Превратности судьбы /один плюс один равно четыре?

Сонджон подошёл к входной двери и, достав ключ, стал елозить в замочной скважине, надеясь как можно скорее оказаться внутри дома. Он жутко устал и просто мечтал упасть к себе на кровать и забыться праведным сном. Отдых за городом с друзьями, конечно, получился отличным, однако недели явно оказалось слишком много. Ежедневные тусовки до утра с нескончаемым потоком омег, буквально гроздьями вешавшимся на его стройное тело, очень быстро забрали все силы, и измочалили парнишку настолько, что он готов был волком завыть, и бежать оттуда, куда глаза глядят. Лучший друг Сонджона, узнав, что тот возжелал покинуть шумную компанию, откровенно не понял его мотивов, однако удерживать силой не стал, поскольку очень хорошо знал, что это дохлый номер. Уж коль альфа решил что-то для себя, то переубедить его не представлялось возможным. Посему, хозяин загородного коттеджа лишь проводил друга, намекнув, что если тот вдруг передумает насчёт своего скоропалительного решения, то может в любой момент вернуться. Вернуться? Нет уж, увольте. Сонджон и так чувствовал себя практически изнасилованным. И если не в физическом плане, так в моральном однозначно. Именно поэтому единственное, что его сейчас могло более-менее привести в норму — так это стены родного дома, до которого парень добрался в кратчайшие сроки. Стараясь открыть замок, Сонджон никак не мог понять, почему тот не желает поддаваться. Вроде бы никогда прежде таких проблем не возникало. Альфа вновь предпринял попытку повернуть ключ, однако ничего не изменилось, и лишь подёргав за ручку, Сонджон крайне удивился, когда дверь свободно поддалась, открываясь без особых усилий. Так значит, всё это время дом был открыт? Странно. Неужто, брат забыл запереть? Да вроде бы за ним такого раньше не наблюдалось. Хотя, с кем не бывает! Тем более, зная загруженный график своего старшего брата, удивительно было, что он не забывал до этого запирать дверь на ключ. Сонджон снял кроссовки и широко улыбнулся. Он дома. Наконец-то! Приехал немного раньше, не предупредив предварительно Сонёля, но с другой стороны получится небольшой сюрприз. Наверняка его братишка по нему соскучился. Лично Сонджон так точно скучал. Недолго думая, парень поднялся на второй этаж и, подскочив к комнате Сонёля, резко распахнул дверь: — Сюрприз! — вскрикнул парень, но практически подавился своими словами, чувствуя, как его глаза медленно, но верно начинают выползать из орбит. И было отчего. На кровати сидели два сплетённых тела, одно из которых было телом Сонёля, а второе принадлежало незнакомому альфе, и процесс, который происходил между ними, мало напоминал игру в шахматы или ещё что-нибудь целомудренное. Парни занимались самым что ни на есть настоящим сексом. Причём, как понял Сонджон, он ворвался в самый ответственный момент. Как раз когда Сонёль, громко простонав, и сильно выгнув спину, подавшись бёдрами вперёд, кончил, а парень под ним сделал то же самое буквально через мгновение. Господи Иисусе! Зрелище было настолько впечатляющим, что Сонджон просто замер, превратившись в каменную статую. Нет, он знал, как происходит половой акт, и сам не был девственником, но чтобы быть свидетелем сего процесса, такого ему ещё никогда не приходилось делать. И всё же, осознание того, что перед ним его брат, а не просто какой-то левый омега, очень быстро отрезвило его и он испытал такое чувство стыда, которое никогда ранее не испытывал. Сонёль, не сумев остановить естественный процесс вовремя, только после того, как достиг разрядки, резко повернул голову в сторону Сонджона и приоткрыл рот: — Джонни… — практически прошептал он, потому как голос его не слушался. Омега схватил простынку и, шустро сместившись с бёдер Менсу, обмотал своё тело. — Что… ты здесь делаешь? Ты же… вроде… у друга… — пытаясь восстановить дыхание, вопросил Сонёль. — Был, — только и ответил Сонджон, старательно пряча глаза. Он просто сквозь землю готов был провалиться. Надо же, как неловко получилось. А ведь он хотел сделать сюрприз, а на деле сделали ему. Да ещё какой! — Ты не мог бы… — начал Сонёль, но Джонни словно бы прочитав мысль брата, не дал ему досказать. — Да…конечно… я на кухне буду… если что… — пролепетал он, и, стараясь больше не смотреть на брата и на альфу, с которым его застал, выскользнул в коридор. Как только за братом закрылась дверь, Сонёль с досады простонал: — Боже! Почему он решил вернуться именно сегодня?! — парень завалился на простынь и ударил по ней ладонью. — Да ладно тебе, — усмехнулся Менсу. — Ничего из ряда вон не произошло! Ну, подумаешь, увидел занятную картину секса, так это ему только на пользу пойдёт. Он ведь альфа, ему практика нужна. А тут так целое наглядное пособие! — Тебе смешно, а я вот не знаю, как брату в глаза смотреть теперь! Да и мал он ещё видеть разврат во всей красе. — Боже, Сонёль! Ты на какой планете живёшь? — удивился Менсу словам омеги. — Твой брат давно уже не девственник, могу тебе это сказать со стопроцентной гарантией. — А ты откуда знаешь? Свечку держал? — поддел Сонёль альфу. — Я тебя умоляю. Да чтобы это понять, не обязательно быть провидцем. И поверь мне, если бы это было не так, реакция на нашу близость была бы совершенно иной.— Например? — Например, обморок, или глубокий шок. Но всё, что я увидел это только стыд, и то, лишь по той причине, что он застал в немного неприглядном виде тебя — своего брата. Так что расслабься. — Легко сказать. — И сделать тоже. Но если тебе так сложно избавиться от чувства неловкости, то я тебе могу помочь, — промурлыкал Менсу, нагибаясь к телу Сонёля и легонько покусывая его между лопаток, отчего парень выгнулся, задрожав от такой ласки. — Что ты делаешь? — просипел доктор. — Избавляю тебя от лишних мыслей и доделываю то, что мы не закончили, — проворковал Менсу, губами прокладывая дорожку вниз, к ягодицам омеги. — Но Сонджон… — Подождёт, никуда не денется, — томно произнёс Менсу, устраиваясь аккурат между ног омеги, не желая тратить время на пустые переживания. Всё мысли Сонёля моментально расстроились в водовороте невероятно острых ощущений и теперь его более не беспокоил тот факт, что его застал за интересным занятием младший брат. Единственное, что он вновь хотел — повторить то, что они с Менсу делали до прихода Сонджона. Сонджон сидел на стуле за кухонным столом и пытался забыть то, что увидел в комнате брата, однако память то и дело подбрасывала ему картинки одна неприличнее другой, от которых он совершенно не знал, куда себя девать. Какого лешего он припёрся раньше срока домой??? Сидел бы себе у друга и наслаждался отдыхом. Но закон подлости как всегда сработал идеально, и теперь уже не было никакого смысла сетовать на Госпожу удачу. Что случилось, то случилось. Настроение с утра неплохое, полетело под откос. И дело было не только в том, что Сонджон так «вовремя» пришёл, дело было в том, что человек, с которым он застал своего брата, совершенно ему не понравился. Идеальная внешность и нагловатая улыбка сразу поведали Сонджону о том, что этот человек эгоист, каких поискать и которому совершенно наплевать на чувства других. Да и когда Сонджон ворвался в комнату брата, тот вёл себя настолько невозмутимо, как будто бы ему по несколько раз на дню приходится сталкиваться с такими ситуациями. Этот человек абсолютно не подходил Сонёлю, и Сонджон кожей чувствовал, что тот ещё принесёт страданий его брату. Однако насколько было известно Сонджону, связь между этим альфой и его братом длилась уже не один день, и Сонёль особо не жаловался. Да к тому же этот альфа являлся истинным для Сонёля, а это тоже нельзя было сбрасывать со счетов. И всё же чувство беспокойства не покидало Сонджона, но он знал, что в любом случае ему придётся сидеть, сложа руки и не вмешиваться, поскольку его брат был относительно спокоен и впервые за долгое время перестал быть печально-задумчивым. Вот только надолго ли это, учитывая, с кем он решил проводить своё время? Неожиданно на кухню вплыл субъект, о котором размышлял Сонджон, и лениво подойдя к столу, приземлился на стул, закидывая ногу на ногу. Брови Сонджона взлетели вверх от такого раскованного стиля поведения гостя, но он ничего не произнёс, лишь плотнее сжал зубы, дабы не выругаться вслух. Все его догадки касательно этого альфа-самца подтверждались, и его это совершенно не радовало. Менсу же тем временем, окинув внимательным взглядом молчаливого парнишку, поинтересовался: — Тебя Сонджон зовут? Сонджон бы и рад промолчать, но воспитание, которое вложили в него его родители, не позволило ему проигнорировать заданный вопрос: — Да, — коротко ответил он, решив ограничиться одним словом. — Сонёль много рассказывал о тебе. — Понятно, — снова такой же однозначный ответ. — Так значит, вы с Сонёлем живёте вместе? — Именно, — Сонджон намеренно отвечал коротко. Ему не было никакого удовольствия общаться с этим парнем, напротив, и он всем своим видом пытался дать понять тому, что не намерен вступать с ним в дискуссии. Однако, по всей видимости, Менсу не замечал холодного отношения Сонджона или делал вид, что не замечает, что медленно, но верно выводило паренька из себя. — Я рад с тобой познакомиться. Раньше у меня не было такой возможности, однако теперь я думаю, мы будем видеться часто и поэтому общение… — Послушай, — не выдержал Сонджон, резко перебив Менсу. — Давай не будем изображать показное радушие. Это совершенно ни к чему. Менсу в удивлении приподнял бровь. Вот так-так! А мальчик то с характером. О чём там ему говорил Сонёль, когда Менсу пожалел Сонджона, являющегося младшим в семье? Значит, доктор был абсолютно серьёзен, когда утверждал, что малыш Джонни может быть той ещё язвой. Ну, вот Менсу лично в этом и убедился. — С чего ты решил, что я изображаю показное радушие??? — поинтересовался Менсу, немного подаваясь корпусом вперёд. — Потому, что я тебя насквозь вижу, — выдал Сонджон, удивив Менсу ещё больше. — Вот как? Ну и что же ты видишь, рентген ты наш? — То, что ты эгоист, каких поискать, и что тебе нет дела ни до кого, кроме себя любимого. — Ага, ясно. И ты это понял, мельком глянув на меня в комнате своего брата во время нашего с ним секса? — задал вопрос альфа и усмехнулся, увидев, как вспыхнули щёки парня. — Мне хватило и этого, — ответил Сонджон, не собираясь сдаваться, однако уверенности в голосе заметно поубавилось. — Понятно. А собственно чего я ожидал от ребёнка, — произнёс Менсу, протянув руку к газете, лежавшей на столе, и, развернув её, демонстративно уткнулся в текст, заканчивая тем самым разговор. Сонджон оторопел от такого поворота событий. Он просто беззвучно открывал и закрывал рот, не веря тому, что услышал. Это он-то ребёнок? Да он давным- давно достиг того самого возраста, когда все сомнения касательно того, что он вырос, пропадают. Да, он выглядел утончённым, даже иногда женственным, но никогда прежде он не получал такого замечания. Да и по уму он всегда был на несколько голов выше своих сверстников. Даже Сонёль признавал некую умудрённость Сонджона, которая, по его мнению, была несвойственна его одногодкам. И теперь этот наглый альфа с газетой в руке, сидящий напротив в абсолютно вольготной позе, заявляет, что Сонджон ребёнок??? У парня от негодования даже уши покраснели, и он тут же занял оборонительную позицию: — Я не ребёнок! — в сердцах воскликнул он, с трудом сдерживая истеричные нотки, появившиеся в голосе. — А кто же? Он и есть, — только и ответил Менсу, не отрываясь от процесса чтения. — Маленький глупенький мальчик, который пытается быть взрослым, но у которого это не очень хорошо получается. — И каким образом Вы это определили? — задал вопрос Сонджон, с усилием подавляя внутреннее раздражение. — С чего сделали такие выводы? Уж не по первому взгляду, брошенному на меня в тот самый момент, когда я застал вас с братом во время секса??? — сделал ответный выпад Сонджон, заставляя Менсу взглянуть на него. Туше! А мальчик-то совсем не промах. Умеет держать удар. — Если да, то Вы в данном случае не сильно по умственному развитию опередили меня — глупенького мальчика, а значит, и разница между нами небольшая, — заметил Сонджон. — В твоих словах определённо есть смысл, — хмыкнул Менсу, — однако ты не учёл одну маленькую деталь. — Какую же? — То, что ты дал мне характеристику, оценивая лишь по внешнему виду, я же сделал заключение по твоим рассуждениям, и по тому, что ты слишком скоро сделал выводы касательно моей персоны. Зрелый бы человек на твоём месте, сначала прощупал почву и постарался узнать своего собеседника получше, ты же решил, что это совершенно ни к чему. Обычно такой стиль поведения свойственен молодости. — Может и так, однако я всегда очень хорошо чувствовал людей. И мне совершенно необязательно разговаривать с человеком, чтобы понять, что он из себя представляет. — Значит, твоя чуйка иногда даёт сбои, поскольку твоё мнение обо мне оказалось неверным. — Да неужели? — скептически спросил Сонджон. — Именно. К твоему сведению у меня есть любимый человек, что доказывает, что я не такой эгоист, каким ты меня нарисовал в своём воображении. Сонджон выпучил и без того немаленькие глаза на слова Менсу: — У Вас есть любимый человек??? И Вы так спокойно об этом говорите??? А ничего страшного, что Вы крутите шашни с моим братом??? — взвился он. — А каким боком к этому Сонёль? — спросил