"Всё" означает всё

      С минуту Ясон и Рауль молча смотрели друг на друга. Мысли в голове Рауля проносились с невероятной скоростью. Он задал свой главный вопрос, а вместо ответа получил бесконечное множество новых. Ясон опередил его: — Нужно ли упоминать о том, что случилось в Дана Бан? Ведь ты говорил с Катце. Тот скорее попробует уклониться от ответа, чем станет врать, ведь помимо гибкого ума он обладает честностью. Врать тебе, Рауль… Когда ты гневно сверкаешь глазами… Катце, безусловно, предан мне, но жизнь ему дороже. Гидеон оказался прав: скучным этот день уже не будет. Для Рауля — точно. Он в немом изумлении рассматривал лицо Ясона. — Видел бы ты себя, Рауль, — рассмеялся тот, — нечасто увидишь нашего невозмутимого биотехнолога с открытым от удивления ртом. — Тебя забавляет эта ситуация? — ледяным тоном спросил Рауль. Он не понимал, что происходит, и это начинало раздражать. Лицо Ясона вновь стало серьезным. — В том, чтобы помнить собственную смерть, слишком мало забавного. Особенно учитывая ее обстоятельства… — Я не собирался спрашивать тебя об этом, Ясон, — возразил Рауль, прекрасно зная, что именно об этом и хотел бы спросить, и тут же задал другой мучивший его вопрос: — Что ты знаешь об уничтоженном оборудовании из новой закрытой лаборатории в Киира, тайно созданной прямо у меня под носом? До меня дошли слухи… — Повторю, у тебя длинные уши, Рауль, — улыбнулся Ясон и поднялся из своего кресла. Эту шутку Ясона Рауль уже слышал раньше, когда отчитывал его после бегства Рики из Эос. Он утратил дар речи. Происходящее всё больше напоминало розыгрыш. Перед ним был тот же Ясон, которого он знал и помнил. А вдруг его гибель была инсценировкой, а он всё это время был жив? Бред, но именно такое ощущение было у Рауля в тот момент. Ведь невозможно повторить что-то с такой потрясающей точностью! Невозможно! Рауль очень пожалел о том, что в свое время не уделил пристального внимания тем двоим из элиты: сапфиру и ониксу. Сейчас, даже подняв все данные по их воссозданию, он мало что получит, ведь личного общения у него с ними не было. Слишком высоко стоящий, слишком занятый делами и слишком увлеченный наукой Рауль не стремился к общению с нижестоящей элитой. Он подумал спросить Орфея, но тут же отмел и эту мысль. Орфей, конечно, осведомлен о происходящем в Эос как никто другой, но он еще менее расположен к общению с уровнем сапфира, чем Рауль. Изысканный Орфей не был лишен некоторого высокомерия — иного, чем у Ясона, но ничуть не меньшего. Ясон подошел и остановился так близко, что Рауль почти физически ощутил исходящую от него силу. Это его удивило: никогда раньше он не замечал ничего подобного. Его растерянный взгляд блуждал по стоящему рядом Ясону, отмечая какие-то мелочи: идеально сидящий темно-синий костюм, поблескивающую в лучах утреннего солнца прядь светлых, почти белых волос. Рауль никогда раньше не обращал внимания на то, что Ясон был самым светловолосым из всех тринадцати блонди. Золотистый оттенок явно проявлялся в его волосах лишь тогда, когда они были освещены солнцем, вот как сейчас. Это странное открытие заставило Рауля взглянуть Ясону в глаза, и у него перехватило дыхание. Это были глаза Ясона, но взгляд был другим. В глазах прежнего Ясона Минка были вечные снега и лед, поблескивающий своими острыми гранями, а в синеве глаз этого Ясона была бездонная глубина, бесконечный космос. Рауль смотрел в глаза незнакомца. Улыбка Ясона стала еще шире, будто его