***
— Крис! — закричала Мэйбл в трубку, слыша какие-то помехи на том конце провода. Она хваталась за телефон, как за единственную соломинку, продолжая звать Криса по имени, но неожиданно осеклась, услышав устрашающий визг колёс и скрежет метала. Потом в трубке послышались короткие гудки, а после связь и вовсе оборвалась. Некоторое время Мэй сидела в шоке, продолжая держать трубку на уровне уха, всё ещё надеясь, что оттуда послышится знакомый и любимый голос, но нет, было глухо. Мэйбл отняла телефон от уха и мрачно посмотрела в тёмный экран, а потом резко закричала, осознав, что произошло. Она быстро набрала номер Криса, но ей никто не ответил, она упрямо продолжила звонить, не собираясь мириться с той мыслью, которая навязчиво старалась проникнуть в её голову. — Нет, нет, нет, — бормотала она, продолжая стучать пальцем по экрану, в надежде, что Крис ей всё-таки ответит и скажет, что решил пошутить над ней. Краем сознания она понимала, что произошло что-то страшное, то, от чего она вот уже несколько минут старается избавиться. Этого не могло произойти. Он не мог этого сделать. Нет, пожалуйста… Слёзы резко выступили на её глазах, и она начала громко плакать, уже не видя ничего перед глазами. Это был его прощальный звонок. Последнее, что он сделал — это позвонил ей, извинился и сказал, что любит. Так он пытался хоть как-то искупить свои грехи, прежде чем… — Нет! — протяжно закричала Мэйбл, швырнув телефон об стену. Её пробила дрожь, ей стало нечем дышать, она упала на кровать, чувствуя, как силы покидают её. Ей так захотелось очутиться рядом с ним. Она даже почувствовала запах асфальта, перекорёженного метала и кровь, медленно вытекающую из переломанного тела. Мэй уже подумала, что тоже лежит под обломками машины и медленно умирает, но тут, где-то вдалеке, она услышала звонок своего телефона, и её будто вернуло назад, домой, в тёплую кровать. Резко соскочив с постели, она бросилась к телефону и, схватив его, увидела, что ей звонил Крис. — Крис! — закричала она в трубку, вновь заходясь в плаче. — Ты жив… — Эм, Мэйбеллин? — послышался совершенно незнакомый голос. — Кто это? — спросила она, вытирая мокрое лицо. — Меня зовут Шон, в меня пятнадцать минут назад врезался Майбах, я нашёл телефон около машины и позвонил вам, вы были первая в контактах, — ответил незнакомец. — Что с ним? — глухо спросила Мэй, оседая на пол. — Что с Крисом? — Я не знаю, — сказал Шон. — Скорая едет, но он не движется, я даже не могу достать его из машины, его прижало. Мэйбл покачала головой и запустила руку в волосы, до боли сжав корни. Нет! — Где вы? — Она попыталась взять себя в руки, надеясь, что он жив, он не мог… Шон попытался объяснить, где именно они находятся. Мэй слушала его в пол-уха, ища хоть какую-нибудь одежду. Кое-как натянув на себя шорты и футболку, Мэйбл побежала к машине, а её сердце громко и быстро стучало, будто готовясь поделиться своей энергией с другим человеком, у которого, возможно, сердце уже никогда не застучит…***
Выйдя из воды, Картер двинулся в сторону шезлонгов, которые заняла для них Эмма. Ей что-то нездоровилось, и она решила воздержаться от водных процедур и отдохнуть на пляже, пока Картер купался. Когда он подошёл к ней ближе, то непроизвольно улыбнулся, увидев, что она спит, бережно сложив руки на животе и закусив нижнюю губу, совсем как малышка. Осторожно присев на соседний шезлонг, Картер обтёрся полотенцем и сам не успел понять, как начал любоваться спящей Эммой. Её светлые волосы ещё больше выгорели на солнце и теперь казались пепельными, они красиво и слегка небрежно растрепались на шезлонге, обрамляя лицо хозяйки красивыми завитками. Картер нагнулся, чтобы убрать пряди с её лица, коснулся пальцами кожи, и Эмма вздрогнула, открыв глаза. Неожиданно Картеру стало неловко и он поспешил отодвинуться. — Как себя чувствуешь? — спросил он, дабы избежать неловких вопросов. — Уже лучше, — кивнула Эмма, подозрительно посмотрев на него. — Как вода? — Тёплая, — улыбнулся он и вздохнул. — Но у нас в Вудсвилле лучше. — Сравнил Атлантический океан с Тихим, — усмехнулась Эмма и потянулась за бутылкой с водой. — Что-то уж сильно жарко, наверное, будет гроза. Картер посмотрел в сторону океана и впрямь увидел надвигающиеся тёмные тучи. — Да, ты права, может, пойдём? — Он перевёл взгляд на Эмму, которая поджала губы. — Давай ещё немного побудем? — попросила она, закрывая бутылку. — Малышу нравится такая погода. — Она улыбнулась и погладила живот. — Ну, раз малышу нравится, то давай останемся, — в ответ улыбнулся Картер и лёг на свой шезлонг и взял телефон. — Правда папа не очень рад перспективе изжариться на солнце. — Да и мама тоже, — поддакнула Эмма и надела шляпу, скрыв под тенью лицо. — Я уже и так вся обгорела. Но Картер конец фразы не услышал, продолжая смотреть в телефон. Он открыл новости и, листнув чуть вниз, наткнулся на статью, в которой говорилось, что сегодня ночью известный актёр Кристофер Коллинс попал в серьёзную аварию и на данный момент находится в реанимации. Сердце Картера начало учащённо биться, он тут же набрал Мэйбл, молясь о том, чтобы она не оказалась в той машине… — Алло, — с облегчением услышал он заплаканный, хриплый, но, слава богу, живой голос Мэй. — Боже мой, — выдохнул он, испытывая неимоверное счастье. — С тобой всё в порядке? Я только что прочитал новости, что Крис попал в аварию, думал, что и ты с ним. — Нет, — безжизненным тоном ответила Мэйбл. — Меня с ним не было. Картер понял, что Мэйбл, видимо, сейчас находится в больнице и явно не настроена на разговор. Но она была жива, ему и этого было достаточно. — Как он? — В реанимации, — устало ответила Мэй, и он услышал, как она всхлипнула. — Врачи говорят, что состояние очень тяжёлое, у него черепно-мозговая травма, сломаны рёбра и множество гематом, чудо, что он вообще остался жив. Она расплакалась, глотая слёзы, и Картер уже соскочил с шезлонга, готовый ехать к ней. Эмма непонимающе посмотрела на него и дёрнула за