Встреча, которая изменит все - «1»

      Швырнув на столик ключи от квартиры, зашла в комнату. Люцифер стоял у окна, не обернувшись, но наверняка зная, что я вернулась. Преодолев последнее расстояние между нами, я едва коснулась его рукой и он, наконец, повернулся.       Противясь здравому смыслу, коего было уже чертовски мало, я припала к его губам, прижавшись всем телом; лишь бы не оттолкнул. Сначала со всей нежностью, будто опасаясь, углубила поцелуй, как он и учил, и когда не получила сопротивления со стороны мужчины — осмелела. Дьявол ответил, не пытаясь освободиться из плена моих губ и, видимо понял, что я очень даже за продолжение. Тотчас же его руки получили власть надо мной и он, запустив одну в волосы, другой медленно спускался от щеки к груди, поглаживая кожу.       Обвив его шею, притянула ближе к себе. Я понимала, что хотела его, именно его. Здесь и сейчас. А алкоголь лишь усиливал это желание. Тогда руки спустились ниже, нащупывая пуговицы на его рубашке. Первую пуговицу я расстегнула быстро, на вторую потребовалось уже немного больше сил, а с третьей мои дрожащие, то ли от страха, то ли от возбуждения, руки, еле справлялись, пока их не перехватил Люцифер. — Ты пила. — Немного. — Ответила я, прежде чем снова слиться с таким желанным мужчиной в поцелуе.       Видимо, поняв, что немного выпитого алкоголя не играют важной роли в том, что сейчас происходит, Дьявол подхватил меня за бедра и усадил на рядом стоящий стол. Я наконец смогла до конца расстегнуть его рубашку, которая теперь слетела куда-то на пол.       Люцифер оторвался от моих губ, переходя ниже — на шею, а от шеи к ключицам, осыпая нежными поцелуями. Теплое дыхание покрывало кожу, вызывая небольшие электрические разряды по телу. Его руки забрались под футболку, сжимая груди и талию, заставляя податься навстречу ласкам. Момент и футболка уже летит следом за рубашкой — на пол. Поцелуи становятся все жарче и напористее, переходя все ниже — к груди. Я чувствую его напряжение, его желание сорвать с меня оставшуюся одежду, но Дьявол не торопится, позволяя привыкнуть к новым ощущениям.       Запустив руку ему в волосы, обхватываю бедрами и томно выдыхаю, когда поцелуи переходят на грудь. Полному наслаждению мешает ненужная вещица и я молю про себя, чтобы Дьявол ее снял. Люцифер, будто прочитав мои мысли, расстегнул застежку бюстгальтера и тот полетел на пол к остальным вещам. Не останавливая ласки, Дьявол сжал бедра, сжимая их и сближаясь еще теснее, а ртом вобрал один из сосков, заставив запрокинуть голову и застонать от удовольствия. Я сжала край стола, когда Люци начал ласкать мою грудь, покусывая соски — от одной переходя к другой. Мне хотелось большего и было бесконечно сложно усидеть на месте под умелыми ласками. — Хочу тебя. Сейчас. — Сказал он прямо в губы, прежде чем впиться в них в жарком, властном поцелуе.       Подхватив меня за бедра, перенес на кровать и навис сверху, не отрываясь от губ, сводя с ума, переплетая языки в страстном танце. Оторвавшись от раскрасневшихся губ, расстегнул молнию на джинсах и стянул их с меня, швырнув на пол к остальным вещам. Совсем пропустила момент, когда он снял их и с себя.       Несколько жарких поцелуев на шее и вот он спускается ниже, осыпая ими все тело, не останавливаясь ни на секунду. Сжимаю руками простыни, подавляя стоны, которые рвутся наружу. Дыхание уже давно сбилось, а разум затуманился за пеленой возбуждения.       Стон все же сорвался с губ, когда пальцы мужчины спустились ниже, поглаживая меня через ткань трусиков. Закусив губу, отвела взгляд в сторону из-за так не вовремя проснувшегося смущения, которое, казалось, уже давно должно было пройти. Дьявол развернул мое лицо так, чтобы я вновь смотрела только на него и прошептал на ухо: — Не отворачивайся, хочу видеть твои глаза.       