альфа, понимая, что Сонджон неправильно истолковал его слова, касательно любимого человека. Однако, сразу оправдываться не хотелось. Вместо этого Менсу решил немного понаблюдать за занятной картиной бесящегося Сонджона. — И ты ещё спрашиваешь? — изумился парень. — Как ты можешь так спокойно об этом говорить? И после всего, ты хочешь сказать, что я поторопился с выводами? Менсу хмыкнул, отмечая про себя то, что парень во взбешённом состоянии неосознанно перешёл с ним на «ты». — Разумеется, собственно как и сейчас, — улыбнулся Менсу. — Тебе разозлили слова про любимого человека? Напрасно. Ведь, если бы ты на секундочку задумался, то мог бы понять, что любимый человек — это не только твоя вторая половина, но зачастую и тот, кого ты любишь и кем сильно дорожишь. Например, брат. О нём я и говорил, но ты в который раз сделал поспешный выводы. Опять-таки в силу своей молодости. Но не расстраивайся. Лет так через пять, всё это как рукой снимет. Во всяком случае, какой-никакой опыт ты получишь. Но на будущее запомни — никогда не руби с плеча, иначе рискуешь выставить себя в не очень приглядном свете. Нравоучения альфы совершенно не нравились Сонджону и на языке то и дело крутились нелицеприятные фразы, которые хотелось сказать этому самоуверенному парню, однако Сонджон благоразумно решил не пререкаться, дабы не давать повода Менсу лишний раз ткнуть его носом в его же желторотость. Вместо этого Сонджон решил выведать хоть что-нибудь, что могло бы помочь ему разузнать о партнёре Сонёля. — Так значит, у тебя есть брат? — неожиданно спокойным тоном осведомился парень. Менсу, слегка удивлённый резкой переменой в настроении мальца, но не подавший вида, кивнул: — Есть, старший. И двое маленьких племянников. При упоминании о племянниках Сонджон обратил внимание на то, каким живым блеском заискрились глаза Менсу, и про себя изумился. В данный момент этот альфа напротив предстал перед ним в совершенно другом свете. Невооружённым взглядом было видно, что Менсу на самом деле очень любит своих родных, и Сонджон даже немного устыдился своих слов насчёт эгоиста, однако практически сразу одёрнул себя. То, что этот альфа любил свою семью, вовсе не было гарантом того, что он будет хорошо обращаться с Сонёлем. Поэтому нужно было сохранять бдительность и не позволять «временному», как подозревал Сонджон, ухажёру Сонёля ввести его в заблуждение. — Ну, раз у тебя есть брат, значит, ты вполне можешь понять моё беспокойство насчёт Сонёля. Это вполне нормально, что мне не всё равно с кем он встречается, не находишь? — поинтересовался Сонджон. — Могу тебя понять, но лишь отчасти и по ряду причин. Первое — Сонёль взрослый человек и сам волен выбирать, с кем ему проводить своё время. Второе — я никого не принуждал ко встречам со мной, это было его личным решением. Ну и третье, и, пожалуй, самое важное — я не пытаюсь делать из себя того, кем я не являюсь. Проще говоря, я не обманываю. Или человеку со мной комфортно или же мы расходимся в разные стороны. — Я уважаю тебя за честность, однако Сонёль, быть может, не совсем отдаёт себе отчёта в том, чего ему хочется. Он чересчур доверчивый и порой слишком сильно идеализирует людей. Пытается увидеть в них те качества, которыми они никогда не обладали, не в обиду тебе будет сказано, — тут же сгладил острые углы Сонджон. — Ну что ты, я не обиделся, — махнул рукой Менсу. — Именно поэтому он очень быстро привязывается к людям и искренне не понимает, что сделал не так, когда получает серьёзное разочарование с разбитым сердцем в качестве бонуса. Но самое страшное в том, что он очень болезненно приходит в себя. Разговор, начавшийся слишком издалека, постепенно перетёк в неожиданное русло, и Менсу моментально подобрался. Сонджон сейчас говорил не просто о характере Сонёля, он невольно раскрывал тот самый секрет, до которого так норовил докопаться Менсу. Однако, излишне давить на молодого альфу Менсу был не намерен, потому как Сонджон мог элементарно понять, какую цель преследует альфа. Поэтому Менсу выбрал метод от противного — сделал вид, что его эти откровения нисколько не заинтересовали: — Сонджон, я понимаю твоё волнение, правда, — монотонно произнёс Менсу, — но открою тебе маленький секрет — через подобное проходили многие. И даже я в этом смысле не стал исключением. — Ты не понимаешь, для Сонёля отношения — это не просто пустой звук. Он вообще редко подпускает людей близко к себе и если уж делает это, то в душе верит, что из этого что-то выйдет. Понимаешь, к чему я веду? Менсу очень хорошо понимал, но что сказать на это не знал. — Может быть, ты и неплохой парень, но я вижу, что ты не планируешь строить серьёзные взаимоотношения. Именно поэтому я и прошу тебя не давать Сонёлю напрасную надежду. И уйти сейчас, пока всё не зашло слишком далеко, потому что… — Стоп-стоп, — взмахом руки остановил парня Менсу. — Попридержи коней. Сонджон замолчал, наблюдая, как Менсу потёр переносицу. — Быть может, я повторюсь, но я не принуждал твоего брата к отношениям. Всё произошло по обоюдному согласию, — начал Менсу. — Но Сонёль… — Погоди, — перебил Сонджона альфа и, видя, что тот готов слушать, продолжил.- Более того, именно он поставил условия по поводу сохранения определённой дистанции между нами. — В смысле? — В смысле никакой любви, только секс, — ответил Менсу. По растерянному взгляду паренька Менсу понял, что тот явно не предусмотрел такой вариант. — Не понимаю, но я думал… — неуверенно начал Сонджон, но потом горько усмехнулся, как будто бы сложил два и два и понял прописную истину. Вот только для Менсу этот жест стал своего рода ещё одной загадкой к куче тех, которые ему предстояло разгадать. — Он что-то ещё сказал? — тихо спросил Сонджон. — Да, сказал, что хочет получать от жизни только удовольствие и что не создан для семьи… — Так и есть, — словно в трансе ответил Сонждон, глядя куда-то перед собой. Вот теперь Менсу окончательно запутался. Только что Сонджон ему втирал, что Сонёль хочет серьёзных отношений, а буквально через минуту подтверждает правдивость слов брата касательно нежелания создавать семью. Явное несоответствие, поскольку семья всегда являлась логическим продолжением этих самых серьёзных отношений. — Сонджон, ты уж определись в версии, которой нужно придерживаться. Тут одно из двух, или же Сонёль хочет семью или же нет. Сонджон вынырнул из своих раздумий и воззрился на Менсу так, что тот почувствовал себя незрелым сопливым сосунком, который ни черта не понимает в этой жизни. От этого взгляда альфе стало не по себе и он, не желая больше ходить вокруг да около, спросил без обиняков: — Я чего-то не знаю о Сонёле? Чего-то, что ты бы мог мне поведать? Взгляд Сонджона заметался. Видно было, что парень не знает, стоит ли говорить. — Я просто хочу разобраться, вот и всё, — как можно мягче произнёс Менсу, желая подтолкнуть альфу к правильному решению. Поколебавшись с мгновение, Сонджон сдержанно кивнул: — Дело в том, что Сонёль…- начал парень, но закончить мысль не успел, потому как на кухню вошёл омега, пресекая всякие попытки младшего брата сказать хоть слово. — Я не помешал? — спросил Сонёль и окинул брата взглядом, от которого Сонджон моментально потупил глаза. Уж слишком тяжёлым был этот взгляд, из чего Джонни сделал вывод, что его брат слышал, о чём у них с Менсу шёл разговор. — Нет, конечно, — выдохнул Менсу, с трудом скрывая разочарование. А ведь Сонджон был практически готов рассказать ему всё, как есть. — Мы просто болтали с твоим братом. — О чём же? — спросил Сонёль с еле уловимыми металлическими нотками в голосе. — Ну, за то время, что ты был в душе, мы могли обсудить миллион тем. Тебе так не кажется? — пошутил Менсу, заставляя Сонёля слегка улыбнуться. — Меня не было минут десять от силы, поэтому не надо преувеличивать, — произнёс он, присаживаясь на стул рядом с Менсу. — Душ — это такое место, где время летит совершенно незаметно, — ответил Менсу. — Верно, но не тогда, когда не полке стоят часы и напоминают о том, что увлекаться сильно не стоит, особенно, когда в доме гости, — заметил Сонёль. — Я вижу у тебя всегда и всё должно быть под контролем, — Менсу отложил газету, которую до этого держал в руках и лукаво посмотрел на омегу. — Не вижу ничего плохого в контроле. В моём случае это выработанная со временем привычка и, безусловно, необходимость. — А как же отдых? — поинтересовался Менсу, переводя взгляд с Сонёля на Сонджона, который стал слишком молчаливым после того, как на кухне появился его брат. — Сонджон, он всегда такой? — Бывает и хуже, но лучше бы тебе не видеть его в таком состоянии, — отозвался парнишка, заслужив неодобрительный взгляд Сонёля. — Неужели всё настолько плохо? — удивился Менсу. — Терпимо, — ответил за брата Сонёль. — А вообще, мой тебе совет, если действительно не хочешь увидеть, каким я могу быть тираном, иди в душ. — Это приказ? — для проформы спросил Менсу. — Пока что просьба, но если будешь тянуть резину, то… — Ладно, понял, — поднял руки Менсу, вставая со стула. — Уже иду. Но на самом деле, не понимаю, к чему такая спешка, если можно… — Пока не посетишь душ, я буду игнорировать тебя, — Сонёль сложил руки на груди. — Ну-ну, посмотрим, надолго ли тебя хватит, — усмехнулся Менсу и, слегка прикусив губу, окинул доктора таким похотливым взглядом, что тому стало жарко. — Не теряй драгоценного времени, — немного нервно сглотнул Сонёль, понимая, что шантаж игнором был явно не очень удачной идеей. Менсу с кошачьей грацией направился на выход, однако возле самой двери повернул голову к омеге: — Присоединиться не желаешь? — до ужаса соблазнительным голосом спросил парень. — Иди уже! — нарочито строго прикрикнул на него Сонёль. Менсу лишь мелодично рассмеялся и повернул за угол. Как только ухо Сонёля уловило удаляющиеся шаги, свидетельствующие о том, что Менсу всё-таки решил посетить душевую, омега повернулся в сторону Сонджона, который всё это время сидел на стуле, слушая разговор-заигрывание, и претворялся тишиной. Парень опустил глаза вниз и упорно изучал текстильную промышленность своих джинсов, однако почувствовав кожей прожигающий дыру взгляд омеги, Сонджона передёрнуло. — Что ты ему собирался сказать? — с места в карьер начал Сонёль, обращаясь к своему братишке. Сонджон ответил не сразу, да и по совести, он бы вообще предпочёл избежать такого разговора с Сонёлем, потому как знал, что его брат в данную минуту был крайне раздражён, если не сказать хуже. — Ёль, я просто… — Просто что? Решил, что имеешь право рассказать не свой секрет? Решил, что раз мой брат, то вполне можешь себе позволить влезть в мои дела? — с каждым предложением голос Сонёля всё больше и больше сочился злостью, и от этих до ужаса неприятных интонаций Сонджон практически полностью вжал голову в плечи. — Нет, — начал чересчур неуверенно он. — Тогда что? — Я просто беспокоюсь о тебе… — И поэтому решил поведать Менсу душещипательную историю про мою нелёгкую жизнь? — Да не собирался я ему рассказывать ничего! — вспыхнул Сонджон, повышая голос. — Не кричи, — предупредил его Сонёль, останавливая вырывающееся наружу раздражение. — Тогда прекрати меня отчитывать ни за что… — обиделся альфа. — Если бы я знал, что ты действительно не скажешь, то я бы ни слова не сказал тебе, но!..Я видел, что ты готов был всё рассказать. — Да с чего ты взял?! Не было такого. Мне твой этот альфа вообще не нравится. С чего бы мне с ним разговоры разговаривать? И вообще, я искренне не понимаю, что ты в нём нашёл? Ну, альфа, ну истинный, ну идеальная внешность, но всё остальное просто кошмар. — Тебе и не обязательно понимать. Это мой партнёр, и это всё, что нужно знать тебе. — Да ради Бога, я как-то не претендую! — съязвил Сонджон, начиная выходить из себя. — Ты от темы не уходи, малыш, — произнёс Сонёль, сразу сообразив, что его брат пытается избежать серьёзного разговора. — Я и не ухожу. Просто не понимаю, почему ты так нервничаешь? — Я просто не хочу, чтобы ты разговаривал по душам с Менсу и посвещал его в детали моей жизни. — Я этого не делал, — повторился Сонджон. — Но думал об этом, и не скрывай. Уж слишком хорошо мне знаком этот твой виноватый взгляд, которым ты меня встретил, лишь только я вошёл на кухню. Сонджон промолчал, уже зная, что дальше будет говорить Сонёль, и нисколько не удивился, когда тот произнёс: — Пообещай, что больше не будешь разговаривать с Менсу обо мне. — Сонёль, ты не считаешь, что… — Пообещай, — более настойчиво попросил Сонёль, голос которого буквально зазвенел от напряжения. Не было смысла дальше упираться. В любом случае Сонджон прекрасно знал, что если не уступит, то его брат очень сильно замкнётся и перестанет с ним разговаривать, потому как всё, что было связано с вопросом его личной жизни, невероятно тщательно скрывалось им от посторонних глаз, и любая попытка вскрыть этот нарыв, воспринималась им очень болезненно. А поскольку для Сонджона самым важным было благополучие и спокойствие брата, то спорить или отстаивать свою точку зрения не стоило. — Хорошо, я обещаю, что не буду говорить с Менсу о тебе. Сонёль снова смерил брата внимательным взглядом и, немного расслабившись, кивнул. — Но я всё равно не понимаю, в чём проблема, если ты не планируешь строить отношения, — произнёс Сонджон. — Дело не в этом, — устало ответил Сонёль. — Мне просто хорошо с этим человеком и наше общение складывается очень легко. А