«Hemlock Grove» Brian McGreevy
***** — Меня не было меньше суток, а ты уже обжимаешься с кем попало. Я разочарована в тебе, Эва Мун. Первое, о чем я подумала, услышав сквозь сон насмешливый голос Нуры, — провалиться бы ей пропадом. Больше, чем чернослив и уроки тригонометрии вместе взятые, я не любила разве что просыпаться по утрам. Уткнувшись носом Шистаду куда-то чуть ниже ключицы, я промямлила тихое «уже встаю» и понадеялась, что если и дальше буду ее игнорировать, то она уйдет. В половине шестого утра ни одна минута сна лишней не бывает. Тем более, что спать с Шистадом в обнимку — привилегия из разряда чуть ли не королевских; девчонки из моего класса переубивали бы друг друга за такую. Мне понадобилось чуть больше, чем полминуты, чтобы, окончательно проснувшись, вспомнить, какого хрена вчера творилось, и еще двадцать секунд — на то, чтобы оказаться у Нуры в объятьях. Сатре как-то по-грустному рассмеялась, прижимая меня к себе. Руки у нее были холодные, а сердце билось так часто, как, казалось, у человека биться и вовсе не могло. — Черт бы тебя побрал, Сатре, — хватаясь пальцами за ее тонкие плечи, шептала я. Не было ли это жестоким сном, призванным поглумиться над моей надеждой? Страх вскружил мне голову. Если Нура, из плоти и крови стоящая сейчас передо мной, — и впрямь всего лишь виденье, то лучше бы мне никогда не просыпаться. — И я рада тебя видеть, милая, — рассмеялась она. Так бы мы и простояли с четверть часа, крепко прижавшись друг к другу, если бы могли. Да дай мне возможность, я бы никогда-никогда ее в жизни не отпускала! Мне было боязно даже подумать о том, что когда-нибудь Нура может исчезнуть снова. Только сейчас я в полной мере смогла осознать, как сильно мне не хватало ее эти без малого двадцать четыре часа. — Ты как? — спросила я, почувствовав, что наше молчание затянулось слишком надолго. Внешне Нура выглядела так же, как и в день нашей последней встречи, — как с обложки журнала VOGUE. Все то же застиранное пальто из Ralph Lauren с меховой подкладкой и высоким воротником на плечах, нелепая футболка в мелкий горошек и родинка чуть ниже ключицы; все та же Нура. Но нужно быть полным дураком, чтобы не заметить: что-то изменилось. Какая-то таинственная печаль притаилась в уголках ее светлых глаз. — Со мной все хорошо, — вздохнув, уверила меня Сатре. — Тебе не о чем переживать. Честно. Вот только робкого «хорошо» мне было недостаточно; я хотела быть уверенной в том, что Нура в порядке, а для этого мне требовалось точно знать, какого черта с ней произошло. Весь вчерашний день я жила ожиданием. Тысяча вопросов с утра до ночи крутилась в моей голове, и самый страшный — что если мы не успеем? что если?.. К черту горел бы тот, кто решил сказать, что нет в жизни ничего хуже смерти. Незнание — вот настоящая беда. Как долго можно жить в полнейшем неведении, не лишившись рассудка? Крис заворочался на кровати, и мы с Нурой одновременно обернулись, чтобы взглянуть на него. Шистад, босой и со следами, оставшимися от подушки на лице, сидел на самом краю двухместной постели и удивленно таращился на улыбающуюся ему Сатре. Вместо того, чтобы начать радоваться, Крис недоверчиво прищурился, склонив голову набок. — Когда ты успела найтись? — сразу же перешел в наступление он. Я вздохнула. — Я и не терялась, идиота ты кусок, — покачав головой, съязвила Нура. — Теряются только вещи и недоумки. Шистад демонстративно закатил глаза, но от моего взгляда не смогла ускользнуть легкая, едва коснувшаяся его губ улыбка. Он сонно потянулся, поднимаясь с постели, и провел пальцами по спутавшимся волосам. — По мне не скажешь, но я рад, что ты вернулась, Сатре. Слова Криса прозвучали не слишком искренне, но Нура доверчиво кивнула, поэтому и я ничего говорить не стала. — Только не рад, что ты вломилась в мой дом в половине шестого утра, — добавил Крис, кивком указывая на циферблат настенных часов. — Но это мы еще обязательно обсудим. В дверь постучали, и Крис решил использовать чье-то неожиданное появление, как предлог оставить нас самих разбираться во всем этом дерьме. Подхватив со спинки стула одну из домашних футболок, он быстрым шагом ушел из собственной комнаты. Входная дверь хлопнула, и мелкая дрожь пробежала по моей коже. Нура ободряюще улыбнулась. «Все хорошо,» — пыталась сказать мне она, и мне чертовски сильно хотелось в это поверить. Но могла ли я? Вильям появился на пороге с двумя увесистыми пакетами из гипермаркета в руках. Выглядел он, то есть Вильям, помятым, но, тем не менее, довольно счастливым. — Я принес нам поесть, — поставив пакеты на тумбу рядом с кроватью Криса, оповестил нас он. Пока Нура с каким-то глупым интересом разглядывала принесенные Магнуссоном покупки, Крис продолжал недоверчиво коситься в ее сторону. Сатре, нахмурившись, крутила в руках большую упаковку зеленых брокколи. — Тебе же нравится зелень? — попытался Вильям. — Брокколи никому не нравится. — Но ведь их покупают! — Да, — согласно кивнула Нура, отрываясь от разглядывания пачки. — Такие же дураки, как ты. Я откровенно ничего не понимала, и Крис, по всей видимости, тоже. Мы переглянулись, и Шистад, не выдержав, выпалил: — Какого хрена, блять, тут происходит? Да. Какого хрена, блять, тут происходит?****
«Вильям спрашивает, как там Нура.»«Она спит.»
