***
На лекции Эмма не могла толком сосредоточиться, думая о чём угодно, но только не о занятие. В её голове всё ещё стояли вчерашние слова доктора: «Вы беременны». Эти слова словно высекли на сетчатке её глаз, и теперь, каждый раз закрывая их, она видела своё будущее — ребёнок, выросший без любви отца, вечно спрашивающий о папе и тоскливо смотрящий на других детей, за руку которых держали оба родителя. Прижав указательный палец к губам, Эмма повернулась к окну, смотря на парковку, на которой стояло множество машин, среди них она увидела Мерседес, и ей тут же стало дурно. За эти пару дней Картер стал для неё настолько чужим человеком, что она удивлялась, как они могли столько лет встречаться. По сути они ничего не знали друг о друге, даже не спрашивали, как дела, не задавались вопросом, о чём они думают, какие на день планы. Они просто жили вместе, часто обедали друг у друга с родителями, вместе ездили в университет, изображали влюблённую и счастливую пару. Они были эталоном для многих, но это была всего лишь оболочка, фантик от конфеты, которой и не было никогда. Эмма вспомнила тот день, когда родители сказали, что Картер будет отличным мужем для неё. А она ведь была влюблена в него сызмальства, но он не замечал этого, больше времени проводя с Айзеком, Хлоей и Мэйбл, а на её любовь ему было наплевать. В старшей школе он встречался со многими девушками, игнорируя влюблённо-печальный взгляд Эммы, а та тосковала по нему, но не подавала виду. И когда в предпоследнем классе их родители догадались свести их, Эмма была настолько счастлива, что не обращала внимания на состояние Картера, который после жёстких условий отца начал встречаться с ней. Он потух, истощал от четырёх лет их отношений, и вот наконец-то судьба дала шанс вновь возродиться, но обманула и загнала в ещё большую яму безнадёги. С одной стороны, Эмма понимала, что Картер был прав — ребёнок никому из них не нужен, и если Эмма уже начала привыкать к этой новости, то вот Картеру была не нужна такая обуза, метка, портившая его репутацию. Но, с другой стороны, Эмме было обидно до слёз, что Картер так беспечно предложил ей избавиться от малыша, от их малыша! Да и эта утренняя сцена повергла её в шок — какое ему дело до того, курит она или нет? Да и ещё эта Хлоя со своими вопросами полезла… Как хорошо, что под рукой оказалась Белл с их спором. В связи с недавними событиями, Эмма напрочь позабыла о споре, да и ей сейчас было всё равно на него, она знала, что Кармайкл по уши влюблён в Мэйбл. Но надо же было подпортить кому-то настроение, а Мэй она не любила с детства. Услышав звонок, Эмма не спеша собрала вещи и последней покинула аудиторию, напоровшись взглядом на Картера, который, прислонившись к стене, по-видимому, ждал её. Сделав вид, что не увидела его, Эмма поспешила добраться до лестницы, но её руку перехватил Картер, успевший подскочить к ней. — Чего тебе? — холодно спросила Эмма, пытаясь выдернуть руку из его хватки. — Я не договорил, — сказал Картер и остановился вместе с тем останавливая и Эмму. — Вчера я был идиотом, что предложил тебе… такое, — понизив голос, прошептал он. — Ребёнок же ни в чём не виноват, виноваты мы… — Мы? — вскинула голову Эмма. — Это ты… — Она растерянно захлопала глазами, не зная, какое обвинение выдвинуть против Картера, ведь он не был виноват в том, что она не уследила за циклом. — Ты! — Я? — удивился Картер, и его брови поползли вверх. — Ты столько лет уверяла меня, что держишь эту ситуацию под контролем, и я тебе доверился, даже не задумываясь о том, что ты там можешь что-то пропустить, и никогда не спрашивал об этом, хотя стоило, — парировал Картер без злобы в голосе. — Поэтому, всё равно виноваты оба. Эмма насупилась, но внутри что-то шевельнулось от его слов — он каялся в сказанном, так может, ещё не всё потерянно? — И что дальше? — спросила она, делая вид, что он её утомляет. — Картер, давай быстрее, мне становится душно и тошнит. На неё и вправду давила духота по совместительству с тошнотой, не проходившей уже несколько дней. — Я всё обдумал и решил, что я буду помогать ребёнку, — начал он, чуть сильнее сжимая её локоть. — Но, Эмма, ты же понимаешь, что вместе мы быть не сможем. Почувствовав, что пол уходит из-под ног, Эмма вцепилась в плечи Картера, ощущая неприятный привкус тошноты. Ей стоило ожидать такого ответа, где-то в глубине души она знала, что он не останется с ней, даже если она беременна. А всё потому, что он её не любил, он любил другую… Слёзы, навернувшиеся на глазах, застилали взор. Эмма высвободилась из рук Картера и, вскинув голову, прошептала: — А мне не нужны твои подачки и ребёнок мне этот не нужен, — сквозь слёзы и наступающую тошноту проговорила она. — Вчера я поговорила с родителями, и они дали добро на аборт. С этими лживыми и резкими словами она развернулась, не желая больше видеть такое доселе родное и любимое лицо, которое вмиг стало чужим.***