теперь представь, что Менсу знает о моей проблеме… Я не хочу, чтобы он смотрел на меня с жалостью… Не хочу ловить себя на мысли, что между нами всё изменилось… Просто не хочу отягощать наши взаимоотношения лишними, никому ненужными деталями. Поверь мне, в моих откровениях нет никакого смысла именно по той причине, что у наших с Менсу отношений нет будущего. Чем больше Сонёль говорил, тем яснее видел Сонджон насколько его брату больно говорить об этом. Именно поэтому он предпринял попытку немного отойти от неприятной темы в сторону, как бы между прочим, заметив: — Ну, я на самом деле сказал правду по поводу твоего парня — он мне не очень понравился. Однако, раз ты не жалуешься, значит, секс у вас выше всяких похвал. Шокотерапия сработала, и несчастное выражение лица Сонёля быстро сменило крайне изумлённое. — Сонджон! — прикрикнул он. Нет, ну что у него за брат такой!!! Не перестаёт удивлять своими предположениями и напрочь выбивающими из колеи выводами. — Что? Иначе как объяснить то, что ты терпишь его нагловатое поведение??? — Он не наглый, он просто знающий себе цену человек, Джонни. Да к тому же честный, что в наше время огромная редкость. Помимо этого, он очень интересный собеседник и потрясающий в своём искреннем увлечении делом. А ещё, он очень предан своей семье. И этот факт, пожалуй, с лёгкостью может перечеркнуть все его имеющиеся недостатки, которых я, к слову сказать, не вижу совсем. — Звучит так, как будто бы он тебе не просто нравится, — закинул удочку Сонджон, чтобы прощупать немного почву. Неужели его брат влюбился? — Не говори глупостей, — отмахнулся Сонёль, хотя от слов брата его сердце предательски ускорило темп. — Я уже говорил, что мне просто хорошо с ним, как и ему со мной, смею предположить. Так почему мы должны отказывать себе в удовольствии быть вместе, если мы отлично ладим? — Тоже верно, — согласился Сонджон, тем не менее, умолчав о том, что именно с таких чувств и рождается настоящая близость между людьми. Однако давать Сонёлю лишний повод для беспокойства не хотелось. Раз тот так был уверен, что всё в порядке, то и Сонджон не будет вмешиваться. — Но моей благосклонности он не дождётся, — добавил парнишка. — Думаю, он как-нибудь это переживёт. Да и пересекаться вы вряд ли будете часто. — Почему ты так думаешь? — Ну, я то дом оккупировал на время твоего отсутствия. Но поскольку ты вернулся, то наши с Менсу встречи будут проходить, как и раньше — в отеле. — К чему такие жертвы? — поинтересовался Сонджон. — Пусть приходит, я ему ничего не сделаю, и буду вести себя прилично, обещаю. — Не думаю, что это хорошая идея. Ты ведь понимаешь причину, по которой я хочу перенести встречи в отель. — Нет, если честно. — Боже, Джонни! — закрыл лицо руками Сонёль. — Ещё одного такого инцидента, как сегодня, я точно не переживу. Сонджон, не сдержавшись, рассмеялся: — Я уже забыл, правда. Да и твоей вины в этом нет. Это я мало того, что приехал раньше срока, так ещё и вперся к тебе в комнату без стука. Думаю, впредь мне будет очень хорошая наука, быть немного осмотрительнее. — Всё равно… — Сонёль, не глупи. Я в любом случае не буду целыми днями дома, у меня учёба, и я частенько зависаю у друзей. Вам с Менсу нет никакой необходимости снимать номер в отеле, когда целый дом в вашем распоряжении. И даже если я вдруг буду дома, слава Богу, звукоизоляция у нас тут отменная, так что я вам никоим образом не помешаю. — Ну… даже не знаю, надо бы подумать… — Сонёль всё ещё сомневался. — Да о чём тут думать? Говорю же, всё пучком! Не придумывай проблем на ровном месте. Думаю, твой парень со мной бы согласился. — По поводу? — на кухню вплыл посвежевший после душа Менсу, уже одетый в джинсы и футболку, и приземлился на стул рядом с Сонёлем. — По поводу того, что нужно быть скромнее, когда находишься в гостях у своего близкого друга и когда знакомишься с его семьёй, — выдал тут же Сонджон, не упуская возможности сострить. — Я и так придерживаюсь определённых правил поведения, — и глазом не моргнув, ответил Менсу. — Тех самых, которых необходимо придерживаться при общении с детьми. — Я не ребёнок! — вспыхнул Сонджон, забавно покрываясь румянцем и недовольно сжимая кулаки. — Не ребёнок не обиделся бы на такое невинное замечание, — констатировал Менсу, нацепив на своё лицо милую донельзя улыбку. Сонджон хотел что-то сказать, однако в разговор вмешался Сонёль: — Может чаю? — обратился он к Менсу, прерывая их с Сонджоном нелепую на его взгляд перебранку. — Я бы с удовольствием, но, к сожалению, мне надо бежать. Сонгю позвонил, попросил по возможности приехать пораньше. — Всё в порядке? — обеспокоился Сонёль. — Ну, по голосу вроде всё нормально. Но зная своего братца, могу с уверенностью сказать, что у него ко мне какой-то разговор. — Понятно, — кивнул Сонёль. — Когда ты освободишься? — Как только, так сразу. И первым делом, разумеется, наберу тебя. Так что держи телефончик рядышком с собой, чтобы ненароком не пропустить мой вызов. Менсу нагнулся к Сонёлю и запечатлел на его губах короткий, но очень нежный и сладкий поцелуй. Когда он отстранился от омеги, Сонджон обратил внимание на то, как заблестели глаза брата, и его подозрения, касательно истинных чувств Сонёля по отношению к Менсу, лишь подтвердились. — Ну, я, пожалуй, пойду, — произнёс Менсу, вставая со стула и направляясь на выход. — Как жаль, что Вы наконец-то уходите, — не сдержавшись, бросил ему вдогонку Сонджон, за что получил подзатыльник от Сонёля. Менсу на такое замечание лишь рассмеялся: — Мелкая язва. Надо бы в следующий раз принести сладкого, чтобы задобрить маленького капризного ребёнка. — Сколько раз повторять, я не ребёнок! — взвился Сонджон. — Пока что у меня не было возможности убедиться в обратном, но кто знает, быть может, к следующему визиту произойдёт чудо и маленький мальчик превратится в рассудительного взрослого парня. Будем надеяться, во всяком случае, я верю в чудеса, — заверил Менсу и, подмигнув Сонёлю на прощание, вышел из кухни. Омега перевёл взгляд на сердито сопящего Сонджона и ласково ему улыбнулся: — Мой тебе совет, не пререкайся с Менсу, ты всё равно не сможешь выйти победителем из вашей с ним словесной перепалки. Да и ни к чему что-то кому-то доказывать. Просто будь проще. — Проще? Каким образом, если он меня одной своей этой самоуверенной улыбкой выводит из себя! Сонёль немного помолчал, а после произнёс: — Знаешь, быть может Менсу прав, кажется ты действительно совсем ещё ребёнок. Сонджон от таких слов брата раскрыл рот. Ну вот, прошло всего ничего времени с тех пор как Сонёль начал встречаться с Менсу, и омега в корне изменил своё мнение касательно Сонджона. Просто забрал свои слова по поводу его зрелости назад. — Кто ты и куда дел моего брата? — спросил альфа. — И вообще, что с тобой происходит, Ёлли? — Не понимаю, о чём ты? Со мной всё в порядке, — ответил Сонёль, заваривая себе свежего чая и старательно избегая встречаться глазами с Джонни. И хоть Сонджон ничего не сказал в ответ, у самого омеги в голове крутилось одно: «Хотелось бы и мне знать, что со мной». Но на данный момент всё шло очень гладко, и бить тревогу раньше времени было глупо. Сонёль предпочёл просто плыть по течению, да и к чему усложнять жизнь, если можно наслаждаться маленькими радостями пока есть такая возможность?

***

Менсу вернулся домой так быстро, насколько смог, хоть необходимости в спешке не было. Стараясь не шуметь, альфа, подойдя к детской, остановился возле комнаты и, заглянув в слегка приоткрытую дверь, узрел свою семью в полном составе — Сонгю, малышей и Ухёна. Гю стоял около кроватки и покачивал её, пытаясь убаюкать детей. Ухён сидел рядышком на диване, не сводя глаз с Гю. Со стороны могло бы показаться, что в комнате царят спокойствие и уют, но на деле же, Менсу кожей чувствовал витавшее в помещении напряжение, причём напряжение явно сексуального характера. Это бросалось в глаза при более детальном рассмотрении. То, каким взглядом одаривал Нам Гю, и то, как Сонгю периодически прочищал горло, поглядывая на альфу через плечо, да и румянец, заливающий щёки Гю, когда он сталкивался со взглядом Ухёна. Потрясающе! Менсу закатил глаза. Господи Боже, когда уже эти двое перейдут на новый этап отношений? К чему вся эта тягомотина, когда прекрасно видно, как они друг к другу относятся и чего хотят на самом деле? Понимая, что так можно простоять до вечера, притворяясь вуаеристом, и не увидеть развития сюжета, Менсу легонько постучал для приличия, и получив приглашение, вошёл. — Привет, — поздоровался он с парнями. — Как у вас тут дела? — Нормально, — отозвался Сонгю, моментально превращаясь в рассудительного родителя и пряча смущённого подростка, коим его наблюдал Менсу ещё минуту назад. — Есть какие-либо новости? — В общем, нет. — Правда? А я думал, что у тебя ко мне дело, — произнёс Менсу. — С чего вдруг? — удивился Сонгю. — Ну, может быть с того, что знаю тебя уже не один год… и потому, что ты просил меня прийти раньше. А такое случается крайне редко и только в тех случаях, когда у тебя ко мне имеется разговор, — пояснил Менсу. Сонгю вздохнул. Да, брат его знал не просто хорошо, он его знал, как облупленного. Но проблема в данном случае заключалась не в том, что Сонгю хотел проверить, насколько хорошо его знает Менсу, проблема заключалась в том, что Гю сомневался, стоит ли заводить тот самый разговор. Однако сомневайся, не сомневайся, а Менсу от него теперь точно не отстанет, пока Гю ему обо всём не расскажет, потому как Сонгю знал своего брата не хуже. — Мне сегодня звонили из фирмы и предложили поработать над одним неприлично крупным проектом, — произнёс Гю, переходя к сути. — Таак. Это же отлично! — просиял Менсу. — Отлично то отлично, но переговоры должны состояться в Японии послезавтра и я должен там присутствовать лично. На этом настоял заказчик. Ответ я должен дать сегодня не позднее шести часов. Если откажусь, то проект достанется другому архитектору. — Ясно, — кивнул Менсу. — Ну, раз им так необходимо твоё личное присутствие то езжай, и не переживай, я побуду с малышами. Никаких проблем. — В этом то и заключается вся загвоздка. Все юридические дела они хотят поручить своим людям, а я хочу, чтобы этим занялся непосредственно ты. С японским у тебя всё отлично, да и деловая хватка лучше не придумаешь. Поэтому мне нужно, чтобы ты был там вместе со мной. Сам понимаешь — дела делами, но доверяю я в таких тонких вопросах только тебе. — Думаешь, что есть риск напороться на подводные камни? — Такой риск есть всегда, ты же знаешь. А тем более в этом случае. Ведь я прежде не работал над таким крупным проектом, да и переговоры проходили всегда на нашей территории. — Понимаю. Но если я еду с тобой, то с детьми некому остаться. Сонгю кивнул: — Именно поэтому я должен отказаться. — Может, нанять няню? — предложил Менсу. — Нет, — отрезал Гю. — Я не доверю своих детей чужому человеку. — А что если не чужому? — подал голос Ухён, до этого слушая разговор со стороны и не вклиниваясь в беседу. Менсу с Сонгю как по команде повернулись к Наму. — Кого ты имеешь в виду? — переспросил Сонгю. — Себя, — ровно произнёс Нам, наблюдая, как увеличиваются в размере глаза омеги. — Но, ты же работаешь, у тебя времени практически нет свободного, да и… — Гю запнулся. Дальше продолжать мысль не было желания, поскольку эта тема до сих пор значилась под большим жирным вопросом и находилась на слишком неустойчивой почве. — Я могу выделить два дня на своих детей. Ничего страшного со мной не произойдёт. В крайнем случае, возьму необходимые бумаги на дом. — Ты, правда, можешь? — переспросил Гю, скептически глядя на Ухёна и явно намекая теперь не на работу, а на другой аспект жизни альфы. — Это всё очень серьёзно и за малышами нужен глаз да глаз. Их ни на секунду нельзя оставлять одних, следить за ними, кормить по графику, вовремя укладывать спать, купать… — Я знаю, что нужно делать, — прервал Ухён словесную цепочку Гю. — Я понимаю, просто… я не уверен, — засомневался Сонгю. — Гю, не дури, — вмешался Менсу. — Ухён тебе предлагает реальную помощь. Поверь, никто лучше отца не справится с малышнёй. Ты прекрасно об этом знаешь. Да и к тому же, Нам уже доказал, что более ответственного отца найти невозможно. Сонгю признавал правоту брата, однако всё равно нервничал. Всё-таки, как ни крути, а спокойно он себя чувствовал, лишь когда дети были у него под присмотром. — Просто я раньше никогда не оставлял их одних и привык, что они всегда рядом… — Они не одни, они будут с отцом. Да и потом, мы едем всего на два дня, и ты даже моргнуть не успеешь, как мы вернёмся. Соглашайся. Другого такого шанса может и не представиться. Ты должен понимать, что это совершенно другой уровень, Гю. Сонгю немного помолчал, обдумывая предложение, однако видя две пары глаз, обращённых на него, сдался: — Ладно. Но только при условии, что Ухён будет всё время на связи. В любое время дня и ночи. — Конечно, о чём речь, — согласился Нам. — Всё время. И по телефону, и по скайпу. Иначе никакой Японии. — Я понял, Гю, — улыбнулся Нам. — Не переживай. Буду всё время держать тебя в курсе дела. — И меня тоже, — подсластил пилюлю Менсу, для того, чтобы уж наверняка успокоить своего брата. — И тебя тоже, — решительно ответил Нам. Глядя на серьёзно настроенного Ухёна, Сонгю немного расслабился. В любом случае, он ещё как следует проинструктирует