Вечер того же дня… Константинополь. Топ Капы. Покои Шемспери Султан
Годовалый шехзаде Селим сладко спал на руках Хатидже Султан, которая убаюкивала мальчика легкой колыбельной, что лилась из её уст. Она протяжно мурлыкала над принцем песенку, что напевала ей няня перед сном:Дандини, дандини, ребёнок с телёнком На маленьких ладошках ребёнка хна Мама и папа очень любят его А кроткий малыш спит и подрастает Дандини, дандини, дастана Телята вошли в огород Хозяйка, не позволяй им есть капусту Дандини, дандини, данадан Мама родила луну [1] Творец превосходно сотворил младенца Боже, сохрани его от сглаза!
Роксан Султан чувствовала умиротворение, держа на руках своего маленького племянника. Смотря как он сладко спит, она поняла почему султан так трепетно отзывался о младшем сыне. Всё маленькие дети — прекрасны. Шехзаде Селим имел короткие светлые волосы, аккуратный носик и маленькие пухленькие губки, что делали его очень красивым ребенком, которым хотелось миловаться ещё и ещё. Султанша вдруг задумалась, сможет ли сама стать хорошей матерью? Невзирая на излишнюю опеку, её мать приложила много сил и стараний, чтобы воспитать её. Много времени уделяла её воспитанию и учёбе. Была готова пойти на всё ради единственного ребёнка. Будет ли она похожа на Михрумах Султан? Или судьба сделает её второй Япрак Султан? Служанки Шемспери Султан со страхом наблюдали как она колышет мальчика на руках. Они никогда не видели госпожу рядом с нынешней фавориткой султана, потому волновались о безопасности вверенного им принца. Представители династии любили проливать невинную кровь. Чаще всего жертвами их интриг оказывались дети. Слуги со скрипом отворили двери её покоев и пред глазами Шемспери Султан, что возвращалась от повелителя, возникла странная картина. Двоюродная сестра султана, дочь Великого визиря — Хатидже Роксан Султан держала на руках её маленького сына. Шемспери Султан тяжело сглотнула, медленно и осторожно переступив порог комнаты. Где-то на краю сознания, тонкий голосок стал нашептывать ей об опасности, исходящей из зловещей тишины в комнате. Пытаясь взять себя в руки, она неуверенно поклонилась госпоже и слабо улыбнулась. — Какой приятный сюрприз, госпожа, — как можно слаще пропела наложница, плохо скрывая дрожь в голосе, что не могла не заметить Роксан Султан. Она наконец поняла, какой была её маска. Лесть словно змея, которая долго лижет свою жертву, прежде чем укусить ее. Мать младшего принца лестью возводила в добродетель все свои недостатки и скудость ума. — Что привело вас ко мне в столь поздний час? — Оставьте нас одних, — строго приказала она, служанкам Шемспери Султан, которая утвердительно кивнула Ширин-калфе, дабы та удалилась из покоев. Прогнав посторонних, на лице Хатидже Султан скользнула блуждающая улыбка и она снова обратила свой взор на сладко спящего малыша. Гладя его по пухленькой щеке, она немного отстранено прошептала, чтобы не разбудить дитя у неё на руках: — Какой прекрасный малыш. Он так сладко спит и не видит, что творит его мать. — О чем вы, госпожа? — нерешительно переспросила Шемспери Султан, чьё сердце затрепетало как пташка, от внезапно нахлынувшего чувства тревоги. Она начала судорожно соображать, что ей сказать, дабы выкрутится из щекотливой ситуации. За прошедшие пол года Султан ещё больше привязался к сестре. Узнай он, что Шемспери Султан планировала убийство, фаворитку зашьют в мешок и кинут в Босфор на корм рыбам. Эсма заверила её, что все исполнители мертвы, а организатор давно покинул пределы Османской империи, — размышляла про себя гречанка. — Не притворяйся, что не знаешь. Покушение на меня и на шехзаде Мехмета — твоих рук дело, Шемспери. Эхом раздалось в покоях. Гречанка застыла от удивления и ужаса, что охватили её. Всё таки догадалась? Не в силах что-либо сказать ибо слова застряли у неё внутри, она, хлопая ресницами, смотрела на ухмыляющуюся Хатидже Султан. Подозвав свою служанку, Роксан Султан бережно передала принца Ахсен-хатун, которая унесла его в детскую, дабы уложить в кроватку. Этот разговор должен остаться только между ними. Шемспери Султан обреченно смотрела вслед исчезающему сыну, понимая, что может больше не увидеть своего ребенка. — Но, — продолжила светловолосая, — я знаю, что в последний момент ты отказалась от этой