развлекала эта растерянность. — Не имеет никакого значения ни закрытая лаборатория в Киира, ни уничтоженное оборудование, — мягко произнес он, но Рауль отчетливо расслышал повелительные нотки в его голосе. Это был приказ — Рауль не мог ошибиться. Ясон отдавал приказ? Ему? Равному? Рауль сделал вид, что ничего не заметил. — Как ты узнал о моем разговоре с Катце? — поинтересовался он. — И откуда тебе известно содержание беседы? Неужели после твоего возвращения бывший фурнитур удостоился чести говорить с тобой раньше твоих коллег? — Рауль, — чуть насмешливо заговорил Ясон, — будь я тобой, я именно так бы и поступил — расспросил Катце. Зная тебя, могу с уверенностью сказать, что страху ты на него нагнал. А зная его, могу утверждать, что он всё честно тебе выложил. Это звучало более чем логично, однако Рауля такой ответ не удовлетворил. Он мрачно взглянул в синие глаза — Ясон опять выкрутился. Как всегда. На плечо Рауля опустилась затянутая в белую перчатку ладонь. — Благодарю за то, что весть о гибели Ясона Минка не покинула пределы Эос. А истинные обстоятельства моей… смерти остались известны лишь тебе, — произнес Ясон. Теплая рука на плече, благодарность Ясона — будто иная реальность. Ясон убрал руку, и мысли Рауля приняли более стройный вид. Итак, Ясон знает и о том, как его смерть была преподнесена жителям Эос, и о том, что для остальных он никуда и не исчезал. Но откуда он это знает? Рауль медленно закрыл глаза. Ну конечно — Юпитер! Теперь было нетрудно предположить, как Ясон Минк провел последние сутки. — Кстати, о Катце, — вдруг сказал Ясон, направляясь к выходу из зала, — я собираюсь встретиться с ним. Надеюсь, ты не напугал его до такой степени, что теперь он шарахается от любого представителя элиты? Рауль молча пожал плечами и последовал за Ясоном. Следующие несколько дней Эос гудел. Но гудел тихо, так, чтобы это не достигло ушей Ясона Минка. Тому, впрочем, было как будто безразлично, что все головы поворачиваются в его сторону, а цепкие взгляды ощупывают каждую деталь. Ясону не было дела до общественного мнения. О нем говорили всегда, где бы он ни появлялся: на приеме ли, в залах Эос, на улицах Танагуры или в Мидасе. Как обладающий огромной массой объект притягивает к себе более мелкие, Ясон неизменно привлекал к себе всеобщее внимание.

***

На душе у Катце было неспокойно с того самого момента, как он получил краткое сообщение с приказом прибыть в Мистраль Парк. Туда, где он раньше встречался с Ясоном — в деловой центр, в одну из тех комнат, что были предназначены для переговоров. Катце предпочел не строить предположений и просто явиться в назначенное время в указанное место, ведь гадать, что происходит у элиты в голове — напрасный труд. Катце знал, что упрекнуть его не в чем. Он по-прежнему успешно справлялся со своими обязанностями, хоть и не знал, кто отдавал ему распоряжения о проведении сделок в последние три месяца. Сообщения всегда были предельно ясны, лаконичны и безлики — набор сведений и только. А большего Катце и не было нужно. Ему было бы нелегко видеть того, кто заменил Ясона. Так что всё было к лучшему. И вот сейчас, по-видимому, настало время познакомиться с новым куратором лично. В назначенный час Катце подошел к знакомой двери и набрал код. Войдя в комнату, он застыл. Лишь природная сдержанность и прекрасное воспитание удержали его от проявления эмоций. Сердце забилось вдвое чаще, а на щеке засаднил старый шрам. Катце почти был готов увидеть за столом