На часах уже пробило одиннадцать, а Мэй продолжала сидеть на кухне и доделывать долги, которые скопились за последние пару недель. Если она не сдаст их к понедельнику, то к сессии её не допустят, поэтому, не взирая на усталость, Мэйбл писала теорию искусств. На телефон пришло сообщение, Мэй быстро посмотрела на экран и увидела лицо улыбающегося своей умопомрачительной улыбкой Лаки. Поджав губы, Мэй досадливо посмотрела на любимую мордашку и переключилась на доклад, но, не выдержав, схватила сотовый и открыла сообщение. «Я приеду к тебе? Твой отец у нас.» Радостно заулыбавшись и предвкушая отличный вечер, Мэйбл отбила ответ: «Приезжай, я очень соскучилась.» Ответ не заставил себя долго ждать: «Через полчаса закончатся съёмки, и я приеду.» Отложив телефон, Мэй посмотрела в экран ноутбука и надула губы: делать долги больше не хотелось, да и надо было подготовиться перед приездом Лаки. Сложив на ноутбук тетради, ручки и листы с конспектами, Мэй уже было отправилась в комнату, но услышала звонок в дверь. Мэйбл поставила пожитки обратно на стол и пошла в прихожую, гадая, кто бы это мог быть. «Лаки снова решил пошутить надо мной?» — подумала она и открыла дверь, ожидая увидеть за ней своего парня с букетом цветов в руках, громко кричавшего, что это сюрприз. Но какого же было её удивление, когда на пороге оказался Картер! Причём изрядно выпивший Картер, который еле стоял на ногах. — Привет, — икнул он, хватаясь за проём двери. — Картер, — опешившая Мэй во все глаза смотрела на пьяного друга, — что с тобой? Таким она видела его впервые. Картер всегда знал меру в алкоголе, за исключением прошлогоднего Хэллоуина, но даже там он был трезвее, чем сейчас. — Беда, — вздохнул он и посмотрел на Мэйбл пьяными глазами. — Впустишь? Мэйбл без колебаний пропустила друга в дом, закрыв за ним дверь. У Картера в руке была полупустая бутылка виски, которую он прислонил к губам и сделал большой глоток. — Ох, Картер, да что с тобой? — в испуге произнесла Мэй и взяла его под руку, уводя на кухню. Доведя его до стула, она усадила его и обеспокоенно посмотрела на друга, который не знал куда деваться. — Эмма, — произнёс Картер и вновь поднял бутылку, делая два глотка, — беременна. Мэйбл как будто попала в вакуум, откуда не могла выбраться. Мысль о том, что Эмма беременна приводила её в шок. В горле всё пересохло, а, посмотрев на Картера, Мэйбл почувствовала, как глаза наполняются слезами. Он был разбит, подавлен, сломлен до такой степени, что впервые в жизни напился так, что едва на ногах мог держаться. Так вот почему последние пару дней он ходил сам не свой, ни с кем не разговаривал и не пытался подойти к Мэй, хотя та неосознанно ждала, когда же он подойдёт. И вот почему Эмма была такой бледной и с виду больной — она переживала токсикоз. У Мэйбл образовалась такая каша в голове, что она пожалела, что в этот вечер не напилась вместе с Картером. — И что теперь? — спросила она, осознавая, что шепчет. — Я был против, — невнятно сказал Картер, опуская голову на столешницу. — Сказал, чтобы она делала аборт, но это же неправильно, объяснил ей потом всё, а она заявила, что сама хочет избавиться от ребёнка. Мэйбл ахнула и подошла к Картеру, поворачивая его к себе. — Ты хотел, чтобы она сделала аборт? — не веря переспросила Мэй. — Ты рехнулся, Картер, это же ребёнок! — Я знаю, — произнёс он и поднял на Мэйбл голову. — Но я так не хочу его, не хочу обязывать себя чем-то, не хочу верить, что меня и Эмму связывает ребёнок. — Он взял Мэй за руки и придвинул к себе. — Лучше бы ты тогда забеременела от меня. — Ты что несёшь? — удивилась Мэй, смотря в опьянённые глаза Картера. — Как же не повезло малышу с родителями, — вздохнула она и в знак утешения провела рукой по волосам Картера. — Но, Картер, ты же понимаешь, что ребёнок — это серьёзно, он не виноват, что его родители такие недотёпы. Вздохнув, Картер упёрся лицом в живот Мэйбл, притягивая её к себе так, что ей пришлось положить руки на его плечи. Она почувствовала, как майка намокает от слёз, и в растерянности погладила Картера по голове. Ему было плохо, она чувствовала это, поэтому молча стояла, пытаясь утешить нежными поглаживаниями. Она не представляла, какого ему было узнать о том, что его бывшая нелюбимая девушка забеременела. Это то же самое, если Лаки сказал бы ей, что любит Хлою… Это разбило бы ей сердце, как сейчас на её глазах разбивался сам Картер, по крупицам сыплясь сквозь её пальцы. — Мэй, — глухо произнёс он, не отстраняясь от неё, — почему всё так происходит в жизни? Почему любимая девушка отвергает меня, а не любимая наоборот становится чертовски близко? — Я не знаю, — честно ответила Мэйбл, глотая непрошеные слёзы. — Ты как никто заслужил счастья… — И ты могла