шорты, чтобы он обратил на неё внимание, но он всего лишь отмахнулся. — Хочешь, я приеду? — спросил он, уже надевая футболку. — Тебе нельзя сейчас оставаться одной. В трубке повисло молчание, а потом Мэйбл, вновь всхлипнув, ответила: — Да, приезжай, пожалуйста, мне так страшно, Картер, вдруг он… — Не думай об этом, — остановил её Картер. — Скажи адрес. — Это та же больница, где лежали Эмма с Айзеком. — Всё, жди. Картер быстро начал надевать кроссовки, совсем позабыв об Эмме, которая тревожно смотрела на него. — Что случилось? — наконец спросила она, тоже вставая с шезлонга. — Крис попал в аварию, состояние критическое, он может не выжить, — быстро заговорил Картер, ища ключи от машины. — Мэй в больнице совершенно одна, я еду к ней, а ты иди в отель. — Нет, я с тобой, — тут же сказала Эмма и, напоровшись на вопрошающий взгляд, пояснила: — Ох, прекращай с выдумками о ревности, я тоже с недавних пор начала переживать за Мэйбл. Что встал? Поехали. Картер не успел заметить, как она уже оделась и стояла сейчас перед ним готовая, тогда как он ещё не завязал шнурки на кроссовках. Где-то на горизонте громыхнул гром, будто предвещая что-то страшное. Найдя ключи, Картер кивнул Эмме, и они быстрым шагом направились к машине. Всю дорогу напряжённо молчали, слушая, как приближаются раскаты грома, вторящие ослепляющим молниям. Узнав в больнице, где находится реанимация, они быстро поднялись на нужный этаж. Картер, всё ещё путаясь в больничном халате, взглядом начал искать Мэйбл и выпустил облегчённый вздох, когда увидел её живую и невредимую — только сейчас, увидев её собственными глазами, он смог успокоиться. Она сидела на стуле, опустив голову вниз и едва заметно качаясь из стороны в сторону. — Мэй, — окликнул её Картер. Она подняла голову и встала со стула, сделав шаг навстречу. Картер заметил, какая она была бледная и осунувшаяся, вот-вот упадёт, он быстро подошёл к ней, и она упала к нему на руки, вцепившись в края халата и уткнувшись лицом в плечо. Он бережно погладил её по голове, чувствуя, как одежда быстро намокает от горьких слёз отчаяния. Её трясло, словно осиновый лист, Картеру показалось, что она вот-вот рассыпится из-за горя, охватившее её. — Тише, — успокоительно прошептал он, гладя её по спине. — Всё будет хорошо, Мэйбл, он обязательно поправится. К ним подошла Эмма и сочувственно посмотрела на Мэй, которая отстранилась от Картера, тяжело вздыхая и продолжая плакать. — Врачи ничего не говорят, закрылись там и не выходят, — всхлипнула она, указывая на двери, над которыми висела табличка реанимации. — Значит, он ещё жив, — попыталась подбодрить её Эмма, но у неё это плохо вышло, при словосочетании «ещё жив», Мэйбл снова зашлась в рыданиях. Укоризненно посмотрев на Эмму, Картер усадил Мэй на стул и сел рядом, продолжая поддерживать её. Она склонила голову к его плечу и прикрыла глаза, продолжая вздрагивать и периодически вздыхать из-за слёз, которые застыли на её ресницах и медленно скатывались по щекам. Картер коснулся губами её макушки и печально подумал, что больницы стали их сборищами. Сколько раз за этот месяц он побывал в этих стенах, и каждый раз чья-то жизнь висела на волоске от смерти: жизнь Айзека, Криса, Эммы и ребёнка… Картер повернул голову и посмотрел на Эмму, которая села рядом и обеспокоенно глядела на него. Её загоревшее лицо побледнело, а в глазах застыли слёзы, которые она пыталась сдерживать изо всех сил. — Ты чего? — тихо спросил Картер, так как Мэйбл, вдоволь наревевшись, уснула на его плече. — Криса жалко, — пробормотала Эмма и шмыгнула носом. Картер удивлённо уставился на неё, думая, что так на неё действуют гормоны, но Криса действительно было жалко. Картер в последний раз видел его на свадьбе, он хоть и был угрюм, но постоянно бросал на Мэй нежные взгляды, на которые, как полагал Картер, был не способен. Да и тогда, на конференции, очень мило говорил о Мэйбл, только слепой не увидел бы, что Крис к ней испытывает. И сейчас, обретя то, ради чего готов на такие внутренние перемены, всё разом потерять? Нет, Картер никому бы не пожелал такого. — Эй, — Картер отнял руку от Мэй и взял Эмму за руку, — давай ещё ты расплачься. С ним всё будет хорошо, я уверен. Эмма поджала губы и улыбнулась, положив голову на другое плечо Картера. Он потёрся щекой о её макушку, стараясь мысленно успокоить. Раньше он даже представить не мог, что будет сидеть в больнице и с нетерпением ждать известий о здоровье Криса, а по его бокам устроятся две заклятые соперницы, мирно и в то же время тревожно дремля на его плечах. Картер сам не заметил, как задремал, его разбудил судорожный вздох и какое-то движение. Открыв глаза, он увидел, что Мэй уже вскочила на ноги и бросилась навстречу доктору, который вышел из реанимации. — Как он? — срывающимся голосом спросила Мэйбл, чуть ли не хватаясь за халат врача. — Состояние стабильно тяжёлое, — ответил доктор, было видно, что он очень устал. — Сейчас он в коме. Мэй закрыла рот рукой и всхлипнула. Картер тут же встал с места и подошёл к ней, обняв за плечи. — К нему можно? — спросила она сквозь рыдания. — Можно, но вряд ли он вас вообще услышит, — сказал доктор и открыл дверь, пропуская Мэйбл вперёд. — Мы тебя подождём, — кивнул Картер, возвращаясь на место. Он сел и устало провёл ладонью по лицу, желая, чтобы этот кошмар быстрее закончился. Рядом с ним вздохнула Эмма и оглянулась по сторонам. — Есть хочется, — пожаловалась она, видно ища автомат с едой. — Сиди, я схожу, — остановил её Картер и вновь поднялся с места, не желая сидеть и ничего не делать. — Что ты хочешь? — Шоколадный батончик. Кивнув, он пошёл к автоматам с едой, благо уже знал, где они находятся. Пока он выбирал, какой именно батончик подойдёт Эмме, мимо него быстрым шагом прошли три человека, из их диалога Картер уловил, что они ищут ту самую реанимацию, в которой сейчас лежал Крис. Купив еду, Картер вернулся на место и увидел тех самых людей, стоящих около палаты и о чём-то разговаривающих