Лишившись последней одежды, я послушно смотрела на желанного мужчину, борясь со смущением. Наклонившись, Люцифер прикусил мою нижнюю губу, после посасывая, а затем углубил поцелуй — снова нежный, будто расслабляющий. Следом за поцелуем Дьявол неглубоко ввел один палец, как бы пробуя меня — аккуратно, не торопясь, не причиняя боли. Поцелуй подавил стоны и я выгнулась навстречу, не уверенная — нравится мне или нет. — Такая узкая. — Властным и в то же время сладким голосом шепнул он мне на ухо, вытаскивая палец и продолжая ласки не заходя.       За первым пальцем последовал второй, но не заходя, а поглаживая снаружи, и тогда я прервала поцелуй, не в силах больше сдерживать стоны. Когда терпеть стало невыносимо, я начала ерзать, самолично подаваясь навстречу, желая получить большего, но Дьявол не позволил мне управлять. Когда Люцифер развел мне ноги и накрыл меня собой, я почувствовала, как в меня упирается головка члена. Вспыхнув и закусив губу, борясь с желанием отвернуться, поняла, что внутри нарастает страх. И, видимо, прочитав его в моих глаза, Люцифер попросил: — Расслабься.       Несколько скользящих движений головкой поверх лона и дорожка из поцелуев на шее, заставляющих полностью расслабиться. Резкий толчок и режущая боль, пронзившая тело. Укусив губу, зашипела, поборов желание вскрикнуть. Сжав до побеления костяшек простынь, инстинктивно сжалась и прикрыла глаза, старалась забыть о боли. — Тише. — Ласковый шепот на ухо и новые поцелуи, утешающие, уносящие подальше от боли, заменяя ее удовольствием. На короткий миг он остановился, позволяя привыкнуть к ощущениям, успокаивающе поглаживая щеку.       Новый, но не менее болезненный толчок возвращает меня в реальность, заставляя с новой силой сжать губы и промычать, подавляя все еще не отступившую тягучую боль. Губы Дьявола находят мои, овладевая ими и мне приходится стонать от боли ему в рот с каждым новым толчком. Он не останавливается, и новый, более глубокий толчок заставляет меня вскрикнуть, выгибаясь и получая новую порцию поцелуев от шеи до ключицы, немного затмевающих боль внизу.       Еще несколько резких толчков и боль постепенно отступает, уступая место приятным ощущениям — я больше не сдерживаю стоны, но теперь это стоны наслаждения. Притягиваю Дьявола руками и тот вжимает меня в постель, задавая темп. Его руки перехватывают мои, заводя их за голову, а поцелуи становятся все более краткими и порывистыми, дразнящими прикосновениями.       Движения нарастают, принося заоблачное наслаждение и теперь Люцифер перестает сдерживаться и почти рычит. Покусывая мочку уха, шепча что-то неразборчивое, он ускоряется с каждым толчком.       С каждым разом движения становятся все чаще, растягивая меня и принося все новые ощущения. Внизу начало нарастать что-то новое, какое-то непонятное чувство, унося меня с головой из реальности.       Едва я привыкла к новым ощущениям и думала, что вот сейчас случится то самое, Люцифер вышел, перевернув меня спиной к себе и надавил на спину, заставляя стать на четвереньки, уткнувшись лицом в подушку. Не давая привыкнуть к новой позе, Дьявол резко вошел и с моих губ сорвался громкий стон. Ощущения были совершенно новыми, с каждым толчком принося все больше наслаждения, что накапливалось где-то внутри, заставляя двигаться навстречу для разрядки. Дьявол поглаживал мои ягодицы, периодически сжимая до странной, приятной боли. Движения участились, как и стоны, что сдерживать было не в моих силах — они рвались наружу за каждым новым толчком, возбуждая Дьявола все сильнее, от чего темп ускорялся с каждой секундой.       Пара глубоких быстрых движения и стоны сливаются воедино — его и мои, и когда сдерживаться уже нет сил, Дьявол изливается внутри меня и падает рядом на кровать, тяжело дыша. Из последних сил поворачиваюсь и обнимаю его, прежде чем провалиться в небытие.