бы подарить мне его, — перебил он. — Могла, — кивнула Мэй. — Я часто думала, что было бы, если ты подошёл бы ко мне раньше, раньше сказал бы, что любишь… Возможно, всё пошло бы по-другому. — Но я как всегда всё упустил, — вздохнул Картер и выпрямился, глядя на Мэйбл. — Я такое ничтожество, что поддался угрозам отца, что начал встречаться с девушкой, которую не люблю, что дал ей надежду на совместное будущее, что слишком поздно подошёл к той, которую люблю на самом деле. Он замолк, не видящим взглядом смотря сквозь Мэй. Если бы не открытые глаза, то она бы подумала, что он отключился, что, впрочем, уже скоро могло произойти. — Картер, пойдём, я уложу тебя в гостиной, — предложила она. — Тебе нельзя в таком виде появляться перед родителями. Кстати, а они знают? — Нет, — качнул он головой, приходя в себя. — Но думаю, скоро узнают. Райан с Лорой подсуетятся, чтобы мои родители узнали об этом. — Давай завтра поговорим на трезвую голову, — сказала Мэйбл и взяла Картера за руки. — Пойдём. Он еле-еле поднялся со стула и чуть ли не повис на Мэй, которая повела его в гостиную. Проходя мимо коридора, Мэйбл услышала звук подъезжающей машины. — Вот чёрт, это Лаки, — чертыхнулась она и посадила Картера на диван. — Жди здесь. Он кивнул и откинул голову назад, уже видимо засыпая. Мэй подошла к двери и открыла её, и впрямь увидев Лаки, держащего в руках букет пионов. — Твои любимые, — изрёк он и зашёл в дом. — Я ужасно соскучился по тебе… — Тут он замолк и напряжённо вдохнул. — Почему пахнет алкоголем? Ты пила? — Нет, — покачала головой Мэйбл и, переведя дух, решила признаться. — Только не ругайся, Лаки. В общем, в гостиной Картер… — Какого хрена? — не послушал её Лаки и прошагал в гостиную, размахивая букетом. Мэй поспешила за ним, моля бога, чтобы Лаки не раздул скандал. — Дай я тебе всё объясню, — попыталась остановить его Мэйбл. — У Картера… проблемы, поэтому он пришёл ко мне. Лаки резко развернулся и прожёг её взглядом, говорившим за себя. — Понятно, — кивнул он, проводя рукой по волнистым волосам. — А ты его утешить собралась? — Нет! — вскрикнула Мэйбл. — Не в том смысле, в котором говоришь ты. Но, Лаки, Картеру и вправду плохо, давай я всё расскажу… Но как только Лаки начал успокаиваться, пришёл в действие проснувшийся Картер, обводя гостиную пьяным взглядом. — О, — выдохнул он, заметив Лаки, — а я думаю, что тут так самолюбием запахло. Лаки разозлено зарычал, и Мэй подбежала к нему, упираясь ладонями в его грудь. — Тише, — успокаивающе произнесла она. — Картер пьян, и ему плохо. Давай я его уложу спать, и мы поговорим с тобой. — Он ещё останется здесь? — вознегодовал Лаки, трясясь от злости. — Домой ему нельзя, — сказала Мэйбл и подтолкнула Лаки к двери. — Я не могу бросить его. — Я сам уйду, — произнёс Картер, поднимаясь с дивана. — Мне надо ехать. — Никуда ты не поедешь. — Мэйбл развернулась и толкнула его на диван. — Я не отпущу тебя в таком состоянии. Посмотрев на Лаки, Мэй поджала губы и вышла из гостиной, спеша в комнату, чтобы взять одеяло и подушку и быстрее вернуться назад. В гостиной было тихо, Лаки стоял около полок и нервно постукивал пальцами по ним, а Картер уже полулежал на диване, видимо, не осознавая, что происходит. Пройдя мимо Лаки, Мэйбл положила подушку в изголовье и нагнулась, помогая Картеру снять кожанку и кроссовки. Он улёгся на диван, и Мэй укрыла его одеялом. Тот что-то пробормотал ей и окончательно отключился, приоткрыв рот. Переведя дух, Мэйбл боязливо посмотрела на Лаки, который отвечал мрачным взглядом. — Пойдём, — сказала она и первой вышла из гостиной, выключив свет. На кухне она убрала бутылку виски и села на стул, запустив руки в волосы. Лаки сел напротив и пытливо уставился на неё. — Эмма беременна, — начала Мэй и вздохнула. — И хочет сделать аборт, вот Картер и напился, ведь изначально предлагал ей сделать это. — Беременна? — удивился Лаки. — Сочувствую им обоим, хотя Картеру так и надо — не будет больше приставать к тебе. Хотя, тема с абортом неплоха. Мэйбл вскинула голову и недовольно посмотрела на него. — Как ты можешь быть таким чёрствым? — ахнула она. — А если я бы забеременела от тебя, ты бы тоже так же сказал? — Если бы ты забеременела от меня, то я, наверное, был бы счастлив, — сказал Лаки и нерешительно посмотрел на Мэй. — Но не раньше, чем через лет пять-семь. — Почему же? — завелась Мэй. — А если бы я забеременела сейчас? — Мэй, мы любим друг друга и как-нибудь бы справились с этим, — сказал Лаки, и по его лицу Мэй поняла, что он не хочет об этом говорить. — А они не любят друг друга и ребёнка не любят, раз оба помышляли об аборте. Тут совсем другая сторона медали: или родить ребёнка в любви, или всю жизнь ненавидеть его. — Но ведь твоя мама родила тебя и практически всю жизнь воспитывала одна! — тут же ответила Мэйбл. — Она родила тебя