***
Ухён вернулся домой к восьми часам, на сей раз без опоздания, однако Джонхи встретил его на пороге вновь чем-то недовольный. Отмечая плохое настроение своего омеги, Ухён невольно начал раздражаться, уже предвкушая неизбежную ссору. После того, как он покинул дом Сонгю, у него и так настроение испортилось из-за того, как повёл себя Ким, да и если уж на чистоту, то и из-за своего поведения тоже. Нам чувствовал, что сегодняшний день стал для него неким переломным моментом, после которого его ждут изменения, к которым Ухён явно был не готов. Снедаемый чувствами сомнения и неуверенности, Нам хотел просто немного осмыслить произошедшее и понять, что делать дальше, однако на спокойное осмысление ему рассчитывать явно не приходилось, потому как Джонхи не собирался предоставлять ему такую возможность. — Как прошёл день? — спросил омега, старательно изображая улыбку на лице, хоть Ухён прекрасно видел, что тот с трудом сдерживается, чтобы не высказать Наму в лицо очередной упрёк. — Устал очень, — ответил Нам. — Много работы? — У меня по-другому не бывает. — М… Ясно, — ответил Джонхи, а после нервно рассмеялся. Нам воззрился на омегу, не понимая, что его так рассмешило. Но следующие слова заставили альфу сильно напрячься: — Мне просто интересно, до каких пор ты мне будет врать в лицо по поводу того, что работаешь допоздна? А? — О чём это ты? Я же вроде пришёл вовремя, — заметил Нам. — Вовремя, но, тем не менее, ты весь день игнорировал меня. — Не понимаю, к чему ты ведёшь. — К тому, что я тебе битых три часа названивал на телефон, но ты мне так и не удосужился ответить. — Не удосужился, потому что был занят. А когда я занят, я всегда так делаю, чтобы не отвлекаться. — Так сильно был занят, что даже не успел переодеть чужую рубашку, которая на тебе сейчас? — поинтересовался Джонхи. Ухёна словно ледяной водой окатили. Чёрт! Он был настолько погружён в свои мысли, что действительно совершенно забыл о рубашке, которую ему сегодня предложил Сонгю. Ухён призвал себе на помощь все силы, дабы сохранить бесстрастный вид, судорожно соображая, как можно выкрутиться из этой ситуации. — Когда работы невпроворот, я совершенно забываю о каких-либо маленьких конфузах, которые иногда случаются на фирме, — и глазом не моргнув, произнёс Ухён. — И что же это за конфуз такой? — спросил Джонхи, вскинув бровь. — Меня сегодня один из сотрудников облил кофе, и чтобы сгладить неловкость, предложил мне свою рубашку, — объяснил Ухён. — А сам, что? Остался голый? — Нет, конечно. У наших сотрудников есть запасная одежда. Просто это ЧП случилось в коридоре как раз тогда, когда я шёл на совещание, и времени на то, чтобы спускаться вниз на нулевой этаж у меня не было. Вот потому- то мы с ним и поменялись рубашками. Он отдал мне свою, а я ему свою. Согласись, сотрудник в заляпанной рубашке не так бросается в глаза, как директор фирмы, который всегда и при любых обстоятельствах должен выглядеть с иголочки. Джонхи замолчал на мгновение, прожигая Ухёна подозрительным взглядом. — Я тебе не верю, — произнёс он, — Ты это придумал для того, чтобы снять с себя подозрения. Ты был c другим омегой. Ухён вздохнул. Естественно, Джонхи ему не верил и обвинял его сейчас в том, что он не просто постоял рядышком с другим омегой, а переспал с ним. Его жених и раньше обвинял его в изменах, которых Нам не совершал, и это было очень обидно. Только вот если тогда обвинения были идиотскими и совершенно не справедливыми, то теперь Ухён на полном основании чувствовал себя сволочью. И даже если измены не было, Нам всё равно чувствовал себя нечистым на руку из-за того, что хранит в тайне серьёзные перемены, произошедшие в его жизни. — Если не веришь, подойди ближе и убедись в том, что я не лгу, — спокойно сказал Ухён, наблюдая за тем, как его парень усиленно хмурит брови. — Ну же! Если я действительно спал с другим, то аромат должен был сохраниться. Сомневаясь стоит ли это делать, Джонхи всё же подошёл вплотную к Ухёну и втянул носом его аромат. Да, несколько запахов угадывались совсем немного, и всё же основной аромат, который ощутил омега, был аромат какого-то незнакомого альфы. — Как видишь, я ни с кем не спал, — ответил Нам, ограничившись полуправдой. — Разве что с альфой, который мне одолжил эту рубашку. — Прости, — произнёс Джонхи, но как-то сухо, так как если бы считал, что всё равно имел полное право подозревать Ухёна. — Наверное, я слегка погорячился. — Ты это делаешь уже не в первый раз, — сказал Нам, шагая в комнату. Джонхи проследовал за ним. — Если бы ты отвечал на мои звонки, то я бы не подозревал тебя. — Вот как? И как, скажи на милость мне отвечать на твои звонки, когда ты звонишь мне каждые пять минут? И ладно, если бы ты звонил мне поинтересоваться моим самочувствием, но так ведь ты преследуешь, совершенно другую цель. Ты просто жаждешь поймать меня на горячем. Скажешь не так? — Нет, не так. Я просто хочу слышать твой голос. — Не лги, — произнёс Нам, поворачиваясь всем корпусом к омеге. — Я знаю, что всему виной твои подозрения. И продолжается это уже довольно давно. Ты не доверяешь мне, Джонхи. А это говорит о том, что самого главного составляющего в наших отношениях нет. — О чём это ты? — вновь нахмурился омега. — О том, что мне надоело бесконечно оправдываться и ждать, когда ты соизволишь мне поверить, предварительно не проверив, правду ли я говорю. — Я просто хочу, чтобы ты больше времени уделял мне. Ну, вот опять тот же самый разговор, от которого у Ухёна всякий раз то и дело появлялось чувство дежа-вю. Этот разговор стабильно повторялся вот уже полтора года, изо дня в день и это настолько осточертело Ухёну, что он едва сдерживался от того, чтобы не сорваться на крик. Но он понимал, что это может повлечь за собой слёзы его жениха, а Нам ненавидел, когда Джонхи прибегал