затеи. Потому, я хочу дать тебе ещё один шанс. Ты всё мне расскажешь. Почему? С чьей помощью? Иначе, я не смогу помочь тебе выбраться из ловушки, что предназначалась тебе, милая. Последняя фраза ошеломила и запутала младшую кадын, приведя девушку в состояние ступора. Ловушка. Ей. Значит нападение на султаншу вовсе не её вина. Значит госпожа пришла не для того, чтобы выдать её султану, — пронеслось в её мыслях. Волна облегчения накрыла гречанку. Она бросилась к госпоже, и не брезгуя поцеловала за подол её золотистого платья с меховой накидкой, умоляюще залепетала: — Простите, госпожа. Ревность затуманила мой разум. Я молю вас о прощение. Я расскажу всё, только пощадите меня. Пожалейте моего сына, — давила на жалость Шемспери Султан. — Что вы хотите знать? — Всё.Несколько дней спустя… Константинополь. Дворец Алии Султан
Когда солнечные лучи коснулись её кожи, она поморщилась и натянула одеяло повыше. Тем не менее, она была вынуждена открыть глаза, ибо сну было не под силу сразиться с назойливыми весенними лучами, что касались её лица. Служанки уже в полную силу трудились, внеся наряд на предстоявший день, шкатулки с украшениями, чтобы она могла выбрать желаемый комплект. — Ваше кофе, госпожа, — пролепетала своим писклявым голоском хатун, что держала в руках поднос, застав султаншу возле вытянутого зеркала, когда другая служанка позади застегивала последнюю пуговицу на её сегодняшнем наряде с атласной ткани, лиф и рукава которого были отделаны драгоценными камнями и кружевами. Алия Султан взяла кружку с напитком, ароматом которого уже наполнился каждый уголок её обители и пригубила немного, сразу же почувствовав горьковатый привкус на языке и губах. Единственная сестра султана наслаждалась тихим и размеренным весенним утром. Супруг давно ушел на заседания совета дивана, а дети ещё крепко спали. Впервые за последние месяцы, она почувствовала себя спокойно, не опасаясь, что брат узнает о её проделках. Она была самым дорогим человеком для своего брата и единственной женщиной, которую он любил. Ни к одной своей наложнице, он не испытывал ответных чувств, заставляя гаремных рабынь страдать от его безразличия к ним. В отличии от единокровной сестры, которой дарил всю свою любовь. Он всегда выделял сестру, преподнося её как пример благочестия и образца поведения. По этой причине, она больше всего боялась разочаровать его. Нежданный стук в дверь прервал её трапезу, предусмотрительно приготовленную по её вкусовым предпочтениям. Заинтриговано вскинув бровью, её служанки впустили в комнату высокого подтянутого евнуха в желтом расшитом кафтане. Он вел себя излишне спокойно и даже самоуверенно, что не укрылось от орлиного взора Алии Султан. Пригладив невидимые складки на платье, она внимательно слушала Сулеймана-агу, как представился ей этот ага, что был главным евнухом её тётки — Михрумах Султан, которому поручили передать приглашение на ужин от младшей госпожи. — Ваше высочество, Хатидже Роксан Султан буде очень рада видеть вас и вторую кадын-эфенди во дворце своего отца сегодня вечером, — почтенно склонил голову евнух, незаметно осматривая покои женщины. Комната была просторной и светлой. Её стены отделаны бежевой плиткой, а на ложе лежали не менее десятка подушек желтых и оранжевых оттенков. — Она желает ближе познакомится с любимой сестрой нашего повелителя. Алия Султан довольно улыбнулась. — Конечно, — снисходительно закивала госпожа, — я с большим удовольствием приму её приглашение.Константинополь. Топ Капы. Зал заседания совета Дивана
С раннего утра совет обсуждал намерения султана пойти в свой первый поход. В качестве цели молодой султан выбрал Сербию и Венгрию, а именно пресловутую Белградскую крепость, что располагалась у впадении реки Савы в Дунай, имея огромное геополитическое значение для дальнейших завоеваний территорий государств Европы. — Зачем спешить, повелитель? — усомнился в правильности принятого решения, Пири Мехмет-паша. — Я понимаю ваши желания, но будет лучше подождать ещё год, пока вы полностью не восстановите порядок в корпусах. Не буду отрицать, что новые солдаты, тренированные Великим визирем, отменно показывают себя в схватках, но потянут ли они осаду? Мехмет-паша отличался прямолинейностью и привык говорить всю правду в лоб, что иногда воспринимали