Священная омела

      - Он идиот или идиот? - Бэкхён не находил себе места, нервно расхаживая от стены к стене своего своеобразного дома, не обращая внимания на заинтересованный взгляд своего волка. – Как он посмел прийти сюда и предлагать мне взять эту чёртовую омелу? Я ненавижу его, весь северный народ и этот грёбанный праздник! Он, наверное, просто хотел поиздеваться надо мной. Да, точно! – человек подошёл к зверю и присел рядом, запуская в его густую чёрную шерсть свои длинные пальцы, пытаясь так успокоить себя. – Он просто хотел посмеяться надо мной. Если бы я вышел и принял эту ветвь, она бы оказалась не настоящей, а из-за деревьев повылазили бы остальные и долго смеялись надо мной. Ненавижу их всех! – на это высказывание волк шмыгнул носом, показывая тем самым человеку, что он несёт чушь, и никого, кроме высокого друида и его зверька, на горе не было. Но Бэкхён пропустил мимо ушей этот жест и продолжил терзать себя, мысленно возвращаясь в тот злополучный день десятилетней давности.       « - Бэкхёнчик, или нам лучше звать тебя Бэкки? – задорный смех разливался по открытой поляне, на которой собралось достаточно мальчиков и девочек.       Все их взгляды были направлены лишь в одну сторону – на худенького невысокого парнишку, который стоял в растерянности и боялся поднять свой взгляд, дабы не встретиться со злобным и издевательским.       - Нет, вы посмотрите на него, он же вообще непонятно кто. Как мальчик может выглядеть как девочка?       - Я не девочка! – внезапно для самого же себя прокричал Бэкхён, но в ту же секунду закрыл свой рот ладонью, сжимая алые губки в тонкую полоску.       -Ох, а у него ещё и голосочек писклявый! – и новая порция смеха разнеслась по округе.       Проходящие мимо взрослые лишь бросали взгляды сожаления на миловидного мальчика, но не вмешивались в разборки детей. Даже родители Бэкхёна не хотели влезать в это, надеясь, что их сын сможет проявить свои мужские качества и отразить напады своих собратьев. Но они глубоко ошибались. Бэк хоть и был сильным внутри, где-то глубоко, но в душе он был ещё совсем маленьким мальчиком, которому только исполнилось одиннадцать.       Дети их поселения в его возрасте уже были на полголовы выше, крупнее и мужественнее. Особенно один – Пак Чанёль, который на всех смотрел с высоты своего огромного роста. Он был таким высоким, что преобладал даже над некоторыми взрослыми, но никто не смел обзывать его дылдой, тихо восхищаясь мальчиком.       А зачем кто-то ещё, если мальчиком для битья был Бён Бэкхён? Все издевались над ним, девочки хихикали в сторонке, мальчики плевались словами, и никто не задумался о том, что в такие моменты хрупкое детское сердечко трескалось и разбивалось на сотни маленьких осколков.       Последней каплей в графине обиды и беспомощности стала фраза, брошенная самым задиристым мальчиком:       - Бэкхён, может ты не только выглядишь как девочка, но и думаешь как девочка? – многие застыли, в ожидании смотря на говорящего. – Может быть тебе нравятся мальчики? – все ахнули, а Бэкхёна словно прошибло током. Он замер, с ужасом смотря в глаза тому, кто стоял выше него и громко усмехался своей идее. Но он не знал, что в этот момент рушится весь мир маленького Бёна, ведь вредный мальчик попал в самое больное место.       Несмотря на свой возраст, Бэкхён понял, что ему неприятны девочки, какими бы они ни были, а вот мальчики почему-то вызывали в нём непонятное тепло и новые чувства. В их поселении такого ещё не было, и он не знал, как на это реагировать и как вести себя. Больше всего он боялся, что об этом узнают родители и все остальные, и фраза, кинутая сорванцом, стала для Бэка пулей, которая прошла насквозь, оставляя после себя не залечивающуюся рану и нескончаемую боль.       В тот день шёл снег, тихо падая на землю крупными хлопьями. Весь мир погружался в тишину и спокойствие, и только в сердце маленького мальчика творилась настоящая буря, которая не способна прекратиться ещё многие годы. Бэкхён бежал подальше от тех, кого считал друзьями и семьей. Он проваливался в ямы, засыпанные снегом, натыкался на лысые ветки деревьев, что хлестали по лицу и телу, задыхался морозным воздухом, что обволакивал холодом изнутри. Он мечтал умереть, заснуть и не проснуться, исчезнуть с лица земли, но лютая ненависть, зародившаяся вместо сердца, заставила его жить и ненавидеть людей, снег, зиму и тот великий и священный праздник, который он уже встречал один, дрожа от холода в ледяной пещере, которая впоследствии стала ему домом».       - Как он смеет приходить ко мне? – его запал чуть поубавился, и на смену пришли грусть и боль. – Зачем они снова издеваются надо мной? Что я сделал им? – парень медленно перебирает пальцами шерсть животного, мысленно заставляя себя быть сильным. – Но я больше не поведусь на их лживые улыбки, - в молодом мужчине просыпается ненависть, которая заставляла его жить все эти годы. – Я отомщу им. Я отомщу ему, главному друиду, который считает, что имеет право решать за меня, что мне надо. Я сломаю его, тем самым сломав народ, оставив его без самого нужного человека, - глаза Бэкхёна заблестели, но не от подступивших минуту ранее слёз, а от предвкушения отмщения.       Парень и сам не понял, как ему в голову пришла идеальная идея сломать тех, кто ранее сломал его. Тех, кто заставил его страдать и быть одиноким, но он выжил и стал сильнее. Мужчина в нём переборол все беды и неприятности, которые выпали на него. Он не тот мальчик, который был десять лет назад. Он молодой мужчина, твердый в своих взглядах, крепкий телом и душой. И пусть её когда-то растоптали, прошлись по ней грязными сапогами и оставили свои следы, приносящие всю жизнь боль, но он не сломается. Он сможет противостоять им и выйти победителем. Он никогда не сумеет разделить с ними счастье и радость от священного праздника. Он сделает так, что этот праздник навсегда сотрется с лица земли, оставаясь в памяти жителей как день, несущий самую главную трагедию в их жизнях.       Бэкхён, довольный собой, прилёг на кровать и прижался к тёплому волку, в мыслях ликуя своей будущей победе. Только осталось придумать, как достичь своей цели. Засыпая, он не знал, что сейчас там, внизу, сквозь снег и вьюгу во второй раз пробирается Чанёль, чуть прихрамывая и пряча расцарапанную левую руку в карман плаща. Варежки потеряны, правая рука мёрзнет, напряженно сжимая посох, но друид идёт вперёд, не желая верить в то, что священная омела в этом году засохнет. У него есть ещё три дня прежде, чем омела засохнет, а пока на ней есть хотя бы один зелёный листочек или одна спелая ягодка, она способна сотворить чудеса.       Чанёль чувствовал ласку не только кожей, к которой приникала каждая шерстиночка, но и душой, которая словно отогревалась с появлением зверька в его жизни. Мать в детстве часто рассказывала ему истории, когда животное спасало своего человека, отдавая предкам свою душу вместо души «собрата». Были истории, когда зверь и человек сливались воедино и тогда мужчина или женщина обретали удивительные способности – скорость, силу, выносливость, острое зрение или слух. Все зависело от того, какое животное проникало в самое ядро человеческого сердца и сливалось с ним.       Тогда, в детстве, лёжа на своей маленькой постельке в тёплом родительском доме, Чанёлю казались эти истории чем-то волшебным, и он мечтал, что когда к нему придёт его зверь, он будет самым счастливым и с ним обязательно случится что-то такое, что случалось с героями маминых сказок. Но сейчас Чанёль уже взрослый парень, за спиной которого двадцать одна прожитая зима. Он главный друид их поселения, у него в кармане лежит срезанная со священного дуба омела, и он верит лишь в то, что обязан помочь тому, кто сильнее его, страшнее и властней.       Друид понимал, что Бэкхён намного выше его в качестве морального состояния. Несмотря на то, что в детстве его растоптали и унизили, из него вырос молодой мужчина, который одним своим голосом заставлял конечности парализоваться, а сердце стучать как бешеное. Чанёль не видел лица парня, так как тот остался скрытым за углом пещеры, но он видел волка – большого, чёрного как смоль с такими же глазами, полными силы и желания владеть. Зверь всегда является отражением своего человека, и если у Бэкхёна был волк, то он был намного сильнее Чанёля, за воротом которого пряталась маленькая ласка.       - Почему ты такой? – сам себя спросил друид, пытаясь перевести дыхание после крутого подъёма. Сердце стучало сильнее, разгоняя разгоряченную кровь по телу, кожа лица обветрилась, правая кисть начала принимать синий оттенок, что болезненно отзывалось во всей руке, но он не собирался отступать от своей идеи. – Я покажу тебе, что ты заслуживаешь счастья, - прошептал парень, прикрывая глаза и отталкиваясь посохом от ледяной земли, делая неуверенные шаги к пещере.       -      -Волк уже издалека почуял друида, а точнее его кровь. При падении человек поранился и сейчас аромат металла оседал на языке зверя, смешиваясь в единый морозный коктейль со снегом. Волк не спал, прожигая своим взглядом вход в пещеру, где с минуты на минуту должен был появиться Чанёль. Зверь чувствовал его всем своим нутром, а ещё и маленького зверька, который пах слишком сладко, что пасть наполнялась слюной. Волки - хищники, и питаются мясом, и чем свежее это мясо, тем слаще аромат.       Волк задумался о том, что раз зверёк человека совсем молодой, то и друид сам по себе молод. Это значит не то, сколько зим он прожил. Это значит, что он молод и чист своей душой и сердцем словно ребёнок, готовый прийти на помощь. Зверь чувствовал, что его помыслы чисты, и он действительно хотел помочь Бэкхёну, но волк не вправе влезать и решать всё за своего человека. Он знает, насколько черство сердце парня, и как тяжело придётся друиду, если он всё-таки решится достучаться до Бэка.       Тихий, но предупреждающий рык эхом разнёсся по пещере, как только заснеженная макушка Чанёля показалась в пещере. Друид замер на месте, не в состоянии сейчас осознать всю опасность, которая ему грозила. Он видел перед собой только горячий огонь костра, от которого каждая клеточка тела отогревалась, и хотелось припасть к нему, обнять и впустить в себя, чтобы тело вновь ощутило себя живым.       - Можно? – друид несмело поднял взгляд и столкнулся с чёрными глазами волка, в которых на этот раз не прочитал злобы и опасности, но и дружелюбия в них не было. – Пожалуйста, - слишком жалко простонал Чанёль своим хриплым от мороза басом, и волк вместо ответа отвернул морду и закрыл глаза, тем самым показывая свое безразличие, но парень расценил это как разрешение и тихонько, всё ещё неуверенно, двинулся к огню.       Аккуратно присев подле огороженного камнями кострища, Чан положил на пол свой посох, снял с себя сумку и медленно достал ласку, пододвигая её к огню. Как только зверёк вынырнул из-за пазухи человека, по пещере разнесся сладковатый аромат, на который волк повернул свою морду. Он знал, что не посмеет съесть его, но запах всё равно притягивал, отчего в желудке забурлило, и спящий на нём Бэкхён начал шевелиться.       - Грог, ты как всегда голодный, - сонным голосом пробубнил человек и перевернулся на другой бок, сворачиваясь в небольшой клубок, чтобы было теплее.       В этот момент, когда пещера заполнилась голосом парня, сердце Чанёля на миг остановилось, а глаза готовы были выпасть из орбит, ибо, перевернувшись, Бэкхён полностью предстал перед друидом. Всё такой же невысокий, но с крепким телом, тонкими пальцами, кожа на которых за время огрубела, тонким лицом, в котором просматривались мужские черты, и чёрными волосами, отдававшими лёгкой синевой. Такого цвета Чанёль не видел ни у кого, лишь только шерсть волка полностью совпадала по цвету с волосами Бэкхёна.       Друид смотрел на парня, жадно рассматривая его тело, и внезапно словил себя на мысли, что желает дотронуться до него. Ощутить под подушечками пальцев гладкость его кожи, пройтись по обветренным губам и положить ладошку на чуть примятую от сна щёчку. Лёгкое тянущее чувство внизу живота заставило Чанёля шумно выдохнуть, чем он привлёк внимание зверя, резко повернувшего морду в его сторону. На такое действие волка зашевелился и его человек, приподнимаясь на локтях и с удивлением всматриваясь в сидящего у огня Чанёля, греющего свои руки.       - Какого хрена? – единственное, что Бэкхён смог выговорить прежде, чем осознал происходящее. – Я спрашиваю, какого хрена ты здесь делаешь?! – резкий крик ударил тишину, а та молотом отразилась в ушах. – Я же сказал тебе, чтобы ты не смел возвращаться сюда! – Бэкхён был зол и немного напуган. Он не понимал такого поведения друида и не мог предугадать его поступки. – Что тебе надо от меня? – уже чуть спокойно спросил парень, желая снова остаться наедине со своим волком и больше не видеть этого друида, который каким-то странным образом заставлял сердце стучать сильнее, но парень оправдывал себя лишь ненавистью, что разгоралась сильнее в присутствии тех, кого он ненавидел больше всего – друидов, которые не соизволили даровать ему омелу в тот год, когда он чуть не отправился к предкам.       - Бэкхён, - на выдохе произнес друид, словно только отошел от сна. Такое обращение заставило парня дёрнуться и с опаской посмотреть на Чанёля. - Ты и есть Бэкхён? – друиду не верилось, что перед ним сидит тот самый мальчик, которого обвиняли в излишней женственности. Сейчас он смотрел на хоть и миловидного, но молодого парня, или скорее мужчину, глаза которого говорили о его внутренней силе.       - Ты дурак или как? – внезапно для самого себя Бэкхён засмеялся в голос да так, что даже его волк с удивлением посмотрел на него. – Ты дважды поднялся на гору для того чтобы спросить Бэкхён ли я? Ты не знал, кого ищешь?       - Я помню тебя, но, - ответил Чанёль, складывая отогревшиеся ладони на колени, и добавил, - другим.       - Другим? – настроение Бёна вмиг поменялось, и теперь на друида смотрели два чёрных глаза, в которых отголосками огня плескалась злоба. – И каким же я был другим? – выделяя последнее слово, произнес парень.       - Ты был добрым и открытым, - честно признался Чанёль, замечая, как дёрнулся Бэкхён и чуть наклонился назад, словно друид сказал что-то ужасное. – Я помню тебя маленьким мальчиком, который был очень красив и которого слишком сильно обидели, - он это говорил так просто, не понимая, что с каждым его словом тело Бэкхёна сжималось от боли, а сердце, точнее его осколки, готовы были прорезать кожу и вылезти из тела.       - Как ты смеешь говорить мне об этом? – злость ушла на задний план. Сейчас парня трясло от несправедливости и непонимания ситуации. – Ты был одним из них, а теперь приходишь ко мне и говоришь всё так, словно тебе меня жалко. Я не нуждаюсь в твоей жалости! Мне никто не нужен! – прокричал он и двинулся в сторону Чанёля, рьяно хватая его за капюшон и пытаясь оторвать от пола его немалую тушку.       - Бэкхён, я никогда не издевался над тобой, - друид не ожидал такого поворота событий и начал быстро оправдываться, понимая, что у него остались считанные секунды, чтобы получить возможность ретироваться. – Я помню, как ты убегал, и я хотел побежать за тобой, но в отличие от тебя я был трусом и не сумел перебороть страх. Я был таким же мальчиком, как и ты, но ты был намного сильнее меня, - он говорил быстро, пытаясь удержать равновесие и не упасть лицом в пол пещеры, ибо Бэкхен с остервенением тащил его к выходу. Ласка пищала, клацая своими маленькими зубками подле ног Бэка, но рык волка заставил её поумерить свой пыл и просто мельтешить между ног своего человека не зная, как помочь ему. – Бэкхён, я прошу тебя, я умоляю, дай мне шанс доказать тебе, что ты достоин счастья. Бэкхён, пожалуйста, дай мне три дня, всего три дня, а после я навсегда уйду из твоей жизни. Пожалуйста! – слишком неожиданно громко и жалостливо прокричал Чанёль, но его голос уже подхватил ветер и унёс к подножью горы. Капюшон болтался на плече, плащ сполз на одну сторону, снег хлестал по щекам, и друида трясло, то ли от холода, то ли от адреналина, но он хотя бы был одет, а парень, стоящий перед ним и смотрящий строго прямо, в макушки елей и сосен, что начинали свой рост где-то далеко внизу, трясся ещё сильнее. Чанёль не знал, чем руководствовался в тот момент, но две руки, раскрывая плащ и придерживая его края, сомкнулись на груди Бэкхёна, который в миг перестал трястись и, казалось, дышать. – Бэк, прошу тебя, дай мне шанс, - говорил куда-то в макушку друид, оставляя на иссиня чёрных волосах своё дыхание. – Всего три дня, и я уйду.       Ветер стих, стараясь не отвлекать человека от его раздумий. Вершины деревьев не колыхались, волк и ласка стояли в стороне молча, и только Чанёль жадно вдыхал аромат ещё совсем молодого мужчины, находящегося в его объятиях. Он впервые вот так обнимал другого парня, а теперь окончательно понял и до слёз на щеках и боли в груди осознал, что не зря, ещё десять лет назад, тот маленький мальчик с глазами, полными боли, так прочно засел у него в голове, а сейчас переместился немного ниже, на уровень сердца.       - Три дня, - прошептал Бэкхён и, одним рывком вырываясь из теплых объятий друида, не смотря в сторону своего волка, направился назад в пещеру, стараясь укрыться от своих же эмоций, от которых ему было не убежать.       - Я научу тебя верить в чудеса, - так же тихо произнёс Чанёль и улыбнулся, сжимая в кармане священную ветвь омелы.