к такому тонкому тактическому ходу. Потому что слёзы, как правило, всегда вызывали в Ухёне жуткое чувство вины без видимой на то причины. После этого обычно, Ухён начинал утешать Джонхи, что в свою очередь заканчивалось сексом. И всё было бы очень даже ничего, если бы это действительно было решением проблемы, но к сожалению, это было временными срочными мерами, а сама проблема никуда от этого не девалась. Она как хроническое заболевание лишь на время отступала, но буквально на следующий день всё повторялось снова. Раньше Нам терпел, но с каждым днём его это раздражало всё больше. Он устал и хотел хотя бы один день избежать семейных разборок. Именно поэтому, глубоко вздохнув, альфа бесцветным голосом произнёс: — Я очень устал и иду спать, — Ухён подошёл к шкафу и, открыв его, принялся расстёгивать пуговицы рубашки. — И это всё, что ты мне можешь сказать? — опешил омега, по голосу которого Нам явственно услышал, насколько тот не ожидал такого поворота событий. — Да, это всё, — холодно сказал Нам, раздеваясь до трусов. — Если у тебя есть какие-то возражения, то я выслушаю их завтра. Сегодня я этого делать не намерен. Джонхи хотел было что-то сказать, но встретившись с ледяным взглядом карих глаз, благоразумно промолчал. Нам подошёл к кровати и, отбросив одеяло, лёг, отворачиваясь от своего жениха, всем своим видом давая понять, что разговор окончен. Джонхи проглотив едкие комментарии, сбросил свою одежду, последовав примеру Нама, ложась на кровать. На душе скребли кошки. Он то думал, что Ухён его выслушает и поймёт, наконец, что не прав в том, что бесконечно пропадает на работе, отдавая ей всё своё время, а вышло так, что Джонхи его лишь разозлил. Сон совершенно не шёл, и парень решил, что нужно попытаться исправить ситуацию. И метод, который он решил выбрать для этого оказался диаметрально противоположным обычному разговору. Джонхи придвинулся к Ухёну и положил ему руку на плечо, прижимаясь в это время губами к шее, пытаясь нежными поцелуями проложить дорожку вниз по спине. От этого жеста Ухён напрягся, и когда почувствовал, как омега запустив руку под одеяло, огладил его ягодицу, твёрдо произнёс: — Когда я говорил, что очень устал, я не лгал, Джонхи. Давай спать. У меня завтра очень сложный день. Джонхи не секунду замер, а затем, убрав руку, при этом недовольно фыркнув, повернулся на другой бок, отстраняясь от Ухёна. — Спокойной ночи, — зло бросил он. — И тебе того же, — вполголоса отозвался Ухён. Комната погрузилась в тишину, но, не смотря на это, и жуткую усталость Ухёна, сон не желал приходить к нему. И дело было вовсе не в очередной ссоре с Джонхи. В голове Ухёна всплыли воспоминания о сегодняшнем дне. Его не особо многообещающее начало, но вопреки всем опасениям, отличное продолжение. Для Ухёна всё это было настолько ново и интересно, что он с удовольствием смаковал каждый фрагмент воспоминания о сегодняшнем дне. Все негативные эмоции вытеснила радость от осознания того, что у него есть дети, которые приняли его как своего отца и ещё… Ухён не хотел признаваться в этом самому себе, но скользкая мысль уже пробралась в его голову и настойчиво долбила его мозг. Мысль о том, что помимо детей, он рад тому, что познакомился с Сонгю. И, кажется, эта радость начала проявлять себя весьма неожиданным образом, отчего Нам терялся, не зная, как быть дальше. Особенно остро он почувствовал это сегодня, когда они с Гю смотрели друг на друга не в силах отвести глаз. Нам мог думать всё, что угодно, и оправдывать себя как угодно, но правда заключалась в том, что взаимное притяжение уже дало о себе знать, а если это произошло, то… Нам закрыл глаза, отгоняя назойливые мысли, пытаясь переключиться на что-либо другое. Думая о работе, командировках, красивой природе, обо всякой ерунде, через некоторое время он почувствовал, как его веки налились свинцом, и его стало затягивать в царство Морфея. Погрузившись в сон, Ухён перестал изводить себя мыслями о чём-либо, но последняя яркая картина, возникшая перед его глазами перед тем, как заснуть, была картина красивых и таких необычных по форме глаз Сонгю и его малышей.***
Рабочий день достаточно быстро подошёл к концу, и Сонёль уже морально успел подготовиться ко встрече, на которую сам же дал согласие. Обещание, данное самому себе о том, чтобы не волноваться, сработало лишь на время, и остаток дня омега только и делал, что ругал себя за поспешное решение пойти на свидание с Менсу. Однако сейчас, убирая журнал в ящик стола, и проверяя всё ли выключено, перед тем как покинуть свой кабинет, на Сонёля накатило удивительное спокойствие и на смену ему пришло любопытство. Рассудив здраво, он пришёл к выводу, что ничего из ряда вон с ним сегодня не случится. Разве что общеизвестный и наиболее вероятный вариант окончания его свидания с истинным, а именно — более тесное общение. Но сказать, что Сонёль не был готов к такому повороту событий, означало бы солгать. Он с самого начала по глазам Менсу и по его манере общения понял, на что нужно рассчитывать, так что смысла в том, чтобы дёргаться не было никакого. Вставив ключ в замочную скважину, Сонёль услышал звук входящего вызова. — Да, Джонни, — произнёс он, зажимая телефон между плечом и ухом, закрывая дверь. — Привет. Ну что ты там? Закончил уже? — Да, уже стою на выходе, — ответил Сонёль, дёргая ручку и убеждаясь в том, что дверь заперта. — Отлично. Я готовлю рагу, — воодушевился Сонждон. — Думаю, если ты поторопишься, то успеешь к накрытию на стол. — Эмм… я не уверен в том, что сегодня вернусь домой. На другом конце лини повисла пауза. — В смысле? — переспросил Сонджон после небольшого замешательства. — Как это не вернёшься ? — Меня сегодня пригласили на свидание, — ответил Сонёль. — Это замечательно, конечно, но ведь свидание закончится сегодня или... Настала