VS

Вампиры на дороге не валяются. А вот в придорожных мусорных баках при желании можно отыскать одного. Он будет свисать с плеча, как поломанная кукла, и тихо клясться выпить из Чонгука всю душу. Чонгук охотно поверит и крепче придержит ношу за поясницу. Вампиры не спят по ночам, и Чонгуку приходится тоже. Полнолуние далеко, а Юнги, серьезно намеренный его убить, весьма близко. Он вымыт Чонгуком с головы до пят и смотрит не мигая, пропитывая злобой марлевые повязки. Чонгук смотрит на Юнги заинтересовано и не спешит выдавать ему одежду. Вампиры пьют кровь, а вот Юнги почему-то нет. Но будет. Потому что полнолуние все еще далеко, а Чонгук весьма близок к тому, чтоб перегрызть ему горло. Вампиры на вкус, как сахарный мел. Чонгук на свой страх и риск лижет белую кисть и за новое знание получает звонкую пощечину ей же. Чонгук считает, что Юнги продешевил. Вампиры спят в гробах. Но для Юнги с его габаритами вполне подойдет коробка из-под обуви. Чонгуку дорога его жизнь, и данное открытие остается его маленьким секретом. Таким же, как и то, что Юнги не просыпается от поцелуев в висок. Вампиры не отражаются ни в зеркалах, ни в воде. Но Чонгук покажет Юнги, какой тот. Чонгук наклоняется ниже, так, чтобы было удобнее, и смотрит Юнги в глаза. Вот только Юнги видеть себя не хочет и накрывает глаза Чонгука своими руками. Юнги не хочет ни видеть себя, ни знать, когда пробует губы Чонгука на вкус. *** Вампиры на дороге не валяются. Но в придорожном мусорном баке при желании можно найти одного, который плохо скрывал, что когда-то выходил раненого волчонка. У Юнги на теле нет живого места, а перед глазами – ржавый металл и дырявый пакет. Юнги ни о чем не жалеет. Только о том, что не успел умереть до того, как почуял до дрожи знакомый запах.