***

      Проснувшись этим утром, все еще не открывая глаз, вспоминала прошедший вечер и то, что было после — ночью. Низ живота все еще немного ныл, но это была приятная остаточная боль. Открыв глаза, встретилась взглядом с Люцифером, в обнимку с которым пролежала всю ночь. — Уже жалеешь? — Вовсе нет. — Люцифер усмехнулся, но не встал, продолжая лежать, придавленный моим телом. — Из всех мужчин, с которыми у тебя мог быть секс ты предпочла Дьявола. — Произнес он самодовольно, приобнимая меня. — Сегодня твой последний день в этом мире. Закончи все дела.       Последний день в мире, в котором я прожила всю свою жизнь. Так странно покидать его, когда тебе едва исполнилось восемнадцать, и более странно отправляться в другой, неизведанный мир, который неизвестно как тебя примет.       Вспомнив об Эве, выбралась из объятий Люцифера и, кинув ему про необходимость уйти, отправилась в душ — приводить себя в достойный вид. Интересно, подруга в порядке? Я ведь бросила ее вчера одну в баре и даже не узнала, дошел ли до нее Макс.       Взглянув на себя в зеркало в ванной, загляделась: опухшие губы, взлохмаченные волосы, засосы на шее. Хотелось остаться такой на какое-то время, не смывая поцелуи и прикосновения Люцифера к моему телу, но нужно было собираться.       Выскочив на улицу, съежилась от холода. Конец мая с холодным ветром — то, что нужно. Впрочем, скоро меня это волновать не будет. Интересно, как там в Аду — жарко или холодно? Темно или светло?       Открыв дверь в кабинет биологии, бросила взгляд на парту в надежде увидеть там Эву. Девушка сидела, смотря в окно, о чем-то задумавшись, а в руках у нее была какая-то книга, страницу которой она нервно теребила. — Привет. — Сев рядом с подругой, спросила ее: — О чем думаешь? — Да так, дело завтра очень важное есть. — Без эмоций ответила Эва. — Да, у меня тоже. — Собравшись с силами, призналась ей: — Знаешь, я ведь улетаю завтра утром. В другую страну, навсегда. Сегодня мой последний день в школе. Последний день с тобой. — Я думаю, мы еще увидимся. — Эвелина повернулась, посмотрев мне прямо в глаза, после чего искренне улыбнулась. — Я уверена.       Если бы так, Эва. Боюсь, дорога в мир людей для меня будет закрыта в ближайшее время, ведь нельзя жить на два фронта.       Занятия проходили один за другим слишком быстро, не давая мне запечатлеть в памяти каждый миг, проведенный здесь в последний день. Все-таки хорошо, что я послушала Люцифера и решила доучиться. И хотя я всей душой не любила школу, особенно после ритуала — мне хотелось ее запомнить такой, какой она была. С Эвелиной.       С каждым прошедшим часом становилось все страшнее от ожидания того, что меня ждет. Как будет проводиться обряд? Мне нужно будет умереть? И почему я раньше не задала Люциферу эти вопросы? Конечно было и интересно, ведь обряд не каждый день увидишь, и тем более пройдешь через него.       Часы показывали полчетвертого, когда мы с Эвой вышли из ворот школы по направлению в парк. Девушка весь день о чем-то думала, не улыбалась и вообще едва была похожа на ту, с кем я познакомилась две недели назад. — Эва, что-то случилось вчера? На тебе весь день лица нет. — О, нет нет, все хорошо, правда. — Девушка замахала руками, нарочито улыбаясь, успокаивая меня. — Как вчера добралась до дома? Макс тебя проводил? — Да. У тебя… — я пыталась подобрать нужное слово, но ни одно не подходило: — интересный брат. — Он бывает странным, но с ним классно. — Эва присела на скамейку, к которой мы только подошли. — Как тебе бар? — Знаешь, это самый запоминающийся день рождения в моей жизни. Мне все понравилось. Ты умеешь организовывать праздники, я смотрю. — Я просто знаю, что ты не ходила в такие места и посчитала своим долгом сводить тебя туда впервые. — Эва посмотрела на синее небо без единого облачка и задумалась на секунду. — Ты ведь захочешь как-нибудь повторить? — Ты права и, конечно, я бы повторила. — Я тоже посмотрела на небо и поняла, как сильно мне будет ее не хватать там, внизу. Возможно, я смогу иногда выбираться в мир людей? Люцифер ведь позволит изредка сюда возвращаться? — Варь, обещай мне кое-что. — Я перевела взгляд с неба на подругу. Ее голос звучал приглушенно, немного беспокойно. — Обещай, что даже если тебе покажется, что я была в чем-то нечестна с тобой — ты не будешь верить этим чувствам. Я всегда с тобой искренняя и мне правда дорога наша дружба. Обещай.       Меня немного пугали слова подруги, ведь я и помыслить о ее нечестности по отношению ко мне не могла. И тем более не понимала, зачем она меня просит об этом.       Дело близилось к вечеру и я, напоследок обняв подругу около своего подъезда, чуть было не расплакалась, понимая, что больше ее не увижу. Девушка отдалялась, уходя в сторону своего дома, а я стала наконец понимать, что сильно привязалась к ней. Вот о чем говорил Люцифер, когда не советовал заводить больше никаких отношений здесь. Тяжело. Очень тяжело уходить от тех, кто дорог.       В смешанных чувствах я зашла в квартиру, в которой никого не было. Что же, мне не помешает побыть одной перед тем, как покинуть этот мир.