как грубость или оскорбления. Но именно эти качества почитал в нем султан. Он заботился в первую очередь о благе государства, думая о последствиях поспешных необдуманных решений Властелина Империи. — Я согласен с первым визирем, — прочистив горло, вмешался Исмаил-паша, видя, что султан хотел возразить своему визирю. — Мы только начали менять систему обучения солдат и требуется время, чтобы увидеть реальные перемены. Хорошо тренированная армия понесет меньше потерь, что только укрепит нашу силу. Такую армию будут боятся больше. К тому же, мы только недавно внедрили новые реформы в систему налогообложения и торговли. Полная казна, сильная армия, продуманная стратегия — три столпа для успешного похода. Решительно изрек Великий визирь. Султан Мурад прислушивался к советам бывалого полководца, что участвовал во многих сражениях как главнокомандующий османского флота. Исмаил-паша поражал его своим спокойствием в решениях государственных вопросов. Эта черта придавала султану уверенности в правильности его решений. Казалось, не было ничего невозможного для этого паши. — Сердар-ага, — обратился Куюджу-паша к главе янычар, которым тот стал после подавления бунта. — Как обстоят дела с переподготовкой солдат? Они будут готовы к осаде города и не остановятся на пол пути. — Безупречные, что тренированы по древним персидским и византийским нормам, смогли привнести много новшеств. Они быстры, выносливы и не привередливы. Командиры всеми силами пытаются привить эти качества новеньким, — воодушевлено ответил главнокомандующий, глядя в глаза Великому визирю. — Пири-паша верно сказал. К следующему лету, мы сможем увидеть реальные результаты, достойные вашего внимания, повелитель, — уверенно обратился он, уже лично к падишаху. Немного разочарованный, что подготовка идет так медленно, султан недовольно нахмурился. Он спешил доказать всем свою силу и самостоятельность, приняв решения пойти по самому легкому из путей, для достижения своей цели, а именно — завоевания. Они принесли славу и почет его предкам, заставив врагов трепетать лишь от упоминания их имени. — К следующему собранию, я хочу увидеть полный отчёт по состоянию армии, казначейства и законодательства, — приказал султан Мурад, по очереди, пронзительно глянув в глаза главнокомандующему своей армии, казначею и шейх-уль-исламу, что впервые за всё время лично присутствовал на собрании. — Сообщите Аязу-паше, что я желаю получить детальные сведения о местности вокруг Белграда.Вечер Константинополь. Старый Дворец
Поправив капюшон плаща, Япрак Султан тихо шла по коридорам Дворца Слёз, стараясь не попадаться на глаза никому из обитателей. Выгнав её со скандалом с дворца, султан отобрал у бывшей управляющей гарема всё имущество, дворцы и золото, наполнив ими свою казну. Всё, что он оставил ей это скудное жалованье и возможность остаться жить во Дворце Слёз, рядом со всеми забытыми и выброшенными рабынями. За каждым её шагом следили. Слуг обыскивали, а письма вскрывали. Племянник постарался сделать жизнь Япрак Султан невыносимой. Дочери были отдельной историей. Халиме обвинили в покушении и заперли в своих покоях. Единственным утешением в данной ситуации было то, что дочь — беременна и может родить наследника, которого позже она сможет посадит на трон. Именно эта мысль согревала её ночами. Вторая дочь считала её предательницей, уехала вместе с мужем в Караман. Рабия даже не пришла простится с ней, что обижало Япрак, но зная характер дочери, столь похожий на её собственный, она решила подождать пока та оттает и сама напишет матери. Тем временем, Япрак Султан покинула пределы дворца, дабы встретится с несколькими людьми, что остались на её стороне, избежав преследований Султана и Великого визиря. Забравшись в карету, она дала указания извозчику, куда именно он должен привезти женщину, коротко изъяснив дорогу. Крупица за крупицей, она вернет себе былое богатство и могущество. Её верная служанка — Пинар-калфа — владела небольшим домиком на окраине Константинополя, где её уже ждали преданные ей слуги. Япрак Султан предусмотрительно переписала часть своего имущества на верную служанку, дабы сохранить его от конфискации государственной казной. — Я больше не допущу прежних ошибок, Пинар, — самодовольно изрекла Япрак Султан, разглядывая окружающие пейзажи городских построек. — Мурад ещё пожалеет, что отвернулся от меня.Константинополь. Дворец Исмаила-паши у Ипподрома. Покои Хатидже Роксан Султан