незнакомца или Рауля Ама, даже всю правящую верхушку Танагуры, инопланетных клиентов на партию эксклюзивных пэтов или полицейский отряд. Но он не был готов встретиться лицом к лицу с Ясоном Минком. — Катце. Это действительно был голос Ясона, спокойный и бесстрастный. «Ясон… остался там», — прозвучали в памяти слова Рики. Ведь Дана Бан рухнул — Катце это видел. И то, как Рики вошел внутрь, он видел тоже. Но… Катце не видел, как туда входил Ясон. О Ясоне он знал лишь со слов Рики… и Гая. Рука помимо воли взметнулась к лицу, и пальцы ощупали шрам. Нет, Катце не спал, а перед ним за столом в самом деле сидел Ясон. «Он не погиб!» — мелькнуло в мыслях, и на глазах выступили слезы радости. Катце замер в поклоне, почти благоговейном и спасительном, ведь предательская капля уже дрожала на ресницах. Всё снова было на своих местах: бывший фурнитур и его вечный хозяин. — Катце, — вновь позвал Ясон. Катце несколько раз моргнул и выпрямился. Ясон смотрел на него с печальной улыбкой. Сколько раз за все годы Катце доводилось видеть улыбку Ясона Минка? Чтобы пересчитать, пальцев двух рук хватило бы с лихвой. Катце опустил взгляд на массивный стол, закрывавший нижнюю часть тела Ясона, и тут же мысленно обругал себя за нелепое предположение. При уровне амойских технологий, позволявших создавать искусственных людей такого уровня, как элита, устранить с их тела следы увечий вовсе не проблема. Ясон внимательно смотрел на своего бывшего фурнитура. Вдруг он встал из кресла и, выйдя из-за стола, приблизился. Катце робко взглянул Ясону в глаза: в их глубине была грусть — океан грусти, прикрытый тонкой ледяной коркой спокойствия. — Ничто и никогда не будет по-прежнему, Катце, — тихо сказал Ясон. — Но у нас уйма работы. А у меня еще и одно незавершенное дело… Катце напрягся всем телом, заметив, как грозно сверкнули синие глаза. — Где Гай? — поинтересовался Ясон так равнодушно, будто спрашивал о количестве отправленного груза. — Господин Ясон… — начал растерянно Катце, — Рики просил… Ясон хлестнул его взглядом так, что Катце едва не отшатнулся. — Я знаю, — в тихом голосе ощущалась угроза. — Я спросил тебя, где Гай. — Гай наказан достаточно, господин Ясон, — продолжал возражать Катце, чувствуя, как его тело начинает бить мелкая дрожь. — Это мне решать, — отрезал Ясон. — Он в подпольной клинике, — сдавшись, выдохнул Катце. — Рики просил дать Гаю шанс на новую жизнь: изменить внешность, стереть память… — Иными словами — наградить, — недобро усмехнулся Ясон. — Я не стал делать это сразу, — вновь заговорил Катце. — Я дал ему возможность осознать всё, что он натворил, и сказал, что если он всё же решит стереть память и сменить внешность, то может прийти ко мне. — И он пришел, — криво улыбнулся Ясон. — Да, он пришел десять дней назад. — Конечно, — ядовито заметил Ясон, — и почему я совсем не удивлен? Координаты клиники и идентификационный номер пациента, — потребовал он тоном, не терпящим возражений. Катце вынул из кармана свой планшет и, быстро набрав несколько цифр, повернул экран к Ясону. Тот бросил короткий взгляд и направился к столу, но остановился и развернулся к Катце. — Ты меня туда и отвезешь. Сейчас. Катце почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Увидеть, как Ясон убьет того, кого Рики перед смертью просил защитить, было бы слишком суровым наказанием. А в том, что Ясон не оставит Гаю жизнь, Катце был почти уверен. Не выдержав ледяного взгляда блонди, он покорно склонил голову.