парня. Сейчас же нужно было подумать о перспективах на будущее. Менсу был прав, такого шанса может больше и не представиться, нужно было соглашаться. В конце концов, он это делал в первую очередь ради детей. — Ну, раз Сонгю согласился, то может быть, выпьем чаю, чтобы отметить сие событие? — предложил Менсу. — Да нечего ещё отмечать, — заметил Сонгю. — Сделка ведь ещё не состоялась. — Это дело времени, — ответил Менсу. — Они просто не представляют, как им повезло с архитектором. — Неужели настолько хорош? — спросил Ухён у Менсу. — Ты себе даже не представляешь насколько. Но я могу ввести тебя в курс дела за чашечкой чая, если ты не торопишься, разумеется. — С удовольствием, — отозвался Нам. — Ну, наконец-то! — широко улыбнулся Менсу. — Вот теперь я уверен, что я нигде не накосячил и у тебя прежде действительно не было времени. Глядя на то, насколько свободно Ухён общается с его братом, Сонгю немного погрустнел. Так не к месту вылезли чувства неуверенности по поводу их с Ухёном странных взаимоотношений. Понятное дело, что сравнивать общение Ухёна и Менсу и его общение с Намом было глупо, однако всё равно всё познаётся в сравнении и, глядя на непринуждённость, которая была видна невооружённым взглядом между этими двумя альфами, Сонгю невольно позавидовал. А всё дело было в том, что у них с Намом этой непринуждённостью и не пахло. Во всяком случае, сейчас. На первый план вышло взаимное влечение, причём настолько сильное, что Гю его практически кожей чувствовал. И хоть Ухён после их последнего разговора и не предпринимал попыток приблизиться к Гю, однако смотрел на него так, что Сонгю бросало в жар и щёки начинали гореть настолько сильно, что ему казалось ещё немного и он просто вспыхнет как подожжённый факел. То самое обещание, данное Ухёном, всё время всплывало в голове, и Гю не знал, куда себя деть. Он в буквальном смысле разрывался, не представляя, как успокоить своё сознание. С одной стороны, ему до ужаса хотелось, чтобы Нам как можно скорей сделал то, что обещано и перестал себя сдерживать, хотел, чтобы парень взял его, отпустив себя полностью. Однако, как ни странно, вместе с этой мыслью приходила и совершенно иная. Мысль о свободном, лёгком общении. Гю замечал, что фактор взаимного притяжения напрочь перекрывал все остальные чувства — чувства, которые неизменно должны были возникнуть при обычном общении. Проще говоря, этот фактор незримым образом пробуждал в Сонгю и Ухёне животных, коими они и были наполовину. Это вовсе не было ужасно, однако получив долгожданный отклик от Нама, теперь для Гю этого было недостаточно. Теперь он захотел почувствовать какого это, просто наслаждаться обычным разговором, не ловя себя на мысли, что нестерпимо хочется заняться жарким сексом прямо здесь и сейчас. Сонгю, крепко сцепив зубы, выругался про себя. Вот уж правда — горе от ума! И почему ему просто не плыть по течению, получая то, что предлагает ему жизнь на данном этапе? Да потому как Гю считал, что жизнь реально посмеялась над ним, выстроив до ужаса замысловатую схему получения семейного счастья. У обычных людей эта схема была такой, какой в идеале видел её Сонгю — сначала встреча со своей половинкой, затем узнавание поближе, потом физическая близость и лишь затем — создание семьи. Но Гю ни в коем случае не мог причислить себя к обычным людям. И его жизнь доказывала его правоту. Сначала дети, затем встреча со своей половинкой, затем взаимное притяжение, а дальше всё под вопросом — либо физическая близость, либо узнавание друг друга получше. Всё не как у людей, что страшно выводило из себя. Все эти мысли без конца прокручивались в голове Сонгю и не давали ему покоя. А тот факт, что Ухён помимо всего этого состоял в отношениях с другим омегой вообще выбивало твёрдую почву из-под ног. И ладно, если бы он сказал, когда порвёт со своим парнем, но не было этого. Он лишь намекнул Сонгю, что хочет сделать это. Когда? Не было известно. А Гю не решался об этом спросить. Наверное, поэтому, как подозревал Ким, они с Намом и не могли перейти к стадии нормального общения, не минув ту самую на которой застряли сейчас, а именно сексуальное напряжение, которое плотной завесой окутывало их и заставляло все мысли двигаться в единственном направлении — утоление плотского голода. Гю признавал, что дело было, вероятно, в страхе, что они с Ухёном никогда не смогут по-настоящему сблизиться и всё закончится на физиологии. И что тогда? Сонгю ужасно этого не хотел, но не попробовав, невозможно было сказать, как оно будет. Ведь, по сути, пообщаться нормально, без примеси желания, у них с Ухёном возможности не было. А сейчас всё запуталось ещё больше. Поэтому мечтать об этом не приходилось, но надеяться никто не запрещал. Менсу направился в сторону двери: — Я знаю, какой чай сегодня приготовлю. Поверь мне, такой ты ещё не пробовал. — Интригуешь, — улыбнулся Ухён Менсу, сделав шаг по направлению к двери, но остановившись, повернулся к Сонгю и, протянув свою руку к его, совершенно неожиданно для омеги, переплёл вместе их пальцы. — Идём? От этого жеста на душе Гю растеклось тепло, и парень, неосознанно улыбнувшись, кивнул. Может он зря себя так накручивает и все его предположения — это всего лишь сомнения и страхи, рожденные неразберихой, которая непременно пройдёт, стоит лишь только подождать? Может не нужно излишне драматизировать события? Прислушавшись к своим ощущениям, Сонгю решил для себя, что постарается поменять взгляд на ситуацию в целом и попробует думать в позитивном ключе. Глядишь, всё на самом деле наладится.

***

Буквально через пару дней парни улетели в Японию. Прощание было достаточно сдержанным, не учитывая Сонгю и малышей, потому как омега всё никак не мог отлипнуть от сыновей и, как казалось Менсу, готов был в последний момент отменить своё решение касательно выгодной деловой поездки. Однако, получив очередное заверение Ухёна по поводу того, что всё будет отлично и он справится с важной миссией, Сонгю скрепя сердце, сел в машину, глядя в окно на удаляющуюся фигуру Ухёна, держащего малышей на руках. Менсу видел сомнение и переживание на лице брата, но ничего не говорил. Гю просто нужно было пройти через это. Ведь, в конечном итоге, он не сможет всегда быть рядом с малышами, иногда обстоятельства будут вынуждать покидать их на неопределённый срок, учитывая род деятельности Сонгю. Гю и сам это прекрасно понимал, и всё же…сердце болезненно ныло от тоски по карапузам, хотя они с Менсу уезжали только лишь на два дня. Эх, вот оно какое родительское сердце, которое не знает покоя… Полёт прошёл относительно спокойно, и, как только самолет приземлился, парни направились в отель, с желанием немного отдохнуть перед важной встречей. Добравшись до места назначения и оказавшись в номере отеля, Сонгю, не теряя времени, направился в душ, мечтая смыть с себя пот и дорожную пыль. Чувствовал он себя не особо хорошо, учитывая, что перелёты всегда переносил с трудом, а беря в расчет его переживания за детей, Гю так и вовсе почувствовал, что ему просто жизненно необходимо принять душ и дать своему организму хотя бы два часа полноценного отдыха (желательно в виде сна), чтобы не напугать японского заказчика своим измочаленным видом. Менсу особо не торопился принять водные процедуры. Вместо этого он развалился на кровати, даже не потрудившись снять обувь, и блаженно прикрыл глаза. Номер был класса люкс, и для постояльцев предоставлялись все необходимые условия. Всё здесь было на высшем уровне, и огромная двуспальная кровать не стала в этом смысле исключением. На ней с лёгкостью могло поместиться человек пять, настолько она была просторной. Про удобство и говорить не стоило. На такой кровати хотелось проводить как можно больше времени, причём она была прекрасным вариантом как для отдыха, так и для другого рода развлечения, и Менсу поймал себя на мысли, что был бы не прочь разделить такое ложе с Сонёлем. Воспоминание о докторе отозвались тянущим, незнакомым чувством в груди. До одури захотелось увидеть омегу и притянуть его к себе ближе, просто обнять и немного полежать. Да, видимо Менсу за то время, что они с Сонёлем систематически встречались, привык к его присутствию рядом, иначе как объяснить непреодолимое желание чувствовать рядом теплое и такое соблазнительное тело омеги? Конечно, Менсу не планировал вообще ехать в эту поездку, поэтому ему пришлось в довольно лаконичной форме объяснять доктору, куда и почему он вынужден ехать. Но это не умаляло того факта, что для него и для Сонёля это было время, проведённое друг от друга на расстоянии. И хоть прошло от силы полдня с момента отъезда, Менсу уже чувствовал нехватку общения с омегой. Это настораживало, но, тем не менее, Менсу списал это на то, что с тех пор, как они с Сонёлем начали стабильно проводить досуг вместе, прошло достаточно времени, чтобы реально могла возникнуть вероятность появления привычки. Ведь, когда всё хорошо и организм находится в состоянии покоя, то это неизменно приводит к привыканию. Вот и с Менсу произошло то же самое. Вышедший из душевой Сонгю прервал размеренный ход мыслей Менсу. — Ты в душ не пойдёшь? — поинтересовался он у альфы. — Нет. — Всегда поражался тому, насколько ты не любишь ходить в душ, — произнёс Сонгю. — Это немного неверное утверждение, — ответил Менсу. — Я всего лишь навсего стараюсь контролировать свои энергозатраты. Уж лучше я лишних двадцать минут посплю, нежели простою под струями горячей воды, которая меня не то, что не взбодрит, а откровенно заберёт остатки сил. — Кто тебе мешает стоять под струями холодной воды? — усмехнулся Сонгю. — Нууу, если бы здесь был Сонёль, а мне нужно было срочно идти на деловую встречу, тогда эта схема сработала бы прекрасно, а так… Пожалуй ограничусь простым отдыхом на кровати, — Менсу вновь прикрыл глаза, преследуя цель на самом деле немного отдохнуть, но следующий вопрос Сонгю заставил его отложить на время свою затею. — Хотел бы, чтобы он сейчас был здесь? Менсу воззрился на брата, не понимая, к чему тот вообще спросил об этом. — Странный вопрос, — отозвался альфа. — Обычный, на который не так-то сложно ответить. — Мы сюда не отдыхать приехали, а в командировку, — расплывчато ответил Менсу. — Это к делу не относится, — гнул свою линию Гю. — Вот именно, Сонгю. Ты правильно сказал — это к делу не относится. Гю был немного раздраженный и нервный после перелёта, и даже побывав в душевой, он не сильно смог совладать со своим состоянием, поэтому его так и подбивало выплеснуть скопившееся раздражение. И естественно, лучшей кандидатуры, чем Менсу, Гю подобрать не смог. Да и потом, не только его брату позволено отчитывать его и вправлять ему мозги, иногда неплохо было вспомнить, что вообще-то это Сонгю старший брат и его прямая обязанность хотя бы изредка ставить на путь истинный своего непутёвого родственника. — Не поверишь, но очень даже относится. Ты прекрасно знаешь, что личная жизнь откладывает отпечаток на деловую сферу. — А я-то тут причём? — Менсу наконец-то соизволил приподняться и посмотреть на своего брата. — Притом, что неразбериха в чувствах может пагубно сказаться на работе. — Хочешь сказать, что я каким-то образом могу потерять свою деловую хватку? — Надеюсь, до этого не дойдёт. — Разумеется, не дойдёт. Раньше не доходило. Теперь тоже ничего не изменилось. — Разве? — удивился Сонгю. — Именно. — А мне вот так не кажется, — ухмыльнулся Гю, и появившееся выражение на его лице в этот момент, всегда выводило Менсу из себя больше всего. Это было выражение из разряда — «Я все про тебя знаю, и не надо врать». — Ты на что намекаешь? — Менсу не спускал с брата глаз, явно видя, что тот собирается продолжить развивать тему. — На то, что ты целыми днями ходишь на своей волне. Весь твой мечтательный вид, просто кричит о том, что у тебя появился особенный человек. Не очередной проходной омега, а человек, который абсолютно точно значит для тебя очень много. — Не говори ерунды, мы с Сонёлем просто общаемся. — Начнём с того, что не так уж и просто. — Даже если и так, это ни о чём не говорит. — Я бы так не сказал, учитывая, что ты всё время зависаешь у него. Раньше ты и двух дней не мог продержаться с одним партнёром, а теперь тебя днём с огнём не сыщешь дома. Ты всегда у него. — Гю, не понимаю, к чему ты вообще завёл этот разговор. — Просто хочу, чтобы ты признался в том, что Сонёль давно перестал быть для тебя лишь сексуальным партнёром. — Ты преувеличиваешь, — продолжил отрицать Менсу, начиная напрягаться оттого, что Сонгю не желал униматься и пытался выбить из него признание. Гю на очередную реплику своего брата закатил глаза: — Прекрати, братишка! Просто смешно смотреть, как взрослый человек ведёт себя словно ребёнок, пытаясь отрицать очевидные вещи. Менсу на такое заявление настолько опешил, что даже подскочил на кровати: — Это ты мне говоришь про взрослых людей? А сам-то?! Да вы с Ухёном побили рекорды по нерешительности и ребячеству! Смотреть невыносимо, как вы ходите вокруг да около и никак не перейдёте к решительным действиям. — Я тут каким боком? — взвился Сонгю. — Как это каким? Это же ты вечно в своих сомнениях и никому ненужной морали барахтаешься. Там, где нужно действовать, ты вечно тормозишь, уж прости. — Что?! К твоему сведению, именно я сделал решительный шаг совсем недавно, но Ухён не позволил мне пойти до конца, своевременно остановив. Менсу, с