в двадцать лет, и что, ей плохо живётся? — Дайка подумать. — Лаки сделал задумчивое лицо. — Родила она от человека, который и в грош её не ставил, прожила с ним двенадцать лет, а потом он бросил нас. Весело, не правда ли? Моя мать, может, и родила меня рано, но я точно знаю — она ни секунды не помышляла об аборте, Эмма явно сделала другой выбор. Зачем ей губить свою жизнь, а потом всю жизнь корить ребёнка за её ошибки? — Но малыш не причём! — стояла на своём Мэй, поражаясь холодности Лаки. — Ты не был виноват в том, что твой отец не любил Дженни, так и малыш не виноват в том, что Картер не любит Эмму. Зато твоя мама любит тебя больше всех на свете… — А кто будет любит этого малыша? — прервал её Лаки. — Никто. Он никому не нужен, как я понял. Так зачем портить ему и себе жизнь? От таких резких слов Мэйбл потеряла дар речи. Она не ожидала, что Лаки скажет такое. Поднявшись с места, Мэй холодно заявила: — То есть ты считаешь, что аборт — это хорошо? — В данном случае да. — Какой же ты… Ты ужасный человек, Кармайкл, если считаешь, что неповинного ребёнка проще убить, чем воспитать. — Так он же никому не нужен будет… — попытался вставить Лаки, но Мэй даже слушать его не стала. Окатив его презрительным взглядом, Мэйбл удалилась в спальню, закрыв дверь на замок.***
Сначала Картер почувствовал головную боль, а уже потом проснулся, еле разлепив глаза. Моргнув, он увидел знакомую гостиную, а под собой почувствовал просиженный диван, на котором он часто смотрел фильмы вместе с Мэйбл. И тут он вспомнил, как вчера, напившись, поехал к Мэй, ища в ней утешение, и ведь нашёл. Она вдолбила ему в голову, что ребёнок не причём, что они с Эммой обязаны любить его и дарить всю теплоту, которая у них есть. Но Картера не покидала одна мысль: он не сможет жить с Эммой, она не его человек, он её не любит. Тут кто-то зашевелился в кресле, и Картер посмотрел в ту сторону, болезненно морщась от боли. В кресле спал Кармайкл, неестественно подогнув длинные ноги и кое-как умещаясь в нём. Удивившись тому, что актёр ночевал здесь, а не у Мэй, Картер встал с дивана и еле передвигая ногами пошёл в сторону кухни, желая выпить воды. На кухне сидела Мэйбл и что-то печатала в ноутбуке. Картер опёрся о косяк и посмотрел на неё, вспоминая, как говорил вчера, что жалеет, что забеременела от него Эмма, а не Мэй. Если бы такая ситуация произошла с Мэйбл, то Картер был бы на седьмом небе от счастья, тут же женился бы на ней и делал всё, лишь бы она была счастливой. Но, к сожалению, этот шанс представился кое-кому другому, и Картеру оставалось только наблюдать, как Кармайкл делает его любимую счастливой и желанной. Почувствовав чьё-то присутствие, Мэйбл вскинула голову и напоролась на Картера, который перестал её разглядывать и сел напротив. — Как ты? — поинтересовалась Мэй, вставая со стула. — Будешь кофе? — Воды, — сказал Картер, подпирая голову рукой. — Теперь я понимаю людей с похмелья. — Да уж, раньше ты не так напивался, — кивнула она и поставила перед ним стакан с холодной водой. — Но я тебя не обвиняю, у тебя сложная ситуация. Жадно осушив стакан, Картер вздохнул и потёр глаза. — Сейчас поеду к Эмме и буду упрашивать, чтобы не делала аборт, — сказал он, чувствуя, как нежелание ехать возрастает. — Картер, — Мэй взяла его за руку и посмотрела в глаза, — не расстраивайся, всё образуется, я уверена в этом. От её слов стало только хуже, но он не подал вида, а только ухватился за её руку, словно за соломинку. Ничего не образуется, в лучшем случае Эмма перестанет истерить и примет тот факт, что ребёнка они будут воспитывать по отдельности, а в худшем, родители могут заставить их жениться. И от одной такой мысли Картеру становилось дурно. — А этот что в гостиной спит? — спросил Картер, решив переменить тему. Мэйбл поджала губы, и по её лицу скользнула печаль. — Мы поссорились, а вот какого чёрта он заночевал здесь, я не знаю, — пробубнила она и вздохнула. — Мэй, ты же не счастлива с ним, — произнёс Картер. — Вы постоянно ссоритесь, ругаетесь, разве тебе это не надоело? — Надоело, — честно призналась та. — Но это всё стрессы. Лаки постоянно на работе, я на учёбе, да и этот кавардак событий очень действует на нервы. Думаю, когда мы отдохнём друг от друга на пару недель, то всё придёт в норму. — То есть ты собираешься остаться с ним? — с горечью спросил Картер. — После окончания спора. — Ох, мне плевать на этот спор, — сказала Мэй и с опаской посмотрела в сторону двери. — Я люблю Лаки и не собираюсь манипулировать им. Картер хотел сказать что-то ещё, но услышал позади себя шаги, обернувшись, он увидел заспанного Кармайкла, который недовольно смотрел на него. — Я думал, что ты уже уехал, — сказал он, садясь рядом с Мэйбл, которая быстро выпустила руку Картера. — Неправильно думал, — огрызнулся Картер, просверлив недруга