***
Когда Оливер Вуд вбивает что-то в свою голову, то выбить это оттуда невозможно. Парень был готов идти к цели, невзирая на препятствия и если кто-то в Хогвартсе спрашивали, кто из Гриффиндорцев более всего соответствует требованием Годрика, то каждый указал бы на капитана сборной. Парень неплохо учился, а если что-то не понимал, то мог безвылазно сутками сидеть в библиотеке. Но единственное, что, несмотря на все усилия Оливера, оставалось для него мечтой – кубок школы по Квиддичу. Он грезил им. Хотел увидеть свое имя в комнате трофеев на одном из значков капитанов –победителей. Там уже были имена профессора МакГонаглл, Джеймса Поттера и Чарли Уизли, должно быть и его!Поэтому он и проводил все летние ночи, разрабатывая планы тренировки команды и игр. Что-то должно же было получиться в итоге. Правда он не подозревал, что в итоге получится это. Черты Оливера исказились от воспоминания прошедшего дня. Отличная игра вышла, просто превосходная! Мордредовы дементоры! Блэка они, значит, отловить не могут, а на игроков нападать, так это всегда пожалуйста! О, этим тварям почти удалось сделать то, что трижды пытался сделать Тот - Кого- Нельзя - Называть! Не успей профессор Дамблдор вовремя замедлить падение ловца, Гарри погиб бы. Команда потеряла бдительность, но даже будь они собраны и готовы к такому повороту, отсутствие директора на матче вылилось бы во что-то трагичное. Пока Дамболдор наводил ужас на дементоров, а директор мог это сделать и при этом глазом не моргнув, старосты оперативно собрали факультеты для их дальнейшего сопровождения в школу. Команда в сопровождении профессора МакГонагл ринулась в больничное крыло. Пошел и Оливер, но почему-то на полпути решив свернуть в сторону башни. Дабы утопиться стоя под душем, если, конечно, такое возможно. Парень шел по коридору, на его пути не было ни единой живой души, что непременно радовало. Попавшая в обувь вода противно чавкала при каждом его шаге, а на каменном полу оставались грязевые следы, что тоже радовало, стоило только представить разъяренное лицо Филча. Но лицо завхоза упорно не хотело показываться, зато лицо Диггори с прилипшими ко лбу волосами являлось явственно. «Прошу не засчитывать победу моей команды»- Настойчиво вещал в памяти голос Седрика. «Нет, игра была честной, вы победили» - Жалко звучал собственный лепет. Честной? И какой его дементор за язык тянул? Ловец чуть с жизнью не попрощался, команда, да и весь факультет, на почве этого чуть ли не с ума сошла. Но по его капитанскому мнению Мордредова игра была честной! Нужно было поддакивать Диггори, активно кивая головой в знак согласия, подправив все это жестикулированием. Но правильно ли все это было бы? Кубка не видать. Это как пить дать. Зато все честно. Вуд чуть не взвыл от отчаянья, машинально останавливаясь у портрета сэра Кэдогана, толстенького рыцаря закованного в латы. - Пароль, желтопузик! – прогремел рыцарь, воинственно приподняв свой длинный меч. - Воюющие портянки, – уныло проговорил Оливер, ожидая, когда портрет «отъедет» в сторону, дав ему наконец-то утопиться в душе. Сэр Кэдагон ждать долго не заставил, уже через секунду рама посторонилась, пропуская студента в гостиную Гриффиндора. Помещение, за исключение, парочки первокурсников пустовала. Натянув на лицо непроницаемую маску, капитан, хлюпая водой в ботинках, прошествовал к лестнице, ведущей к спальням. Делая выбор между валянием в кровати, сопровождаемое остекленевшим взглядом в стену и едва теплым душем в это время, Оливер бы выбрал первое. Но сам факт, что чавкать будет теперь ни только обувь, палкой гнало юношу к водным процедурам. Сменные вещи и полотенце он берет, чуть ли не большим и указательным пальцем, дабы не перепачкать грязной формой и уже со всей этой ношей опять покидает спальню. В этот раз Оливер не пошел в ванную старост, решив что "приключений" ему на сегодня хватит. Обязательно же появится Пивз, выкрикивая что-то, как всегда грязное и порочное или же лилейным голоском будет тянуть о том, что он очень переживает за Поттера. Эта будет самой настоящей ложью полтергейста, которая отчасти