секунду обмозговав слова брата, немного поумерил пыл, и его взгляд с колючего моментально преобразился в заговорщический: — То есть, хочешь сказать, что ты проявил инициативу? Серьёзно??? — Нет, — огрызнулся Сонгю. — У меня просто сейчас настроение пошутить имеется, вот я и подумал развлечь тебя немного, чтобы снять усталость. — Вот это поворот, — ухмыльнулся Менсу. — Как-то даже не верится… И что Ухён? — Я же сказал, что Ухён… Остановил меня. — Да не может такого быть, — отмахнулся Менсу. — Я же вижу, как он на тебя смотрит. Да он только и мечтает о том, чтобы поближе с тобой «пообщаться». — И тем не менее… — выдохнул Сонгю, начиная немного успокаиваться. — Вот так вот запросто? Ну, он хоть сказал что-то или же… — Сказал, что хочет сделать всё по совести, и что не может пойти со мной до конца пока что… — Господи Боже, что же вы все такие совестливые? — пробормотал Менсу. Сонгю проигнорировал слова альфы, заметив: — Как видишь, на этот раз инициатором незапланированной остановки был не я. Но проблема заключается не в этом, а в том, что я не знаю, как долго эта самая остановка продлится. Ведь, если по факту, то Ухён не сказал, сколько нужно ждать… — А, ну по этому поводу можешь не переживать, — совершенно спокойно изрёк Менсу. — Вероятно он ждёт, когда приедет его парень, чтобы серьёзно с ним поговорить. Сонгю слегка впал в ступор, осмысливая слова брата. Так вот значит, почему Нам ничего не предпринимал последние несколько дней, вот почему смог без труда остаться с детьми. Ну, разумеется. Его омега уехал. И по этой же причине, Ухён не предпринимал никаких попыток сократить дистанцию с Гю, потому что не завершив старые отношения, новые начинать не было никакого смысла. — Это Ухён тебе сказал? — задал Сонгю очевидный вопрос. — Не думал, что у вас настолько дружеские отношения. — Ну, тут скорее сработала на «ура» моя способность ненавязчиво выуживать из людей нужную мне информацию. Так что, проблем особых с этим у меня не возникло. А вообще да, мы с Намом очень неплохо общаемся, и думаю, он и так рассказал бы мне об этом. Сонгю кивнул, а потом, как бы между делом, поинтересовался: — И надолго уехал …этот парень? — Со слов Ухёна на две недели. И поскольку Нам, как собственно и ты, оказался высокоморальным человеком, он, скорее всего, хочет дождаться возвращения своего благоверного, чтобы всё решить. — Почему же он мне об этом не сказал? — Может, хотел помариновать тебя, нагнать аппетит… Я думаю к тому времени, как его омега вернётся и Нам поговорит с ним, ты как раз достигнешь нужной кондиции. А это значит, что близость, которую вы так долго оттягивали, приобретёт необходимую остроту, и все эмоции будут зашкаливать, как датчики на счётчике Гейгера в зоне повышенной радиоактивности. От рассуждений Менсу Сонгю стало неловко. Боже, его брат так спокойно об этом размышлял, как будто и не о сексе вовсе речь шла, а о совершенно обыденном времяпрепровождении. Конечно, это не была табуированная тема, но, тем не менее, обсуждать её с Менсу Гю почему-то совершенно не хотелось. — На самом деле, даже если это и так, мне не очень приятно, что он решил рассказать о своём парне тебе, а не обсудил это со мной. Это говорит о том, что он не до конца честен и что у него рыльце в пушку. — Да брось! — не согласился Менсу. — Это говорит о том, что он не хочет лишний раз проверять твои нервы на прочность, ведь он прекрасно знает, что эта тема для тебя неприятна. Вот он и не затрагивает этот вопрос. — Значит, хочешь сказать, что ему можно доверять до конца и что он не подведёт? Менсу встал с кровати и подошёл к Сонгю, положив свою руку на плечо брату: — Гю, не бывает идеальных людей. У всех есть свои недостатки. Моё мнение касательно Ухёна ты знаешь — ему доверять не просто можно, но и нужно. Он отличный парень и как выяснилось прекрасный отец. И у тебя была возможность лично в этом убедиться. Неужели ты до сих пор сомневаешься в нём? Сонгю не сомневался в Ухёне как в отце, но он по-прежнему не знал его как свою истинную пару и не знал, получится ли у них создать настоящую крепкую семью, не смотря на свою истинность. — Я верю, что он справится. Но… я так немного знаю о нём… да и потом, я первый раз оставил своих детей на другого человека и я просто переживаю, что… — Гю сделал в воздухе неопределённый жест рукой. — Слушай, у тебя ещё будет возможность узнать его лучше, главное, что ты этого хочешь. А насчёт детей… Поверь мне, всё будет хорошо… Не накручивай себя! — Постараюсь, а ты, пока я буду заниматься аутотренингом, сходи в душ. Мы просто обязаны произвести впечатление на нашего заказчика. — Мне для этого совершенно не обязательно идти в душ. Я и так отлично выгляжу, — самоуверенно заявил Менсу. — Как нескромно, — ухмыльнулся Сонгю. — Скромность — слово ругательное и попрошу его ко мне не применять, — растянул губы в улыбке альфа, направляясь в сторону душевой. — А как же «я и так отлично выгляжу»? — поддел брата Гю. — Ну, уж если покорять, то так, чтобы окончательно и бесповоротно. Ослеплю всех своей красотой, и проект, без вариантов, будет у нас в кармане. Сонгю улыбнулся. Менсу иногда был просто невыносим. Его приступы нарциссизма поражали до глубины души, но тем не менее, последнее время, хоть альфа и пытался это скрыть, на поверхность начало всплывать настоящее нутро Менсу, то, которое он усиленно пытался ото всех спрятать. И начало это происходить с парнем именно тогда, когда в его жизни появился Сонёль. Менсу, видимо сам того не замечая, начал меняться, но в силу своего долголетнего однообразного разгульного образа жизни, не мог признаться самому себе в том, что он уже не тот человек, которым был совсем недавно. И хоть ответа на свой вопрос по поводу отношения Менсу к Сонёлю, Гю так и не получил, по большому счёту ему это не требовалось. Всё было и так очевидно. Осталось только самому Менсу принять эти перемены.

***

Когда Ухён вызывался помочь с детьми, он знал, что это будет не совсем просто, однако совершенно оказался не готов к тому, что малыши, после отъезда своего папы станут настоящими живчиками. Утихомирить их было абсолютно нереально. Если они чего-то требовали, и Нам отказывал им в этом, пытаясь успокоить тем, что это «кака» или «посмотрите, какая чудесная погремушка!» получал долгосрочную истерику с крупными, размером с бобы, слёзы. Причём плакал не только Мингю, но и тихий и на первый взгляд, покладистый Мину, что обескураживало Ухёна и откровенно приводило в замешательство. Боже, и где те послушные дети, которые были до отъезда Сонгю и Менсу, и кто эти малютки??? Уже спустя два часа непрерывных капризов, Ухён готов был рвать на себе волосы от незнания, что делать. Детские мысли он читать не умел, и что именно хотели от него карапузы не имел ни малейшего представления, но склонялся к мысли, что его сыновья не так- то просты и манипуляторы ещё те. С Сонгю они никогда не позволяли себе капризничать, а если и делали это, то в очень ограниченных количествах и весьма ненавязчиво, потому как знали, что их папа не спустит им такого поведения и в случае чего может и по пухленькой в складочку попке ладошкой пройтись. Чего нельзя было сказать про Ухёна, который изначально, с самого первого своего появления, проявил себя с самой хорошей спокойной стороны. И дети это моментально почувствовали. Они не позволяли себе своевольничать с ним прежде, потому как рядом, как правило, всегда был Сонгю, который в случае чего пресёк бы все попытки Мингю и Мину закатить истерику. Однако, лишь только Гю отправился в поездку, как дети решили, что время настало, и теперь они отрывались на бедном отце по полной программе, доводя его до белого каления. Ухён по-прежнему не горел желанием кричать на ребятню, однако чувствовал, что если всё продолжится в том же духе, то он точно сорвётся. Пытаясь понять, как угодить малышам, Ухён подумал, что быть может они хотят поползать, чтобы проявить немного самостоятельности. Придя к выводу, что в этом есть рациональное зерно, Нам достал детей из манежа и опустил на пол, давая им возможность немного размять косточки. Но спустя пять минут очень об этом пожалел. Если бы ребёнок был один, то это было бы ещё полбеды, но их было двое, и несмотря на свой довольно-таки маленькие возраст и рост, они ползали очень быстро и их цепкие ручонки хватались за всё, что попадалось на пути. Ухён только и успевал, что вылавливать шустричков, пока те не наделали дел. Стоящая на полу плохо закрытая гуашь, неизвестно кем оставленная, в мгновение ока оказалась пролитой на белый ковёр, и теперь его поверхность, как и малыша Мингю, украшали красные разводы. Нам подбежал к сыну, отбирая у хныкающего ребёнка, пустую баночку, и пока он глазами искал влажные салфетки, чтобы смыть с Мингю краску, уловил боковым зрением как Мину взялся за попавшийся на его пути шнур от ноутбука, стоявшего не столе, и тот сдвинулся с места, медленно, но верно приближаясь к краю стола. У Ухёна от ужаса расширились глаза и он, оставив на секунду Мингю, подлетел к Мину, вырывая у него из рук занятную игрушку, которая ещё бы немного и могла превратиться в смертельное оружие. Пока Нам вошкался с Мину, уговаривая того перестать плакать, Мингю не теряя времени пополз к приоткрытой двери, но далеко уползти не успел и был на полпути перехвачен Ухёном, который взял непоседу на руки и отнёс его в манеж, в котором уже сидел недовольный Мину. Лишь только братья оказались плечом к плечу, как истерика началась по новой, только на сей раз в два раза сильнее. У Нама начал дёргаться глаз, но парень призвал себе на помощь всё своё спокойствие. Сонгю же как-то справлялся, и он справится. Глядя на голосящих детей, один из которых чуть не опрокинул себе на голову ноутбук, а второй в данный момент был похож на индейца из племени «тумба-юмба» из-за краски, покрывающей щечки и частично маленькое тельце, Ухён пришёл к выводу, что пусть лучше он будет слушать плач, чем ещё хоть раз даст маленьким проказникам свободу в передвижении. С этой мыслью Нам вышел из комнаты, решив на пару минут оставить малышей, но лишь для того, чтобы отыскать влажные салфетки и сходить на кухню за фруктовым пюре, которым собирался покормить своих малюток. Дойдя до двери, Ухён услышал звук входящего звонка. Вытащив из кармана смартфон, Нам нисколько не удивился, увидев на экране имя Сонгю. Омега после отъезда звонил уже около пяти раз, и вопрос, который он неизменно задавал, всегда был одним и тем же — «Как дети?» Вот и сейчас Нам приготовился услышать то же самое. Проведя пальцем по экрану телефона, Ухён приложил его к уху, выходя за дверь. — Привет. Как дети? — спросил голос по ту сторону линии. Нам нервно усмехнулся: — Отлично. Лучше не придумаешь, — отозвался он, очень надеясь, что Гю не заподозрит подвох. — Хочу их увидеть. Можешь включить видеосвязь? Нам немного замешкался. — Я … у меня программа виснет, когда я перевожу в режим видеозвонка. Сонгю на секунду замолчал, а потом, с появившимся волнением в голосе, спросил: — Ухён, с детьми точно всё в порядке? — Сонгю, конечно всё хорошо! — горячо заверил он омегу, спустившись на кухню, и взяв в руку две баночки с пюре. — Стал бы я врать тебе! — Да кто же тебя знает. Мне вот, например, кажется, что ты что-то не договариваешь. — Не говори ерунды. С малышами всё отлично. Мы немного поиграли, и сейчас я буду их кормить. — Как они себя ведут? Не капризничают? — Ну, так… практически нет, — солгал Нам. — Практически? — переспросил Сонгю. — Да. Поплакали немного, но я думаю это из-за того, что они чувствуют твоё отсутствие и скучают по тебе, — пояснил Ухён. — Я тоже по ним скучаю, но я совсем скоро вернусь, так им и передай… — Так и передам, — машинально кивнул Нам. — Я ещё немного позже наберу тебя. Будь на связи, — произнёс Сонгю. — и, Ухён? — Да? — Спасибо тебе ещё раз, за то, что выручил меня. Я рад, что с малышами немного хлопот. Я, правда, переживал, что они начнут тянуть из тебя жилы, но раз всё хорошо, то я спокоен. Поцелуй их за меня. — Непременно. Гю повесил трубку, А Ухён тяжело вздохнул: — Тянут жилы? Ну что ты! Меня эти маленькие чертята просто через мясорубку пропускают, — ответил сам себе Нам и, бросив взгляд на детскую рацию, которая разрывалась от детского плача, простонал: — Иду, мои дыньки. Иду, мои сладенькие! Ухён очень надеялся, что хотя бы остаток вечера пройдёт в относительном спокойствии, но куда там! Казалось, дети до этого просто разогревались, перебирая разные варианты распевок для голосовых связок, а настоящее пение они приберегли напоследок. Нам думал, что после того, как он покормил, вернее пытался покормить малышей, которые вместо того, чтобы нормально есть, плевались фруктовой смесью, малыши хотя бы немного выплеснут скопившуюся энергию, но… увы и ах, этого так и не произошло. Время близилось к полуночи, и Нам готов был рыдать от незнания, как, КАК, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, утихомирить сыновей?!! Теперь у Ухёна дергались оба глаза и в висках начало стучать от подступившей головной боли. Странно было, что мигрень дала о себе знать лишь сейчас, а до этого никак себя не проявляла. Ухён всегда причислял себя к терпеливым людям и думал, что достаточно вынослив. Но видимо недостаточно, и даже у него были пределы выдержки. — Ну, ребятки, я вас очень прошу… ну хотя бы чуточку передохните. Неужели вы не устали