***

      Тело отказывалось просыпаться, но едва пришло понимание, что что-то не так — я открыла глаза. Первое, на что бросился взгляд — это гора веток и палок, что располагалась под ногами. Мотнув головой в сторону, обнаружила привязанные плотной веревкой руки к какому-то бревну, судя по всему, в форме креста. Только сейчас я поняла, что нахожусь в вертикальном положении, привязанная непонятно к чему среди голого поля.       Меня охватил страх и я начала искать то, что послужило причиной перемены моего местонахождения, пока взгляд не наткнулся на подругу. — Эва?       Девушка, казалось, не услышала меня, держа в руках какую-то книгу, быстро перелистывая страницы, будто что-то ища. Ее нижняя губы была поджата, а сама подруга на чем-то сконцентрирована. Одежда, которую та носила раньше, отличалась от той, в которой она находилась сейчас: черные облегающие кожаные шорты, черные колготки в мелкую клетку, короткий черный топ, едва прикрывающий грудь и такие же черные берцы — все было слишком вызывающим. — Эва! — Я крикнула ее имя громче и тогда подруга подняла на меня неестественно голубые глаза. — Что происходит? — Спросила я куда тише. — Обряд. — Люцифер вышел откуда-то сзади меня, подходя к Эве, забирая из ее рук книгу. — Нашла? — Девушка кивнула, наклонив голову на бок с сожалением глядя на меня.       Было не по себе. Получается, они знают друг друга? Иначе как объяснить то, что он так спокойно при ней говорит об обряде? Получается подруга от меня столько всего скрывала. Хотя неудивительно, что я не знала — мы ведь знакомы всего две недели. Но о такой вещи можно было бы упомянуть между делом. И вид ведь делали, что незнакомы. Правда и ложью это не назвать — ведь я не спрашивала прямо. — Наверное, надо представиться. — Подруга вышла немного вперед. — Эвелин, дочь Аврирона — демона стихийных бедствий. После его гибели унаследовала всю его силу.       Девушка сложила ладони, крутанула ими и внутри них загорелся черно-фиолетовый шар, после чего Ава швырнула его в небо и выставила руки впереди, двигая ими медленно из стороны в сторону. Люцифер, все это время стоявший молча, подошел ко мне ближе. — Огонь тебя не тронет, не бойся. Это часть обряда. — Огонь? Какой огонь?       Не успела я понять, что он имел ввиду, как с неба ударила молния, затем вторая и третья, буквально в сантиметре от меня, едва не задев. Мне не удалось сдержать испуганный вскрик и не дернуться. Опустив взгляд вниз, увидела, как сначала слабый огонек, начал распространяться по сухим веткам, постепенно поднимаясь вверх — ко мне. Было невообразимо страшно, но я держалась, понимая, что огонь не причинит мне вреда. Так сказал Люцифер. А ему я верила.       Рассматривая пламя, что поднималось все выше и выше, практически окутывая меня, я услышала, как Люцифер начал что-то говорить на языке, похожем на тот, которым я с Лерой и компанией его призывала. Латынь? После первых предложений я перестала ощущать едва терпимый жар от огня — заместо него пришло обыкновенное тепло, будто от лучей солнца. Огонь больше не вселял страх, полностью меня затягивая в свои языки пламени, будто соединяясь и просачиваясь в душу. Внутри также становилось тепло, я буквально чувствовала жар в своем теле. Прикрыв глаза, отдаваясь приятным ощущениям, прислонила голову к бревну, что меня удерживало.       Приятная теплота продлилась недолго. Внезапно внутренности пронзила режущая боль, заставляя вернуться к реальности и стиснуть зубы. Я чувствовала, как каждую клеточку моего тела будто пронзают множество игл, как каждый орган обволакивает пламя — настоящее пламя, сжигая изнутри. Кинув мимолетный взгляд вниз — увидела свечение, исходящее от моего тела, будто множество светлячков в ночи. Не в силах больше терпеть это мучение не смогла подавить крик.       Когда, казалось, огненная мука прошла — на смену ей пришла ужасающая боль в области спины. От копчика вверх пробежал электрический разряд, вызывая новые неприятные ощущения, распространяясь в итоге по всему телу, но сосредотачиваясь меж лопаток. Область спины, в которой скопилась боль, будто пронзил нож — ужасные болезненные линии прошлись вниз одна за другой, заставляя всю сжаться, терпя. Спустя два пореза боль начала отступать от всего тела к лопаткам, останавливаясь там на какое-то время, а после и вовсе исчезая.       