Пять дней Рождества

      Гарри с трудом поднялся на ноги, не до конца понимая, что произошло. Ещё секунду назад он был в гостиной Гриффиндора, а сейчас с трудом может стоять на ногах и справиться с резким головокружением. Кое-как проморгавшись, Поттер схватился руками за стену, чтобы привести свой вестибулярный аппарат в норму, и обрадовался, что всё ещё в родном Хогвартсе. Каменную кладку школы он не спутал бы ни с одной другой. Удивляло больше всего то, что в коридоре, а он подозревал, что это всё-таки коридор, было темно. Так бывало исключительно по ночам (уж это-то он знал по своему опыту), но сегодня же особенная ночь и Дамблдор обещал не гасить факелы, а тут тьма стоит, хоть глаз выколи. Юноша откровенно недоумевал, какого чёрта тут творится, но и подумать об этом как следует он не успел, потому что его ослепил яркий свет Люмоса.       — Кто ты такой? — раздался рядом властный и очень знакомый голос.       Гарри прикрыл лицо ладонью, защищаясь от света, и попытался вспомнить, где и когда уже слышал этот холодный, уверенный и властный тон. Парень, а голос явно принадлежал мужчине, спокойно ожидал ответа на свой вопрос и нетерпеливо сверлил его взглядом. Поттер был уверен, что во всём Хогвартсе едва ли найдётся хотя бы один человек, который его не знает. Исходя из этого знания, юноша делал вывод, что либо он сейчас на себя не похож, либо произошло что-то ещё более значительное, вот только он откровенно не знал, какого из вариантов опасаться больше.       — Может, опустишь палочку и познакомимся? — предложил Гарри, опираясь спиной на стену.       Знакомый незнакомец хмыкнул, причём, сделал это в какой-то крайне специфической манере. Манере, которую Поттер хорошо знал, но отказывался пока принимать этот вывод за реальность. После нескольких мгновений раздумья и тишины, ученик Хогвартса всё-таки опустил палочку, не погасив, тем не менее, свет. Этот пришелец заинтересовал его: среднего роста, с хорошим, спортивным телосложением, по-мужски узкими бёдрами и не очень широкими плечами, чёрными волосами, зелёными глазами, правильными, но мягкими чертами лица, пухлой нижней губой... Симпатичный, явно волшебник, который, к тому же, появился так неожиданно. Как тут не заинтересоваться?       — Ты определённо не ученик Хогвартса, — сказал парень, внимательно глядя на незнакомца. — Так кто же ты такой? — спросил он.       Гарри же не мог поверить своим глазам, как до этого отказывался верить ощущениям и слуху. Пожалуй, открыв глаза в этой кромешной темноте, он готов был к чему угодно, но не к тому, что это — Хогвартс 1940-х годов. Не к тому, что перед ним предстанет высокий, прекрасно-аристократичный шатен с несколько вьющимися волосами, узкими бёдрами, чёткими, даже резкими чертами лица, бледной кожей, широкими плечами и пронзительными, хитрыми и очень внимательными карими глазами. Перед Поттером предстал не кто иной, как староста Слизерина Том Марволо Реддл. Юноша не знал, что ему делать и как поступить.       — Меня зовут Гарри и я не ученик Хогвартса, — ответил, наконец, парень. — Более того, я даже не уверен, как попал сюда, — добавил он, улыбаясь.       Том внимательно осмотрел его с ног до головы и не был уверен, что с ним делать. По-хорошему, конечно, брать за шкирку и вести к директору, но что-то в этом парне настораживало Реддла, словно бы он был опасен. В такое неспокойное время самое оно быть настороже, но Хогвартс является самым защищённым местом в мире и проникнуть в него без посторонней помощи — невозможно. Староста Слизерина хотел сам разобраться с ним, но выглядел парень плохо: пошатывался, опирался на стену школы, весь бледный. Ему явно требовалась помощь.       — Хм... ты, надо полагать, волшебник, — уверенно сказал Том. — Откуда ты? — спросил он, щуря глаза.       Поттер вздохнул. Вот и что ему говорить? Гарри не был уверен, в какой именно год попал, что Реддл успел сделать, а что — нет, кто он сейчас? Вопросов было в разы больше, чем ответов. Ко всему этому прибавлялся тот факт, что гриффиндорец и правда не представлял, как и почему здесь оказался. Лгать было опасно: только Мерлину известно, есть ли сейчас между ними связь. Если да, то будущий Тёмный Лорд легко распознает его ложь, в искусстве которой юноша и так не особенно преуспел.       — Англия. Я из Англии, — сказал Поттер, надеясь, что дальше расспросов не будет.       Том вздёрнул бровь и недовольно нахмурился. Он видел, что парень не лжёт, но легче от этого не становилось. Слизеринец всё ещё не знал: кто перед ним, откуда он, что ему нужно. Он был любопытным, а этот Гарри — загадка, состоящая из вопросов, на которые не было ответов. Вот только выглядел он всё-таки неважно. Похоже, выбора не было, придётся вести его к директору.       — Ну что ж, Гарри из Англии, следуй за мной, — сказал Реддл и, связав парня заклинанием, повёл за собой.       Поттер не ожидал такого подвоха, но сопротивляться не стал. Смысл? Его, так или иначе, отведут к директору Диппету и, вполне возможно, это его единственный шанс выяснить, что произошло и почему он вдруг оказался в прошлом. Насколько он знал, предшественник Дамблдора был мудрым, умным и уважал законы магии, а вместе с ними — и саму магию. Так или иначе, но надо же что-то делать и как-то возвращаться домой? Там его Том, который чёрт знает что может вычудить, Рон и Гермиона, которые опять из-за чего-то поцапались, Малфой, которого нельзя оставлять без присмотра, а то ведь опять во что-то вляпается, Дамблдор и целый волшебный мир, который надо спасать... В общем, дел невпроворот. Хмыкнув этим мыслям, юноша даже пожалел, что сейчас в его голове нет Волан-де-Морта, который непременно бы вставил свой комментарий. Забавный, ироничный комментарий, который легко поднимет настроение. И кто, интересно, назовёт его нормальным: думать в таком ключе об убийце и тиране? Собственно, сам Гарри себя к нормальным не причислял, так что всё в порядке. Наверно.       Том периодически поглядывал на своего нового знакомого, который явно ушёл куда-то в свои мысли. Его глаза подёрнулись дымкой воспоминаний, а зубы прикусили нижнюю губу. Шёл он спокойно, будто знал каждый выступ в полу, а их хватало, но под ноги не смотрел. Странный. Хорошо бы всё-таки узнать, кто он такой. Реддл сам себе не мог объяснить, что так интересует его в парне, который свалился, будто снег на голову. Вполне возможно, что именно это.       Так, оба в своих мыслях, парни дошли до статуи горгульи, которая охраняла вход в кабинет директора. Гарри хорошо помнил, как впервые попал сюда на втором курсе. Тогда все считали, что он насылает проклятья на полукровок и магглорождённых, что он — наследник Слизерина, и только друзья, Хагрид и Дамблдор знали, верили, что это не так. В день, когда юный гриффиндорец впервые стоял перед этой горгульей, он был готов ко всему, как готов и сейчас. В тот раз Поттер не знал, что скажет и сделает директор Дамблдор, как не знает и того, как отреагирует на него директор Диппет.       Реддл, бросив взгляд на загадочного парня, рассмотрел в его глазах узнавание. Если Гарри и не знал, как попал сюда, то уж точно бывал здесь. Любопытство всё больше разгоралось в старосте Слизерина. Он ясно чувствовал, что гость их школы не говорит всего, всей правды, хотя и не лжёт. Интересно, что скажет о нём Диппет.       — Сила и верность, — произнёс Реддл пароль и шагнул на поднимающуюся лестницу.       К его удивлению, Гарри быстро последовал за ним. Казалось, юношу нисколько не поставило в тупик произошедшее. Наоборот, он чувствовал себя спокойно, словно преодолевал этот путь каждый день, а то и по нескольку раз. Том и не подозревал, как сильно он ошибался. Поттер уже около полугода не бывал в кабинете директора. Последний раз — в июне, в конце июня, если точнее, перед тем, как уехать из Хогвартса, чтобы вернуться только под Рождество, да и тогда Альбус встретил его, Рона и Гермиону во дворе школы и дальше они говорили в Выручай-комнате. Там всегда было спокойно и неофициально, а самое главное — ни одного лишнего взгляда и уха.       