горланить на всю округу? Голос надо беречь, иначе с возрастом вы будете говорить как старый прокуренный аджосси. Вы же этого не хотите? Нам старался говорить очень убедительно, красочно расписывая безрадостные перспективы малышей, если они не прекратят истерику, однако эффекта это не возымело абсолютно никакого. Никакие убеждения ни игрушками, ни словами не помогали. Плачь не прекратился, и Ухён осознал, что сна ему не видать, как своих собственных ушей, если разве что не произойдёт чуда, в чём он крайне сомневался. Ухён присел на край дивана и, уронив голову на спинку, прикрыл глаза, силой мысли пытаясь абстрагироваться от шума хотя бы на минутку, чтобы дать себе небольшую передышку. Однако, зазвеневший телефон разрушил и эту попытку. Ухён, слабо простонав, полез в карман брюк и выудил оттуда смартфон. — Слушаю, — измученным голосом ответил Нам неизвестному абоненту. На то, чтобы посмотреть на дисплей, у него не было ни сил ни желания. — Господин Нам, это Кай, — вежливо проговорил голос звонившего. Ухён открыл глаза и немного выпрямился. Он жутко не любил вечерние звонки, и, в принципе, все сотрудники были об этом в курсе. Ухён считал, что в тот момент, когда он покидал работу, все дела обязаны были оставаться в стенах фирмы, и ничто не должно было его отвлекать от отдыха, времени на который всегда оставалось катастрофически мало. Именно поэтому Ухёна всегда раздражали поздние звонки, не говоря уже о том, что от таких звонков приходилось ожидать чего угодно. Но Нам приказал себе не бить тревогу раньше времени, мало ли что там ему готов был поведать его сотрудник. — Да, Кай. У тебя что-то срочное? — спокойно поинтересовался он, пытаясь, невзирая на детский плачь, расслышать своего собеседника. — На самом деле да. Господин Нам, извините, что звоню в такое время. — Что у вас там стряслось? — Вы просили скинуть вам окончательный вариант нашей новой рекламы. — А до завтра это подождать никак не могло? — спросил Ухён, нагибаясь к кроватке с малышами и принимаясь мерно покачивать её, предпринимая новую попытку успокоить детей. — Вы просили сделать это непосредственно перед советом директоров. Ухён перестал качать кроватку. В голову закралась неожиданная мысль. Она же первая и самая верная. — Который завтра, — озвучил мысль Ухён, прикрывая глаза. — Да, — подтвердил Кай. Чёрт. Всё верно. Совет директоров, который никто не отменял и который всегда проходил по плану. Совет директоров, про который Ухён напрочь забыл, чего с ним не случалось никогда прежде. Да что там говорить, он и в числах потерялся. А всё потому, что раньше для Ухёна ничего кроме работы не существовало. Он практически жил на своей фирме, за что получал истерики от Джонхи. Безусловно истерики случались не только по этой причине, что и тянуло за собой последствия вроде постоянного отсутствия Нама дома. Альфа делал это осознанно, преследуя цель отвлечься от проблем. Он целиком и полностью отдавался делу, загружая свой мозг необходимой информацией. Это схема работала прекрасно в двух направлениях - избавляла от ненужных мыслей и помогала Ухёну повышать статус своей фирмы. Однако после того, как в его жизни появились Сонгю и малыши, Нам почувствовал себя совершенно другим человеком. Нет, безусловно он по-прежнему очень много и продуктивно работал, однако, теперь у него появилось острое желание проводить как можно больше свободного времени с Гю и мальчиками. Каждая минута, проведённая в их обществе, сводила на нет потребность Ухёна работать на износ, и, как следствие, вместе с этим некоторые важные нюансы непостижимым образом перестали удерживаться в голове. И одним из таких нюансов оказался совет директоров, на котором Ухён всегда и неизменно присутствовал, в силу занимаемого им поста. Завтрашний совет Нам тоже не собирался пропускать, вот только была одна маленькая проблемка — дети. Как быть с малышами? — Так, ладно, — ответил Нам ожидающему помощнику, — адрес моей почты ты знаешь, скинь туда, я посмотрю. — Спасибо, господин Нам, — поблагодарил Кай. — Извините ещё раз, что беспокою Вас в такой час. — Всё в порядке. Ты выполнял моё распоряжение. Извинения здесь неуместны. Пожелав Наму спокойной ночи, парень сбросил вызов. Ухёну же было над чем подумать. Например над тем, как теперь быть в сложившейся ситуации. Он то думал, что у него ничего важного не предвидится эти два дня, и тут вдруг, как гром среди ясного неба - совет директоров. Да так не вовремя, что Нам готов был от досады кусать локти. Надо было искать выход из сложившейся ситуации. Вот только был ли он этот выход? Был. Идти вместе с детьми на фирму, как бы абсурдно это не звучало. Других вариантов у Ухёна не было. Однако сама затея казалась парню чистой воды авантюрой. И вовсе не потому, что Нама беспокоила поездка на фирму вместе с маленькими детьми. Нет. Тут скорее дело было в существовании огромного риска того, что дети превратят совещание в полную неразбериху, учитывая их несносное поведение после отъезда Сонгю и Менсу. И что тогда? Буквально через минуту Ухёну на почту пришёл видеофайл, который он скачал на ноутбук и перекинув его на флешку, вставил её в USB-проводник на домашнем кинотеатре. Так было удобнее смотреть ролик и делать объективную оценку увиденного. Малыши продолжали плакать, и Ухён, откровенно говоря, сомневался в правильности затеи пустить ролик на большой экран, поскольку переживал, что дети совершенно потеряют контроль и разразятся настоящими стенаниями. И всё же, Нам очень надеялся, что две с половиной минуты видеопрезентации не сильно повлияют на и без того плохое настроение малышей. Однако, лишь только Ухён запустил видеоролик, как все его опасения растворились без следа, поскольку малыши не то, что не стали плакать сильнее, они прекратили истерику совершенно, успокоившись настолько резко, что тишина, образовавшаяся в комнате слегка оглушила Нама и показалась ему чересчур неестественной. Ухён повернул голову к детям и с удивлением обнаружил, что мальчики, раскрыв ротики, уставились в телевизор, внимательно следя за тем, что происходило на экране. А посмотреть было на что — видеоролик представлял собой рекламу спортинвентаря и его эффективности на деле. А что могло быть лучшей демонстрацией сей эффективности? Верно — красивые подтянутые тела безумно привлекательных моделей, которые щеголяли в трико и топах, демонстрируя превосходные рельефы прокаченных мышц. Сюжет ролика был весьма оригинален, и удачно сочетал в себе это качество с необходимой смысловой нагрузкой, направленной на акцентирование внимания непосредственно на тренажёрах и на том, что прилагалось к ним в качестве усиления эффекта от физнагрузок. Нам просмотрел всё от начала до конца и готов был признать, что конечный результат оказался очень неплох. И, кажется, малышам тоже очень приглянулось то, что они увидели, учитывая, что они сидели словно загипнотизированные и не издавали ни звука. Ухён, несмотря на головную боль, усмехнулся. Его мальчуганы были настоящими альфами, и, несмотря на малый возраст, уже могли по достоинству оценить прелесть красивого тела. Они настолько увлеклись, что элементарно выпали из реальности. Эх, если бы Ухён знал с самого начала, что так произойдёт, он бы сам позвонил Каю с просьбой прислать ему этот самый ролик. Глядишь, и истерики не случилось бы. — Ну что, мои дыньки? Понравился ролик? — обратился Ухён к карапузам, после того, как видео закончилось. Малыши, видимо, до сих пор находились под впечатлением, потому как на вопрос Нама практически не отреагировали. — Вижу, что понравилось. И это, мои хорошие, лишь верхушка айсберга. Когда-нибудь, даст Бог, я познакомлю вас с этим делом более близко. Но для этого нужно, чтобы вы выросли, а чтобы это произошло, необходимо хорошо спать, иначе ничего не выйдет и организм так и останется маленьким и слабым. Поэтому предлагаю всё же немного отдохнуть. Как вы на это смотрите? Только после этих слов, малыши ожили, и начали суетиться, пытаясь найти удобное положение для сна. Иногда, глядя на то, какие удивительные метаморфозы происходили с его сыновьями, Нам ловил себя на идиотской мысли, что его дети очень даже хорошо понимали простую речь. Вот и сейчас, после того, как он произнёс буквально несколько фраз, они буквально сразу сделали то, о чём просил Ухён. Но, конечно, это было простым совпадением. Ведь истерика, причём такая длительная, которую устроили Мингю с Мину, отняла у малышей очень много сил, да и резкий переход от плача к концентрированному вниманию, ускорил процесс подготовки ко сну. Вот мальчишек и сморило. — Рад, что вы со мной согласны, — улыбнулся Ухён, видя, что его пупсы удобно разместились, и новой истерики не намечается. Сегодня они увидели нечто новое и очень интересное, и, разумеется, им нужно было переварить полученную информацию. Сам Ухён только сейчас осознал, что невероятно вымотался и мечтает лишь о том, чтобы поскорее прислониться к подушке. Спать хотелось неимоверно. Подавив зевок, Нам расстелил диван и буквально упал на своё ложе. Голова до сих пор немного болела, но Наму уже было всё равно. Он был уверен, что всё пройдёт, нужно только немного поспать. Однако стоило ему лишь только на секунду закрыть глаза, как его сотовый подал признаки жизни вновь. Ухён крепко выругался, но всё же ответил на вызов. — Я слушаю. — Привет, — услышал Нам голос Сонгю. — Извини, что так поздно звоню, просто хотел поинтересоваться, как малыши? — Просто замечательно, — ответил Ухён, потирая висок. — Уже спят. — У вас всё хорошо? — поинтересовался омега. — Всё хорошо, не переживай, — успокоил парня Нам. — А ты уже наладил видеосвязь или программа по-прежнему висит? — заискивающим голосом поинтересовался Сонгю. Ухён против воли улыбнулся. Гю не производил впечатления мягкого податливого человека и, тем не менее, когда ему очень нужно было, мог стать таким ласковым, что хоть к ране прикладывай. — Наладил, — ответил Ухён, уже зная, что услышит дальше. — Ну, тогда, можно я одним глазочком посмотрю на них? Мне, правда, очень нужно. — Не доверяешь мне? — спросил Нам, зная, что это не так, но просто из расчета поддразнить истинного. — Конечно, доверяю. Просто очень скучаю по детям… Ухёна так и подбивало спросить «А по мне?», но он воздержался, понимая, что в данном случае это было бы немного неуместно. — Ладно. Сейчас, — произнёс он и тихонечко подошёл к манежу, включив видеосвязь. Малыши уже видели десятый сон, мирно посапывая. Мингю лежал на спинке, раскинув ручки по сторонам, положив головку на бок, Мину же примостил голову на животик брату и, засунув кулачок в ротик, крепко спал, несмотря на не очень удобную позу. Нам услышал глубокий вздох Сонгю: — Мои любимые, — прошептал омега. — Я скоро вернусь. — Уверен, они знают об этом и ждут тебя, — ответил Ухён, отходя от кроватки и на секунду заглядывая в камеру. — Спасибо тебе, — поблагодарил Гю. — Я…даже не знаю, как тебя благодарить. — Мы что-нибудь придумаем, — подмигнул Нам, заставляя Сонгю вспыхнуть. Слова Ухёна он растолковал по-своему. Быть может, дело было в интонации, с которой Нам произнёс эти слова, или же в блеске, которым заискрились его глаза, но Гю почувствовал, что именно Нам хотел в качестве награды. — Ладно, я пойду спать. Завтра тяжёлый день… — промямлил Ким. — Ты тоже не засиживайся. Лови момент, пока мальчишки спят. Нам промолчал о том, что вообще-то он это и собирался сделать до звонка Гю, но не хотел нарушать прелесть момента. — Пожалуй, так и сделаю. Спокойной ночи, Гю. — И тебе, — немного помолчав, отозвался омега и сбросил вызов. Ухён положил телефон на тумбочку и, устроившись на диване, уставился в потолок. Возможно, это были его желания, но ему показалось, что Сонгю хотел сказать чуть больше напоследок, а не ограничиваться коротким сухим прощанием. Да и сам Ухён, не смотря на усталость, не хотел так скоро прощаться. Но на дворе была ночь, и нужно было хорошенько отдохнуть перед следующим днём. Хотя кого Ухён обманывал? Он бы и до утра с Сонгю готов был проболтать или даже просто помолчать в телефонную трубку, зная, что Гю слушает его дыхание, а Нам в ответ чутко улавливает его. Но, к сожалению, пока что на это рассчитывать не приходилось, и вовсе не потому, что они не могли найти общий язык, а потому, что статус в их отношениях был не тот. Чувство неловкости и скованности, всё время висело между ними подобно невидимой завесе, и причиной всему был Джонхи. И до тех пор, пока Нама с его омегой связывали пусть и не самые крепкие, но отношения, ни о какой спокойной, а главное, доверительной жизни с Сонгю не могло быть и речи. Нам повернулся на бок, глядя на манеж. Наблюдая за тем, как спят его маленькие ангелочки, альфа преисполнился твёрдой решимости довести задуманное до конца. Он всё сделает для того, чтобы найти путь к этой самой спокойной доверительной жизни. Ведь у него появился невероятно сильный стимул для этого. А пока что надо было подумать о завтрашнем дне и о том, как малыши справятся с испытанием на прочность. Ухён невольно вспомнил слова Менсу. Что там парень говорил по поводу экскурсии по фирме? Невероятно, но эта экскурсия из предполагаемой стала в одночасье самой, что ни на есть, реальной. Наму только оставалось надеяться на то, что малышам придётся по вкусу незапланированная вылазка, и что они будут вести себя примерно и не станут закатывать истерику, подобно сегодняшней.