Оказавшись внутри, она сняла свою теплую накидку и отдала её служанкам. Оглядываясь вокруг, Джанан Султан молча следовала за главной калфой, что любезно предложила провести её к покоям молодой госпожи, где её уже ждала Роксан Султан, развлекая Алию Султан. Дворец Ипподрома оказался именно таким, каким она его себе представляла, опираясь на рассказы тех слуг, что видели его. Огромный дворец из обтесанного камня не уступал своими габаритами самому Топ Капы. Три этажа с множеством террас, четыре внутренних двора, где были бережно высажены разнообразные деревья и цветы. Дворец был просторнее и светлее гарема, что больше напоминал душную клетку. Больше всего ей понравились окна — на них не было решеток. Огромные витражи пропускали в сквозь себя мягкий вечерний свет закатного солнца. Покои Хатидже Роксан Султан не уступали по своей величине и убранству апартаментам Валиде Султан во дворце, что сейчас пустовали. Множество книг, небрежно разбросанных по комнате, напоминали об образованности хозяйки. К ней доходили слухи, что молодая госпожа была девушкой просвещенной в искусстве и науке, оборачиваясь в кругах европейских мыслителей и учёных, что наводняли цитадель Саладина. Когда она получила приглашение от дочери Великого визиря, Джанан Султан безотлагательно отправила весть своей госпоже, в котором высказала свои опасения от предстоящей встречи. Говорят, что затишье бывает только перед бурей, а последние пол года уж очень напоминали эту тишь. Но деваться было некуда, она не могла просто проигнорировать ужин во дворце Исмаила-паши. Это бы кинуло тень на неё. Приподняв подол своего зелёного парчового платья, Джанан Султан глубоко вдохнула и не спеша подошла к столу, где её уже ждали представительницы династии. Чтобы не вызывать сомнений, она нацепила на лицо невинную улыбку, специально адресованную хозяйке ужина. Её ставленница прекрасно знала, что под этой маской не было и намека на радость, лишь страх разоблачения. — Садись, — похлопала по свободному месту Хатидже Султан, сверкая белыми зубами. — Мы как раз обсуждали отъезд Гюльнуш. — Рабия отнюдь не рада своему нынешнему браку. Никаких перспектив. Заганос-паша навряд ли станет визирем в скором времени, значит ей придется чахнуть в провинции, — холодно продолжила свою мысль Алия Султан, которой пришлось прерваться из-за прихода фаворитки брата. — К тому же, мой брат-повелитель отобрал всё имущество, что принадлежало Топалу-паше, оставив её ни с чем. Своего у неё почти нет. — Верно. Она всегда полагалась на своих мать и отца. Первая сидит в Старом дворце, а второй — в могиле. Брак — её единственный выход, дабы не умереть в нищете, — поддакивала она на слова Алии Султан, что непринужденно беседовала с двоюродной сестрой, пока служанки подливали им в бокалы шербет. Хатидже Султан слушала их речи, загадочно улыбаясь, будто знала некую тайну, известную только ей. Ей не было жаль Рабию Гюльнуш. За всё время, что она провела в постели, сестра ни разу не навестила её. Роксан Султан начала подозревать, что покушение это её рук дело. От проницательного взора голубоглазой султанши не укрылась зависть и неприязнь в глазах двоюродной сестры, когда та навещала супругу повелителя. Как бы ей не нравилась дочь Япрак Султан, но Роксан Султан должна признать, что оказалась не такой подлой как женщины, сидящие рядом. Она искала виновного совсем не в том месте. Не подозревала. Её отец правильно говорил, что оказавшись лицом к лицу с врагом, нужно смотреть, что за твоей спиной делают верные друзья. Её мучители сидели с ней за одним столом и мило беседовали, не подозревая, что она уже знает правду. И жестоко накажет за удар в спину. Для одной из гостей в покоях вдруг стало безумно душно. Джанан Султан пыталась набрать в легкие воздух, но они отказывались подчиняться. Ухватившись за горло, она медленно упала, распластавшись на полу. От недостатка кислорода, в мозгу помутилось, и она уже не могла расслышать ни единого слова, произнесенного Алией Султан, что тормошила за плечи, взывая к ней. Чувствуя как жизнь ускользает из пальцев, она перепугано хлопала глазами, ища спасения. Сестра