что обписал! — в сердцах произнёс Ухён. — О, не переживай, — всё также смеясь, успокоил альфу Гю. — Это очень хороший знак! Он тебя просто признал! — и не в силах побороть искушение подначить Нама, добавил. — Пометил, так сказать. Нам хотел что-то сказать, но завис, глядя на то, как ярко улыбается Сонгю. И если до этого у Ухёна не было возможности видеть Гю в хорошем настроении, то теперь он просто не мог оторвать от него взгляда. Улыбка у Сонгю была просто потрясающая и абсолютно его преображала. Весь его хмурый вид растворился без следа и Ухён честно признался себе, что Гю очень красив. Настолько, что у Нама ёкнуло в груди, а на душе стало необычайно тепло. Правда, Ухён тут же постарался отогнать от себя все эти неуместные чувства. В конце концов, у него есть омега, с которым они довольно долго вместе, и засматриваться на другого омегу он не имел права, даже если этот самый омега был его истинным. Ухён пришёл в этот дом исключительно ради детей, и менять цель своего визита был не намерен. Сонгю тем временем, немного успокоившись, достал из шкафа полотенце и подошёл к Ухёну, протягивая его парню: — На вот, оботрись немного. А я закончу с Мингю. — Нет уж, я сам закончу, — твердо произнёс Нам, принимая полотенце. И хотя тон альфы был не особо довольным, на лице его появилась едва заметная улыбка. Гю пожал плечами, вновь вставая рядом с Ухёном и возвращаясь к процедуре ухода за Мингю, который терпеливо ожидал, когда его соизволят облачить в новое «обмундирование». Благо малыш больше не шалил и позволил Наму спокойно завершить начатое. — Ну, вот и всё, — произнёс Ухён, демонстрируя Гю свою работу. — Очень даже неплохо, — похвалил Сонгю, оглядев сына придирчивым взглядом, — Теперь, думаю, Мингю готов вернуться к своего брату, которой от скуки, наверное, уже заснул. — Нам повернулся в сторону кроватки и обнаружил, что карапуз на самом деле спит, забавно подперев кулачком подбородок. — А он не разбудит Мину, если посадить его к нему? — задал вопрос Ухён, поглядывая на Мингю, в это время лежащего на столе, и забавно ухватившегося ручками за свои пяточки. — Нет, — улыбнулся Сонгю. — В этом и заключается вся прелесть. Если один заснул, то и второй в течение буквально пары минут засыпает следом. Когда у них тихий час, они, как правило, всегда спят вместе. Крайне редко когда один продолжает бодрствовать. Так что можешь со спокойной душой относить Мингю в манеж. Ухён последовал совету Гю. Послушно подойдя к столику и аккуратно взяв на руки Мингю, он отнёс сына в компанию к брату. На его удивление, малыш действительно буквально в течение нескольких минут уснул, улегшись прямо возле Мину, и по-родному положив ему ручку на лопатку. Нам всё это время не отводил взгляда от своих детей, любуясь умилительной картиной, спящих младенцев. Гю не хотел прерывать Нама, видя, насколько увлечённо тот наблюдает за своими детьми, и всё же негромко произнёс: — Я думаю, будет неплохо, если ты переоденешь свою рубашку. Твоя немного…запачкалась. Ухён повернулся к Гю, а затем осмотрел себя, признавая правоту Гю. Влага высохла, однако на белой рубашке красовались теперь жёлтые разводы. — Мне не во что переодеться, — сказал Нам. — Ничего. Я думаю, Менсу не будет против, если я одолжу у него чистую одежду. Подожди минутку, я сейчас. — С этими словами Гю направился в комнату напротив, оставляя Ухёна одного в компании спящих малюток. Чтобы не терять драгоценного времени, Нам решил предварительно обтереть себя влажными салфетками, лежащими на пеленальном столике. Расстегнув пуговицы, Нам снял рубашку, и раскрыв упаковку, достал одну салфетку, проходясь ею по голому торсу. — Я думаю, что эта вполне… — вошедший в комнату Сонгю, запнулся на полуслове, во все глаза уставившись на Ухёна, который в это время стоял к Гю спиной, вытирая салфетками своё тело. Услышав звук голоса, Нам перестал это делать, повернувшись к Киму, и точно также замирая. Напряжение вспыхнуло подобно факелу и в комнате стало немного жарко. Сонгю попытался произнести что-то, дабы немного разрядить обстановку, однако к своему вящему изумлению обнаружил, что дар речи у него пропал. Вместо этого, практически не контролируя себя, он начал беззастенчиво рассматривать потрясающий торс Ухёна. Другой на месте Нама отвернулся бы или поспешил накинуть на себя хоть что-нибудь, однако Ухён не торопился этого делать. Видя, насколько Гю смущён, но тем не менее не отводит взгляда, пристально его рассматривая, при этом вновь ощутив сумасшедший аромат дыни, у Ухёна словно переключатель сработал. Он медленной походкой направился к Гю, не сводя с него