взглядом. — Но мне и вправду пора, — теперь он обращался к Мэйбл. — Пора расставить все точки над «i». Поднявшись с места, Картер, не смотря и не прощаясь с Кармайклом, двинулся к выходу, до сих пор нетвёрдо стоя на ногах. По тихим шагам, Картер понял, что Мэй пошла провожать его. — Ты же вчера приехал на такси? — поинтересовалась Мэйбл, останавливаясь около двери. — Конечно, — кивнул Картер, беря в руки куртку. — Сейчас тоже поймаю машину и поеду. Как же ему хотелось остаться рядом с Мэй, вновь услышать её ободряющие слова, почувствовать мягкость нежных рук, чарующий голос, говоривший, что всё будет хорошо. Но, поборов свою трусость перед непростым разговором, Картер открыл дверь и напоследок посмотрел на Мэйбл, стоявшую рядом. — Спасибо тебе, — сказал он, еле выдавливая подобие улыбки. — Без тебя я бы не справился. Мэй дотронулась рукой до его плеча и обнадёживающее заглянула в глаза. — Я всегда буду рядом Картер, потому что мы друзья. Безусловно, она хотела подбодрить его, но тема о их дружбе вновь резанула по Картеру, который быстро пришёл в себя и вышел из дома. Мэй махнула ему рукой и закрыла дверь, а Картер пошёл вдоль улицы, в надежде где-нибудь поблизости поймать такси. Как же было паршиво. Голова болела, в горле пересохло, ноги были ватными, а сердце гулко стучало в груди, предчувствуя пренеприятнейший разговор. Картер не сомневался, что родители Эммы ещё вчера обо всём рассказали его родителям, странно было одно: почему до сих пор его сотовый не разрывался от их звонков? Выйдя к минимаркету, Картер приметил такси и открыл дверь, сев на заднее сиденье. — Я на обеде вообще-то, — начал возмущаться таксист, но Картер оборвал его: — Заплачу столько, сколько захотите. Эти слова остановили гневную тираду таксиста, и он отложил сандвич, заводя машину и следуя указанному адресу. Картер откинул голову назад и закрыл глаза, решив провести в таком положении остаток пути. Он начал обдумывать, что же скажет им всем: Эмме, её и своим родителям. Врать он не хотел, а поэтому выход был один: сказать, что он готов помогать ребёнку, готов воспитывать его, но жениться на Эмме он не будет. И ему было плевать на отца, который тут же бы начал выдвигать условия не самые лучший для Картера, ему было плевать на Эмму, которая тут же бы ударилась в истерику, ему было плевать на всех. — Приехали, — оповестил его таксист, выводя из полудрёмы. Картер отдал столько, сколько захотел мужчина, и вылез из машины, хмуро смотря на дом, огороженный высоким забором. Подойдя к звонку, он заставил себя нажать на кнопку и ждать ответа. Из динамика послышался голос Лоры: — Да? — Это Картер. Повисло неловкое молчание, но двери всё же разъехались в разные стороны, пропуская Картера во внутрь. С трудом передвигая ногами, он дошёл до дверей, и они тут же распахнулись, а на пороге появилась сонная, но взбудораженная Лора. — И зачем ты приехал? — поинтересовалась она, недовольно глядя на него. — Да ещё и в таком виде. — Как зачем? — опешил Картер, делая шаг в сторону двери. — Отговорить вас и Эмму делать аборт! Лицо Лоры резко побледнело, а с глаз спала сонная пелена. — Что ты сказал? — ахнула она, шире открывая дверь. — Какой ещё аборт? Картер запоздало понял, что что-то здесь не так, и либо Лора прикидывалась ненормальной, либо она и впрямь первый раз слышала об этом. — Эмма беременна, разве она не сказала вам? — вскинул брови Картер, уже догадываясь, что здесь происходит. — Беременна? — ничего не понимала миссис Эванс и недоверчиво посмотрела на Картера. — Ты несёшь какой-то бред, Эмма не может быть беременна, она следит за этим. Теперь догадки Картера подтвердились окончательно: Эмма ничего не рассказала родителям, она вновь соврала! Разозлившись, Картер взял ручку двери и потянул, чтобы зайти в дом. — Пропустите меня! — не обращая внимания на ноющую боль в голове, закричал Картер, дёргая ручку. — Где Эмма? Лора потянула дверь на себя, но Картер даже в нетрезвом виде был куда сильнее её, поэтому через мгновение, оттолкнув женщину, он зашёл в холл, подняв голову вверх. Тут из коридора вышел Райан, видимо, до этого сидевший в кабинете. — Что за шум? — недовольно заворчал он и наткнулся взглядом на Картера, продолжавшего смотреть в потолок. — Картер, что ты здесь делаешь? — Он утверждает, что Эмма беременна и хочет сделать аборт! — воскликнула Лора, с опаской смотря на Картера. — Это правда! — начал настаивать на своём Картер. — Мы с ней ходили в больницу, и доктор подтвердил. Пускай она сама вам всё расскажет! Картер клокотал от злобы на Эмму. Она в который раз выставила его виноватым, и он не сомневался, что и сейчас покажет его в плохом свете. Наконец-то виновница балагана решила спуститься вниз. Эмма боязливо выглянула с лестницы и, наткнувшись на злой взгляд Картера, съёжилась. Лора тоже заметила присутствие