***

Несмотря на ранний час, все сотрудники были на своих местах, каждый занимаясь своими делами, позволяя себе иногда перекидываться парой словечек в коридорах, или же втихаря, когда была минутка, просто отвлекаться на что-либо отличное от прямых обязанностей. Но, в общем и целом, работа кипела, и слаженный механизм предприятия функционировал как часы. Обычный стандартный день, который не обещал никаких сюрпризов. Ровно до того самого момента, пока двери лифта ни открылись и оттуда не вышел президент компании с… коляской, которую вёз прямо перед собой. В коляске восседали два умопомрачительно милых малыша, облачённых в вязаные костюмчики на манер деловых, и с очень серьёзным видом внимательно рассматривали всё, что находилось вокруг них. Весь персонал от развернувшейся перед ним картины, замер, словно на людей разом резко напал столбняк. И на минуту вокруг воцарилось гробовое молчание. Нам же не обращая внимания на окаменевших сотрудников, направился прямо к своему кабинету. Естественно, он краем глаза заметил реакцию на своё эффектное появление, но вида не подал. На данный момент его голову занимали другие вопросы, да к тому же он был лицом фирмы, и сохранять невозмутимость в любой ситуации было его прямой обязанностью. Не дойдя до кабинета буквально пары шагов, Нам столкнулся с Каем, который не стал исключением из правил и, как и остальные сотрудники, впал в ступор, таращась на коляску и на малышей в частности. — Доброе утро, Кай, — поздоровался Нам, понимая, что если он не произнесёт ни слова, то его помощник ещё долго будет приходить в себя. Короткое приветствие подействовало на парня как лёгкая оплеуха, и Кай, поморгав немного, неуверенно, но всё же ответил: — Доброе. — У нас всё готово? — справился Нам. — Да, — кивнул помощник, не переставая бросать взгляд на детей. — Отлично, — сдержанно улыбнулся Нам. — Ну, тогда, я полагаю, мы можем идти прямиком на место встречи, — произнёс альфа, и не дожидаясь реакции от Кая, взялся за ручки коляски, двигая её прямиком в конференц-зал, где должно было состояться заседание. — Господин Нам, — окликнул его помощник. Ухён остановился и, обернувшись на парня, приподнял брови: — Я… Вы… Вы собираетесь взять туда детей? — выдавил из себя обескураженный помощник. — Да, — невозмутимо ответил Ухён. — А что, с этим есть какие-то проблемы? — Ннет, что Вы… просто… — Кай постарался правильно подобрать слова. — Переживаю, что малышам будет не очень уютно на совещании. Большое скопление чужих людей может вызвать у них страх, что в свою очередь спровоцирует плач… и…в общем… — Я думаю, всё пройдёт хорошо, — мягко улыбнулся Нам. — Мальчики справятся. Да и потом, они — мои наследники, и этот бизнес в будущем перейдёт если не к ним двоим, то к одному из них непременно. Поэтому думаю, для них будет очень полезно приобщиться к делу, пусть пока что лишь косвенно. Ухён видел, что Кай хотел что-то сказать в противовес, и всё же воздержался, слабо кивнув. — Пойдём, собрание состоится с минуты на минуту. Не дело президенту опаздывать. Дурной пример заразителен, — пошутил Нам, открывая дверь и вывозя детей в коридор. Кай семенил следом, ломая голову над тем, что всё это значит, и мысленно прося у Бога, чтобы малыши и правда не начали капризничать, давая возможность в спокойной обстановке провести заседание. Намеченное мероприятие проходило в достаточно спокойной обстановке и никаких вопросов касательно присутствия маленьких детей на нём не возникало, однако невзирая на это у многих присутствующих на совете директоров на лицах застыло недоумение вперемешку с неловкостью. Видимо сам факт наличия маленьких неожиданных посетителей не мог остаться без должного внимания. Ухён периодически чувствовал, как на него то и дело посматривают, и, тем не менее, старался игнорировать сей факт. Оправдываться или объясняться перед кем-либо он не собирался, тем более, что Мингю и Мину вели себя на удивление спокойно, обсасывая мягкие сливы, которые им подкинул Нам перед началом собрания, и с интересом наблюдая за тем как проходит собрание. К тому же сегодня на установленном специально для презентации экране вновь показывали тот самый ролик, который так полюбился мальчишкам, а значит, переживать по поводу плохого поведения малышей не стоило. И всё же, Ухёна немного нервировало повышенное внимание к своей персоне и, тем паче, к его сыновьям. И дело было скорее в том, что интерес этот никоим образом не был связан с деловой сферой, а был сугубо личного характера. А Нам в силу своего профессионализма никогда не позволял себе отвлекаться от дел, потому как считал, что невзирая на любые обстоятельства, ничто не должно было мешать рабочему процессу — ни гром, ни молния, ни другие катаклизмы, и уж тем более присутствие на заседании маленьких детей, которых практически не было заметно, настолько тихо они себя вели. Такой точки зрения придерживался Нам, и считал, что остальные просто обязаны вести себя точно так же, учитывая, что все сидящие в данный момент в конференц-зале были людьми солидными, и которым, как казалось Ухёну, не должны были быть чужды элементарные этические нормы поведения. Безусловно, малыши не могли не вызвать интерес, и никто не мог запретить раз или два посмотреть на них, но таращиться без перерыва всё время, не улавливая сути того, о чём говорилось — это уже свидетельствовало о некоем проявлении непрофессионализма. После получаса заседания, Нама начало потряхивать, потому как он невольно стал замечать, что людям не по нраву то, что в кабинете сидят дети. Взгляды присутствующих стали жёстче, и на лицах у многих появился налёт пренебрежения. Ухёну это явно не понравилось, и он уже хотел, прервав свою речь, обратиться к парочке директоров, но звук входящего вызова отвлёк его от шальной мысли. Бросив взгляд на телефон, Нам увидел имя Сонгю. — Прошу прощения, — извинился Ухён, вставая с кресла. — Очень важный звонок. Продолжайте без меня. Кай, — обратился он к помощнику, — присмотри за детьми. — Конечно, — твёрдо ответил Кай, хотя по голосу Нам понял, что тот заметно занервничал, когда Ухён ему предложил такое сомнительное занятие. — Я буквально на пару минут, не переживай, — успокоил Нам своего сотрудника и поспешно направился на выход из зала. Оказавшись за дверью, Нам дал себе буквально пару секунд на то, чтобы настроиться и, набрав в грудь побольше воздуха, ответил на вызов: — Привет, — как можно более непринуждённо произнёс Ухён. — Привет, — отозвался Сонгю. По голосу можно было сказать, что встреча с заказчиком прошла удачно, потому как омеге не удалось скрыть довольные нотки в тембре. Да он и не сильно пытался. — Как дела? — полюбопытствовал Ухён. — Всё прошло хорошо, и я могу вас с Менсу поздравить? — Можешь, — теперь Нам слышал откровенную улыбку в голосе Гю. — Это же замечательно! — Ухён невольно улыбнулся в ответ. — Появился повод отметить. — Успеется, — хмыкнул довольный Гю. — Ты мне лучше скажи, как вы там? Всё нормально? Справляетесь? — Даа, — протянул Нам. — Всё замечательно. — Как развлекаетесь? — Ой, если честно, особо никак. Малыши смотрят мультики, а я рядом лежу на диване, отдыхаю от работы, — солгал Ухён, и чтобы быть убедительным на все сто процентов, сымитировал зевок. — Погулять не выходили? — спросил Сонгю. — Думаю, во второй половине дня пойдём. Ребята вовсю носами клюют и, наверное, минут через пятнадцать будут уже спать, — выдал очередную порцию лжи Ухён. — Серьёзно? — Да, а что тебя так удивляет? — Наверное, то, что обычно они раньше часа дня не засыпают. — Да? Нуу, не знаю, быть может, это связано с тем, что тебя нет рядом, — выкрутился Нам, чувствуя себя последним идиотом. — Может, — задумчиво ответил Сонгю, но спустя секунду немного сменил тему. — У тебя скайп пришёл в норму? Нам понял, к чему клонит Гю, поэтому сразу пресёк попытки омеги получить то, что тот хотел. — К сожалению всё пока без изменений. — Но ведь вчера ночью он работал, — напомнил Сонгю. — А сегодня снова нет. Такая вот глюкавая программа. Но ничего, я скоро переустановлю, просто никак руки не доходят, — отчитался Нам, поворачиваясь к двери, слыша, как из зала доносится детский плач. Буквально через минуту в коридор выбежал взвинченный Кай и интенсивно начал размахивать руками, зазывая Ухёна обратно в кабинет. — Гю, можешь мне перезвонить чуть позже? — Ты занят? — голос Гю в одночасье потускнел. — Нет, просто хочу сходить в места не столь отдалённые, — оправдался Нам. — А, хорошо, — вновь оживился Ким. — Тогда минут через пятнадцать. Успеешь управиться? — Надеюсь, — неопределённо ответил Ухён, глядя на нервного Кая. Он даже внимания не обратил на то, что ответ то собственно прозвучал очень занятно, если учесть, что разговор шёл о туалете, а не касался детей, о которых в данную минуту думал Нам. Его мысли занимал анализ, который он проводил, сканируя парня на уровень сложности ситуации. Но ужаса или паники не увидел, лишь нервозность, значит, у кого-то из малышей случилась очередная плановая истерика. — Если ты… хм… не уверен, что быстро освободишься, может, тогда сам перезвонишь? — предложил Сонгю. — Да, давай так, — согласился альфа, пытаясь быстрее завершить разговор. — Я перезвоню. Сбросив вызов, Ухён стремглав бросился в конференц-зал, преследуемый Каем: — Что случилось?! — задал вопрос Нам, но ответ получить не успел, потому как открыв дверь, замер на месте, увидев картину маслом. Все стулья, на которых прежде сидели директора, пустовали, а сами мужчины стояли столпившись возле коляски и сюсюкались с малышом Мину, кто-то потрясая игрушкой, которую нашёл в коляске, кто-то улюлюкая, а кто-то так и вовсе пританцовывая и корча рожицы. Мину на всё это лицедейство стал понемногу успокаиваться, периодически всхлипывая, Мингю же тем временем хмурил бровки, рассматривая чужих людей и, по всей видимости, не испытывая особого восторга по поводу их близкого нахождения рядом с братом и с ним самим. Нам же от всего увиденного просто слегка выпал в осадок. А всё дело было в том, что он никогда прежде не видел всех этих серьёзных, деловых до мозга костей мужчин в таком неожиданном амплуа. И куда только подевалось то самое пренебрежение, которое лицезрел Нам на их лицах ещё пять минут назад? Теперь у Ухёна язык не поворачивался назвать присутствующих в конференц-зале заносчивыми чёрствыми людьми, да и желание сделать им замечание, касательно соблюдения профессиональной этики, тоже отпало. На губах непроизвольно начала играть улыбка, глядя на проявление заботы и нежности по отношению к его детям. На минутку Наму даже показалось, что все только и ждали того момента, когда можно будет поближе подойти к малышам и потискать их за пухлые щёчки, ну или хотя бы просто полюбоваться ими вблизи. — Один из малышей уронил сливу и, видимо, расстроился, — подал сбоку голос Кай, тоже находясь под большим впечатлением от увиденного. — Понятно, — ещё шире улыбнулся Ухён, подходя ближе к детям. Мужчины моментально расступились и вновь надели на себя серьёзные маски. Нам же, присев возле Мину, погладил малыша по волосикам: — Не расстраивайся, сынок. Обещаю, когда мы приедем домой, я дам тебе десять таких же слив. Даже ещё вкуснее. А то, что эта упала на пол, ну что поделаешь. В жизни иногда случаются неприятные вещи, но это вовсе не повод плакать. Тем более, что вы с Мингю уже достаточно взрослые мальчики. Это несолидно. Согласен со мной? Малыш последний раз судорожно всхлипнул и притих. Голос Нама, спокойный и очень уверенный, подействовал лучше всяких погремушек и гримассничания. Да и родная кровь, безусловно, сделала своё дело, и малыш почувствовал себя значительно лучше, что сказалось на его эмоциональном состоянии. — Ну, вот и умничка, — произнёс Нам, вытирая слёзы со щёчек сынишки. — А чтобы поднять тебе настроение ещё больше, могу сказать, что совсем скоро мы поедем домой. Потерпи ещё немножко. Нам разогнулся и, повернувшись к собравшимся, большинство из которых уже успело вернуться на свои места, сказал: — Господа, предлагаю вернуться к делам и закончить на положительной ноте наше совещание. Возражения со стороны собравшихся Ухён не встретил, чему был несказанно рад. Дальше всё происходило без эксцессов и буквально через двадцать минут совет подошёл к концу. Пожимая руки выходящим из зала, Нам уж мысленно ехал домой, мечтая немного отдохнуть от незапланированного совещания, которое забрало на удивление, очень много сил. Когда за последним человеком закрылась дверь, Нам достал телефон и набрал номер Сонгю. — Уже освободился? — услышал он голос в динамике. — Да. А ты думал, я буду вечно в туалете сидеть? — ответил вопросом на вопрос Ухён. — Надеялся, что всё же нет, потому как мне бы совершенно не хотелось приехать как раз в этот момент. — Ну, вероятность такого была бы крайне низка, учитывая, что вы с Менсу приедете только поздно вечером, — произнёс Нам, подходя к своим малышам, в данную минуту увлечённо рассматривавшим игрушки, которые им благоразумно вручил Нам. — На самом деле мы уже здесь. Нам на мгновение замер, прокручивая фразу Сонгю в голове. — Здесь? — переспросил он. — Где именно? — В аэропорту, — просто ответил Ким. — В аэропорту в Японии? — уточнил Нам. — Нет, в Сеуле. После этих слов Ухён потерялся без вести: — Но… я думал, что вы с Менсу прилетаете только вечером… — Мы закончили с делами раньше и смысла торчать в Японии я не видел, поэтому мы вылетели обратно первым рейсом. Ухён взъерошил волосы. Что он там наговорил Сонгю по поводу того, что он скучает лёжа на диване? Теперь ему определённо не будет скучно, потому как мозг моментально включился в работу и стал искать возможные варианты выхода из положения. Вот и как быть в этой ситуации, когда его фирма находится на очень приличном расстоянии от дома Гю и приехать раньше парней, у Нама не получится, как бы он ни старался? — Поскорее бы добраться до дома… — продолжил свою мысль Ким. Нам уже хотел открыть рот, чтобы сказать, что нет необходимости торопиться, как Гю его опередил. — Только вот не уверен, что ближайшие часа полтора-два появится такая возможность. — Почему? — навострил уши Ухён. — Наш багаж по дороге потеряли, и нам сейчас надо будет заполнить заявление. А учитывая, что перед нами человек десять… Сам понимаешь. О, Нам очень хорошо понимал. И был искренне рад, что так произошло, потому как это странное счастливое стечение обстоятельств давало ему возможность успеть домой и не быть пойманным на лжи. — Ну, ничего страшного, главное, что вы благополучно долетели, а остальное — мелочи жизни. — Это