Реддл внимательно смотрел на своего спутника, когда они вошли в кабинет директора. Тут-то на лице Гарри и отразился интерес. Он внимательно осматривал помещение, вертел головой, выражая собственную заинтересованность. Создавалось ощущение, что юноша то ли здесь впервые, то ли ожидал увидеть нечто другое. Так или иначе, но плохое самочувствие, которое, возможно, и не беспокоило самого парня, было отчётливо и ясно видно на его лице: он был бледен, покусывал нижнюю губу, его руки подрагивали, на лбу выступили капельки пота. В общем, выглядел юноша очень плохо и ему определённо нужен был отдых. Однако надо дождаться директора.       Поттер, хоть и чувствовал себя плохо, внимания на это не обращал. Ему было интересно рассмотреть кабинет до Дамблдора. Он оказался в разы светлее и чище: ни тебе завалов каких-то книг, ни полумрака, ни, кажется, вековой пыли на полу и полках, ну и, разумеется, на один директорский портрет меньше. Не было, что очевидно, и феникса с думосбросом. Много чего не было, но много что исчезло с приходом Альбуса. Например, исчезли кресла и кофейный столик у стены, как и картины со стен. Дамблдор предпочитал книги, их в кабинете было много, а Диппет, похоже, любил живопись. Эти картины изображали живые пейзажи: бушующее море, горы, леса — много чего. Несмотря на поздний вечер, в кабинете было светло и как-то уютно.       Из мыслей обоих парней выдернули торопливые шаги на лестнице, ведущей на второй этаж. Через несколько мгновений перед ними предстал сонный, явно только что проснувшийся, пожилой мужчина. Армандо Диппет оказался в точности таким же, как на портрете времён Дамблдора: высокий, крепкий, немного сутулый седовласый мужчина с поблекшими от возраста глазами, небольшой бородкой, длинным ровным носом и глубокими морщинами на высоком лбу. Старик кутался в синий халат и несколько удивлённо смотрел на двух нарушителей ночного спокойствия.       — Доброй ночи, директор, — поприветствовал мужчину Том. — Простите за беспокойство в столь поздний час, но у нас тут неожиданный гость, — сказал он, указывая на Гарри.       Армандо удивлённо посмотрел на незнакомого юношу. Симпатичный брюнет, явно вызывающий доверие. Однако же Том был прав: этот парень действительно гость в их замке, хотя и явно связан с ним. Это было очевидно, потому что Хогвартс принимал его, как своего, а Диппет это чувствовал, будучи директором. Становилось любопытно. Реддл явно наложил на незнакомца связывающее заклинание, видимо, опасаясь его личности. Учитывая непростое время, это было очень правильно и логично. Ничего другого от лучшего ученика школы ждать не приходилось. Сам Диппет пока не был уверен, как правильно относиться к этому пришельцу.       — Кто же Вы такой, молодой человек? — поинтересовался Армандо, вот только ответить Гарри не успел.       Поттер просто потерял сознание. Его организм, потерявший поддержку магии Волан-де-Морта, истощённый его экстремальной жизнью и переходом сквозь время, просто отключился. Том едва успел подхватить его, чтобы парень не разбил себе лицо о камни. Как оказалось, Гарри очень лёгкий и от него исходил приятный аромат шоколада и апельсинов.       Диппет мгновенно подбежал к двум юношам, внимательно осматривая неизвестного гостя. В бессознательном состоянии он хмурился, скрежетал зубами, жмурился и тяжело дышал. Было очевидно, что ему нужна помощь, но директора терзали смутные сомнения относительно его личности. Стоит ли помогать тому, о ком ничего не знаешь? Пожурив себя за эту мысль, Армандо быстро принял решение.       — Нужно отнести его в Лазарет. Мадам Кларисса разберётся, как помочь ему, — сказал директор, глядя в перепуганные глаза Тома, который сидел, опустившись на одно колено, и прижимал к себе парня.       Поднявшись на ноги, Диппет применил Левиоссу, поднимая бессознательное тело в воздух, а Реддл, не говоря ни слова, снял своё связывающее заклинание. Вместе они отправились в больничное крыло. Том не сомневался, что Гарри нужна их помощь, но в зелёных глазах читалось, что он и сам хочет кому-то чем-то помочь. Создавалось ощущение, что помощь другим — это именно то, чем занимается этот хрупкий, как казалось слизеринцу, парень. Очень странный человек, почему-то вызывающий у него интерес, который он пока не мог объяснить.       