***

      Красота всегда ценилась людьми — она обращала на себя взгляды, открывала запертые двери, вершила судьбы, и Юпитер учел это при создании элиты. Мидас славился не только своими борделями и казино, но и клиниками пластической нанохирургии. Операции проводились андроидами с использованием самых передовых технологий Танагуры. Восстановительный период сокращался в разы, а виртуозная точность хирургов гарантировала ожидаемый результат. Так что эта разновидность туризма тоже вносила свою лепту в процветание Танагуры. Клиника Ледо́ в Сасане, восьмой зоне, занималась операциями по улучшению внешности вполне официально. Не слишком высокие цены привлекали множество желающих. Среди этого множества могли затеряться и нелегалы. При наличии связей и нескольких лишних тысяч кредитов никто особо не интересовался их личностью и не обращал внимания на срок действия визы для пребывания на Амои. Подпольная часть клиники располагала теми же ресурсами и предоставляла услуги того же уровня, что и официальная, но без регистрационных записей и по более высокой цене. Пациент ZX-30957 спал полусидя: спинка широкой удобной кровати была зафиксирована в третьей позиции, поддерживая удобное положение тела. Лицо пациента скрывала специальная полимерная маска, которая наносилась вязким составом и в кратчайшие сроки принимала вид и свойства второй кожи. Она защищала послеоперационные швы от внешней среды и ускоряла их заживление. Заметить ее можно было только вблизи — выдавала глянцевая поверхность. Шел пятый день после операции. На дисплее с данными пациента индикатор его самочувствия светился зеленым, что го­вори­ло о быс­трых тем­пах выз­до­ров­ле­ния. Бо­ле­уто­ля­ющее со снот­ворным ком­по­нен­том Гай про­сил не столь­ко по­тому, что его му­чила боль, сколько для того, чтобы вновь погрузиться в спасительный, лишенный сновидений сон. Проспать до того момента, когда мучительные воспоминания будут стерты — вот то, чего хотелось Гаю. Он бежал от реальности. Но та всё равно настигла его. Когда действие бо­ле­уто­ля­ющих препаратов за­кон­чилось и Гай открыл глаза, он обомлел от ужаса. Реальность пронзила его ледяным взглядом синих глаз. Эти глаза преследовали его в ночных кошмарах, и полыхавшая в их глубине ярость вновь и вновь обжигала его. Сейчас в глазах Ясона не было ярости, в них не было вообще ничего. Гаю показалось, что он продолжает спать. Он зажмурился так сильно, что заныли швы под маской, и вновь открыл глаза. — Я и не рассчитывал, что ты будешь рад меня видеть, — совершенно спокойно произнес сидящий рядом на кровати ненавистный блонди. — А я вот рад, признаться. Я доволен, что ты остался жив. Гай… Как рука? Ясон издевался. От ледяного спокойствия в его голосе по спине Гая побежали мурашки. Меченый обманул его! Ясон остался жив! А Рики погребен под руинами Дана Бан вместо проклятого блонди. Ясон наклонился к Гаю и произнес чуть тише, будто по секрету: — Ты так хотел убить меня. Тебе это удалось. Какой ценой — другой вопрос. В своем хитроумном плане мести ты не учел двух вещей: Рики — его чувств и могущества Танагуры, чьи технологии способны воссоздать элиту из пепла. Гай часто задышал. От ярости пальцы единственной руки сжались в кулак с такой силой, что хрустнули суставы. — Ты… ты… — зашептал Гай, — как же я тебя ненавижу! Впервые с момента смерти Рики я рад, что его нет. — Еще бы! — недобро усмехнулся Ясон. — Если учесть, какую жизнь ты ему уготовил, то несомненно смерть была для него лучшим выходом. Ты ведь наверняка не думал о том, на что стала бы похожа жизнь Рики после кастрации! — Всё же лучше, чем та, что была у него с тобой! Лизать хозяйский сапог — да уж лучше быть кастратом! — прорычал Гай, чувствуя, как под маской на коже выступила испарина. — Это Рики тебе сказал? — чуть склонив голову набок, бесстрастно поинтересовался Ясон и добавил: — Ах да! Ведь ты забыл спросить его! — Ему и не надо было