От ненависти до любви, Роза...
Глава VI. «Страхи, скрытые дождём» II
18 августа 2018 г. в 19:24
Примечания:
Я очень долго думала и поняла, что именно мне нравится в этой работе. Во-первых, ебучая розовая лента у пустышки. Во-вторых, счастливый конец, который я с некоторых пор люто ненавижу.
Заставлять себя писать я не хочу, поэтому предлагаю альтернативу: я дописываю фф до определённого момента и начинаю писать вторую часть с последующими Арками. Просто... этот фф изжил себя. Как, впрочем, и я. Во мне многое поменялось за этот год и логическое заключение, которого я так добивалась в прошлом году, не кажется мне таким уж логическим сейчас. Мне нужно как можно более депрессивно всё закончить, но в память о задумке я не могу, поэтому просто разделю всё.
Я, правда, прошу прощения за такой долгий период тишины, но вы, как люди творческие, должны понять, что муза просто так не показывается, а учитывая мои проблемы в реале — она нахер зарылась в скалу и отказывалась даже дышать в мою сторону.
Я честно старалась написать хотя бы пару строк к каждому фф, но в итоге получалось что-то левое, блещущее сигаретным дымом, алкоголем и самоубийством, которое долгое время посещало мою глупую головушку.
И говорю это я не ради того, чтобы разжалобить. Просто хочу, чтобы меня поняли.
From The Inside — Linkin Park
https://vk.com/laivta?w=wall341659616_414%2Fall — музыка.
— Не ожидала тебя здесь увидеть, мой друг.
Колоннелло замер, боясь поверить в то, что он нашёл её. В груди мёдом разливалось тепло, а мозолистые руки начали внезапно трястись от обуревающих его эмоций. Аркобалено стремительно обернулся и впился в своё Небо взглядом.
Она здесь... Здесь. Стоит рядом, дышит тяжело, но так счастливо улыбается, что дыхание в прямом смысле перехватывает.
— Роза, — прохрипел бывший военный и натужно кашлянул в дрожащий кулак — в горле почему-то пересохло, а глаза, наоборот, защипало от подступающих слёз облегчения. — Нет, — отрицательно качнул головой блондин. — Не Роза, — светлые глаза снова прошлись по хрупкой фигуре девушки. — Тсуна.
Голубые глаза Неба позеленели, вновь сменив свой цвет на неоново-оранжевый. Воздух вокруг стал гуще, удушливее и тяжелее — Колоннелло с трудом делал вдохи, неотрывно следя за выражением лица Челесте.
— И как долго ты знаешь? — с губ девушки сорвалось змеиное шипение, а миловидное, пусть и осунувшееся лицо сковала гримаса презрения и ужаса.
— Достаточно, чтобы успеть подумать об этом. Несколько раз, — Дождь с трудом сглотнул, ощущая горечь на языке и вязкий ком в горле, который просто так отказывался пропадать. — Сначала злился. Очень. Но сейчас понимаю, что сам бы не смог кардинально изменить это будущее... потому что тогда бы не произошло многое, что мы имеем сейчас. Все те, кого мы знали и знаем, никогда бы и не подозревали о нашем существовании, а если бы и слышали... чувствовали совершенно другое. И когда я представлял себе, что никого из тех же Аркобалено нет, я чувствовал себя ещё более паршиво, чем когда получил по милости Шахматноголового проклятие.
Мысли Колоннелло путались, силы медленно покидали его, скручиваемые чем-то тёмным, неподвластным даже Тсунаёши, вокруг которой эта дрянь последние несколько лет и расползалась.
— А сейчас злишься? — глухо произнесла Савада, опустив голову, как тогда, в первую их встречу. Только теперь ненавистных шрамов на лице нет — они прячутся в прогнившей и постаревшей за пятьдесят лет жизни душе.
— Нет, — уверенно произнёс проклятый и сделал осторожный шаг к девушке.
Между ними будто исчезла незримая стена, мешающая говорить, слышать и чувствовать. И они захлёбывались эмоциями, пытаясь выдавить из себя так нужные сейчас слова.
Тсуна недоверчиво покосилась на Аркобалено, но в глазах её светилась надежда. Что-то странное и доселе неизвестное Саваде обуревало её. Шатенке в первую очередь было важно мнение Колоннелло и лишь после — остального мира, который она успела возненавидеть за такой огромный период.
— Правда? — хрипло вопросила Небо. — Не врёшь? — наивно добавила она, шмыгнув носом.
— Правда, — Дождь тихо хмыкнул и, прикрыв глаза, судорожно вздохнул. — Не могу без тебя, — его било крупной дрожью, а глаза трусливо отказывались распахиваться. — Не знаю, почему, но... не могу. Почти как Лал, но гораздо сильнее...
Колоннелло не знал, какими словами закончить свой монолог, но упавшая перед ним на колени Тсуна освободила его от столь энергозатратных дум, со всей силой, оставшейся в полумёртвом теле, обняв ребёнка.
— И я не могу, — покаялась она, влажными от непролитых слёз глазами смотря в звёздное небо, раскинувшееся над ними.