очередь Сонёля отмалчиваться. На самом деле вся эта тема отношений между альфами и омегами была до ужаса смущающей, и парень не знал, как сказать младшему брату, что быть может свидание не закончится его возвращением домой. Сонёль сильно медлил, обдумывая как покорректнее донести нужную информацию, и он бы ещё очень долго и мучительно подбирал слова, но Джонни его огорошил, закончив свою фразу: — …планируешь провести с этим альфой ночь? Боже, если и было что-то более смущающее во всём этом, так это уверенный и абсолютно всё понимающий голос Сонджона. Безусловно, он был достаточно взрослым парнем, но от этого Сонёлю не становилось легче. — Я ничего не планирую, я сказал «возможно», — отозвался Сонёль. — Он хоть нормальный? — Ну, за пять минут общения, он мне показался весьма адекватным. — Боже, и ты так спокойно об этом говоришь? — изумился Сонджон. — А как мне об этом говорить? Да, мы с ним практически не знакомы, но я для этого и иду с ним на встречу, чтобы лучше узнать его. И вообще не понимаю, что тебя так беспокоит. Я и раньше ходил на такого рода свидания. Можно сказать вслепую. И проблем никаких не было. — Да, твоя правда, — ответил Сонджон. Ты ходил, с одной лишь разницей — раньше ты никогда не оставался у альф с ночёвкой. — В этот раз кое-что изменилось. — И что же? Ты понял, что пора наконец-то снять пояс целомудрия? — пошутил Сонждон, но Сонёлю эта шутка явно пришлась не по вкусу. — Ты перегибаешь, Джонни. — Прости, — тут же сбавил обороты Сонждон. — Ничего. Но, если ты действительно так жаждешь узнать что изменилось, я скажу только одно слово — Истинный. — Да ладно! — не поверил Сонджон. — Ты серьёзно? — Более чем, — ответил Сонёль. — Нууу… тогда это в корне меняет суть дела. Тогда конечно ты должен сходить на свидание с ним и… остаться у него. — Как я говорил, я только предполагаю такой вариант, но ещё точно не знаю. — Не глупи! — выпалил Сонджон. — Ты просто обязан это сделать, Сонёль. Не каждый день истинный падает словно снег на голову. Иди. И даже не думай. Единственное, позвони по возможности, чтобы я не нервничал… — Договорились, — улыбнулся Сонёль, чувствуя себя маленьким ребёнком, которому мама даёт наставления. — И ещё одно… Не забудь предохраняться, — произнёс Сонджон назидательным тоном. Улыбка ещё секунду назад сияющая на губах Сонёля, померкла, и настроение тут же стремительно покатилось вниз. — Зачем ты так? — спросил он, чувствуя, как в горле застревает болезненный комок. Сонджон поняв, что Сонёль неправильно его понял, тут же поспешил исправиться. — Сонёль, я… я не то имел ввиду, прости. Я имел ввиду… Ты же не знаешь что это за альфа, с кем он был раньше и просто в целях самозащиты, мало ли там что… — Не переживай. Я помню, что нужно делать в случае чего… — Ну, это я так на всякий случай, — старательно изображая беззаботный тон, произнёс Сонджон, отчётливо слыша грусть, появившуюся в голосе брата. — Просто, главное — не теряй голову. А то мало ли, каким окажется твой истинный. Возьмёт и украдёт твоё сердце. И что мы тогда делать будем? — Этого никогда не произойдёт. Отныне моё сердце в полной безопасности, — твёрдо произнёс Сонёль, но боль в своих словах, скрыть не смог. И от этого у Сонджона защемило в груди. — Береги себя, Ёлли, — произнёс Сонджон. — Обязательно, братишка. Разъединившись, Сонёль опустил руку, крепко сжимая телефон. Буквально на одну минуту он забыл о том, что у него нет вариантов. Буквально на одно короткое мгновение позволил себе поверить в то, что в его жизни всё сможет наладиться…когда-нибудь. Но Сонджон напомнил ему, что у него нет такой возможности. Сонёль не винил его, нет. Но слова брата отрезвили Сонёля и все его тусклые надежды, окончательно угасли. Незачем притворяться и делать что-то ради того, чтобы постараться построить нормальные отношения. Да и зачем, если это всё равно ни к чему ровным счётом не приведёт? Сонёль тяжело вздохнул, давая себе ещё буквально секунду на жалость, а после встряхнулся, натягивая на своё лицо беспристрастное выражение и направился на выход. Как только он вышел за дверь поликлиники, он увидел автомобиль Менсу. Альфа стоял, привалившись спиной к дверце, и смотрел прямо на него масленым взглядом. Сонёль неспешно спустился со ступенек и подошёл вплотную к парню. — Куда поедем? — без приветствия начал альфа. — Ресторан, аттракцион, боулинг… — Может быть сразу в отель? — предложил Сонёль, вводя в недоумение Менсу. Уж чего-чего, а такого он никак не ожидал. Парень несколько раз моргнул, переваривая только что услышанное. — А может, всё-таки пообщаемся для начала? — предложил неуверенно он. — Зачем? Я думаю, мы оба прекрасно понимаем, что наше общение приведёт прямиком в постель. Так почему бы не сократить развлекательную программу и не перейти непосредственно к главному пункту? Менсу трудно было удивить или привести в замешательство, но Сонёль смог это сделать. Безусловно, Менсу думал о том, что они вполне вероятно закончили бы вечер в отеле, но то, что Сонёль окажется настолько нетерпеливым… Такое с трудом укладывалось в голове. И не потому, что не могло быть, а потому что изначально этот омега показался Менсу несколько другим по характеру. Выходит Менсу ошибся. И надо сказать первый раз в жизни… — Ну, так что? Мы едем или нет? — поторопил Сонёль альфу, видя, что тот упорно хранит молчание. — Вот так вот просто? — спросил Менсу. — С едва знакомым человеком? — Сложного в этом нет абсолютно ничего, — отозвался Сонёль, возвращая слова Менсу, сказанные ему днём. — Мы взрослые люди и нам не требуется разрешение от родителей на то, чтобы провести ночь, пусть даже и с едва знакомым человеком. Я тебе предложил поехать сразу в отель и когда я тебе это предлагал, то надеялся, что ты тоже этого хочешь. Выходит, я ошибся? Менсу невольно растянул