В полном молчании они добрались до больничного крыла и вошли в большие двери. В помещении не было ни одного пациента, что неудивительно. Большинство детей разъехались по домам на Рождество, а кто-то из-за непростой политической ситуации и вовсе не приезжал. Огромное пространство было уставлено пустыми кроватями, полумрак создавал неприятное ощущение. Впрочем, Лазарет не был пустым. Несмотря на поздний час, мадам Кларисса не спала и была не одна.       Низкая, полноватая, седовласая женщина, уперев руки в боки, выговаривала что-то мужчине с длинными волосами. У неё были глубокие морщины на лбу и вокруг рта, пальцы, которая она то сжимала, то разжимала, были длинными и худыми, а недовольно поджимающиеся губы — узкими и бледными. Выглядела мадам Кларисса воинственно, как будто всерьёз вознамерилась вразумить своего собеседника, которым оказался один из преподавателей школы.       Альбус Дамблдор был именно тем, кто когда-то забрал маленького, одиннадцатилетнего Тома из захудалого маггловского приюта. Именно он привёз его в Хогвартс и Реддл очень надеялся, что уж этот человек поймёт его, обучит. Дамблдор действительно учил его, но не более, чем любой другой преподаватель. Альбус отстранился от него, не доверял и будто всё время ждал подвоха. Староста Слизерина не обижался, он был разочарован. Когда-то юноша поверил этому мужчине, но, как и всегда, ошибся. Пример профессора трансфигурации ясно дал понять молодому волшебнику, что доверять нельзя никому, потому что тебя всё равно обманут и предадут.       Двое разговаривающих людей обернулись на шаги и сначала не поняли, что случилось. В отличие от Дамблдора, мадам Кларисса уже через несколько мгновений увидела бесчувственное тело, плывущее в воздухе. В глазах бойкой и даже воинственной женщины появился профессиональный ужас. Она хорошо знала магическую силу Тома и Армандо, и если один из них по-настоящему схлестнулся с этим бессознательным человеком, то он мог оказаться в серьёзной опасности.       — Кладите сюда немедленно! — крикнула женщина, указывая на пустую постель. — Что произошло? — спросила она, пока директор осторожно опускал парня на кровать.       Никто ей не ответил. Том просто с любопытством смотрел на Гарри, который, кажется, метался в лихорадке. Реддл не мог для себя определить, что чувствует к этому парню. С одной стороны, он был интересным и староста Слизерина испытывал к нему теплоту, а вот с другой... с другой, он опасался его. Не боялся, но опасался, потому что ждать от него можно было всего, что угодно. Ни к кому и никогда прежде он не испытывал похожих чувств и это настораживало.       Альбус с интересом переводил взгляд с одного юноши на другого. Он впервые видел, чтобы обычно холодный и безразличный Реддл с таким вниманием и волнением смотрел на другого человека. Обычно этому студенту было плевать на других. Он мог сменить тысячу масок, быть вежливым и дружелюбным, мог изобразить дружбу, заинтересованность и даже любовь, если ему это было нужно, но ещё никогда и никто не мог по-настоящему зацепить юношу, заставить не думать, а просто чувствовать. Это было раньше, а сейчас старый маг видел другое. Видел, что даже непрошибаемого Тома Реддла можно заставить чувствовать. Это казалось настоящим открытием.       — Я спросила, что произошло?! — настойчиво повторила колдомедик, повышая голос.       Она сканировала тело лежавшего парня и с каждой секундой поражалась всё больше. Этот некто был, по меньшей мере, человеком необычным: сильный, но опустошённый, измотанный физически и магически, а ещё он не один. В этом теле две души. Души не из этого мира, не из этого времени. Кларисса никак не могла понять, что с ним не так и как такое возможно. Все перевели взгляды на Тома, ожидая ответа.       — Я не знаю, — сказал Реддл. — Всё, что я знаю, — это то, что его зовут Гарри, он из Англии и не знает, как сюда попал. Я встретил его в коридоре и привёл к директору, где он потерял сознание, — рассказал юноша.       