Карточный домик

      «Не реви, просто не смей»       Но губы предательски дрожали, а глаза пощипывало от нахлынувших слез.Уж ни так она себе все представляла, распланировав в мечтах идеальную встречу с отцом. Которой, уже никогда не будет.       Джон Джиллсон. В нем определенно что-то было. Темные волнистые волосы, челка которых, падала на ясные черные глаза, немножко узковатые, но это только придавало шарм человеку с фотографий. Кас была похожа на отца.       «На Джона» — поправилась Кас, понуро отпустив голову к каше.Есть не хотелось, а трескотня собравшихся, нисколько не интересовала, да и если бы их не было, Касси разревелась бы, неразборчива сетуя на судьбу.       «Сириус не знает, что у него есть дочь»       В голове не укладывалась, что Блэк был ее…отцом?       А был ли?       Не в том смысле, что Касси не верила словам матери, а стоило бы, но беглец не знает о ней, так? Следовательно, для него, ее, Касси, даже не существует, а значит и его, как отца, для нее существовать не должно.       Намного проще воспринимается тот факт, что отец тебя бросил. Не поздравляет с днем рождения и прочие праздники, а ты, стараешься его ненавидеть, но в тайне надеешься, что однажды папа постучит в дверь, протянет шоколадку и крепко обнимет, прижав к груди. Тогда можно будет услышать стук его сердца и улыбнуться так, что даже скулы заболят от боли, но, разумеется, отец этого не увидит, немного отстранит от себя, заглянет в глаза, а затем вновь прижмет к себе, именуя самого себя же «идиотом» или чем-то хуже.       Но как воспринимать предателя и убийцу?       Кто скажет, виновен он или нет?       Как вообще теперь жить?       Она же практически ничего о Блэках не знает. Да, чистокровный род темных волшебников. Возможно, самый сильнейший из когда — либо существующих. В последнем поколении было два наследника рода, но ни один, ни другой потомства не оставили. Род не продолжился, глава семейства, Орион Блэк, умер от болезни, его жена, благородная леди Вальбурга, скончалась тремя годами позже. Но это и первокурсник расскажет.       А как бы сложилась жизнь, если бы он знал о том, что у него есть дочь?       Как бы ее, Касси, воспитали? Наверняка бы сейчас девочка сидела бы за столом Слизерина обдумывая то, кого из маглорожденных придавить сегодня к ногтю.       С кого рожна она попала в Гриффиндор? Нет, тут, конечно, учились чистокровные, но ни Блэков, ни Малфоев никогда не было — эти то всегда были змеями до мозга костей. Изворотливые, готовые лгать на каждом шагу.       Когда слезинка побежала по левой щеке, Касси, поспешила смахнуть ее ладонью. Девочка чувствовала на себе вопросительные взгляды и, возможно, впервые в жизни ей не нравилось такое внимание к персоне. Хотелось вскочить на ноги и выкрикнув какую — либо непристойность, умчатся из общего зала.       Было противно. Словно бы кто-то вынул душу и засадил ее в чужое тело. Мысли совсем чужие. Кас никогда прежде не думала так о матери. Это же преступление, пусть даже в мыслях называть ее лгуньей. Маму, которою девочка боготворила, гордилась, так любит. Сейчас же она так напоминала Люциуса. Тот — то точно не скупился кормить всех ложью. В конце то концов, о чем еще умолчала мама, девочка даже не догадывалась, а предполагать было страшно. Может быть еще через пятнадцать лет выяснится что — то еще весьма интересное. Тут то она не выдерживает, громко всхлипнув. Кас поспешно прячет эмоцию за жутко неправдоподобным кашлем, теперь уже точно зная, что большая часть ребят за столом глядят на нее с неподдельным интересом.       — Касси, ты в порядке?       Голос Джорджа озадачен, но не менее заботлив. Тяжесть руки на плече приятна, как и ощущение тепла исходящее от друга. Хочется разревется еще больше, выложив всю правду, но девочка лишь безразлично передергивает плечами. Кто знает, как друг отреагирует на то, что ее отец сбежавший преступник объявивший охоту на Гарри Поттера. Терять друзей не хотелось.       — Голова болит, — солгала девочка немного отодвинувшись от Уизли.       — Ладно.       Джордж передергивает плечами точно также как и она несколько секунд назад. Явно что-то заподозрил, но тактично даст время провариться в собственных проблемах. Он всегда так делал — давал время.       — Может быть сходишь в больничное крыло? — вновь заговорил Джордж.— Выглядишь не очень…       Касси уже не слушала. Чувство было такое, будто бы кто-то использовал таталус и все мышцы тела вдруг стали тверже гранита. Не обездвижены были только глаза, которые с каждым шагом Гарри Поттера округлялись в неподдельном ужасе.       Габриэлла еще летом взяла с нее слова, что Касси словом насчет Блэка с Гарри не обмолвится, а тех же постарается сделать так, чтобы Драко тоже не болтал лишнего. Но что же получается? Очередное вранье?       То говорит о том, что он невиновная овечка, но тем не менее, Поттеру не слово. Но он же, Мордрет вас дери, невиновен!       — Я в больничное крыло, скажешь Люпину.       Кассии кидает слова на ходу. Ловко перескакивает через скамейку и буквально бежит к выходу, старательно глядя в пол, когда проносится мимо ловца сборной приветливо с ней поздоровавшегося.       Джордж за спиной удивленно поглядывал в след. У мальчика был порыв кинуться следом, но что-то будто бы удержало его на месте. В таких случаях человеку лучше дать время, даже если человек этот ведет себя так впервые за все время их дружбы. Одно ясно точно, жалеть о том, что не проводил подругу к мадам Помфри, Джордж будет до скончания своего века.