дочери и поманила ту к себе. — Эмма, милая, спустись к нам и объясни всё, пожалуйста. Эмма медленно спустилась вниз, остановившись у подножия лестницы и старательно отводя взгляд от Картера, который был готов обрушить на неё поток гневных ругательств. — Почему он утверждает, что ты беременна? — поинтересовался Райан, внимательно смотря на бледную дочь. Эмма и вправду выглядела не самым лучшим образом, видимо, стресс и токсикоз так пагубно действовали на неё. Но Картер не собирался жалеть лгунью! Он до последнего ожидал, что Эмма будет пытаться выкрутиться из этой ситуации, но какого же было его удивление, когда она смиренно вздохнула и посмотрела на родителей. — Картер прав, я беременна. В холле повисла звенящая тишина. Эмма прижалась к перилам, как будто желая раствориться в них, Лора села в кресло, стоящее неподалёку от неё, Райан во все глаза смотрел то на дочь, то на Картера, а сам Картер не отводил взгляда от Эммы, поразившись её признанием. Никто не осмеливался говорить и слова, боясь разрушить тишину, которая уже давила на уши. Первой не выдержала Эмма и развела руками. — Что молчим-то? — отчаянно вопросила она. — Может, кто-нибудь уже что-то скажет? — Как? — подала голос Лора, откинувшись в кресле. — Эмма, у тебя же всё было под контролем. — Я не знаю, как, — вздохнула та. — Я принимала таблетки каждый день… — Только ли эти таблетки ты принимала? — спросила Лора и посмотрела на дочь. Эмма замялась, и все вновь посмотрели на неё, а Картер неожиданно вспомнил, что она недавно просила купить ей таблетки от нервов. — Нет, — вздохнула Эмма. — Я ещё пила таблетки для укрепления нервов и… — И ты изрядно выпила на вечеринке, — перебил её Картер. — Алкоголь тоже снижает действие твоих таблеток. Теперь-то всё встало на свои места. Эмма пренебрегла предупреждениями о побочных действиях, пила вместе с противозачаточными таблетки от стресса и алкоголь. И она ещё хотела обвинить в чём-то его, Картера? — И что теперь делать? — всхлипнула Лора, обращаясь к мужу. Тот, вместо того чтобы побранить дочь, сурово посмотрел на Картера. — Твои родители знают? — Картер отрицательно покачал головой. — Отлично, сейчас узнают, приедут сюда, и мы вместе всё решим. Картер ожидал такого исхода событий, но всё же страх сковал его, не давая пошевелиться. — Мне срочно нужен бокал вина, — сказала Лора и удалилась в столовую. Райан достал телефон и тоже пошёл вслед за женой, набирая номер мистера Робинсона. В холле остались только Эмма и Картер. — Ты им ничего не рассказала, — произнёс Картер, борясь со страхом и гневом. — Обманула меня. Зачем? — А затем, что ты говорил очень ужасные вещи, Картер, — вспыхнула Эмма. — Ты хотел избавить от ребёнка. — Я же извинился и сказал, что буду помогать ему! — взвился Картер. — Ты обиделась на другое, Эмма. Ты никак не можешь принять тот факт, что я никогда не буду с тобой. Эмма приблизилась к Картеру и ненавидящие посмотрела на него. — Да плевала я на тебя, Картер, с высокой колокольни! — рявкнула она. — Ты совершенно другой человек, и как я этого не замечала в тебе все эти годы? — Я не собираюсь подстраиваться под твои стандарты, — выпалил Картер, сверху вниз смотря на Эмму. — Ты ничуть не лучше меня, я очень сожалею, что у моего ребёнка будет такая мать! Этими словами Картер вконец добил Эмму, и она неожиданно дала ему пощёчину, а потом быстро ушла в гостиную. Стоя посреди холла и потирая щёку, Картер понял, что был прав не во всём: он сожалел о том, какие родители будут у этого ребёнка.***
Продолжая сидеть на стуле и мешать сахар в чашке, Лаки в упор смотрел на Мэйбл, которая печатала текст в ноутбуке. После ухода Картера, она не произнесла ни слова, уткнувшись в экран и быстро набирая текст на клавиатуре. Лаки понимал, что они оба вчера вспылили, но на попятную идти не хотел, ведь они оба были правы в своих рассуждениях, но никто не хотел принимать сторону другого. Не выдержав молчания, Лаки спросил: — И долго ты будешь молчать? Мэй вскинула на него голову и тут же вновь уставилась в ноутбук, не отрываясь от дела. — Пожалуй, долго, мне многое надо доделать до обеда, а потом я поеду на пары, — отчеканила она. — А ты можешь допивать чай и уходить. Съёмки должны были начаться через полчаса, и Лаки понимал, что пропускать их нельзя, ведь до конца съёмочного процесса осталось два дня. Но в то же время он не мог уехать просто так, ничего не разъяснив с Мэйбл. — Мэй, ты же понимаешь, что обижаться глупо, особенно сейчас, когда я уеду через три дня, — сказал Лаки, отложив ложку. — Я не обижаюсь, — пожала плечами она. — Лаки, мне вправду некогда решать наши проблемы, потому что именно из-за этих проблем у меня скопились долги, которые я обязана доделать до завтра. Лаки внимательно посмотрел на сосредоточенную Мэйбл и понял, что она и впрямь не держит на него обиду, либо