Через некоторое время ее сменила обычная покалывающая боль — начиная с головы, спускающаяся все ниже с каждым словом, читаемым Дьяволом. Когда боль немного отступила, я подняла взгляд на подругу. Эва все также стояла, жестикулируя руками и я не могла никак понять, что она делает.       Еще через несколько мгновений, когда Люцифер несколько сбавил темп чтения, я поняла, что больше не чувствую той боли, причиняющей бесконечные мучения мне внутри. Будто все, что могло — уже сгорело. Я не ощущала, как бьется мое сердце и, как ни странно, прошел голод, который поначалу доставлял мне дискомфорт. Все-таки с вечера ничего не ела. Было странно и немного страшно. Прошли также жестикуляции подруги и чтение непонятных слов.       Осмотревшись по сторонам, а главное опустив взгляд вниз, на землю — поняла, что больше не прикована к бревну, а сижу на том самом месте, где в начале лежали кучки веток. Подняв взгляд на подругу, увидела, как та смотрит на меня полными удивления и восхищения глазами. Кажется, она не ожидала увидеть… что увидеть?       Стоя на коленях, поднимаю руку, чтобы стряхнуть с себя пепел и понимаю, что цвет кожи изменился. Теперь она была бледного цвета, больше приближенного к белому, чем обычному человеческому. Вставая, поняла, что спине непривычно тяжело и, повернув голову, обнаружила белоснежные крылья, среди которых затерялась парочка черных, как ночь, перьев. Они немного дергались на ветру, а от эмоций, переполнивших меня в тот момент, когда их увидела — и вовсе задрожали.       Разве они не должны быть черными? — Я накосячила? — Лишь спросила подруга. — Я знал, что так и произойдет. — Откуда-то раздался незнакомый доселе голос. — Видишь, Люцифер, даже ты не способен изменить душу человека. Она родилась такой — она и умрет такой, что бы она не совершала в мире людей.       Обернувшись к обладателю голоса, увидела мужчину в возрасте, на вид лет пятидесяти, с блондинистыми давно нестрижеными волосами, одеянием которого являлась белая ряса. — Милая девушка, — парнишка обратился ко мне, — твоя сестра ангел и ты сама ангел. Я не могу заставить тебя, но прошу обдумать мои слова. Пойдешь ли ты со мной или останешься с ним — решать тебе. — Он кинул короткий взгляд на Люцифера и снова обернулся ко мне. — Но знай, пойдешь с ним — навсегда потеряешь ангельские крылья, какими бы благими твои поступки не были в будущем — Преисподняя всех ломает. И ты не станешь исключением. Пока у тебя всего пара черных перьев и это легко исправить, но уйдя с Дьяволом ты покроешься тьмой полностью. Решай.       Я ангел? То есть я уже переродилась? Обряд завершился? Почему я не стала демоном, как должно было случиться? В голове было столько вопросов и ни одного ответа. Хотя нет, один ответ все же был — да, я ангел. Белоснежные крылья, но отсутствие рогов и хвоста, которые, по моим соображениям должны были быть — всего этого не было. Я совершенно не понимала, что теперь нужно было делать, а потому идти с неизвестно кем меньше всего хотелось. Не хотелось видеть ни сестру ангела, говорящую мне столько мерзких слов, ни того мужчину, чуть не зарезавшего меня на крыше. Они — враги, а не друзья.       И хотя слова ангела внушали доверие, а он сам будто излучал добро — такое приятное, которому хочется поддаться, я не хотела идти с ним. Но я не могла игнорировать то, что его слова будто гипнотизировали, зовя за собой в Рай.       Посмотрев на Эву, увидела ее опущенный в землю взгляд и пальцы, переплетающиеся друг с другом, будто в попытке успокоить себя. Она явно не знала, что все так обернется.       Люцифер же раздраженно смотрел на незваного гостя, которому дела не было до Дьявола — ведь ангел пришел за мной.       Сомнения, непонимание и смятение осели тяжелым грузом где-то внутри, не давая здраво осмыслить происходящее. Сейчас решалось мое дальнейшей существование, которое, честно говоря, я слабо представляла без подруги, пусть и не сказавшей самого главного, и Люцифера, к которому за эти несколько месяцев слишком привязалась. Решение напрашивалось само собой. — Отклоняю предложение уйти в Рай. Грешная жизнь мне больше по вкусу.       Мужчина-ангел слабо улыбнулся и, пожав плечами, испарился в белом свете, ненадолго освещая пространство рядом с собой.       Я приняла решение, движимая соображениями сердца, а не разума, но верное ли оно?