Мадам Кларисса нахмурилась, а после быстро расстегнула манжеты его рубашки, осматривая руки. На левой руке красовалось крепление с волшебной палочкой, а на запястье правой руки — большая цифра «5» зелёного цвета и с лёгким голубоватым свечением. Вот это-то и ответило на все её вопросы. Вот ответ, линия, соединяющая все точки вместе. Выдохнув, она в шоке отошла от парня, прикрыв рот рукой. Обучаясь в академии колдомедиков, женщина даже подумать не могла, что ей пригодится знание о всевозможных проявлениях путешественников во времени.       — Он не просто из Англии, — сказала женщина. — Он из Англии неизвестно на сколько лет вперёд, судя по одежде. Этот юноша пробудет здесь всего пять дней, а после вернётся в своё время. Переход отнял у него много сил, но он очень быстро восстанавливается. Нереально быстро. К тому же, у него две души и он очень могущественный маг. Ничего похожего я ещё не видела. Оценить границы его силы невозможно, — пояснила она.       Все в шоке уставились на парня. Ничего подобного никто не ждал. Теперь для Тома всё встало на свои места. Вот почему Гарри так легко ориентировался в школе, но так удивился увиденному в кабинете. Видимо, он учился в Хогвартсе, но уже при другом директоре. Вот любопытно, что там, в будущем, кто он в будущем и знают ли его вообще? Вопросов стало ещё больше, чем было, но больше всего его зацепила информация о том, что у Гарри две души. Может ли это быть крестраж? Да, определённо, к этому человеку у него много вопросов.       Дамблдор и Диппет переглянулись. Зачем к ним явился гость из будущего? Есть ли у него задание в этом времени или его перемещение — случайность? Альбус был логиком, а потому считал, что с парнем нужно поговорить прежде, чем делать какие-либо выводы. Зато Армандо верил в то, что в мире магии никогда и ничто не бывает случайно. Если Гарри здесь, это необходимо либо ему, либо им. Никак иначе.       — Что значит, две души? — подозрительно спросил Дамблдор, но ответила ему вовсе не мадам Кларисса.       — Во мне не две души, а одна и осколок другой. Всего лишь маленький кусочек, чтобы чужая жизнь длилась дольше, — голос Гарри звучал хрипло, а сам он выглядел не намного лучше, чем раньше, но всё-таки лучше. — Я в полном порядке. Всё, что произошло, — лишь последствия перехода и непростой жизни. Мне не привыкать быстро восстанавливаться, хотя обычно мне неосознанно помогает другой волшебник, — юноша усмехнулся и сел на постели.       Он всё ещё чувствовал себя неважно, но гораздо лучше, чем раньше. Головокружение отступило и стало легче дышать, а ещё всё встало на свои места. Кроме того, почему он здесь и кто помог ему с перемещением. Вот уж он поблагодарит этого шутника, когда вернётся... Смотрел юноша исключительно на Тома. Сейчас в его золотистых глазах были только заинтересованность и опаска. Ни жестокости, ни ненависти, ни презрения, ни опьянения собственной властью и вседозволенностью — ничего, что делало его глаза багрово-красными, а потому они выглядели даже лучше, чем он мог себе представить. Большой чёрный зрачок, медово-каряя радужка с золотистой окантовкой... Такие красивые глаза не могли принадлежать тому, в кого Реддл себя превратил. Иногда ему даже казалось, что тот, кто он есть, ненавидит того, кем он стал. Впрочем, ему всего лишь могло казаться.       Том смотрел в ответ не менее заинтересованно. Он впервые слышал о том, что живой человек может стать крестражем. Об этом заклинании мало что было известно, но сейчас перед ним само воплощение этой таинственной магии. Им определённо есть о чём поговорить. Однако нельзя сказать, что только это интересовало его в Гарри. Нет, в этом парне много чего любопытного, много загадок, которые Реддл собирался разгадать. Пяти дней ему должно хватить. Благо, сейчас каникулы и не придётся отвлекаться на учёбу. В голове медленно зрел план, как разговорить юношу, но он не знал, что в голове Поттера тоже зреет план: как изменить его.       — Выходит, Вы из будущего, Гарри? — уточнил Диппет, глядя на парня.       