с тем же врачом. — Ваш сын сейчас находится в коме, состояние очень тяжёлое, у него серьёзная черепно-мозговая травма, возможно, он может частично или полностью потерять память. Женщина тут же заплакала, рядом стоящая девушка успокоительно погладила её по спине, но и по её лицу катались слёзы, невозмутимым оставался только мужчина, стоически выдерживая трагедию. — К нему можно? — через всхлипы спросила женщина. — Сейчас с ним его девушка, — ответил доктор. — Какая? — удивилась женщина. Картер решил вмешаться в разговор: — Извините, вы, наверное, родители Криса? — К нему обернулось всё семейство, и по схожим чертам лица он сам себе ответил на заданный вопрос. — Мы его приятели, а в палате сейчас Мэйбл. — Мэйбл, — понимающе кивнула девушка и даже слегка улыбнулась. — Мы так и подумали. Они прошли в палату и через минуту оттуда вышла заплаканная Мэй. Она устало села рядом с Картером и Эммой. — Ну что? — спросила Эмма, оторвавшись от батончика. — Он весь перемотанный, — севшим голосом ответила Мэйбл и вздохнула. — Врачи говорят, что он, возможно, может потерять память. — Она покачала головой и потёрла уставшие глаза. — Ребята, спасибо большое, что приехали, вы, наверное, устали, вам лучше отдохнуть. — Тебе тоже, — сказал Картер, беря её за руку. — Мэй, то что ты сейчас изматываешь себя, никак не поможет Крису. Тебе нужно выспаться. — Нет, я побуду ещё немного здесь, — настояла она на своём. — Вдруг он придёт в себя. А вы идите, правда, спасибо вам. Картеру и Эмме ничего не осталось, как послушаться её. Перед прощанием Эмма поддержала Мэй, пообещав, что они будут на связи. Картер ободряюще обнял подругу, сказав, что если что, пускай тут же звонит им. Ему было больно смотреть, как на его глазах жизнерадостная Мэйбл превратилась в уставшую и тревожную любящую девушку, до последнего верящую в то, что её любимый будет жить.***
Тем временем Лаки сидел в уютном ресторанчике Парижа, с красивым видом на Эйфелеву башню и ждал того, кого не видел уже много лет. Он бы не видел этого человека ещё столько же, но почему-то согласился на встречу сразу же, как только он позвонил и оповестил, что тоже пребывает в Париже. Перед ним на столике лежал листок с текстом, который он должен был выучить к завтрашнему дню. Лаки не сомневался, что получит роль и без зубрёжки, но всё же для успокоения решил выучить хотя бы пару фраз. Да и чтение немного отвлекало от предстоящей встречи. Зато мешали хихикающие француженки, то и дело бросающие на Лаки заинтересованные и манящие взгляды. Улыбнувшись краем рта, Лаки вспомнил, как года два назад завязал двухнедельный роман с обворожительной девушкой из Франции, всё же француженки знали толк в любовных утехах. На ум пришла Мэйбл, она нахмурила брови и пристально посмотрела на Лаки осуждающим взглядом. Да, именно такой реакции он от неё и ждал, если бы в слух озвучил свои мысли. Хотя в последнее время его одолевали сомнения на этот счёт. Он скорее чувствовал, чем видел, что Мэй мало по малу отстраняется от него, огораживается высоким забором, замыкается… Также Лаки хоть и не хотел этого признавать, но будто знал, из-за чего, точнее из-за кого произошли эти изменения. И ответ его не устраивал. От одной мысли, что он может оказаться прав, его бросало то в дрожь, то в ярость. Текст, лежащий на столе, позабылся, и теперь Лаки полностью был погружён в мрачные мысли по поводу их с Мэйбл отношений. — Сынок. Позабытый голос вывел его из раздумий, Лаки поднял взгляд и наткнулся на глаза, что были его копией: такие же ярко-зелёные и опушённые чёрными ресницами. Зак Кармайкл передал своему сыну свои лучшие черты внешности, одарив его такими же курчавыми волосами, красивыми глазами и гармоничными чертами лица. Только одно упустил — характер, и Лаки был очень рад тому, что этим пошёл в мать. Несмотря на жаркую погоду, на Заке был солидный костюм, а в руках чёрный портфель, который он уже поставил на пол и сел напротив Лаки. Тот заметно взволновался, не каждый день ему приходилось ужинать с отцом. — Для тебя просто Лаки, — справился с секундным колебанием Лаки, полагая, что отец рассчитывал на более тёплый приём, интересно, на что надеялся? — А я для тебя всегда буду просто папой, — улыбнулся Зак и развёл руками. — Ты вырос. — Удивительно, правда? — хмыкнул Лаки, скрестив руки и уже пожалев о том, что согласился встретиться с человеком, который десять лет назад бросил их с мамой. — Когда ты видел меня в последний раз? — Он нарочито призадумался, сверля отца взглядом. — Ах, да, когда мне было двенадцать, и впрямь подрос. — Не драматизируй, — качнул головой Зак, к ним подошёл официант. — Не хочешь выпить? — обратился он к Лаки. — Нет, у меня завтра прослушивание, — отрезал Лаки и посмотрел на официанта: — Une tasse de café s`il vous plait (Чашку кофе, пожалуйста). — Владеешь французским? — одобрительно хмыкнул Зак и заказал бокал вина. — Похвально. — А ещё итальянским, польским и даже могу пару слов выговорить по-русски, — развёл руками Лаки, совсем не ощущая прилива гордости от одобрения отца. — Знаешь, издержки профессии. Они замолчали, Лаки сомкнул пальцы в замок и уставился в стол, буравя листок с текстом взглядом, а вот Зак неотрывно смотрел на сына, потирая указательным пальцем подбородок. Лаки это порядком надоело, он, конечно, предполагал, что встреча с отцом не задастся, но чтобы она утомила уже на пятой минуте общения… К такому он был не готов. — Вижу, дела у тебя идут в гору, — наконец продолжил прерванный диалог Зак. — Я как узнал, что ты в Париже, сразу же позвонил тебе, не могу же я упустить такой случай повидаться с сыном. Вскинув голову, Лаки удивлённо посмотрел на него, не понимая, то ли он так шутит, то ли говорит всерьёз. — Что же за неожиданный порыв сентиментальности? — спросил Лаки, отпив из чашки, которую только что принёс официант. — Раньше ты удосуживался только звонком на день рождение и суммой на мой счёт в банке. — И как я узнал, ты и цента не взял оттуда, — сказал