так искусно прячет её, что, впрочем, было не похоже на неё. Она никогда не умела прятать эмоции в себе. — То есть, у нас всё нормально? — уточнил Лаки. — Нет, — опровергла его надежды Мэйбл. — Я не считаю твои вчерашние слова нормальными и не принимаю их, а это очень серьёзно. — Она вновь вскинула голову. — Ты не опоздаешь на работу? — К чертям эту работу! — отмахнулся он. — Ну не принимаешь ты мои слова, и что? А я не принимаю твои? Почему из-за этого разногласия мы опять должны страдать? — Да потому что это разногласие в будущем может сыграть с нами очень злую шутку, Лаки, — нетерпеливо ответила Мэйбл. — Это серьёзная проблема, что у нас на такую тему кардинально разные взгляды. Лаки откровенно не понимал, о чём она говорит, и Мэй, увидев непонимание на его лице, вздохнула и пояснила: — Ты сказал, что этот ребёночек никому не будет нужен, и что от него нужно избавиться, как ты можешь так говорить о чьей-то жизни? — Но я же сказал правду! — вспылил Лаки. — Кому он будет нужен? У Картера в голове один спорт и… ты! — Лаки недовольно нахмурился и продолжил: — Эмма тоже явно не горит желанием рожать в двадцать лет, так что будет, если ребёнок всё же родится? Да, его воспитают богатенькие дедушки и бабушки, но по итогу то что? Он будет жить без родительской любви! Эта тема порядком осточертела Лаки, и он уже пожалел, что вновь поднял её наружу. — А теперь давай представим, что на месте Картера и Эммы оказались бы мы, — неожиданно сказала Мэй. — Вчера ты сказал, что мы любим друг друга и как-нибудь бы справились с этим, но ты сам посуди, нужен был бы тебе ребёнок в двадцать три года? — Нет, не нужен был бы, — честно ответил Лаки. — Я вообще никогда не задумывался о семье, и не собираюсь задумываться даже сейчас, встречаясь с тобой. Мэйбл выпрямилась и удивлённо посмотрела на Лаки, а потом её взгляд пронзило отвращение. — То есть, если бы я сейчас забеременела, ты бы то же сказал избавиться от ребёнка? Ведь у тебя работа, у меня учёба, а, как ты говоришь, жить с бабушками и дедушками ребёнку будет плохо. — Да, — жёстко сказал Лаки и поднялся с места. — Я бы тебе сказал то же самое, потому что времени на воспитание у нас бы просто не было. Мэй, что мы, что Картер с Эммой очень молоды, какие дети? — Но ведь твоя мама… — Моя мама совсем другое! — прервал её Лаки. — Она хотела забеременеть так рано, всегда мечтала о ребёнке, а ни ты, ни Эмма об этом не мечтаете прямо сейчас, согласись? Мэйбл притихла, и Лаки понял, что одержал победу. — Вот именно, Мэй, у тебя сейчас на первом месте учёба, а ребёнок будет обузой, как тебе, так и мне. Он не будет видеть меня, потому что я целыми днями на съёмках, как и Картер будет целыми днями проводить время на поле. Так кому нужно будет такое будущее? Лаки понимал, что говорил жёстко, но он не собирался лгать, не собирался вводить Мэйбл в заблуждение. Он и впрямь не думал о семье, а вчерашние слова о том, что неплохо было бы иметь ребёнка лет через семь — просто лишь бы успокоить Мэй. Поступая на актёра, Лаки уже тогда понимал, что никогда не будет семьянином, что его главная цель в жизни — кино, а не семья. И Мэйбл должна была это понять и принять. — Я поехал на съёмки, — сказал Лаки, беря сотовый со стола. — Позвоню, когда будет время. И с тяжёлым осадком после непростого разговора, Лаки покинул кухню.***
Правая ладонь всё ещё горела, напоминая Эмме недавнюю пощёчину, адресованную Картеру, который сидел напротив неё со слегка ошалелым и усталым видом. От него разило не до конца выветрившимся виски, одежда была помята, равно как волосы и лицо, а вдобавок на левой щеке красовались следы пальцев Эммы. Пронзив бывшего парня тяжёлым взглядом, Эмма поджала губы и прислушалась к разговору взрослых: — Однозначно от ребёнка никто не отказывается, — сказал её отец и посмотрел на родителей Картера, которые пребывали в разных эмоциональных состояниях. Если Шон был доволен сложившейся ситуации, то вот его жена Бриджит не разделяла радости мужа. Она села в самое дальнее кресло, даже не попытавшись защитить своего любименького сыночка, который, к слову, ждал от матери поддержки, часто смотря в её сторону. Но, видимо, Бриджит разочаровалась не только в муже, но и в сыне, а теперь молча сидела, приняв поражение. Эмма довольно хмыкнула: а она говорила, что одной против них ей не справиться. — По-моему, пора отказываться от наших детей, — буркнула Бриджит и вскинула голову, ядовито посмотрев на Эмму. — Не делай вид, что ты сама огорошена вестью о беременности. Не удивлюсь, если ты специально забеременела, чтобы держать Картера на коротком поводке. Лора уже хотела было заступиться за дочь, но Эмма жестом попросила её не вмешиваться, и в упор посмотрела на несостоявшуюся свекровь. — Стоит вам напомнить, что у меня уже первый месяц беременности подходит к концу, а