губы в ослепительной улыбке. «Туше!» Этот парень каким-то непостижимым образом вызвал уважение Менсу, хотя по большому счёту и не из-за чего было. Быть может, всё дело было в честности, которая была ему присуща и отсутствия тех качеств, которые обычно преобладали у большинства омег. Не было каких-то сумасшедших запросов и попыток сделать из Менсу принца на белом коне. Сонёль с непоколебимой уверенностью заявил Менсу о том, чего желает, и надо сказать эти слова подействовали на альфу очень возбуждающе. Что ж. Если доктор так хочет близости, Менсу с удовольствием пойдёт ему навстречу, подарив незабываемую страстную ночь, о которой и сам сегодня думал не один раз. — Ты не ошибся, — ответил Менсу. — Ну, тогда чего же мы ждём? — Действительно, — альфа обошёл машину и открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья. — Присаживайся. Сонёль подошёл к Менсу и поколебавшись буквально секунду, сел на сиденье. Менсу довольно улыбнулся. Кажется, завтра ему всё-таки придётся ни свет, ни заря ехать домой. Добрались парни до выбранного Менсу отеля в полной тишине. Хотя поговорить вполне можно было, но вот нужно ли было? Само по себе то, что они ехали в отель с целью заняться сексом как-то сводило на «нет» желание другого плана — поговорить по душам и разузнать друг о друге побольше. Это вполне возможно было бы, если бы они начали издалека, однако по просьбе самого Сонёля, этот этап был благополучно проигнорирован, а значит, теперь в разговоре не было никакой нужды. Остановившись около большого отеля, Менсу заглушил мотор. — Приехали, — произнёс он, оглядывая Сонёля ленивым взглядом. — Отлично, — не поворачивая головы, отозвался омега. Два ничего незначащих предложения и парни вновь замолчали. Оказавшись внутри, Менсу подошёл к стойке регистрации и заказал vip — номер. Когда все формальные моменты были соблюдены, он, взяв под руку Сонёля, направился прямиком в апартаменты. Даже поднимаясь в лифте на нужный этаж, парни не произнесли ни слова, лишь встречаясь иногда глазами и чувствуя, как между ними нарастает сексуальное напряжение. Переступив порог номера, Менсу замешкался буквально на секунду. Может всё-таки сказать хоть пару слов друг другу? Даже для такого пресыщенного жизнью альфы, как он было немного странно и можно сказать дико, что всё происходит так быстро. И ладно, если бы это был какой-то парень из клуба, которого Менсу подцепил по чистой случайности (да и то, они могли бы без проблем общаться, пока ехали бы до отеля), но с этим парнем всё было немного по-другому…совершенно по-другому. Они знали друг друга, да недолго, но общались, пусть даже и пять минут. Более того, он был доктором его племянников. Менсу вдруг устыдился своего примитивного до ужаса поведения. Теперь он уже не был так сильно уверен в том, что перейти сразу к сексу было такой уж хорошей идеей. Так может всё-таки предпринять попытку что-то изменить, пока они с доктором не приступили непосредственно к делу? — Ты знаешь, может всё-таки… — Менсу не договорил, потому как его слова были заглушены напористым поцелуем, с которым Сонёль обрушился на него, растаптывая все благие намерения альфы сделать всё как следует. — Тсс… — прошептал Сонёль в самые губы парня, разрывая поцелуй буквально на мгновение. — Меньше слов, больше дела, — договорив, омега вновь припал к губам Менсу, сминая их в жадном поцелуе. У Менсу голова пошла кругом от едва сдерживаемой страсти и от ощущения мягких губ омеги на своих. Всё это в совокупности с ароматом земляники, окутавшим альфу, сделало своё дело, и все посторонние мысли мигом выветрились из его головы. Он моментально включился в жаркую игру, перехватывая инициативу и толкая доктора к постели. Поцелуй начал набирать обороты и теперь парни буквально пожирали друг друга, не отрываясь стягивая свою одежду. Оказавшись абсолютно обнажёнными, мужчины упали на кровать. Менсу навис над Сонёлем, заглядывая парню в глаза: — Скажи, чего желаешь… — сипло сказал он, проводя большим пальцем по пухлой нижней губе омеги. — Любой твой каприз. — Покажи, на что ты способен, — произнёс до ужаса пошлым голосом Сонёль, с вожделением глядя на альфу. — Эту ночь ты никогда не забудешь, — пообещал Менсу и утянул Сонёля в глубокий чувственный поцелуй.***
Менсу разбудили яркие солнечные лучи, светившие ему в лицо сквозь оконное стекло. Всё тело окутала приятная истома, и вставать совершенно не хотелось. Да что там говорить, он был совершенно без сил и подозревал, что Сонёль вымотался не меньше. Наверное он, бедняжка, ещё долго будет спать без задних ног, восстанавливая потраченные силы… Менсу повернул голову вбок и совершенно неожиданно обнаружил, что вторая половина кровати пустует. Альфа поднялся на локтях, оглядывая помещение номера. Вокруг царила идеальная чистота, за исключением вещей Менсу разбросанных повсюду. Только вещей Менсу. Вещей Сонёля не было, как и его самого. Первым порывом Менсу было позвать парня, но затем он вспомнил, что вообще-то Сонёль занятой человек. Наверняка он ушёл на работу. Придя к выводу, что так оно и есть, Менсу вновь упал на кровать. Улыбка непроизвольно стала расползаться на губах, при воспоминании о вчерашней ночи, которые заполнили голову Менсу, заставляя его тело покрываться мурашками удовольствия. Боже…это было… феноменально! Незабываемо! Волшебно! Сколько бы красочных эпитетов Менсу не подбирал, всё равно не смог бы описать свои впечатления от ночи, проведённой с Сонёлем. Этот омега оказался настолько ненасытным, он настолько самозабвенно отдавался Менсу, что альфа до сих пор не мог прийти в себя. Ему запомнился каждый вздох, каждый взгляд, каждое движение Сонёля… Да что там говорить, ему запомнилось абсолютно всё от самого начала и до конца с момента их первого поцелуя вчера. Сколько раз они занимались любовью, Менсу