глаз. Когда расстояние между ними оказалось меньше полуметра, Нам остановился. Румянец Гю стал ещё более заметным, но он по-прежнему не мог пошевелиться, глядя теперь Ухёну прямо в глаза. Нам вдохнул убийственный аромат, практически закатывая глаза от удовольствия. Сонгю нервно облизнулся и взгляд Ухёна моментально задержался на его розовых влажных губах. Безумно красивых и очень притягательных губах… Щелчок открывающегося замка привёл парней в чувства. Они как по команде повернули головы по направлению к двери, и встретились с обескураженным интересным зрелищем Менсу. — Простите, что без стука. Честное слово, если бы я знал, что помешаю… Сонгю почувствовал, как его уши начинают предательски гореть, и чтобы хоть немного спасти ситуации, которая со стороны выглядела до ужаса провокационно, постарался изобразить недоумение: — Что ты говоришь, ты вовсе не помешал, дело в том, что произошёл один казус, — Гю нервно рассмеялся, но видя, что брат начинает хитро улыбаться, понял, что независимо от того, что бы он ни сказал, тот ему всё равно не поверит.— А, в общем, неважно, — закончил Сонгю. Нам за это время более-менее собравшись с мыслями, обратился к Сонгю: — Я могу одолжить это? — спросил он, указывая на рубашку. Гю опустил глаза на вещь в своей руке, о которой он на короткое время напрочь забыл и, бросив на Нама короткий взгляд, кивнул. — Это моя? — спросил Менсу, наблюдая, как Ухён надевает рубашку, застёгивая пуговицы. — Да. Надеюсь, ты не против? Я верну, просто с моей случился небольшой конфуз. — О, не переживай, всё в порядке. Можешь оставить себе, — заверил его Менсу, то и дело многозначительно поглядывая на Сонгю. — Иногда совершенно не жалко пожертвовать своей одеждой ради таких вот небольших конфузов, — подмигнул Менсу Ухёну, отчего Сонгю захотелось кинуть чем-то тяжёлым в своего брата. — Ну, я, пожалуй, пойду, — заторопился Ухён. — Так скоро? — удивился Менсу. — Может, хотя бы чая с нами выпьешь? — Я бы с радостью, но мне, правда, надо идти. Но я могу зайти завтра, — предложил Нам. — Нет, не можешь, — выпалил Сонгю, отчего привёл в замешательство Нама и Менсу. — Почему? — удивившись, спросил Ухён. — Да почему? — переспросил Менсу. — Потому…потому что мы не договаривались о том, что ты будешь каждый день приходить к детям. Нам оторопело уставился на Гю, не понимая, что произошло с его настроением. Ведь ещё десять минут назад всё было так замечательно. Неужели всё дело в том, что случилось с ними до прихода Менсу? Да нет… Или всё-таки да? В любом случае Ухёну было неприятно, что Гю вновь начал диктовать свои условия. — Я думал, мы обо всём договорились, — произнёс Нам, прожигая Сонгю взглядом. — Ты разрешил мне участвовать в воспитании детей. — Да, разрешил, но в нашем договоре речи не велось о том, что ты будешь приходить к ним каждый день, — заявил Сонгю. Брови Ухёна сошлись на переносице, и было очень хорошо видно, что парень готов сказать что-то не особо приятное Сонгю, однако в разговор вовремя вмешался Менсу: — Гю, прекрати. Я всё понимаю. Да, быть может, вы не договаривались о том, что Ухён будет приходить каждый день, но я лично не вижу в этом ничего плохого. В конце то концов перестань быть эгоистом и подумай о малышах. Им нужно видеть своего отца, чувствовать его рядом и чем чаще это будет происходить, тем лучше. Ну, неужели тебе безразлично счастье и спокойствие своих детей? Менсу знал, на какие рычаги нажимать, чтобы добиться желаемого эффекта, и он его добился. Буквально на секунду он увидел мелькнувшее отчаяние в глазах Гю, как если бы тот боролся с самим собой, но в следующую минуту, Сонгю совладав со своими эмоциями, кивнул, соглашаясь с доводами брата. — Ну, вот и хорошо, — мягко улыбнулся Менсу, оборачиваясь к Ухёну, который немного расслабился, но лицо которого по-прежнему было напряжено. — Можешь приходить завтра. Малыши будут тебя ждать. Заодно и мы с тобой сможем пообщаться, если ты не против. Нам сдержанно кивнул, изобразив на лице улыбку, однако Менсу понимал, что настроение его далеко от замечательного. — Спасибо за всё, — поблагодарил альфу Ухён. — Да не за что. Тебя проводить? — спросил Менсу. — Не нужно, я сам найду выход, — пожав напоследок альфе руку и коротко кивнув Гю, Ухён вышел за дверь. Слушая удаляющиеся шаги, парни стояли молча, и только когда звуки смолкли, Менсу повернулся к Сонгю: — Это что только что было? — поинтересовался он, с интересом глядя на брата. — Я просто… — Гю постарался оправдаться. — Я просто действительно считаю, что мы немного торопимся. Ведь ещё вчера у малышей не было отца, а сегодня он на огромной