месяц назад мы с Картером отдыхали на Гавайях, и никто из нас даже подумать не мог о разрыве, — отчеканила Эмма, чувствуя, как чаша терпения скоро переполнится негодованием на эту семейку. — Почему ты не следила за этим? — продолжала давить на неё Бриджит, даже, кажется, не пытаясь слушать её. — Как вообще это могло произойти? Эмму взбесило, что эта женщина завуалировала под словом «это» беременность. Да, Бриджит тут была на втором месте, кто не шибко был рад новости, почётное первое занимал Картер, но он хотя бы говорил всё, как есть. — Я не специально, — сквозь стиснутые зубы ответила Эмма, чувствуя, как у неё задрожали руки. — Я принимала эти таблетки… — А вместе с ними ещё пила успокоительное и алкоголь, — вставила Лора и посмотрела на дочь. — Эмма, я думала ты умная девушка. Эмма с горечью посмотрела на маму, ожидая, что она поддержит её в такую трудную минуту, но нет, и она начала упрекать её в опрометчивости. Да, Эмма позабыла, что нельзя мешать эти таблетки с данными успокоительными средствами, да ещё и с алкоголем, но она же не была виновата в том, что за последний месяц её нервы изрядно шалили, а память подводила. Опустив глаза на свои руки, Эмма едва ли удержалась, чтобы не пустить слезу и не закричать на весь дом. Был в этой комнате хоть кто-нибудь, кто готов был поддержать её? Взгляд непроизвольно остановился на Картере, который, кажется, совсем не слушал и не слышал того, что происходило вокруг него. — Что сделано, то сделано, — сказал Райан, сцепив пальцы в замок. — Что дальше делать будем? Я думаю никто из сидящих здесь не хочет, чтобы ребёнок рос в неполноценной семье. Неожиданно, до этого оцепеневший Картер, вскинул голову и во все глаза посмотрел на отца Эммы, а потом перевёл взгляд на своего собственного, который согласно кивнул головой. — И что вы предлагаете? — поинтересовалась Лора, видимо тоже заинтересовавшись словами мужа. — Поженить их, — как само собой разумеющееся ответил Райан. — Нет, — резко отрезал Картер, а вместе с ним и Эмма, протестующе закачав головой. — Я не стану после всего произошедшего выходить за него замуж, — уже продолжила Эмма, и её руки затряслись. — Я лучше одна воспитаю этого ребёнка, чем с ним. — Но он тоже мой ребёнок! — неожиданно ощетинился Картер и посмотрел на Эмму. — Я имею на него такие же права, как и ты. — Он тебе не вещь, чтобы ты имел на него какие-то права! — не выдержав, закричала Эмма и инстинктивно прижала ладонь к ещё плоскому животу. — Напомнить ли тебе, как ты кричал о том, что от него нужно избавиться? — Картер! — возмутилась Бриджит и недобро посмотрела на сына. — Это же ребёнок, в конце-то концов. — Я знаю, — сказал он, и Эмма увидела, что его тоже всего трясёт. — Я сказал это из-за шока, но теперь я думаю иначе. Эмма, мы должны подарить этому ребёнку всю свою любовь и заботу, но делать это порознь, а не вместе. Исподлобья смотря на Картера, Эмма продолжала держать руку на животе, понимая, что малыш сейчас также неспокоен, как и его мама. Мама… В ней уже начало просыпаться то светлое материнское чувство, и в голове как-то уже стала укладываться мысль о том, что в ней зарождается маленькая жизнь, зависящая прямиком от неё и от Картера, который пытливо смотрел на неё. — Да, — кивнула она. — В жизни малыша должны присутствовать оба родителя, и ты правильно сказал: растить мы его будем не вместе. После всего, что было, я никогда даже близко не подпущу тебя к себе. Тут она почувствовала, как внутри что-то неприятно закрутило, а к горлу подступила тошнота. Эмма вскочила с места и побежала в ванную комнату, едва успев очистить свой желудок без свидетелей. Открыв кран, она набрала в ладони прохладную воду и плеснула себе на лицо, чувствуя, лёгкий мандраж после очередной порции токсикоза. Эмма вытерла насухо лицо и вышла из ванны, нос к носу столкнувшись с Картером. — Как ты? — спросил он, облокотившись о стену: кому из них двоих было хуже? — Поздновато включил роль заботливого мужчины, — фыркнула Эмма, желая закурить. — В тебе растёт мой ребёнок, Эмма, я обязан заботиться о вас двоих, — сказал Картер и вздохнул. — Я рад, что ты не хочешь, чтобы мы продолжали отношения. Эмма вскинула на него голову и встретилась с голубыми глазами, которые она, оказывается, любила. Да, Картер ей нравился с самой школы, но после нескольких лет отношений, её любовь к нему как-то обесценилась, стала обыденностью, но, потеряв его, Эмма вновь начала замечать всю обаятельность Картера. Правда теперь под маской обаяния, Эмма прекрасно видела настоящего Картера, и он ей был отвратителен. — Бедняжка Мэй, — неожиданно произнесла Эмма. — Умудрила же влюбить в себя такого мудака, и это я сейчас не о Кармайкле. Не выдержав напряжённой обстановки, Эмма обошла Картера и направилась в сторону лестницы, не желая сегодня выходить из своей комнаты.