таила в себе правду. Не углядел. Он, Оливер, капитан команды, а значит несет ответственность за каждого игрока! А что же вышло? Вот поэтому и не нужна ему эта Пивзова ложь с элементами завуалированной правды! Итак вполне себе гадко живется. Факультетская душевая комната не сияла помпезно - белым мрамором, подобно ванне старост. Эта комнатка было совсем обычной, вымощена тем же желтоватым камнем, что и весь замок. Вдоль стен не было больших окон, лишь парочку отверстий, что зияли под самым потолком. Пол выложен шероховатым камнем, который был на тон темнее стен. В комнате было две душевые кабинки, раковиной с небольшим зеркалом над ней и полочкой для мыла, круглыми подставками для зубных щеток и крючка для полотенца. На этот крючок Вуд вещает сменное белье, а ворсистое полотенце отправляет в раковину. Мокрая одежда летит на пол с плюхающим звуком, а через секунду растворяется в воздухе. Пальцы правой руки поворачивают смеситель. Вода, что попадала на озябшую кожу, кажутся настолько горячей, что хочется машинально отпрянуть от нее, защищая тело от ожогов, но Оливер упорно стоял под потоком, пытаясь согнать водой уныние. Какое-то всепоглощающее уныние. Даже проигрыш не мог это навеять. Оливер закрыл глаза, подставив лицо под струйки воды. Капли потоком бежали по подбородку, шеи и груди и ему, казалось, что он слышит, как каждая из них, падая на кафель разбивается на мелкие хрустальные осколки. «Дементоры пробуждают самые темные воспоминания» - вспомнились недавние слова Люпина, которые вдруг поставили все на свои места. И что же они пробудили у него?***
Дементоры придавали к ногтю весь Хогвартс. Первокурсники ходили запуганные, и, впервые в жизни, решили для себя, что Хогвартс - то, совсем ни таков, каким его рисуют взрослые. В этот вечер, Кас ни раз слышала подобное от чистокровок и полукровок, а вот маглорожденные. Маглорожденные… Оливия плакала, уткнувшись носом в коленки, все повторяя, что она хочет домой и магии ей никакой больше не нужно. И это Гриффиндор. Честность! Храбрость! Благородство! – вот он дом Годрика Гриффиндора, а не «я хочууу домооой». Одиннадцатилетки. С каждым годом они все плаксивее и плаксивее. Даже не смеют поперек слова Филча идти, уже не говоря о профессуре. А стоит им только услышать шелест мантии Снегга, как вновь «хочу домой». Даже стыдно за них. Кас шумно выдохнула, покосившись на стайку, успокаивающих однокурсницу, девочек. Фи! Девичьи нежности! Правда, что может быть хуже? Ну, кроме полуночных переживаний на тему «А Седрик такой писанный красавчик». В самом деле? Седрик? Ну да – он симпатичный. А еще они говорят, что он отзывчивый, умный, добрый. Оказывается еще и благородный! Пятьдесят очков Пуффендую за красавчика Диггори! Лицо само по себе искажается гримасой раздражения. А где-то в мозговых оболочках разум верещит «Брось, Диггори этого не просил. Кому нужно лишнее внимание?» Но посмотрите, Седрик Диггори, точно станет мракоборцем! Он же точно сдаст все СОВы на «Отлично!». А шансов тебе быть аврором, Джиллсон, просто нет! Смирись уже! А когда великий благородный поступок Седрика на сегодняшней игре поутихнут, за углом снова все станут шептать «Блээээк». Никто, конечно и не вспомнит, что Оливер кинулся к сорвавшемуся с метлы Гарри. Никто. Он же Гриффендорец и ему по призванию влепили отвагу. Мерлин! Даже неизвестно, что хуже слышать о Блэке или о Диггори. А в избежание того и другого приходится быть свидетелем рождения новой плаксы Миртл, да еще и эссе по трансфигурации. Раздражает. Абсолютно. Все. А в частности то, что неизвестно почему все раздражает. И близнецы притихли, очевидно, решив переварить сегодняшний день без участия Касси, но в компании команды. Одна. Морозный холодок бежит по позвоночнику, от осознания того, что сейчас она, Кас, одна. Это сложно объяснить, как себя можно чувствовать одиноко, когда вокруг полно людей. Хорошо знакомы и дорогих. Издав громкое «гррр», девочка отпускает голову на столешницу, руки безвольно повисли. - Могло быть и хуже. «О, Мерлин! Ты только сейчас не дергайся, Кас, так и сиди» - пищало внутренне я, пока глаза