Юноша выглядел обычно, разве что его брюки несколько отличались от тех, к каким он привык. Помимо одежды, его выделяло ещё и то, как парень смотрел. С гордостью, уверенно, с любопытством, толикой наглости, а ещё — усталостью и мудростью. Всё это вместе было несвойственно глазам семнадцатилетнего юноши, но Гарри упомянул, что у него была непростая жизнь. Видимо, обстоятельства, в которых он находился, наложили на него этот отпечаток взрослости. Жаль. Армандо считал, что в столь юном возрасте лучше быть ребёнком. С другой стороны, этот Гарри смотрел так же, как Том. Между этими двумя было много схожего, а ещё, судя по тому, что они глаз друг с друга не сводили, между ними вспыхнула искра. Диппет бы порадовался за своего лучшего ученика, если бы лежавшему на кровати парню не пришлось исчезнуть уже через пять дней.       — Да, так и есть. Я родился в 1980-м году в семье волшебников. Отец — чистокровный маг из древнего рода, а мать — магглорождённая ведьма, — сказал Поттер, замечая, как дёрнулся уголок губ Тома при упоминании о происхождении его матери. — Ничего больше я о них не знаю, потому что они умерли, когда мне был один год. Рассказывать о моей жизни можно долго, но я не хочу, — он прикрыл глаза и опустил голову.       У него и впрямь была непростая жизнь, но не хотел говорить он не поэтому. Дело было в том, что Гарри до сих пор не решил, как поступить с Томом. Он хотел изменить его, хотел показать ему другой мир, как этот мир прекрасен и что его можно любить. Для этого хватит пяти дней, но придётся поговорить с ним откровенно, что может повлечь за собой определённые последствия. Зная характер Реддла — он мог отреагировать очень радикально.       — Почему внутри тебя часть чужой души? — спросил Дамблдор.       Его настораживал этот парень, настораживала его заинтересованность в Реддле. Казалось, что они либо знакомы, либо очень хотят познакомиться. Будь ситуация другой — он бы, вероятно, не удивился: два симпатичных парня, почему бы им не хотеть узнать друг друга получше? Но сейчас... Один из них явился из будущего, а второй редко показывает свои настоящие чувства. Что-то здесь было не так.       — Это вышло совершенно случайно. Лорд пытался убить меня, а вместо этого превратил в свой крестраж. Я даже не уверен, что он знает об этом, но так уж вышло, — Гарри пожал плечами и бросил взгляд на Тома, гадая, понял ли он его намёк.       Судя по сузившимся глазам — понял. Реддл не верил в совпадения и знал, что парень не просто так упомянул Лорда: очевидно, он хотел, чтобы его поняли. Похоже, ему не придётся напрягаться, чтобы разговорить парня. Он и сам жаждет диалога. Теперь им нужно всего лишь остаться один на один.       — Довольно, — вступила в разговор мадам Кларисса. — Завтра обо всём с ним поговорите, а сейчас и ему, и вам нужен отдых, — тон колдомедика был твёрдым и никто не осмелился с ней спорить, хотя у каждого было ещё много вопросов.       Альбус проводил взглядом директора, который явно хотел поскорее вернуться в постель. Сам он уходить не торопился, отойдя к двери и наблюдая за двумя парнями. Если они и говорили о чём-то, то он не слышал, но мадам Кларисса явно была чем-то недовольна. Она стояла, уперев руки в боки, хмурилась, но в итоге кивнула и ушла, оставив Тома и Гарри наедине. Дамблдора подмывало подойти ближе и подслушать, но выглядело бы это, скажем честно, глупо. К тому же, такое поведение могло лишить его шанса на доверие пришельца. В итоге, старику ничего не оставалось, кроме как покинуть помещение, оставляя двух, явно заинтересованных друг в друге, парней наедине.       Гарри и Том с трудом уговорили мадам Клариссу дать им немного времени на разговор. Не то чтобы женщина была довольна, но в итоге согласилась, сказав, что это их здоровье и они могут распоряжаться им, как они пожелают. Вот только она не была последним посторонним человеком в комнате. Поттер периодически бросал взгляд на дверь и наблюдал за Дамблдором, который всё не желал уходить. Реддл напряжённо следил за его взглядом и ждал. Альбус был чересчур любопытным и вечно лез, куда его не просят. Вот и сейчас он стоял там, за спиной, и сверлил его взглядом, словно желал оказаться на его месте. Это бесило, выводило из состояния равновесия. Терпением Том никогда не отличался, так что профессора от его праведного гнева спасало только то, что они были в школе. Наконец, Дамблдор ушёл: Реддл чётко услышал тихий хлопок двери.       — Я пытался убить тебя в будущем, — сказал Реддл, не спрашивая, а констатируя. — Почему? — вот это уже был вопрос, требующий ответа.       Гарри вздохнул и взглядом попросил Тома сесть, потому что говорить, всё время глядя вверх, очень неудобно, а Поттер хотел смотреть ему в глаза. Реддл намёк понял и сел на край кровати, ожидая ответа и всё ещё чувствуя напряжение во всём теле. Зеленоглазый юноша не был уверен в том, как правильно всё объяснить, чтобы его не убили на месте, а потому покусывал нижнюю губу. Всё очень запуталось, хотя, когда это было иначе?       — Ты стал самым сильным тёмным магом, твоё имя боялись произносить, кто-то трепетал перед тобой и безоговорочно шёл следом, кто-то — отчаянно сопротивлялся. Мои родители были из числа последних, впрочем, ты вряд ли знал бы о моём существовании, если бы не пророчество, — Гарри замолчал, а Реддл ждал продолжения, пока не зная, как реагировать. — Было произнесено пророчество о том, что на исходе июля в семье твоих врагов родится мальчик, который сможет тебя победить. Таковых родилось двое. Один тридцатого июля, а второй — тридцать первого. Вторым оказался я и именно ко мне в дом ты явился тридцать первого октября, предлагая отдать меня по-хорошему. Родители отказались, за что и поплатились жизнями. Сначала отец, затем мама. Она умерла, закрыв меня своим телом, и это погубило тебя. Великий Лорд Волан-де-Морт пал от срикошетившей Авады, оставив внутри меня осколок своей души. Твой восьмой крестраж. С тех пор моя жизнь перевернулась, а наша с тобой связь, на данный момент, окрепла даже слишком сильно, — Поттер отвёл взгляд и вздохнул.       Том задумчиво смотрел на поникшего юношу. Воспринимать его как серьёзного противника или реальную угрозу не получалось, но в будущем он всё ещё жив, что явно говорило о его умении выживать. Теперь следовало решить, что с ним делать дальше. С одной стороны, можно убить его прямо сейчас и обезопасить себя в будущем, а с другой, этот парнишка — его крестраж, а их много не бывает. Дилемма, как ни посмотри. Проблема заключалась ещё и в том, что он не знал всей ситуации, которая сложилась в будущем. Слишком много вопросов.       — Выходит, мы враги и ты здесь, чтобы изменить будущее, — ехидно сказал Реддл, поднимаясь. — Убить меня, — добавил он и направил палочку на Гарри.       Поттер удивлённо взглянул на палочку и вздохнул. А чего он, собственно, ожидал? Перед ним совсем юный Том, амбициозный и не умеющий проигрывать, у него совсем мало опыта и слишком много импульсивности, хотя вместе с этим он умён и расчётлив. Воспринимать этого человека, как обычного студента Хогвартса, нельзя. Он уже успел пройти Ад и в его душе созрело чудовище. То самое чудовище, которое парень мечтал превратить в прекрасного принца.       — Нет, — возразил юноша. — У меня всего пять дней, чтобы изменить твоё восприятие этого мира и жизни. Я знаю, что заставило тебя пойти по этому пути и не хочу менять тебя, просто показать альтернативу, — спокойно сообщил Гарри, искренне надеясь, что ему поверят и доверятся.       Том сузил глаза, недоверчиво глядя на парня. Можно ли на самом деле ему доверять? Что мешает ему солгать? Что он может знать о нём? Чёрт бы побрал этого парня... С каждым его словом, каждым взглядом вопросов становилось только больше и Реддл уже не был уверен, что это плохо. Да, он хотел понять и узнать, но Гарри интриговал его, заставляя угадывать, догадываться, разгадывать — всё это отличало юношу от всех тех, кто вился вокруг каждый день.       — А если я не хочу? — спросил он, подходя ближе. — Если я убью тебя прямо сейчас? — Том низко наклонился к парню, приставив к его шее кончик палочки.       Он хотел напугать его, хотел заставить трепетать, подчиняться, но Гарри смотрел твёрдо и спокойно, ни на миг не отводя глаз. Этот парень не боялся, более того, он будто бы бросал вызов. Его взгляд говорил: неужели ты боишься, что жизнь не так плоха, как ты думаешь? Правда, боишься? Ему давненько никто не бросал вызов, не ставил условий, не смотрел так прямо и дерзко. Интересно...       — Это твой выбор, — пожал плечами Гарри. — Вот только странно, что человек, родителей которого ты убил, жизнь которому испортил, мечты которого разрушил, беспокоится о твоём будущем больше, чем ты сам, — он усмехнулся и вскинул бровь.       