Зак, посмотрев на сына. — Слишком гордый или мать не позволила? — Не впутывай её сюда, — грозно ответил Лаки, не желая находиться с ним в одном помещении. — Она достаточно настрадалась из-за тебя. — Зато сейчас дела у неё идут в гору, — пожал плечами отец, сделав глоток вина. — Собственная сеть ресторанов, кстати, я там ужинал, весьма похвально, шикарный дом, что ты ей купил, но вот одна осечка: муж шериф полиции в захудалом городке. — Зак иронично покачал головой и усмехнулся. — Она вышла за него из-за жалости? — Из-за любви, — процедил сквозь зубы Лаки. — Но тебе этого не понять. Он с отвращением посмотрел на отца, у него в голове не укладывалось, как этот чёрствый человек смог завладеть маминым сердцем, как она вообще родила от него ребёнка? И даже сейчас, спустя столько лет, не держала на него зла, а благодарила за то, что благодаря Заку у неё есть Лаки. — Куда уж мне, — развёл руками Зак. — Слышал, ты встречаешься теперь… хм, со своей сводной сестрой. Видел фото, очень красивая девушка. Упоминание о Мэйбл окончательно вывело Лаки из себя, и он уже хотел уйти, но Зак остановил его: — Не спеши, сынок, мы ещё не договорили. Лаки нехотя опустился назад в кресло и равнодушно поглядел на отца, который невозмутимо смотрел в ответ. — Что-то ещё? — Да, — кивнул Зак и указал на текст. — Ты же знаешь, что эта роль уже у тебя в кармане? — Знаю, а тебе-то что? — удивился Лаки. — Ты же далёк от шоу-бизнеса. По губам Зака скользнула довольная усмешка, при взгляде на него Лаки понял, что отец знает что-то такое, чего не знает он, и ему это не нравилось, в отличие от Зака, который продолжал буравить сына усмехающимся взглядом. — Понимаешь, сынок, если хочешь жить богато — умей вертеться, тебе ли не знать, — развёл руками Зак. — С недавних пор я стараюсь максимально приблизиться к шоу-бизнесу, ты думаешь такой продюсер, как Генри Доусон, самолично полетел в Лос-Анджелес, чтобы предложить тебе роль в фильме? — Он усмехнулся, а Лаки удивлённо вскинул брови, понимая, к чему клонит отец. — Как бы я этого не хотел, но не могу не признать, что ты очень хороший актёр, Лаки, я даже готов сказать тебе, что был не прав, думая, что ты ничего не добьёшься. — Зак сделал паузу, и в эту паузу Лаки пытался переварить то, что услышал, и приготовился к тому, что ещё может услышать. — В общем, это я порекомендовал тебя Доусону и внёс, между прочим, хорошую сумму в развитие фильма. В других бы обстоятельствах Лаки несомненно обрадовался тому, что отец, наконец, признал его как актёра, убедился в том, что его сын хоть и не пошёл по его стопам, но добился не меньшего. Но сейчас, услышав, что Зак купил ему роль в фильме, Лаки даже думать забыл о сердечности, наоборот, он вскипел от злости и был готов выплеснуть остатки кофе в усмехающееся лицо отца. — Я знаю, о чём ты сейчас думаешь, — понимающе кивнул Зак, и его выражение лица стало серьёзным. — Но я не покупал тебе место в кино, я посоветовал Доусону тебя, уверен, на прослушивании ты превзойдёшь все их ожидания, если же нет — я не буду упрашивать оставить тебя. Злой порыв Лаки запустить в отца чем-то тяжёлым начал сходить на нет, он вздохнул и недоверчиво глянул на Зака, который терпеливо ждал, когда сын придёт в себя. — Мой приезд в Париж не был для тебя неожиданностью, — сказал Лаки и Зак согласно кивнул. — Зачем ты это сделал? Что за благородный порыв? Он не понимал, почему отец, не интересовавшийся его жизнью на протяжении стольких лет, неожиданно решил помочь ему, порекомендовав его продюсеру фильма, который, не сомневался Лаки, станет культовым. — Я был глуп, — неожиданно выдал Зак, чем ещё больше огорошил Лаки. — Был глуп, что так мало времени уделял тебе. В последний год я пристально следил за твоей жизнью, сын, и понял, что ты стал действительно достойным человеком, который всего добился сам. Я не вправе говорить этого, но… я тобой горжусь и благодарен Дженни за то, что она воспитала тебя таким, каков ты есть. Посмотрев на отца, Лаки понял, что тот говорит серьёзно, не лукавит и не лжёт, его слова — правда. Неожиданно вся злость и обида, копившаяся столько лет, начали отступать. Нет, они никуда не пропали и, скорее всего, никуда не пропадут, ведь именно детские обиды самые глубокие и запоминающиеся, но отец смог, наконец, отыскать лейкопластырь и хотя бы заклеить ту зияющую рану, которую он оставил своему сыну десять лет назад. Лаки нечего было ответить на это, да, видно, Зак и не ждал от него слов. — Ты же понимаешь, что от этого мало что изменится, — с трудом выговорил Лаки. На самом деле ему жутко захотелось обнять отца и поверить в то, что всё ещё можно изменить. Что можно наверстать с ним те упущенные годы, стать отцом и сыном не на словах, а на деле. Как бы Лаки не пытался скрыть этого желания, но он мечтал об этом ещё с давних пор, и вот мечта, наконец-то, сама раскрыла перед ним объятия, стоило только сделать шаг… — Понимаю, — кивнул Зак и улыбнулся. — Но мне хватит хотя бы того, что ты перестанешь так презрительно на меня смотреть и… — он сделал театральную паузу, — съездишь со мной сегодня в клуб, отметим встречу. — У меня завтра прослушивание, — сказал Лаки, хотя сейчас его это мало заботило. Зак подумал о том же самом, вскинув, совсем как Лаки, брови вверх. Колебание длилось всего лишь пару секунд, и через мгновение Лаки согласно кивнул, ощущая внутри неподдельную детскую радость от воссоединения с отцом.***