султана намеревалась вызвать лекаршу, но спокойно наблюдавшая за этой сценой, Роксан Султан хлебнув ещё немного шербета резко остановила её: — Не переживай, Джанан. Сегодня ты не умрешь. Наверно, — встав с подушек, она вплотную подошла к ней. С высоты своего роста, она обратилась к лежащей на ковре женщине: — Я просто хотела, чтобы ты почувствовала тоже, что и я того дня. Роксан Султан сверлила глазами фаворитку своего брата и улыбка её была точно такой же как у их султана — хищной. Словно, смотря на чужие мучения, она ощущала истинное наслаждение и экстаз. Алия Султан пришла в изумление от резкой перемены в поведении своей двоюродной сестры. Овечка оказалась волком. — Впрочем, будет лучше, если ты умрешь здесь. Как думаешь, что сделает с тобою султан, узнай он о твоем участии в покушении на его сына? — не отводя глаз от оппонентки, скалилась светловолосая султанша, довольно протянув. — Он будет в ярости. Та, что была самой благоразумной и почитаемой из его жен, оказалась убийцей. А, открой он правду о причастности к этому гнусному событию своей любимой сестры, что будет? — обратила она свой взор к Алии Султан, и наклонила голову набок, невинно хлопая глазами в ожидании ответной реакции. Алия Султан резко подорвалась, забыв о задыхающейся черкешенке. Она пылала дикой яростью, прожигая взором Хатидже Султан, что нисколько не стушевалась от этого. Первый, кто отводит взгляд, всегда проигрывает. — Нужно было избавится от всех причастных к этому делу людей, не только от исполнителей, — вбила последний камень Хатидже Роксан Султан, ехидно ухмыльнувшись. — Нужно лучше выбирать слуг. Он так испугался пыток, что выложил всё как на духу. Я только не понимаю … до чего нужно докатиться, чтобы отдать приказ убить собственного маленького племянника. — Что? Как ты смеешь обвинять меня в таком? Я не столь бездушна, чтобы убить собственного племянника. — Значит это был не ваш приказ, а её, — переведя свой взгляд на корчащуюся наложницу, констатировала дочь Великого визиря. — Та стрела предназначалась не мне, а ему. Хатидже вытянула противоядие из рукава и протянула Алии Султан. Маленькая бутылочка с янтарной жидкостью легла на открытую ладонь сестры падишаха. Глаза Джанан загорелись огнем надежды. — Выбор за тобой. Хочешь спасай её — хочешь дай умереть. Но помни, человек, что осмелился посягнуть на жизнь сына султана, твоего тоже не пожалеет. Пока ты нужна ей, она будет ползать у тебя в коленях, а когда получит желаемое… — не стала заканчивать она, давая сестре шанс самой додумать конец. — Если она умрет сейчас, у повелителя возникнут вопросы и нам придется отвечать за её смерть. Ты глупа, если осмелилась на такое. — То, что произошло здесь не выйдет за пределы этой комнаты. К тому же, наемник, что организовал покушение, скажет всё, что я захочу. Иначе, будет умирать долгой и мучительной смертью. Я смогу защитить тебя, если захочешь, — предложила Роксан Султан, равнодушно посмотрев на черкешенку. — У неё в запасе несколько часов. Подумай хорошенько, стоит ли спасать её. И вышла, оставив Алию Султан наедине со своими мыслями и помирающей наложницей.***
— Она точно продержится до полуночи? — переспросила Роксан Султан у своей служанки-гречанки. — Вдруг помрет раньше? Стоявшая возле окна Ахсен, отстранено глядела как слуги зажигают фонари вокруг дворца. Старик-травник, который приютил её ребенком, научил девушку многим премудростям, в том числе изготовлению разнообразных ядов. Афертида знала всё опасные травы и могла по запаху и цвету различить любую отраву. Также, Ахсен-хатун практиковала митридатизм, названный так в честь древнего царя Понтийского царства, что боялся быть отравленным своими поданными, потому добровольно изучал действия ядов на себе, принимая малые дозы, чтобы тело само выработало противоядие. Тому же, девушка приучила свою госпожу, надеясь, что однажды это спасет её от смерти. В чем не ошиблась. Если бы организм Роксан Султан не был подготовлен, она могла бы умереть в ту ночь от ядовитой стрелы. — Без сомнений, моя госпожа. Я уверенна в этом яде. Роксан Султан довольно оскалилась. Она никогда не была ангелом, хоть таковой её считали многие. Как говорят, чем безупречнее человек снаружи, тем больше демонов у него внутри. Именно таковой была белокурая султанша.