Считал ли он, что Том так легко сдастся? Нет. Считал ли, что он не способен его убить? Нет. Более того, Поттер был убеждён, что слизеринец легко уничтожит его, не моргнув и глазом. В нём кипела та тьма, которая в будущем превратит его в своё материальное воплощение, и эта тьма эгоистична, она толкает его на ужасные поступки, но почему-то Гарри находил в ней что-то очаровательное, а может, это очарование исходило из самого Реддла. Гриффиндорец не знал, не мог точно ответить на этот вопрос, но хотел выяснить.       — Хм... — Том отстранился от парня и взглянул на него несколько свысока. — Пять дней, и ты будешь отвечать на все мои вопросы только правду, — произнёс он в своей привычной манере.       Реддл готов был дать этому парню шанс только для того, чтобы найти ответы на свои вопросы, разгадать этого незнакомца. В конце концов, староста Слизерина совершенно не верил в то, что эти дни по-настоящему что-то изменят в нём или его мировоззрении, потому что он слишком давно определил свой дальнейший путь. Исходя из всего этого, Том был уверен, что ничем не рискует.       — Как скажешь, — улыбнулся Гарри, теперь уже точно зная, как и что сделать.       Он так давно хотел узнать настоящего Реддла, пообщаться с ним без лишних условностей, что теперь не готов был упускать эту возможность. Они побывают в самых необыкновенных местах, познакомятся с самыми невероятными существами и, возможно, тогда Том поймёт, как прекрасна жизнь, как важно её ценить и оберегать. По крайней мере, Поттер очень на это надеялся.       — Чудесно, — хмыкнул Реддл. — До завтра, Гарри, — он усмехнулся и удалился.       Для него начинается очень интересный период, непредсказуемый и даже загадочный. Он не знал, чего ждать от завтрашнего дня, чего ждать от Гарри, но второй раз в жизни он был готов довериться другому человеку и позволить ему что-то изменить. Оставалось только надеяться, что этот парень окажется не таким, как Дамблдор. Фыркнув, Том решил расслабиться и не забегать вперёд. Будь, что будет, сейчас стоит заняться патрулированием.       Гарри проводил его взглядом и поднялся, чтобы раздеться. Для одного дня это было даже слишком много событий и его организм нуждался в отдыхе. Когда Поттер снимал джинсы, из заднего кармана выпал небольшой, сложенный листок пергамента, который он точно туда не прятал. Сняв рубашку, юноша поднял листок и забрался под одеяло. Чего-чего, а записку от лучших друзей он не ожидал.        «Привет, Гарри.       Ты, наверно, сейчас несколько растерян, но такой уж наш с Роном подарок тебе на Рождество. Ты говоришь, что привык справляться сам, что смирился со всем тем, что с тобой происходит, но это не так. Тебе нужна помощь и поддержка, нужна возможность чувствовать себя слабым и защищённым. Мы отправили тебя в прошлое, чтобы ты изменил будущее. Пожалуйста, сделай так, чтобы всё изменилось, и прости, что мы не рядом. Справедливости ради, Рон был против этой идеи.       У меня для тебя две важные новости, которые помогут тебе там. Во-первых, у тебя всего пять дней в прошлом, не упусти их. Во-вторых, ты абсолютно чистокровный волшебник. Не знаю, как и почему, но не будь ты таковым — сейчас бы пил чай в Хогвартсе. В общем, удачи, друг. Справься со всем, а мы будем ждать тебя дома.

С любовью, Рон и Гермиона»

      Почерк в записке иногда менялся: от красивого и каллиграфического Гермионы к кривому и размашистому Рона. Они явно писали это вместе, наверняка ссорясь и ругаясь. Скорее всего, это и был тот самый подарок, о котором говорил ему Уизли, раз уж он был против. В целом, он понимал их обоих. Закончив читать, Поттер положил пергамент обратно в карман и вздохнул, качая головой. Вряд ли, находясь здесь, он сможет со всем разобраться, но теперь, по крайней мере, всё встало на свои места. Похоже, Рон и Гермиона хотели отправить его всего на семнадцать-восемнадцать лет назад, а вышло — сюда. Промахнулись немного. Хмыкнув, Гарри закутался в одеяло и крепко заснул. Завтра будет любопытный день, перед которым следует выспаться.