Резко вздрогнув, Мэйбл открыла глаза и вновь оказалась в больничном коридоре, в котором она уже провела больше суток. Устало потерев глаза, она встала с неудобного стула и двинулась в сторону палаты, ощущая себя не более здоровой, чем все присутствующие здесь больные. Дойдя до палаты, Мэй открыла дверь и заглянула внутрь, услышав неприятный писк приборов и увидев неподвижное тело Криса, укрытое белым покрывалом. Убедившись, что поблизости нет врачей, она зашла в палату и села на стул рядом с кроватью. Когда Мэйбл взглянула на Криса, из её глаз вновь потекли слёзы, но она сдержала порыв разрыдаться и бережно поправила одеяло, провела рукой по голове, которая была полностью забинтована, а на левой стороне бинты уже вновь пропитались кровью. Взяв его за руку, Мэй погладила пальцы, к своему счастью ощущая тепло его тела вместо пугающего холода. — Крис, — выдохнула Мэй, прижимая его ладонь к своему лбу, — прошу тебя — очнись. Она потёрлась лбом о его руку и закрыла глаза, вновь с ужасом вспоминая те ужасные мгновения, которые она провела в такси по дороге в больницу, думая, что уже никогда не сможет увидеть его живым. Обида прошла мгновенно, в сердце остался только страх за Криса и надежда, что он сможет побороть смерть. Он же был таким уверенным, сильным, несмотря на все жизненные преграды, Крис хоть и опускал руки, но всегда вновь поднимал их и шёл вперёд, стиснув зубы. И сейчас рядом с ним была она, Мэйбл, готовая разделить с ним этот сложный путь, пройти его вместе, рука об руку, лишь бы он жил. Утерев слёзы, Мэй аккуратно положила его руку на кровать и вновь поправила одеяло, смотря уставшим взглядом в неподвижное лицо, которое было усыпано ссадинами и синяками. Неожиданно Крис нахмурился, а потом застонав, приоткрыл глаза. Мэйбл от радости чуть ли не закричала, но сдержала порыв, боясь напугать Криса, который туманным взглядом посмотрел на неё. — Мэйбл, — прохрипел он и вновь болезненно нахмурился, — я что, не умер? — Что за глупости! — выдохнула Мэй, вновь начав плакать. — Ты обязательно поправишься, Крис, главное борись. Он ухмыльнулся и прикрыл глаза, Мэйбл пытливо уставилась на него, не произнося ни слова, чтобы не утомить его. — Устал я бороться, Мэй, — тихо сказал он, не открывая глаз. — Понимаешь? Столько дерьма произошло в моей жизни, да не только в моей. — Он тяжело посмотрел на неё, в его глазах скользнула боль. — Мне так жаль… — Всё хорошо, — покачала головой Мэйбл, взяв его за руку. — Крис, я не держу на тебя обиду, я не ненавижу тебя, слышишь? Я люблю тебя. Крис недоумённо уставился на неё, а она улыбнулась, погладив его избитые костяшки. Признавшись, Мэй почувствовала лёгкость и поняла, что она не должна падать духом, должна поддержать Криса, чтобы и он понял, что у них ещё многое впереди. — Ты не можешь, — качнул головой Крис и поморщился от боли. — Ты не должна любить меня, ты должна быть с Лаки, он сделает тебя счастливой… — Крис, — прервала его Мэйбл, — как меня может сделать счастливой человек, которого я уже не люблю? Сказав эти слова, она вновь обрела облегчение. Эта ситуация мучала её не один день, и она была рада, что смогла признаться в этом не только Крису, но и самой себе, осталось сказать об этом Лаки. — А как я могу сделать тебя счастливой, если причиняю тебе одну боль? — в отчаянии спросил Крис и даже попытался подняться, но с глухим стоном лёг обратно. — Не делай резких движений, — испугалась Мэйбл, обеспокоенно глянув на приборы. — Чудо, что ты очнулся и не потерял память, врачи думали, что у тебя будет амнезия после такого удара. — Она слезливо посмотрела на него и тяжело вздохнула. — Зачем ты это сделал? Крис не успел ничего ответить, в палату зашёл доктор и, увидев, что пациент очнулся, начал выпроваживать Мэй из палаты, сказав, что Криса нужно обследовать. На прощание Мэйбл поцеловала Криса в щёку и сказала: — Ты делаешь меня счастливой, правда, — улыбнулась она и увидела огонёк надежды в его глазах. — Я люблю тебя. Погладив его по забинтованной голове, она вышла из палаты, предоставив Криса доктору, а сама решила выпить кофе и отправилась к автоматам. Её телефон зазвонил, это был отец. — Да, папа, — устало ответила Мэй, подходя к автомату. — Что там с Крисом? — напряжённо спросил Джексон. — Мы с Дженни обедали, когда она увидела новость о том, что он разбился на машине, я тут же начал звонить тебе. — Крис уже очнулся, но состояние тяжёлое, — вздохнула она, нажимая на кнопку с надписью «эспрессо». — Врачи боялись, что он может потерять память из-за травмы головы, но всё обошлось, он помнит. — Слава богу, — выдохнул Джексон и сказал Дженни, которая явно дёргала его за руку, что с Крис жив. — А ты как? — Нормально, — безучастно ответила Мэйбл, ожидая кофе. — Пап, правда, всё относительно хорошо, он пойдёт на поправку, я от него не отхожу ни на шаг. Вы как? Как отдыхается? — Замечательно, — сказал Джексон, но, видимо, с темы переключаться не хотел. — Дорогая, точно всё хорошо? Мы можем прилететь первым рейсом, ты там совсем одна, я же по голосу слышу, что тебе плохо. Мэй закатила глаза, взяла кофе и двинулась в сторону стульев, ей совсем не хотелось говорить с отцом, только не сейчас, когда всё и так висело на грани: жизнь Криса, их уже изжившие отношения с Лаки и неизвестное будущее. — Пап, я же говорю, что всё нормально, — терпеливо ответила она. — Тем более я не одна, родители Криса тоже приезжали и обещали, что скоро вернутся, знаешь, не такие они уж и плохие, да и Картер с Эммой тоже постоянно звонят. — Ты всё равно меня едва ли успокоила, — упрямо заявил Джексон. — Мы будем звонить тебе каждый час, и если что случится, то сразу сообщай нам. Ясно? — Да, — кивнула Мэйбл и прежде чем отключиться, добавила: — Я люблю тебя, передавай Дженни привет. Убрав сотовый в карман, она тяжело вздохнула и допила кофе, устало потерев глаза. Но, несмотря на усталость, она была счастлива тому, что Крис очнулся, и они наконец-то сказали друг другу то, что должны были сказать уже давно. Возможно, если бы ни эта ситуация, то они бы никогда не признались друг другу в чувствах, и Мэй всю жизнь корила бы себя за то, что обманывает Лаки, а Крис, скорее всего, остался бы один, потопляя горе в алкоголе. Из палаты вышел доктор, и Мэйбл тут же встала ему навстречу. — С Крисом всё хорошо, — опережая её вопрос, ответил он. — Все жизненно-важные органы не задеты, но ему следует пройти курс восстановления. — Доктор на миг замолчал: — Ваш молодой человек лишён оптимизма, сейчас жаловался на то, что мы его вовремя спасли. Мэйбл поджала губы и недовольно покосилась на палату. — Вам следует следить за его эмоциональным состоянием, а за здоровьем проследим мы, — сказал доктор. — И не забывайте о своём, вы неважно выглядите, вам бы поспать. Кивнув, Мэй поблагодарила доктора и зашла в палату, решив серьёзно поговорить с Крисом. Посмотрев на кровать, она увидела, что он спит, его грудь тяжело вздымалась, а веки подрагивали, выглядел он неважно, но зато был жив, для начала и это не плохо. Подойдя к нему, Мэйбл бережно погладила его по руке и поправила одеяло, присела на стул и сама не заметила, как уснула.***