не мог сказать, но то, что он в какой-то момент просто сбился со счёта — это было фактом. Он потратил огромное количество энергии, и теперь чувствовал, что проваляется в кровати как минимум до часа дня. Благо, ему сегодня не нужно было на фирму. Ему никуда не… Менсу так резко подскочил в кровати, что чуть было не свалился на пол. Боже, который час??? Он спрыгнул на пол, подлетая к джинсам и запуская в карман руку. Выудив оттуда мобильный телефон, Менсу посмотрел на время и простонал. Часы показывали без пяти час. Вот чёрт!!! Он совершенно забыл о просьбе Сонгю вернуться к десяти часам. И что теперь делать??? Менсу стало не по себе, как если бы он почувствовал, как над его головой подвесили острый меч, готовый вот-вот сорваться вниз и проткнуть его насквозь. Надо было постараться срочно исправить ситуацию. Но как? Альфа начал бегать по номеру, пытаясь быстро одеться и при этом спотыкаясь о предметы мебели встречающиеся на его пути. На всё про всё у него ушло около пяти минут. И не будь Менсу так взвинчен, он бы непременно возгордился установленным им абсолютным рекордом по сборам. Однако он в тот момент об этом не думал. Убедившись, что ничего не забыл, Менсу опрометью бросился на выход, моля Господа Бога, чтобы Сонгю был в хорошем расположении духа. И не удивительно, ведь он как никто другой знал, что Гю-ворчун становился просто невыносимым и мог клевать мозг часами, заставляя потенциальную жертву миллион раз пожалеть о совершённом проступке. Добрался Менсу до дома в кратчайшие сроки, пару раз нарушив правила дорожного движения. И хоть в спешке не было теперь никакого смысла, он всё равно надеялся, что Гю увидев его взмыленный вид, сжалится над ним и простит его грешную душу. Трясущимися руками открыв входную дверь, альфа забежал внутрь моментально встречаясь газами с Сонгю, стоящим в дверях кухни со сведёнными на переносице бровями. Менсу сглотнул, понимая, что ему конец… Однако вопреки его самым страшным опасениям, Гю хмыкнул, окидывая брата с ног до головы заинтересованным взглядом, а потом спокойно произнёс: — Твоё счастье, что потенциальный заказчик перенёс встречу, ввиду непредвиденных накладок. Иначе даже и подумать страшно, что бы я с тобой сделал за такое катастрофическое опоздание. Менсу выдохнул, благодаря всех святых, которых знал, за такой дивный подарок. Сейчас его облегчение было настолько огромным, что он чуть было не упал, чувствуя как слабость, посетившая его с утра вновь даёт о себе знать. Ты погляди-ка, оказывается, в резервных запасах его организма были силы на то, чтобы активизироваться до предела и доскакать до дома за каких-то двадцать минут. Да только теперь Менсу чувствовал себя как выжатый лимон, и видимо, Сонгю тоже обратил на это внимание, потому как в его глазах Менсу заметил капельку… сочувствия? — Ладно… — сказал Гю. — Идём на кухню. Ты, небось, даже не поел, когда уходил сегодня оттуда, где провёл вчера время. — Так и есть, — произнёс Менсу. — У меня просто не было времени. Я так торопился, что у меня даже мысли не возникло о еде. Зайдя на кухню, Менсу увидел племянников и поспешил к ним, звонко чмокая их в пухлые щёчки. — Ну, раз ты всё-таки появился, то на тебя возлагается серьёзная миссия покормить малышей, — заявил Гю. — Нееет, — протянул Менсу. — Гю-яяя, сжалься! Ты же знаешь, что мальчишки обплюют меня едой. Как пить дать!!! Сонгю растянул губы в коварной улыбке: — Не факт. Быть может, всё обойдётся. Да и к тому же, ты ведь не думаешь, что так просто отделаешься за своё катастрофическое опоздание? Я тебя, безусловно, простил, но это не отменяет того, что ты проштрафился. А это значит, что твоё дело надо рассмотреть. И судья у нас сегодня — Мингю. Менсу шлёпнул себя по лбу, понимая, что не сможет избежать расправы. Мингю был очень забавным малышом, настоящим ангелочком, но не тогда, когда дело доходило до еды, а кормящим его человеком был Менсу. Буквально за секунду пухленький ангелочек становился жутким проказником и начинал плеваться фруктовым пюре, которое к слову сказать уже стояло на столе в небольшой мисочке. Мину вёл себя намного сдержаннее, но и он иногда начинал шалить, что могло поставить Менсу под двойной удар. Альфа вновь посмотрел на Сонгю умоляющим взглядом, но встретив решительное выражение лица брата, со вздохом взял мисочку и, набрав небольшое количество пюре в ложечку, сначала поднёс её к ротику Мину. Карапуз послушно проглотил еду, не предпринимая попытки вести себя игриво. «Пронесло» подумалось Менсу. Он уже более уверенно зачерпнул следующую порцию, намереваясь покормить Мингю и, надеясь на то, что тот будет хорошим мальчиком. Однако, как только малый набрал в рот пюре, Менсу понял, что обрадовался раньше времени. Губки малыша сложились дудочкой, а затем он с силой выдул пюре на Менсу, который в самый последний момент успел прикрыть глаза. Сонгю не сдержавшись, заливисто расхохотался, практически сгибаясь пополам. Менсу недовольно воззрился на брата: — Почему он никогда не проделывает таких штук с тобой? — спросил он, взяв в руку бумажную салфетку, лежащую на столе и стирая импровизированную маску для лица, сделанную его маленьким племяшкой. — О, думаю он прекрасно понимает, что со мной такие штуки не проходят и что папа будет очень сердиться, если он позволит себе такую шалость, — произнёс посмеиваясь Сонгю. — А с любимым дядей можно такое проделать, потому что дядя простит ему всё что угодно. Менсу мягко улыбнулся и снова поцеловал своего племянника: — Так и есть. Ведь дядя в нём души не чает и в его братишке тоже. — Я думаю, ты получил своё заслуженное наказание от самого справедливого судьи в мире. Да к тому же, если признаться честно, твоё заляпанное лицо было под стать твоему слегка помятому виду, — заметил Гю, вновь оглядев Менсу. — Я ещё с порога обратил