скорости, словно ураган ворвался в нашу жизнь и хочет приходить к мальчишкам каждый день. — Слушай, ты же мне сам говорил, что переживал, примут ли его дети. Насколько я успел понять всё прошло хорошо… Или нет? Сонгю шумно выдохнул: — Всё правда прошло хорошо, просто… А если вдруг… — Опять двадцать пять! — всплеснул руками Менсу. — Мы же это уже обсуждали, Гю! Всё будет хорошо, нет повода для беспокойства! И вообще выбрось ты из своего словесного обихода слова «если вдруг». Всё так, как должно быть, и то, что ты препятствуешь этому, в первую очередь усложняет жизнь непосредственно тебе самому. Не понимаю, почему ты так мечешься. Малыши приняли своего отца, у них установился прочный контакт, да и потом, — глаза альфы озорно заблестели, — мне показалось, не только они установили контакт с этим альфой. По правде говоря, когда я просил обратить внимание на своего истинного, я даже помыслить не мог, что ты так быстро внемлешь моему совету и сразу впряжёшься в эту повозку. — Между нами ничего нет, — произнёс Гю. — Ну да, а то, что я видел, был обман моего зрения, — подначил его Менсу. — То было чистой воды недоразумение, и нас на самом деле ничего не связывает. — Кроме детей, — подсказал Менсу. — Кроме детей, — кивнул Гю. Менсу подошёл к брату и, положив руку ему на плечо, с улыбкой на губах произнёс: — Главное теперь убедить в этом самого себя. Сонгю ничего не ответил на это, просто промолчав. — Ладно, я пойду к себе немного отдохну перед вечером, — переключился на другую тему альфа. — Хотел посидеть немного с малышами, но вижу, они уснули, так и не дождавшись меня. Ну, ничего, я перед уходом ещё уделю им внимания. Менсу подошёл к двери: — Знаешь, я думаю, тебе тоже не помешало немного отдохнуть. Какой-то ты нервный последнее время. Поспи пару часиков, пока есть такая возможность. Повернув ручку двери, альфа вышел из комнаты, оставив Гю наедине со своими мыслями. На самом деле последние пару минут Сонгю практически не слушал всё, что ему говорил брат. Он настолько был на своей волне, что все сказанные слова Менсу прошли мимо него. Сонгю переживал, и было из-за чего. Омега запутался в своих чувствах и эмоциях, и никак не мог прийти в согласие с самим собой. Анализируя сегодняшний день, Гю признался самому себе, что ему понравилось, то каким он был. И если поначалу ему было немного некомфортно рядом с Ухёном ввиду некоторой неловкости, то постепенно всё изменилось, и Сонгю поймал себя на мысли, что хотел бы чтобы альфа приходил к детям как можно чаще. Чувство спокойствия и защищённости незримо окутывало Сонгю, когда Нам находился рядом. Было в этом парне что-то такое, что заставляло Гю чувствовать некую уверенность в завтрашнем дне. Сонгю очень хотелось, чтобы рядом с ним и детьми был этот человек. Сегодняшний день стал своего рода проверкой для Ухёна и справился тот по мнению Сонгю на отлично. Он не только хорошо поладил с малышами, он невольно, сам того не подозревая, заставил Кима представить, как бы выглядела его семья, будь Нам рядом не только в качестве отца для их детей, но и в качестве мужа для Сонгю. Но в этом и заключалась вся загвоздка. Тот не мог этого сделать. И Ким в полной мере осознал это, после того как у них с Намом случился небольшой контакт. То, что Гю нравился его истинный, было очевидно. Его тянуло подобно магниту к нему и, похоже, Ухён испытывал подобные чувства по отношению к Сонгю, однако в тот самый момент, когда Нам подошёл вплотную к Гю, омега ощутил нотку аромата, не принадлежащего Ухёну. Запах другого омеги, и это моментально отрезвило Кима. Ухён был не одинок, у него был омега, с которым он состоял в отношениях. Если на что-то другое Гю мог закрыть глаза, то этот факт проигнорировать не мог. Сонгю явственно ощущал, что его привлекает Ухён и подозревал, что с каждым разом это чувство будет лишь усиливаться, а то, что Нам собирался приходить каждый день, так или иначе, неизменно приведёт к такому исходу. Но этого нельзя было допустить, именно поэтому Сонгю решил ограничить визиты Ухёна к детям, хоть в душе понимал, что это очень сомнительный выход. Он видел, что Ухёна это решение возмутило, и Гю на его месте, вероятно, тоже разозлился бы, но в тот момент он просто запаниковал. И всё вполне вероятно закончилось бы ссорой, если бы не своевременное вмешательство Менсу, который заставил Сонгю отменить своё решение по отношению к Наму. Однако теперь Гю грызло чувство, что это, лично для него, ничем хорошим не закончится, потому как он реально переживал, что долго держать себя в руках, чувствуя Ухёна рядом, не сможет. И как теперь с этим быть Сонгю не знал.