ничего говорить! Я видел, во что ты превратил его! Мой Рики никогда и ни перед кем не опустился бы на колени! Он бы умер, но не стал лизать чей-то сапог! Гай задыхался от гнева. Ясон же был абсолютно спокоен. — Но он стал бы лизать оба сапога, если бы знал, что умереть может кто-то другой, — прищурив глаза, возразил он. — Но ты слишком туп, монгрел, чтобы выпустить мысли за пределы своего эгоизма. До этого момента Гаю и в голову не приходило, что Рики пошел на публичное унижение из-за того, что опасность угрожала его друзьям. Шок миновал быстро, и Гая с новой силой захлестнул гнев. — Давай, вали всё на меня! — Гай почти выплевывал слова в бесстрастное лицо блонди. — Кто бы рассуждал об эгоизме! Ты получал удовольствие, унижая Рики! Да ты его фактически растоптал тогда! Я не мог допустить, чтобы он и дальше так унижался! — И потому унизил его еще сильнее, — парировал Ясон. — Катце сказал мне, что дал тебе время поразмыслить обо всем. Да только время — это слишком мало. Нужны еще и мозги. — Я любил его! Я был его семьей! Но появился ты… — И со временем стал для него важнее, — закончил за него Ясон. — С этим ты смириться не мог. — Ты уничтожил Рики! Превратил его в свою игрушку! — выкрикнул Гай и тут же, забывшись, криво улыбнулся, от чего глянцевая поверхность маски сморщилась, а лицо под ней обдало жгучей болью. — Я вырвал его из твоих лап! Жаль, что не вместе с лапами. Жаль! — Я уничтожил Рики? Так это я напичкал Дана Бан взрывчаткой? — невозмутимо спросил Ясон. — Это я лишил Рики смысла существования, превратив его в инвалида? Это я планировал обречь его на одинокую жизнь калеки-кастрата? И где! В Кересе! Длинные ресницы Ясона прикрыли сузившиеся от злости зрачки. Гай невольно вжался спиной в подушку. — Как же он, наверное, боялся тебя, — прошептал он. — А ты не боишься? — сверкнув глазами из-под ресниц, поинтересовался Ясон. Гай еще не успел подумать об этом. Понятно, что появление блонди в этой комнате не сулило ему ничего хорошего. Но он был так поглощен собственной ненавистью, что не подумал о Ясоне и о причинах, приведших его сюда. — Я не твой пэт. С чего мне бояться тебя? — чувствуя, как бледнеет под маской, огрызнулся Гай. Вышло не очень убедительно, и страх начал уверенно заползать под кожу, сделав липкой от пота единственную ладонь. Но мысленно Гай уже изо всех сил убеждал себя в том, что Ясон явился в клинику с единственной целью — продемонстрировать свое величие бессмертного блонди, ткнуть Гая лицом в его же собственное дерьмо, указав на бессмысленность всего плана. Гай себя именно так и ощутил — в дерьме. На фоне надругательства над Рики, его смерти и увечности самого Гая Ясон Минк сиял: могущественный, недосягаемый и несокрушимый. — Невероятно, — констатировал Ясон с видом ученого, изучающего интересный объект. — Ты не раскаиваешься в том, что погубил Рики. Ты сожалеешь лишь о том, что я остался жив. Ясон встал и посмотрел на Гая сверху вниз. — Я говорил тебе, что уничтожу тебя, монгрел, если ты встанешь на моем пути? — гордо приподняв подбородок, равнодушным тоном произнес он. Гай ощутил, как у него заныли некогда сломанные Ясоном ребра и разболелась рука, которой уже не было. — Ты хотел получить новый облик? Обрести новую жизнь? Убежать от воспоминаний? — продолжал Ясон. Гая начало трясти, а по коже поползли капли ледяного пота. Он слишком хорошо помнил искаженное яростью лицо Ясона там, на третьем подземном уровне Дана Бан. Он будто снова ощутил удар в грудь. Удар такой силы, будто его сбил грузовой аэрокар. И в ушах снова раздался треск ломаемых невероятной силой блонди человеческих суставов. — Ты получишь новый облик, Гай, — говорил Ясон, — такой, о каком даже помыслить не мог. Я предоставлю тебе лучшего специалиста на планете. И новую жизнь ты тоже получишь. Единственное, чего тебе не видать — это побега от воспоминаний. Память останется с тобой. Об остальном позаботится Рауль Ам.