«А ты?»«А я не сплю.»
«Хочешь вернуться ко мне в кровать?»«Может быть.»
Как я и сказала, Нура мирно спала, положив голову мне на колени, пока я увлеченно листала ленту в инстаграме. Фотографии со вчерашней вечеринки мелькали то тут, то там. Меня тоже на нее звали, но по известным причинам мне пришлось остаться в стороне. Вильде и Сана, которым о пропаже Нуры известно не было, наоборот, с огромным желанием проникли на тусовку каких-то третьекурсников. Вильде пару часов назад написала мне, что я многое потеряла, не соизволив притащить свою задницу на эту вечеринку. Слово «задница» было выделено жирным шрифтом. «Тут такие парни, черт побери. Тебе бы понравились» — гласило второе сообщение от нее. Я беззвучно рассмеялась и ответила подруге, что, возможно, ей стоило подцепить одного вместо меня. Что касается самой Сатре, то наши опасения оказались небеспочвенны, но напрасны. Никто ее не крал, не насиловал и не избивал; Нура сама приняла решение уехать, ничего нам не сказав, правда, она так и не призналась почему. Сколько бы я ее не расспрашивала, сколько бы не просила рассказать, что случилось, в ответ слышала лишь «Тебе не о чем беспокоиться, Эва». Но вот проблема: мне было о чем беспокоиться. Каким же я была бы другом, если бы оставалась в стороне? Но вытащить из Нуры хотя бы каплю правды — задача из разряда «невыполнимо». Все, что мне оставалось — это строить предположения и надеяться на лучшее. По таинственным переглядываниям Нуры и Вильяма несложно было догадаться, что так или иначе Магнуссон имеет непосредственное отношение к произошедшему с моей лучшей подругой. Какое именно — вопрос уже сложнее. Первое и самое очевидное предположение — измена. Такое нередко случается: девушка праведно верит в моногамность своего бойфренда, а потом бац, и он уже сосется с одной из твоих лучших подруг. Мечты рушатся, и на дверце розового замка появляется деревянная табличка «продается» с номером телефона на обороте. Тогда и приходит черед необдуманных поступков. Но почему Нура не пошла ко мне? Да и сложностей в общении я между Нурой и Вильямом совсем не замечала. Второй вариант — Вильям впутал Нуру в свои проблемы с якузами. В это мне верилось больше, чем в измену, но все равно недостаточно; случись нечто подобное, я бы обязательно узнала. Я удивленно моргнула, заметив в инстаграме Криса свою фотографию. Это был снимок, сделанный несколько недель назад в парке аттракционов Драммена. Прикрыв рот ладонью, я смеялась над очередной тупой шуткой Криса. Когда он успел меня сфотографировать? Я даже и не заметила. Надо признаться, тот день выдался на славу. Несмотря ни на что, время которое мы провели с Крисом вместе, — хорошее время. Даже пошлые шутки и не двусмысленные намеки почему-то не давали мне разочароваться в Шистаде. Рядом с ним мне было уютно. — Мы с Вильямом расстались, — вдруг выпалила Нура. От неожиданности я чуть было не выронила телефон. Нура усмехнулась, глядя на меня, и я недовольно цокнула языком. — И ты, естественно, не станешь рассказывать, почему. — Он сказал, что так нам обоим будет лучше, — вот и вся правда. Я абсолютно отказывалась понимать, как двум по уши влюбленным идиотам может быть лучше друг без друга. Что за чушь собачью он несет? — Так и сказал? — неуверенно переспросила я. — Да, — Нура выглядела печальной— Прямо так и сказал. Сатре осторожно поднялась с кровати, попутно приглаживая ладонями растрепавшиеся волосы. — Мне нужно выпить чего-нибудь покрепче, — вздохнула она. Сатре поправила свою ярко-розовую футболку с маленьким кармашком на груди и направилась в сторону выхода. — Подожди, — окликнула я ее. — Извини за то, что начала упрекать. Я не должна была давить на тебя, ты знаешь. Просто помни, что если будет надо выговориться, я всегда здесь. Хорошо? — Спасибо, Эва, — тепло улыбнувшись, одними губами прошептала мне Нура в ответ. Что-то подсказывало мне, что на этом все не закончится. И, о, черт побери, как же я тогда была права!