внимание на определённые изменения в твоей внешности. На губах Менсу появилась глуповатая улыбка, на что Сонгю спросил: — Что, хорошо время провёл? — Ты даже себе не представляешь насколько! — прикрыл глаза Менсу, продолжая улыбаться. — Это было так… — Опустим подробности. Я примерно догадываюсь как именно. Тем более, что ты частенько до этого приходил под утро и был в хорошем настроении. — Ты не понимаешь, Гю… — перебил его Менсу. — На этот раз было совершенно по-другому. Настолько остро я ещё никогда не чувствовал. Это больше было похоже на то, что мне дали какой-то сильно действующий наркотик… Сонгю внимательно слушающий брата, прервал его: — Серьёзно? А ещё что можешь сказать? Что-то ещё запомнилось? — Да всё запомнилось. Говорю же, это было что-то из области фантастики. По моей коже от каждого его прикосновения словно электрические разряды пробегали, и я прямо-таки чувствовал, как всё тело горит, но огонь этот был настолько сладкий, что я… — Ну, поздравляю. Кажется, ты встретил своего истинного, — заключил Сонгю, не дав брату договорить. Тот оторопело уставился на Гю, явно не ожидавший услышать ничего подобного. — В смысле встретил истинного? — В смысле предназначенного тебе омегу, твоего спутника по жизни, человека, который абсолютно точно не такой как все… для тебя, — пояснил Сонгю. Менсу с полминуты тупо смотрел на Гю, но переварив полученную информацию, произнёс: — Ты же знаешь, что я не верю в это. — И тем не менее, когда я сказал, что Ухён мой истинный, ты принял этот факт. — Мне… на самом деле я просто без понятия, что это вообще означает. Я по своей природе большой скептик, ты же знаешь, и верю я только в то, в чём лично могу убедиться. — Ладно, — согласился Сонгю, понимая, что вероятно Менсу элементарно не отдавал себе отчёта в том, что означает понятие «истинный». — Пусть так, но разве то, что ты мне только что рассказал, не доказывает, что ты испытал нечто новое? Или всё было как обычно? — Нет…абсолютно точно не как обычно… — произнёс Менсу. — Это… я даже словами не могу описать… — И вот ты, человек, у которого настолько богатый опыт в вопросе отношений с омегами, у которого этих омег было столько, что наверное их количество давно перевалило за рубеж неприличия. И за это время ты ни разу не испытал ничего подобного тому, что испытал вчера. Неужели тебя это не удивило? Менсу задумался. А ведь Сонгю говорил чистую правду. Уж сколько Менсу шлялся и каких только омег не встречал на своём жизненном пути, и лишь с Сонёлем испытал головокружительные непередаваемые ощущения. Сонгю, видя, что уверенность брата в своей правоте пошатнулась, привёл ещё один веский аргумент: — Есть ещё один признак, по которому можно безошибочно определить истинный пред тобой омега или нет. И ты должен догадаться, что это. — Аромат… — ответил Менсу. — Абсолютно удивительный, головокружительный аромат, — добавил Гю. — Можешь не говорить, я и так вижу, что аромат доктора Ли вскружил тебе голову. Менсу запустил себе пальцы в волосы: — Это просто невероятно. — Здесь не могу с тобой не согласиться. А я уже стал бояться, что с тобой этого никогда не произойдёт. — Что же мне теперь делать? — вид у Менсу был настолько забавный в данную минуту, что Сонгю прыснул от смеха. — Смотрю, для тебя это открытие явилось настоящим потрясением. Да не переживай ты так, это ведь ровным счётом ни о чём не говорит, и уж тем более ни к чему не обязывает. Твоя жизнь не изменилась до неузнаваемости, просто теперь ты знаешь, что есть на свете омега, который преднозначен исключительно для тебя. А уж как с этим быть дальше тебе решать. Ты вообще можешь сделать вид, что не знаешь его. Да, наверное, Гю прав. Надо было просто сделать вид, что ничего не произошло. Вот только, сможет ли Менсу? Он очень в этом сомневался. Но ему в любом случае нужно было время, чтобы привыкнуть к мысли, что Сонёль его истинный. И у него будет это время. Сейчас он хотел поговорить о чём-то другом, чтобы немного отвлечься: — Кстати об истинных. Где там Ухён? Он не звонил? Сонгю слегка нахмурил брови. — Нет. А должен был? — Ну, мы же вроде как договорились, что он придёт сегодня к малышне. — Наверное, он передумал. И вообще, что-то ты сильно проникся к нему, хотя по большому счёту ничего о нём не знаешь. Он может оказаться очень безответственным человеком, для которого обещание пустой звук. Малыш Мину возмущённо пискнул и начал барабанить ручками по ободку своего креслица, как если бы был в корне не согласен со своим папой. — Твоя правда Мину, — улыбнулся Менсу племяннику и посмотрел на брата. — Я тоже считаю, Сонгю, что твои обвинения в адрес Ухёна голословные и не имеют под собой никаких оснований. Мне он показался очень ответственным и чутким парнем. И вообще не понимаю, за что ты так на него взъелся. Сонгю закусил губу. Если бы он озвучил брату настоящую причину такого отношения к Ухёну, тот бы непременно стал его подкалывать. Поэтому, Гю решил благоразумно промолчать: — Я на него не взъелся, просто считаю, что прошло слишком мало времени, он ещё не заслужил моего доверия. Не сделал ровным счётом ничего, чтобы я проникся к нему. — А то, что он горит желанием участвовать в воспитании детей, это, по-твоему, ничего? — поинтересовался альфа, вопросительно выгнув бровь. — Этого пока что слишком мало, — ответил Гю. — Вот когда я буду видеть, что он прикладывает усилия для того, чтобы преуспеть как настоящий родитель, вот тогда… — Для этого ему нужно всего ничего. Просто чтобы ты не сопротивлялся каждый раз, когда он будет изъявлять желание посетить малышей. Сложно, согласись, стать хорошим отцом, когда тебе немного мешают извне. — Знаешь, что. Если он так сильно хочет быть рядом со своими детьми, он найдёт способ обойти любые препятствия. Пусть старается, лично я не собираюсь давать ему