Выйдя из душа, Эмма увидела Картера, который с кем-то разговаривал по телефону. Тот закончил разговор и сказал: — Я Мэй звонил, Крис очнулся, но находится в тяжёлом состоянии, — оповестил он Эмму и вздохнул: — Ну хотя бы так, Мэйбл очень переживает за него. — А ты за неё, — внимательно посмотрела на него Эмма. — Она моя подруга, — попытался оправдаться Картер. — Такая же, как и Хлоя, за неё я бы переживал не меньше. Эмма недоверчиво посмотрела на него, прекрасно зная, что это не так, ведь он даже не знал, что Хлоя сильно поссорилась с Айзеком и сейчас проводила время с Оливером. Картеру не было до неё дела настолько, насколько было до Мэй. — Знаю, — солгала Эмма, решив не заводить спор. — Ей повезло иметь такого друга, как ты. Картер скованно улыбнулся. — Какие планы на сегодня? — поинтересовался Картер. Подойдя к столику, Эмма положила на него полотенце и посмотрела в зеркало, найдя взглядом отражение Картера. В последнее время он был слишком мил и добр с ней, слова поперёк не говорил, всё время со всем соглашался. Конечно, для эмоционального состояния Эммы и ребёнка это было хорошо, но что-то её постоянно настораживало, а она не могла понять что именно не так. Усмехнувшись, она качнула головой: конечно проблема была в том, что, несмотря на проснувшееся взаимоуважение между ними, в их личной жизни ровным счётом ничего не поменялось. И это напряжение росло с каждым днём. Эмма видела, как Картер иногда мог невзначай засмотреться на какую-нибудь красивую девушку, да и она сама грешила томными взглядами на загорелых качков на пляже. Но если её останавливала беременность и чувства к Картеру, то что же останавливало его? — Может, проведём день порознь? — неожиданно предложила Эмма, повернувшись к изумлённому Картеру. — Мне кажется, нам нужен отдых друг от друга, мы каждый день проводим вместе, и я вижу, как ты устал, да и я сама тоже не прочь побыть одна. Где-то в глубине души она надеялась, что он откажет и скажет, что хочет проводить с ней всё свободное время, что она ему не надоела за эти месяцы, и что он готов пройти с ней рука об руку всю жизнь… Но реальность никогда не была благосклонна к Эмме, и на этот раз она услышала то, что не хотела слышать: — Хорошая идея, — кивнул Картер. — Ты не подумай, ты мне не надоела, но я согласен, что день порознь явно пойдёт нам на пользу. — Замечательно, — улыбнулась Эмма. — Я сегодня планировала пройтись по магазинам и зайти в салон красоты, давно волосы не обновляла. — А я, наверное, забегу к Мэйбл, — пожал плечами Картер и отвернулся и как раз вовремя: по лицу Эммы проскользнула тень ревности, но она смогла её побороть за натянутой улыбкой. Выйдя из салона красоты с новой стрижкой, маникюром и педикюром, Эмма счастливо улыбнулась, чувствуя внутреннее умиротворение. Давно она так не отдыхала, одна, без всяких ссор и скандалов, делала то, что нравится ей и даже на несколько часов забыла, что она беременна. Но, дотронувшись рукой до живота, где жил её комочек, она нежно погладила его. Ей так захотелось, чтобы их с Картером малыш оказался девочкой, чтобы они также вместе ходили по салонам красоты и бутикам, Эмма бы покупала ей самые красивые наряды и воспитывала как принцессу, самую любимую и важную, важную для мамы и папы. Замечтавшись, Эмма не заметила впереди ступень и упал бы, если кто-то вовремя не подхватил её, оттащив назад. Негромко вскрикнув, Эмма испуганно перевела дыхание и посмотрела на своего спасителя. Это оказался молодой мужчина с приятной внешностью: каштановые волосы гармонично смотрелись с карими глазами, прямым носом и волевым подбородком. Несмотря на жаркую погоду, мужчина был одет в строгий костюм, правда без пиджака, его он держал в руке, а другой продолжал придерживать Эмму за талию. — Это мужчины должны падать при виде вас, а не наоборот, — усмехнулся мужчина и выпустил Эмму из объятий. — Вы не ушиблись? — Нет, — пролепетала она, всё ещё ощущая, как учащённо бьётся сердце, она даже представить не могла, что было бы, если бы она упала, а если ещё и на живот… — Спасибо, что выручили. — Не мог же я пройти мимо, — улыбнулся её спаситель и протянул руку. — Алекс. — Эмма, — протянула в ответ она руку и тоже не смогла сдержать улыбки. — Смею предложить вам, Эмма, поужинать со мной, — склонил голову Алекс, пронзив Эмму обаятельной улыбкой. — Всё же я ваш спаситель. Эмма засомневалась, но ей неожиданно стало приятно от мужского внимания, которое она так давно не получала от мужчин. В голове появился образ Картера, а в животе что-то шевельнулось, будто малыш не был рад мыслям своей мамы. Но с другой стороны, Картер ясно дал понять, что между ними ничего не будет, неужели ей теперь ставить на себе крест, даже если она в положении? Тем более, подумалось Эмме, один ужин в приятной компании ей не повредит. — С удовольствием, только мне надо зайти домой, положить пакеты, да и переодеться. — Она посмотрела на свой наряд, который составляли шорты и футболка. Алекс улыбнулся и кивнул, достав телефон. — Я могу заехать за тобой, скажем, в часов восемь. — Договорились, — кивнула Эмма и продиктовала номер телефона.***