правда, — вздохнул Сонгю. — И что важно — до нашей встречи осталось совсем мало времени. «Под нашей встречей» Гю имел ввиду скорее всего малышей, однако у Ухёна на душе разлилось тепло, потому как прозвучало это настолько по-семейному, как если бы они с Сонгю состояли в законном браке и он как верный любящий супруг ждал возвращения своего истинного в их общий дом. Но тут же Ухён вспомнил о том, что времени и, правда, до их встречи осталось мало и нужно успеть домой до возвращения братьев Ким. — Пока ждёшь, представляй, что уже дома, тогда ожидание не будет таким томительным, — предложил Ухён, беря коляску и двигая её к дверям. — Отличная идея, — согласился Ким. — Ухён, я перезвоню, тут мне Менсу машет рукой. Может у него получилось пробиться без очереди? — Ладно, беги, — отозвался Нам. Разъединившись, Ухён спрятал телефон в карман брюк и ускорившись, на ходу обратился к детям: — А теперь, мои солнышки, в темпе вальса, потому что времени у нас в обрез. Покинув здание фирмы, толком ни с кем не попрощавшись, кроме Кая, да и то впопыхах, Нам усадив своих малюток в машину, сел за руль и помчался по направлению к дому, надеясь, что успеет приехать раньше Сонгю с Менсу. Дорога заняла около часа, и всё это время Ухён то и дело бросал взгляд на телефон, лежащий на приборной панели, ожидая, что тот проявит признаки жизни, и из динамика послышится недовольный голос Сонгю. Однако этого не произошло, и лишь когда Ухён подъехал к дому и обнаружил, что парней всё ещё не было, он смог вздохнуть с облегчением. И всё же на то, чтобы расслабиться, не было времени, потому как прибыть на место было только половиной выполненной миссии. Другая половина заключалась в том, чтобы сымитировать видимость того, что он на самом деле весь день провёл дома и ничем важным не занимался. Именно поэтому, припарковав машину около ворот, Ухён так шустро, как только мог, взяв с собой детей, буквально вприпрыжку побежал к крыльцу. Оказавшись внутри дома, Нам, несмотря на свою увесистую ношу, взлетел вверх по ступенькам, радуясь про себя тому, что ему пригодился спорт, которым он никогда не пренебрегал. Оказавшись в детской, Нам усадил детей в манеж и, сделав пару глубоких вдохов, чтобы просто перевести немного дыхание, глянул на себя в зеркало. Отражение подтвердило его догадку о том, что он немного не соответствовал тому образу, который нарисовал для Сонгю. Вид у него был ужасно, непозволительно ухоженный, и даже то, что он был немного взмыленным после бега, не портило картину в целом. Значит, надо было срочно это исправлять. И начать надо было с одежды. Нам подбежал к своей сумке, которую захватил с собой из дома на время переезда, чтобы не пользоваться вещами Менсу, и поковырявшись в ней немного, выудил оттуда полинявшие пижамные штаны в цветочек, которые ему подарил дедушка и которым было около десяти лет, не меньше. Безусловно, у него была хорошая пижама, однако эта была своего рода памятью и выбрасывать её Ухён не желал. В качестве верха Ухён решил надеть обычную боксёрку, которая вместе со штанами смотрелась очень по-шалопайски. Как раз то, что нужно. Как только нужная одежда оказалась на нём, Ухён услышал звук открывающейся двери и кинулся к выходу, однако на бегу споткнулся о детские кубики, разбросанные по полу, и чуть было не влетел лбом в угол комода, стоявшего впереди. Дав себе фору буквально с секунду, Нам держась за края комода, приподнялся и, посмотрев на своё отражение, выругался. Он чуть было не забыл о своих волосах, вернее об укладке, которая идеальными прядками красовалась на его голове. Запустив руки в свою шевелюру, Ухён что есть силы потрепал себя по волосам. Эффект превысил все его ожидания. Получилось что-то такое, как если бы Ухён высунул голову в окно и ехал в таком состоянии на скорости сто километров в час минут сорок. Просто прелесть, но малость перебор. Чуть пригладив свои лохмы, Нам направился встречать путешественников. По мере его приближения к цели, сердце Ухёна начало ускорять ритм. Волнение и предвкушение от предстоящей встречи переполняли альфу, хотя прошло всего лишь чуть меньше двух дней. Вырулив из-за угла второго этажа, Нам посмотрел вниз и замер, увидев Сонгю. Парень, словно бы почувствовав на себе взгляд, поднял глаза вверх и когда их взгляды скрестились, время остановилось. Оба, и Ухён и Сонгю, как заворожённые смотрели друг на друга не в силах пошевелиться, и связь, которая между ними установилась, была практически осязаемой. Однако Менсу быстро вывел парней из этого коматозного состояния. — Привет, Ухён, — радостно помахал он парню, привлекая к себе его внимание. — Привет, — улыбнулся Нам, вернувшись с небес на землю. — Оперативно вы. Я даже и подумать не мог, что так быстро управитесь, — Ухён спустился вниз и встал возле Сонгю так, что их руки практически соприкасались. — Да, так получилось, и если честно, хорошо, что так вышло. Как по мне, поездка получилась немного скучноватой. Поэтому я был даже рад, что мы смогли закончить дела раньше. Всё-таки дома однозначно лучше. — Согласен с тобой. Нигде так не может быть хорошо, как дома, — произнёс Нам. — Может быть, вы проголодались с дороги? — спросил Ухён, меняя тему. — Пойдём, посидим на кухне, а вы мне заодно в подробностях расскажете, как всё прошло. — Я бы с радостью, но, к сожалению, мне надо убежать по важному делу, — ответил Менсу. — Вот только к малышам на секундочку заскочу. По какому важному делу нужно было Менсу, не было необходимости спрашивать. И так было ясно куда и зачем. Ухён перевёл вопросительный взгляд на Гю. — Никакой еды, пока я не увижу моих любимых крошек, — ответил на немой вопрос Сонгю и направился на второй этаж. Ухён и Менсу последовали за ним, не отставая ни на шаг. Зайдя в детскую, Гю ожидал увидеть малышей спящими, однако очень удивился, когда его сыновья встретили его в очень даже бодром состоянии, подползая к прутьям и оживленно улюлюкая, чувствуя своего папу, отсутствовавшего несколько дней. Сонгю, в мгновение ока оказавшись возле манежа, присел рядом, опуская створки решётки и беря на руки своих детей: — Мои любимые, — расцеловал Гю карапузов, ощущая маленькие пальчики на своей шее. Дети, истосковавшись по родному теплу, сильно прижимались к папе и что-то лепетали на своём детском, одном им понятном языке. — Ну, вижу, малыши в полном порядке, — констатировал Менсу, подходя к племяшкам, сидящим на руках у своего папы, — Я же говорил, что переживать нет никакого смысла. Ухён справился на пять с плюсом, в чём я лично ни секунды не сомневался. — Менсу чмокнул мальчишек в щечки и, прошептав каждому на ушко что-то сокровенное, поспешил на выход. — Что ты им сказал? — спросил Ухён, заинтригованный странным жестом альфы. — Это наш с мальчиками секрет, — лукаво усмехнулся Менсу. — Я убежал. Спасибо за помощь, Ухён. Надо бы тебя отблагодарить как-нибудь. Но за этим, я уверен, дело не станет. Правда, Сонгю? Гю зыркнул на чересчур разговорившегося брата, однако тот, уловив предостерегающий взгляд, лишь рассмеялся, выходя за дверь. Нам, проводив глазами Менсу, вновь повернулся к Сонгю, пристально наблюдая за ним и за детьми. — Если честно, я до последнего переживал, что у тебя возникнут проблемы с малышами, — подал голос Сонгю, поднимая глаза на Ухёна. — Думал, я не справлюсь? — немного обиделся Нам. — Нет, конечно. Тут скорее дело в ушлости этих сорванцов. Поверь мне, даже я иногда с трудом справляюсь, а ведь они со мной ведут себя гораздо более сдержанно, чем с другими. — Ну, со мной они тоже были паиньками. И кушали по расписанию и спать ложились вовремя, — солгал Ухён, которому в данный момент захотелось произвести на Гю абсолютное положительное впечатление. — Кстати по поводу сна. Что-то мальчики не выглядят так, как если бы хотели спать. — Наверное, потому, что они почувствовали, что их папа приезжает, — ловко выкрутился Ухён. — Какой тут может быть сон? — Может ты и прав, — растянул губы в улыбке Гю. — Как у вас всё прошло? — решил сменить тему Нам. — Долго рассказывать, — отмахнулся Сонгю. — Тогда предлагаю пойти на кухню и за обедом обсудить. — А у нас есть чем пообедать? — удивился Гю. — А ты думал, я тут голодал? — Ну, мало ли. Может ты еду на вынос заказывал, — предположил Ким. — Когда есть возможность приготовить самому, я так и делаю, — гордо ответил Ухён. — И хоть я не рассчитывал на ваш с Менсу приезд, еды я наготовил с запасом. Как чувствовал, что будут гости. Сонгю кивнул. На самом деле идея пообедать была очень даже неплохой, учитывая, что омега не успел нормально поесть с утра перед рейсом. — Ладно. Только давай в компании малышей, — предложил Сонгю. — Я только «за», — просиял Ухён. Сидя за столом на кухне, парни поглощали вкуснейшее мясное рагу, приготовленное Ухёном, и неспешно, в своё удовольствие общались. Сонгю рассказывал, как прошла поездка, и как ему хотелось поскорее закончить с делами, Ухён же в свою очередь рассказывал о том, как прошли эти пару дней и как он справлялся с ролью няньки, которая далась ему без особого труда. Безусловно, он опустил некоторые подробности того, что в какой-то момент у него чуть было мозги не съехали набекрень от нервного перенапряжения и, конечно, не рассказал Гю об утреннем путешествии с малышами на фирму. Но в данном случае он просто был уверен, что Киму не обязательно знать об этом. Этот маленький секрет Ухён хотел сохранить между собой и своими сыновьями. Да и потом, от такой незначительной лжи никому плохо не будет. К тому же не хотелось, не дай Бог, испортить прекрасное настроение Сонгю, в котором после Японии что-то незримым образом изменилось. И Нам сразу обратил на это внимание, стоило ему только увидеть Гю в холле. Парень посвежел, выглядел отдохнувшим и словно бы наполнился внутренней силой, что делало его и без того красивого ещё краше и желанней для Ухёна. Нам уже в который раз за время их общения ловил себя на мысли, что хочет прижать Гю к себе, почувствовать вкус его губ и не только. Но он отмёл эту мысль, потому как у них с Гю был негласный уговор. Ухён об этом хорошо помнил, как и Сонгю, который сидел напротив Нама и, рассказывая ему о поездке, невольно любовался парнем. Удивительно, но Ухён, в данный момент одетый в нелепые пижамные штаны, боксёрку, и с растрёпанными в край волосами, выглядел при всём при этом таким домашний и тёплым, что у Сонгю самого в груди грело посильней любой печки. Нам был любимым и родным — своим. На самом деле Сонгю ещё с порога, открыв входную дверь, почувствовал, что в доме стал преобладать запах альфы, хозяина дома и отца семейства. Это свидетельствовало о том, что этот дом незримым образом перестал быть домом холостяка. Однако, пока что рано было радоваться, потому как у Ухёна были незавершённые личные дела. Гю это прекрасно понимал, но безумно хотел поторопить события и почувствовать себя по-настоящему счастливым, а не человеком, который берёт своё счастье напрокат и вынужденно должен его вернуть. Да и малыши, которые уже привыкли к Ухёну, судя по тому, насколько они хорошо себя вели с ним и как тянулись к нему, заслуживали отца, который будет с ними всегда и не будет зависеть от других отношений, живя на две семьи. Но напоминать Ухёну о его словах, Сонгю не хотел, он лишь ждал и верил, что по возвращении омеги Нама, альфа расставит всё по своим местам и решит вопрос, который по-прежнему оставался в подвешенном состоянии. Парни просидели до самого вечера, причём даже не обратили внимания на то, когда на улице стемнело. Ухён настолько увлёкся общением с Сонгю, при этом всё время возясь с малышами, которым только того и надо было, что забыл о неминуемом расставании. Когда пришло время уходить, Сонгю решил проводить Нама, выйдя на порог вместе с детьми. — Спасибо тебе за компанию, — произнёс Гю, которому совершенно не хотелось отпускать Ухёна. — И... спасибо за то, что ты рядом. — Я не могу иначе, — ответил Нам. Больше ему можно было ничего не говорить. Сонгю прочитал всё между строк. Да и глаза Ухёна сияли в данную минуту, словно россыпь бриллиантов. Ухён подошёл к малышам и, поцеловав их на прощание, нагнулся к щеке Гю, оставляя на ней лёгкий поцелуй. — Я пойду, — развернувшись, Нам сделал буквально шаг, но выдохнув, вернулся и накрыл губы Сонгю своими в собственническом поцелуе. Сладость этого поцелуя была невероятной, и Гю упивался мягкостью и настойчивостью губ и языка Нама. Однако поцелуй не продлился долго. Ухён, оторвавшись от губ омеги, провёл пальцами по его щеке, глядя в глаза омеге. — Ты же говорил, что пока не хочешь торопиться… — прошептал Гю. — Извини, не смог сдержаться. Просто…сильно соскучился… Гю кивнул, прекрасно понимая порыв Ухёна. Он и сам ужасно скучал и мечтал вновь ощутить прикосновение губ своего истинного, но что удивительно, тот, словно бы разгадав его тайное желание, исполнил его. — Ладно… мне пора… Завтра зайду… — вновь попрощался Ухён, на сей раз действительно уходя. Сонгю проводил его взглядом, и когда машина Нама скрылась из вида, посмотрел на своих малюток, которые тише воды, сидели у него на руках, не мигая, глядя вслед отцу. — Не переживайте, мои солнышки. Скоро ваш отец будет с нами постоянно, и мы будем очень счастливы, как самая настоящая семья, — пообещал Гю малышам, заходя обратно в дом.

***

Ухён подъехал к дому и, заглушив мотор, вышел из машины. День оказался очень насыщенным, но, несмотря на то, что сил было потрачено немало, его окончание оказалось просто потрясающим. Весь путь домой Ухён думал о том, что Сонгю и дети стали для него за короткое время такими родными, что он, не задумываясь, сделал бы для них всё, что угодно. Они волшебным образом давали ему необходимые силы для того, чтобы становиться лучше и неустанно двигаться вперёд, они дарили ему минуты тепла и спокойствия, они олицетворяли любовь, которая теперь переполняла Нама. И самое главное — они дарили ему счастье, которое Нам не смог найти в отношениях с Джонхи. Счастье, которое вошло в его жизнь вместе с Сонгю и малышами, и которое стало его спутником. Так хорошо он себя не чувствовал никогда и единственное чего хотел — сохранить это чувство и сделать так, чтобы никогда его не потерять. Подойдя к входной двери, Нам открыл её ключом и вошёл внутрь. Пройдя в темноте буквально пару шагов, он снял обувь и хотел было включить свет, но его опередили. Свет залил помещение, заставляя Ухёна сощуриться, а когда его глаза немного привыкли к яркому освещению, вкрадчивый, пропитанный ядом голос за спиной, от которого у Нама побежали мурашки по коже, произнёс: — Привет, любимый. Скучал?