поблажек, — заявил Сонгю, остервенело выгребая ложечкой остатки фруктового пюре, которое забрал у Менсу. — Я уверен в том, что он так и поступит, — загадочно улыбнулся Менсу. — Вот и посмотрим, насколько ему важно быть рядом с детьми, — отозвался Гю, отправляя последнюю ложку с вкуснятиной в ротик малыша Мингю. — Он придёт, — уверенно заявил Менсу. — На самом деле день ещё в самом разгаре, наверняка парень на работе. Но вечером он точно будет здесь. Сонгю ничего на это не ответил. Уверенность брата немного сбивала его с толку. Откуда тот знает, что Ухён непременно придёт? Лично Гю не был столь в этом уверен. Тем более, после их такого неприглядного расставания. Вспомнив, как это было и что, собственно, послужило причиной к тому, что они чуть было не повздорили, Сонгю почувствовал, как кровь прилила к щекам. Надо было менять тему, пока Менсу не обратил внимания на подозрительное поведение Гю. А то ещё чего доброго сделает выводы, что Гю запал на Ухёна, потому так резко и реагирует на разговоры о нём, да и вообще на всё, что с ним связано. — Мне нужно через полчаса поехать на встречу с заказчиком, — как-то совсем неожиданно для Менсу, произнёс Гю, споласкивая тарелочку от остатков пюре. — Я думал тебе уже никуда не нужно. — Я не говорил, что встречу отменили, её просто перенесли на более позднее время. Так что, у тебя по-прежнему есть возможность посидеть с мальчиками и вновь возвыситься в моих глазах. — Оу! Если так, то я, конечно, только "за"! Для меня возвыситься в твоих глазах — это настоящая честь! — съёрничал Менсу. — Именно поэтому я и предложил тебе это, — улыбнулся Сонгю, подходя к малышам. Поцеловав Мингю и Мину в каждую щёчку, Сонгю с любовью поочерёдно пригладил им волосики.- Не скучайте, мои солнышки, папа скоро вернётся. — Со своим дядей им абсолютно точно не придётся скучать, — заверил его Менсу. — А уж когда придёт Ухён… Сонгю сглотнул. Когда придёт Ухён. Буквально одна фраза, но какой эффект произвела на Гю. Руки дрогнули, и пульс заметно участился. Сонгю тряхнул головой, не позволяя странному состоянию завладеть им. Он должен вести себя как всегда, ведь по большому счёту ничего не изменилось. На самом деле он хотел верить, что ничего не изменилось, но так ли это было на самом деле? Гю не хотел даже думать об этом, поэтому постарался загнать такого рода мысли куда подальше. — Я убежал, — отозвался он, проигнорировав слова про Нама, и вышел из кухни, провожаемый любопытным взглядом Менсу.***
Когда Сонгю освободился, было пять вечера. Встреча прошла очень неплохо, и Гю получил заказ, на который очень рассчитывал. Он давно хотел поработать над таким интересным проектом, как этот, и хотя на него претендовало ещё два архитектора, заказчик решил остановить свой выбор на Сонгю. Парню было безумно приятно, что его высокие профессиональные качества оценили по достоинству. Это грело душу и определённо поднимало самооценку. Настроение было отличное, и, возвращаясь домой, Сонгю испытывал удовлетворение от того, что день, начавшийся весьма обычно, принёс ему неплохие плоды. Однако, хорошее настроение Гю быстро пропало, когда он подъехал к дому и обнаружил, что машины Ухёна нет. Значит, тот всё-таки не приехал. Войдя в дом, Сонгю поднялся на второй этаж, направляясь прямиком к детской. Как он и подозревал, Менсу возился с карапузами, крутя в руках кубик-рубик и демонстрируя племянникам процесс сбора чудесной игрушки. Мальчики как заворожённые следили за движением его рук, периодически издавая восторженные звуки. Привлечённые движением со стороны двери, Менсу с детишками повернулись к Сонгю, который устало улыбнулся, подходя ближе: — Выглядишь не очень, — произнёс Менсу, окидывая Гю критическим взглядом. — Надеюсь, переговоры прошли хорошо? — Более чем, — отозвался Гю, направляясь к малышам, которые сразу засуетились, пытаясь наперегонки успеть на руки к папе. Мину оказался быстрее, и Гю вытащив малыша из манежа, принялся покачивать его, слегка прижимая к себе. Мингю не выразив протеста, терпеливо дожидался своей очереди, сидя с весьма умным видом, словно говорящим «я старший и обязан уступить младшенькому, по-другому никак». Менсу, тем временем, чтобы Мингю не сильно было обидно, усадил малыша себе на руки. Сонгю молчал, не произнося ни слова. Менсу обратил внимание на то, что настроение его было не особо хорошим, и он мог бы списать это на усталость, однако чувствовал, что причина крылась в другом. В принципе, он догадывался, что именно послужило поводом безрадостному настроению брата, но точно убедился в своих предположениях, когда Сонгю как бы между прочим поинтересовался: — Ухён не приезжал? Менсу слегка улыбнулся. Значит, всё-таки, он не ошибся. Гю беспокоило то, что Ухён не смог прийти. — Нет, — ответил Менсу. — Что и требовалось доказать, — словно самому себе сообщил Гю. — Перестань. Да мало ли по какой причине он не смог этого сделать. Быть может, у него на работе аврал и он просто физически не смог выбраться оттуда. — Ну да, конечно. Причин может быть миллион, и так, я уверен, будет всегда, — раздосадовано произнёс Сонгю, прижавшись губами к виску Мину. — Не понимаю я тебя, Гю. Ты же сам не горел желанием, чтобы Ухён приходил каждый день, даже сказал ему об этом, а теперь, когда вышло по-твоему, недоволен. — Просто меня раздражает, что он не сдержал обещание, вот и всё, — стал оправдываться Сонгю, чувствуя, как его медленно начинает душить обида. — Он ничего не обещал, — заметил Менсу. — Но мы договорились. А он не пришёл. — Как я уже сказал, причин могло быть много. — Я всё могу понять. Но позвонить- то можно было! — начал выходить из себя Сонгю. Мину, словно почувствовав, что папа сердится, начал беспокойно ёрзать на руках, желая переждать бурю в безопасном месте. Сонгю посадил малыша в манеж и повернулся к Менсу. — На