***

      — Почему не на занятиях? — грозно каркнула мадам Пинс, недовольно покосившаяся на вошедшую в библиотеку Касси.       — У меня освобождение.       Кас пожимает плечами, протягивая листок, что был подписан мадам Помфри. Медсестру было не сложно убедить в том, что с утра вдруг стало плохо и она быстренько заставила выпить пару зелий, освободив от занятий, что проходили в первую половину дня. Возможно, на руку сыграли красные глаза и мертвенно — бледное лицо Малфоев.       Мадам Пинс записку изучает с особой тщательностью, будто бы старается подловить на подделки документа, а затем учинить разгром с пристрастием. Но, ничего не найдя, женщина возвращает бумажку обратно.       — Почему тогда не в кровати?       Голос немного смягчился, но звучал строже чем у профессора МакГонагалл.       — Не хочу оставаться одна.       Кажется, неловкое движение плечами скоро войдет в привычку.       — Но тут только я.       — Уже неплохо.       Библиотекарь немного зарделась от слов студентки. Еще бы, третий по строгости взрослый человек в школе и вдруг услышать заявление, что она неплохая компания.       — Садись поближе, вдруг станет хуже,— напутствует Пинс, неопределенно указав на близ стоящие столы.       Сумку Касси опускает с непривычной осторожностью, стул приподнимает над полом, дабы немного отодвинуть. Затем, едва слышно ступая по каменному полу, девочка устремляется к знакомому стеллажу.       Нужная книга была на нижних полках, поэтому бегая взглядом по переплетам, девочка присела на корточки, пальцам водя по корешкам книг.       «Чистокровные дома Британии. — Гласило название. — Кантанкерус Нотт. Том третий. Берки, Блэки, Брустверы, Булстроуды»       Ну и когда еще бы ей, такой ярой противницы чистой крови, несмотря на юный возраст, взбрело в голову прочитать сию работу не очень добродушного мага? Томов было, по меньшей мере, штук пятнадцать и все стояли дома на полки в гостиной. Касси читала только девятый. Тот, что начинался с Ленстрейнджев и заканчивался Марксами. В том томе, она читала только про Малфоев. По наставлению матери.       «Корни терять нельзя» — сказала она в начале лета, положив том на колени.       Но, оказывается, про них можно забыть на почти шестнадцать лет.       С шумом выдохнув, девочка вернулась к пригретому месту. Книга была пыльной и тяжелой. Пятьсот страниц рукописного текста. Аристократия — это синоним пафоса, так что не удивительно. Приготовившись к тому, что сейчас начнется воспевание Блэков, девочка пролистала книгу к нужной странице. «Блэки — потомки древнего рода, что уходит корнями в конец тринадцатого века. С начало своего существования мужчины рода заключали брак только с представителями семей исключительно волшебных».       Касси скривилась. Да здравствует фанатизм! Но, тем не менее, глаза вновь побежали по строкам.       «О происхождении их свидетельствует потрясающее, по некоторым источникам дарованное самим Мордредом, умение манипулировать темной магией. Источником магии является родовое гнездо, энергию которого, могут черпать кровные представители благородного рода. В начале пятнадцатого века, после межродовой борьбы, унесшую большую часть представителей дома, Блэками были введено, так называемое «родовое древо». Любой, кто заявит права на родовое поместье в обход старшего наследника рода, будь он мужского или женского пола, выжигался с древа и был проклят каждым живым и мертвым представителем дома Блэк»       Затем были описаны представители рода каждого нового столетия, их достижения в области магии. Некоторые были отправлены в Азкабан, за совершения очередных безумств. По подобным строкам, Касси просто скользит взглядом.       «На начало двадцатого века известны следующие представители древнего рода: Финеас Найджелус Блэк, Элладора Блэк, Арктурус Блэк второй и третий, Поллукс Блэк, Кассиопея…       Кас с шумом захлопывает том. Читать дальше вдруг опротивело. Вся эта темно — звездная семейка, угораздило же! Каждый второй представитель которой, просто насквозь провонял безумием! Родовое древо, да половину представителей чистокровных просто с треском вылетают оттуда, оставив вместо имен прожженные пятна. Касси не знала насколько правдоподобно проклятие «каждого представителя рода», но «выжженные», обычно хорошо не заканчивают. Бесславные смерть, одна за другой. Взять хотя бы Гойлов. Дядю Грегори вот так вот «прокляли» и он в скором времени погиб.       Что же, поблагодарим благороднейшее семейство Блэков за это!       Нет, она, Кассиопея Джиллсон, просто не может быть частью этого! Не может и все тут!       Челюсть сжимает так, что зубы заболели. Костяшки пальцев, обхватившую книгу побелели. Совсем не хотелось всей этой правды и того, что сейчас творилась в голове. Но хуже всего непонятная рассудительность, требующая во всем разобраться. И только она, эта несвойственная Кас рассудительность, не давала в очередной раз вскочить на ноги и умчатся от проблем, зарывшись головой в песок. Только рассудительность не давала во все горло выкрикнуть «да что же ты делаешь, дуреха!»        - Мисс Пинс, -голос елейный, - а Вы не расскажете о Судах над Пожирателями смерти? По истории магии проходим становление Визенгамота.       Библиотекарь не отрывает взгляд от формуляров, но голос ее, задающий вопрос, звучит весьма заговорчески.       - Тебе обо всех или конкретно о Сириусе Блэке?       - Конкретно, – решительно кивает Кас.