Не в состоянии открыть глаза, Лаки болезненно нахмурился и накрыл руками голову, наивно понадеявшись, что так боль пройдёт. Но она никуда не ушла, а вдобавок к ней присоединилась сухость во рту и похмелье, завладевшее всем телом. Тяжело выдохнув, он не рискнул открыть глаза, боясь, что ослепнет от яркого света, поэтому решил ещё немного полежать и вспомнить вчерашний вечер. Придя с отцом к соглашению, Лаки решил позволить Заку искупить свою вину, и дал увести себя в клуб, где очень сильно напился, напился так, что не помнил ничего, кроме начала их кутежа и каких-то ярких вспышек, которые, скорее всего, были прожекторами в клубе. Поняв, что в таком состоянии всё равно ничего не вспомнит, он осторожно приоткрыл глаза и облегчённо выдохнул: окна закрывали тяжёлые занавески, скрывающие солнечный свет. Вновь вздохнув, Лаки повернулся набок и резко отпрянул, свалившись с кровати. Удар пришёлся о тумбочку головой. Она начала с удвоенной силой пульсировать, но это сейчас волновало Лаки меньше всего. Осторожно выглянув, он увидел, что на второй половине кровати спала незнакомая ему девушка, внешностью похожая на француженку. Одеяло скрывало её тело, но плечи и декольте были оголены, и Лаки нетрудно было догадаться, что и остальные части её тела прикрыты только одеялом. Глянув вниз, он с облегчением обнаружил на себе трусы, но это ещё ни о чём не говорило, ведь факт оставался фактом: в его кровати, или не в его, в общем, с ним рядом спала какая-то девушка, явно не прилёгшая просто поспать рядом. — Чёрт, чёрт, чёрт, — заругался Лаки, кое-как поднимаясь на ноги и двинувшись в сторону двери. — Какого хрена? Выйдя из комнаты, он оказался в коридоре, справа и слева которого располагались одинаковые двери, и он не знал, куда идти. Услышав снизу знакомые мелодию на фортепиано, он двинулся на звук и вышел к лестнице, по которой спустился, едва не слетев с неё и очутился в просторной гостиной с видом на Эйфелеву башню. Рядом с большими окнами стояло белое фортепиано, за которым сидел его отец, наигрывая медленную и грустную мелодию. На кожаном диване сидела ещё одна девушка в одном шёлковом халатике и блаженно попивала вино. — Доброе утро, сынок, — поздоровался с ним Зак, не отрываясь от игры. — Полин, налей ему вина. — Не надо, — качнул головой Лаки, падая в кресло. — Что за девушка лежит в моей кровати? — Ты уже присудил ту комнату себе? — хмыкнул Зак, на миг посмотрев на помятого сына. — Я не возражаю, забирай, а насчёт девушки — спроси Полин, это её подруга. — Говоришь по-английски? — спросил Лаки, хотя глупо это было спрашивать, раз к ней уже обращался отец, но девушка согласно кивнула. — У меня что-то было с твоей подружкой? Он затаил дыхание, ожидая ответа. Ему очень хотелось услышать, что ничего не было, ведь в Лос-Анджелесе его ждала Мэйбл, его Мэй, которую он любил и ни за что не хотел изменять ей, даже несмотря на вновь образовавшуюся между ними пропасть. — В клубе вы целовались, — ответила Полин, откинув назад тёмные волосы и игриво посмотрев на Лаки. — Да и в машине по дороге сюда тоже, а уж потом мне некогда было следить за вами. — Она стрельнула жгучими карими глазами в сторону Зака, который улыбнулся ей, закончив играть. — И ради приличия, её зовут Софи, если что. — Софи, — сокрушённо протянул Лаки, качая головой, — мудра, а в постель ложится к первому встречному? — Почему же? — хмыкнула Полин, делая глоток. — Она давно сходила по тебе с ума, ты же красавчик-актёр, кто бы не мечтал лечь к тебе в постель? На ум ему тут же пришла Мэй, и он до боли сжал кулаки, чувствуя внутри нарастающую панику. Что если он действительно переспал с этой Софи? Что ему говорить Мэйбл? И говорить ли вообще? Их отношения и так держатся на волоске, а после признания в измене и вовсе разрушатся. Сомнения, которые одолевали его вчера, вновь проснулись, и он попытался отогнать их: нет, Мэй не могла поступить с ним так подло, в отличие от него. — Полин, сходи, пожалуйста, проверь, как там твоя подруга, — вежливо попросил Зак, дав поняв, что она должна оставить их наедине. Видно, Полин была не из глупых фанаток и девчонок лёгкого поведения, потому что беспрекословно встала и удалилась из гостиной. — Люблю понятливых, — выдохнул Зак, провожая девушку взглядом, а потом посмотрел на Лаки. — Переживаешь, что изменил своей девушке? — В отличие от тебя у меня есть совесть, — ответил Лаки и провёл рукой по лицу. — В первые в жизни надеюсь, что у меня вчера ничего не вышло. Зак усмехнулся и начал играть другую мелодию, тем самым разозлив Лаки: разве он не видит, что его сыну плохо? Обязательно действовать на нервы и голову, которая и так раскалывалась от боли. — Знаешь, я начинаю жалеть, что после развода с твоей мамой не взял тебя на своё воспитание, — сказал Зак сквозь мелодию. — Переспал и переспал, гордиться должен, а твоя девушка всё равно об этом не узнает, я вообще удивлён, что за то время, что вы вместе, ты ни разу ни с кем не спал кроме неё. — Кроме неё мне никто не был нужен, — тут же вставил обозлённый Лаки. — Вот именно, сынок, не был, — усмехнулся Зак. — Правильно, что говоришь в прошедшем времени. Ты ещё слишком молод, чтобы начинать серьёзные отношения, это тебе говорю я, однажды наступивший на эти грабли. Лаки даже не стал отпираться — сил не было. Он лёг на диван полностью и закрыл глаза, желая, чтобы эта чёртова боль уже прошла. Сколько же он выпил, чтобы так надраться? Не успев поразмышлять над этим, Лаки открыл глаза, услышав голос отца: — Кстати, я удивлён, что ты переживаешь о том, спал ли ты с этой девушкой или нет, а не о том, что твой друг лежит в коме. Лаки резко поднялся, позабыв о боли в голове. — Что? О чём ты? — севшим голосом спросил он у отца, который к его раздражению был спокоен. — Крис, кажется так его зовут, — медленно ответил Зак. — Вчера его доставили в больницу, он попал в аварию и лежит сейчас в коме… Лаки не стал его дослушивать, вскочил с дивана и бросился в комнату, в надежде, что после бурной ночи телефон остался на месте. Забежав в спальню, он увидел, что на кровати сидят Софи и Полин и хихикают. Не обратив на них внимания, он подбежал к вещам, которые валялись на полу, нашёл джинсы и с облегчением вынул из заднего кармана сотовый. Дрожащими пальцами