звонок всегда можно найти время. — Детям всё равно на этот звонок. Им важно, чтобы отец был рядом, но они ещё слишком мало с ним общались, чтобы реально чувствовать его однодневное отсутствие. Это не катастрофа. — Ну да, для тебя всё так просто. — Да и для тебя должно быть просто, если только… — Менсу резко замолчал и, оглядев Сонгю внимательным взглядом, выдал, — Боже, да он тебе нравится! Обалдеть! А я-то думаю, в чём проблема. — Не говори ерунды! — тут же начал защищаться Сонгю, но секундное замешательство после слов брата не смог скрыть, и Менсу сразу обратил на это внимание. — Это просто бред! — Точно запал на него! — на губах Менсу расцвела широкая улыбка, и он, повернув голову к Мингю, произнёс, — Видишь, малыш. Твой папа просто влюбился и теперь пытается всех нас убедить в том, что это не так. Правда, я лично считаю, что это очень здорово. А ты? Малыш захлопал в ладошки, приветствуя отличную идею. — У него есть омега! — не выдержал Сонгю. — То есть ты не отрицаешь, что влюбился в Ухёна? — усмехнулся Менсу, но заметив, как Гю плотно сжал губы и, чувствуя пятой точкой, что пора делать ноги, решил ретироваться: — Мингю, ты знаешь, я тут вспомнил, что у меня в комнате есть игрушка, которую я тебе купил и которую ты ещё не видел, — обратился парень к малышу и просеменил к себе, провожаемый тяжёлым взглядом брата. — Мы скоро вернёмся, — сообщил он Гю, выходя из комнаты. Как только дверь за Менсу с Мингю закрылась, Сонгю присел на край дивана, поглядывая на Мину, увлечённо рассматривающего кубик-рубик, который его дядя оставил в манеже. Мысли вновь заполонили его голову, перемешав все чувства в кашу. На самом деле он сам не понимал до конца, что с ним происходило, и всё же склонялся к мысли, что Менсу говорил правду. Кажется, Гю правда влюбился в Ухёна. Или как вообще можно было назвать это чувство? Откуда оно вообще взялось? Ведь ничего не предвещало беды. Неужели можно влюбиться так быстро? По всему выходило, что можно. И Сонгю пришёл к этому выводу, проанализировав свою странную реакцию на отсутствие Ухёна. Как абсолютно справедливо заметил Менсу, ему бы радоваться, что Нам не пришёл сегодня, но почему-то вместо этого он испытал разочарование и обиду, а ещё неуместную тоску. Тоску по альфе, которого знал без году неделя. Он мог и дальше прикрываться детьми, говоря, что ему обидно за них (хотя безусловно так и было), но Гю знал, что дело не только в малышах, дело было в нём самом, вернее в чувствах, которые так неожиданно проявили себя и под влияние которых Сонгю попал. Телефон зазвонил очень неожиданно, и Гю на мгновение замер, не решаясь ответить на вызов. Он знал, что звонил Ухён, но не торопился отвечать. Прошло около полуминуты, и телефон погас, возвещая о том, что время ожидания истекло, а Гю смотрел на него немигающим взглядом, не понимая, почему ведёт себя как идиот. Почему он не ответил? Это глупо, игнорировать человека, который тебе никто. Надо было просто принять вызов. Но теперь-то что говорить об этом? Возможность упущена, а перезванивать Сонгю уж точно не собирался. Он бы просто не смог. Гю охватила досада. Он тяжело вздохнул, не находя ответа на вопрос «Почему всё так сложно?» Так хотелось, чтобы поступил повторный звонок, тогда бы… В ту же секунду телефон вновь начал трезвонить. На этот раз Сонгю поспешил снять трубку. — Привет, — услышал он голос, от которого у него побежали мурашки по коже. Тёплый бархатный тембр Ухёна моментально нашёл отклик в его душе. — Привет, — ответил Сонгю, больше ничего не добавляя, ожидая слов от Нама. — Сонгю, я… извини, пожалуйста, что я не позвонил… не предупредил… что, — Ухён замолчал, Гю мог слышать только его дыхание. — Сонгю, я хотел извиниться перед тобой, — продолжил Нам. Этих слов Гю совершенно не ожидал услышать, но после них обида, до этого гнездившаяся у него в душе, постепенно начала таять. — За что ты просишь прощения? — спросил тихо Гю. — За то, что давил на тебя… Я не хотел этого, правда… И я бы никогда так не поступил, просто… Когда я узнал, что у меня есть дети, я почувствовал себя настолько счастливым человеком, что я тебе даже передать не могу… Я давно мечтал о ребёнке и вот я узнаю о том, что он у меня есть, и не один, а сразу два! Конечно, я захотел с ними познакомиться. Как же иначе? Ведь они — частичка меня! Ухён вновь замолчал… — Я знаю, что ты не особо в восторге от меня, и я сам отчасти в этом виноват, но я очень хочу, чтобы ты дал мне шанс доказать, что я неплохой парень и из меня может получиться хороший отец. Я всё сделаю для того, чтобы стать для малышей нужным и надеюсь, со временем, незаменимым. Сонгю молчал, чувствуя, как в горле вновь образуется комок. Он уже позволил Ухёну войти в жизни малышей, но прекрасно понимал, о чём сейчас просил Нам. На сей раз он спрашивал разрешения, пытаясь исправить свою оплошность при первой встрече. Ухён не хотел через давление заставлять Гю принимать решение, которое ему было не по нраву. На этот раз Ухён просил Сонгю пойти ему навстречу. Предоставлял ему право выбора, и Гю был ему очень благодарен за это. Гю знал, что будет непросто, но для себя он уже давно всё решил. Его дети должны были расти окружённые теплом и заботой своих папы и отца. — Сонгю? — позвал его Ухён. — Прошу, не молчи… Сонгю набрал в грудь побольше воздуха и спокойно произнёс: — У тебя есть шанс… — Значит, я могу войти? — спросил Ухён. Сонгю замер на мгновение, а затем повернул голову в сторону окна. Поднявшись с дивана, он подошёл к стеклу, и, выглянув на улицу, увидел стоящего воле дома Ухёна. Парень встретился с Гю взглядом и несмело улыбнулся. От этой улыбки на душе у Сонгю стало тепло, и губы против воли сложились в ответную улыбку. — Так я могу войти? — повторил свой вопрос Нам, не отводя взгляда от Кима. — Входи, — ответил Сонгю.