округлялись до размера блюдец на уроке прорицания. Но, наверное, глупо сидеть, уткнувшись лбом в дерево, когда с тобой пытаются завязать разговор. Оливер Вуд пытается. Тот самый Оливер, при взгляде на которого самообладание впадало в летаргический сон. Оставалось только слюну по подбородку пустить для полной картины небывалого позора. - Думаешь? – пищит девочка, все также не поднимая головы. - Уверен, – секундное молчание. - Наверно. Затем скрип сидения рядом и едва уловимый запах зеленого яблока. Ну что же, Оливер сидит рядом. Очень близко, стоит только руку протянуть и пальцы точно наткнуться на его плечо. И что он забыл в общей гостиной? Кас приподнимает голову, сразу повернув ее к собеседнику. Оливер и впрямь сидел очень близко. На нем была серая футболка облепившая худощавый, но весьма рельефный торс, от взгляда на который и впрямь хотелось пустить слюну по подбородку. Темные брюки, хоть Вуд и сидел, были широкими и совсем обычными. Он вообще был обычным. Это тебе не Флинт, на зубы которого без ужаса не взглянешь, заносчивый слизеринский индюк – охотник. Или тот же Седрик, который вроде бы не любил быть у всех на виду, но делал все для этого. Мерлин, да даже она с близнецами любили повыпендриваться собрав вокруг себя толпу, да побольше. Оливер был – Оливером. Самым простым, самым отзывчивым и самым…самым. Касс улыбнулась своим мыслям, поспешно отвернувшись. Оба мялись, не зная что можно произнести еще. «Не знаешь с чего начать разговор? Начни его с того, что человеку интересно» - как всегда говорила бабушка Кассандра. В живых, к сожалению, Касси ее не застала, но мама часто о ней говорила. Так почему же не внять ее совету именно сейчас? - Мы еще выиграем кубок. Кас натягивает самую доброжелательную улыбку, понимая что только что сказала. Это как посыпать соль на свежую рану. Как отобрать конфету у ребенка или… Нет, это даже хуже. Прямо сейчас Касси боролась с желанием проверить на мягкость столешницу. Это был дуб, что весьма кстати. Говорят, самое прочное дерево. - Возможно. Оливер пожимает плечами почти безразлично, но голос все - таки наполнен сожалением. Столешницу она не отдаст, это ее персональное орудие самоубийства и место казни в одном лице. Вместо этого лучше… «А теперь, только попробуй отдернуть. Держись естественно, в конце-то концов – это просто ладонь. Ладонь Оливера, которую ты только что схватила» Сердце в груди билось как оголтелое, грозясь сломать ребра. А глаза, слава Мерлину, что сейчас она не видит свои глаза, хотя и чувствует что похожа на перепуганного кролика учуявшего запах хищника. - Мы правда выиграем, – пальцы слегка сжимают его ладонь, – у нас замечательные игроки, а капитан – такого нет ни у кого в Хогвартсе. - А я слышал, что капитан Гриффиндра – так себе игрок. - Потише,- Кас понижает голос до шепота, - каждый гриффиндорец вызовет тебя на дуэль за такие слова о Вуде. - А ты, значит, нет? - А я наполовину Малфой, придумаю что-то более изощренней. - То есть мне начать его воспевать? - Вакансия занята женской частью Гриффиндора, – Кас хитро улыбается, удивляясь, как она могла позабыть, что с Вудом легко завести и поддержать разговор на любую тему. Слова, кажется, его смутили, заставив едва заметно зардеться. Но выпускник берет себя в руки достаточно быстро. Он улыбается, выуживая из что-то из кармана. - Тогда по шоколадке, – произносит он, протягивая конфету. Батончик из «Сладкого королевства» обвернут в яркую зеленую блестящую бумагу, с яркими мелкими звездочками, что складывались в название. И их пальцы вновь соприкасаются, заставляя Джиллсон кожей почувствовать легкое покалывание. - Спасибо,– искренне бормочет Касси, вновь смущенно улыбнувшись. - Тебе спасибо. За разговор. Вторил Вуд, предугадав вопрос собеседницы. - Ну, обращайся. - И ты тоже, Кас. Серьезно, если что-то будет нужно – я рядом. Дрова в камине весело потрескивали, согревая башню гриффиндорцев. Оливер Вуд и Кассиопея Джиллсон еще долго разговаривали, разойдясь по комнатам только тогда, когда на небе появился первое робкое предрассветное зарево, что сумело пробиться сквозь грозовые тучи.