набрал номер Мэйбл и прижал трубку к уху, каждая секундный гудок воспринимался как вечность. Нет, этого не может быть… — Алло, — услышал он усталый голос в трубке и облегчённо выдохнул. — Мэйбл, слава богу, ты жива, — дрожащим голосом проговорил он, чуть не сойдя с ума от счастья. — Я думал, что ты была вместе с Крисом в машине и… — А тебя не беспокоит состояние твоего друга? — Внезапно голос Мэй окреп и не казался уже таким усталым. — Он уже сутки лежит в больнице, а ты только что соизволил позвонить? Да и что у тебя с голосом? Ты пил? Столько вопросов и упрёков быстро загрузили и без того опухшие от алкоголя мозги Лаки. Переведя дыхание, он ответил: — Я только что узнал, честно, и я не пил, я был на пробах, — соврал он. — Как Крис? Что говорят врачи? — Он уже очнулся, — уже спокойнее ответила Мэйбл. — Но состояние тяжёлое, врачи наблюдают за ним каждую минуту, потому что неизвестно, что может произойти. — Её голос сорвался, и Лаки отчётливо услышал всхлип. — Мне так страшно, я не отхожу от его палаты, боюсь, что что-то может пойти не так. Он хотел её как-то утешить, но как, когда он находился за столько тысяч километров от неё? И, ему стало стыдно за это, но его задело то, с каким страхом и трепетом она говорила о Крисе. — Не переживай, всё будет хорошо, — сказал он, понимая, как глупо это звучит. — Я сейчас пройду кастинг и сразу назад… — Подожди, — опередила его Мэйбл, — ты же сказал, что уже был на пробах. Мысленно чертыхнувшись, Лаки окинул комнату взглядом: француженки продолжали сидеть на кровати и тихо хихикать. Он жестами попросил их замолчать, но они только больше начали смеяться, чем привели его в бешенство. — Кто там? — услышал он напряжённый голос Мэй. — Лаки, кто там рядом с тобой? — Это… актрисы, — вновь соврал он и поспешил выйти из комнаты, подальше от этих дурочек. — Я тебя не обманываю, так получилось, что я всю ночь был на пробах, здесь всё слишком масштабно, мне даже некогда было взять телефон, поэтому я только что узнал о том, что случилось. Он молился всем богам, чтобы она поверила ему. — Ладно, — устало вздохнула Мэйбл, ей явно было не до разговоров с ним. — Мне некогда, Лаки, сейчас придут родители Криса, я должна их встретить. — Что? Ты уже подружилась с его семейкой? — удивился Лаки. — Нормальная у него семья, — огрызнулась Мэй. — Они все переживают за него, даже отец. Всё, Лаки, пока, мне правда не удобно говорить. — Позвони, когда узнаешь о каких-нибудь изменениях, хорошо? — потребовал он от неё. — Хорошо, — безучастно ответила она и сбросила вызов. С минуту постояв в коридоре и осмыслив услышанное, Лаки вернулся в комнату и пытливо уставился на девушку, с которой проснулся: — У нас что-то было? — спросил он, затаив дыхание. — Да, — не моргнув, ответила она. — Врёшь, — выпалил Лаки, не собираясь принимать её ответ. — Не было у нас ничего, я бы помнил. — А это ты помнишь? — хмыкнув спросила она и указала куда-то на пол. Лаки посмотрел вниз и увидел использованный презерватив. Закусив до боли губу, он был готов заорать на всю квартиру, силой выгнать этих девиц и забыть всё, что было, хотя он даже не помнил, что было! Но вместо этого он обессилено опустил руки, понимая, что предал ту единственную, которую любил.***
Вернувшись в отель, Картер застал Эмму за сборами. На ней было красивое красное платье с открытыми боками, волосы она уложила в красивую укладку набок, а на лицо наносила грамотный макияж. — Мы сегодня куда-то идём? — удивлённо спросил Картер, наблюдая за тем, как Эмма красит губы. — В театр или ресторан? — Я иду в ресторан, — улыбнулась Эмма, не отрываясь от зеркала. — Ты? А я куда? — не понял Картер. — Не знаю, — пожала она плечами и соизволила обернуться. — Можешь куда-нибудь сводить Мэй, а то она в своей больнице скоро со стенами сольётся. — Подожди, — остановил её Картер, ничего не понимая. — Ты с кем-то собралась в ресторан? С кем это? Неожиданно он почувствовал странный приступ ревности, несвойственный ему по отношению к Эмме, которая как назло была сегодня красивее обычного. Эмма зарделась краской и смущённо улыбнулась, это ещё больше не понравилось Картеру. — Сегодня я чуть не упала, меня спас Алекс, он очень милый, — восхищённо сказала она и поглядела на Картера блестящими глазами. — Я так давно не чувствовала себя такой… нужной. — Нужной? — не поверил своим ушам Картер и начал злиться. — То есть, по-твоему, со мной ты не настолько нужна? Счастливый блеск в её глазах пропал, она положила помаду и сделала шаг навстречу Картеру, который уже негодовал от её поведения. — Нет, конечно, нет, Картер, рядом с тобой мне хорошо, — быстро заговорила она. — Но я хочу быть нужной ещё и в женском плане, а с тобой такого не будет, ты же сам говорил, что между нами ничего, кроме ребёнка, быть не может. И я это приняла и живу дальше, пытаюсь наладить личную жизнь. Картер поражённо уставился на неё, не понимая, что за чушь она несёт. — Какая личная жизнь, когда ты беременна? — возмутился он, поражаясь её глупости. — Тебе сейчас покой нужен, а не свиданки с неизвестно кем. Ты кроме имени больше о нём ничего не знаешь! — Не кричи на меня, — повысила голос Эмма. — Я беременная, а не больная, и никакой покой мне не нужен, ясно? И вообще, не тебе решать, с кем мне встречаться, а с кем нет. Картер хотел уже возразить, но тут телефон Эммы зазвонил, она взяла его и ответила. Напряжение в комнате нарастало с каждым её ответом. Она пообещала, что сейчас спустится и отключилась. Картер безнадёжно смотрел, как она надевает каблуки и берёт сумочку. Поравнявшись с ним, Эмма вскинула голову и сказала: — Мой тебе совет: тоже найди девушку и своди её в ресторан или в театр, а не таскайся по больницам и не контролируй меня. С этими словами она, гордо подняв голову, вышла из номера, оставив Картера клокотать от злобы и обречённости. Он сам не понял, как схватил ключи от номера и бросился вслед за ней, осознав, что совсем не хочет, чтобы какой-то Алекс водил её по ресторанам.