Шепот стен

      В подвальном этаже парни тоже включили фонари и начали оглядываться.       - Нужно, наверное, позвонить им, - нерешительно проговорил Павел, ковыряясь в сумке в поисках телефона. – Предупредить их о том, где мы.       Свет телефона окрасил его лицо в голубой, он набрал среди немногих номеров Андрея, как раз за секунду до того, как стоящий спиной к нему Леша резко развернулся и схватил парня выше локтя. Тот продолжал держать телефон в зажатой руке экраном вверх. Свет от него и фонаря в руке Леши, освещал парней снизу.       - Ты что, сыкун, опять? Не пытайся испортить мне веселье, я тебя предупреждал. - Его лицо, освещаемое синим, казалось еще более страшным и угрожающим. – Предупреждал ведь?       - Д-да, - выдавил Паша, вжимая голову в плечи.       Телефон оборвал связь, и на экране высветилось «Нет сети». Леша опустил на него взгляд и, заметив надпись, добавил:       - Здесь нет связи, мы в подвале, дебил.       Еще раз встряхнув парня так, что с плеча слетела сумка, Леша оттолкнул его, будто ему было неприятно стоять к нему так близко.       - Пошли, - скомандовал он, направляясь по одному из коридоров дальше. Паша как зачарованный смотрел на высветившуюся надпись, с разочарованием понимая, что остался один на один с человеком, с которым и в толпе не хотел бы сталкиваться.       Подвальный этаж, который теперь исследовали парни, мало походил на первый, но и складными помещениями их не назовешь. На полу валялись куски досок, некоторые из них похоже были раньше здешними дверьми. Их будто взорвали или вытолкали изнутри, и теперь они скрипели под ногами. Воздух здесь был более затхлым, напоминавший склепный. Из-за одной из дверей несло разлагающейся плотью, словно кусок мяса оставили на столе во время дневного пекла, видно птица или кошка попала и не выбралась. Дверь оказалась заперта, они не стали ломиться, лишь зажали носы, проходя мимо.       Леша шел впереди, а Паша плелся сзади, пытаясь не привлекать внимания. Ему все больше и больше не нравилось это место и вся затея вместе взятые. Ему казалось, что стены шепчут что-то, возможно рассказывают свои истории, не очень приятные. Сложно было представить, сколько они перевидали, и совсем не имеется в виду нашкодившие подростки, эти истории были страшнее. Из рассказов местных можно понять, что дерьма они натерпелись сполна. Здесь коридоры более узкие, а бетон давил всей своей тяжестью.       Не смотря на то, что Паша не хотел сталкиваться с Лешей, он от него не отставал. Фонарь Паши не рыскал по всем углам, а освещал только пол под ногами, чтобы лишний раз не спотыкнуться. Свет от фонаря Лёши наоборот перескакивал с предмета на предмет, и тени то появлялись, то исчезали. Воображение парня играло с ним злую шутку, искажая их и предавая им форму. Он чувствовал, что если сейчас обернется, так очень резко, то увидит кого-то или что-то, что тянет к нему свои когтистые с длинными скрюченными пальцами лапы.       А Леша был расслаблен, ему нравилось ходить среди развалов, нравилось ощущать чужое присутствие из-за играющих теней и шагов, что отдавались эхом. Словно музыка для его ушей.       Он не искал ничего конкретного в этом здании, только может быть чувство прикосновения к чужой истории.       Все пятеро осматривали развалины без зазрения совести, просто развлекаясь. Вот только стены не шептались, не рассказывали историй, они смеялись и плакали, как черти, завидев кого-то нового в затхлом пространстве.       Шепот стал громче и уже не казался выдумкой воображения, даже Леша заметил это. Его завлекал голос, словно это был голос прекрасной соблазнительный красавицы. Он стал заходить в каждую открытую комнату, его запал разгорался, но в комнатах была только полуразвалившаяся мебель и то, что от нее осталось.       Паше все больше хотелось просто взять и выйти, прямо сейчас. Он не мог, не мог показывать свою слабость, точно не перед Лехой. Не перед этим человеком, для которого не существовало никаких правил.       Леша зашел в очередную комнату, взяв правее, и стал осматриваться. Паша подошел к порогу, он просто надеялся, что тому все это наскучит или он захочет спать, и они уйдут. Здесь, что в комнате, что в коридоре, стало меньше мусора, нога ступала без ощупи. Пытаясь взять себя в руки, он переступил порог, чтобы осмотреть почти пустую комнату, как ему казалось.       Свет уперся во что-то странное, тряпичное, его как током поразило. Лешин фонарь взял выше. Там оказалось лицо, в круге света ясно было видно лицо живого человека. Силуэт чуть полноватого мужчины виднелся в небольшой комнате благодаря отраженным лучам света. Его огромная грудь почти невидно двигалась. При виде двух парней мужчина даже не удивился, он просто продолжал улыбаться своей невыносимо слащавой улыбкой от уха до уха. Его щелки-глазки, казалось, внимательно изучают вошедших, как и они изучали его. На нем был надет странного вида костюм, он казался старым до неприличия, но очень аккуратно ухоженный, и сидел идеально. Они секунду взаимно оглядывали друг друга, вдруг незнакомец поднял руку, продолжая сидеть на столе.       Паша и не заметил, но на левой руке мужчины была надета старого вида тряпичная кукла с глазами пуговицами в миленьком платьице. Комично было видеть подобного индивидума здесь, в старом развалившемся здании.       Леша усмехнулся, видно он подумал о том же. Кукла тут же повернулась к нему, Паше показалось, что она улыбнулась, хотя это было невозможно, тряпичные куклы не имеют мимики. И тут она заговорила:       - Здравствуйте, детки, - произнесла она писклявым высоким голоском, открывая свой кукольный рот, мужчина же напротив и не шевельнулся, продолжая широко улыбаться.       Парню привиделось, словно свет мелькает слева от мужчины у его правой руки.       - Кто к нам пожаловал? - снова заговорила кукла и засмеялась. И тут Паша понял, что было в руке мужчины - нож, длиной сантиметров двадцать. Он не знал какого хрена происходит, но здесь явно было опасно. Он хотел предупредить Лешу, но тот и так все понял и медленно отходил к двери, продолжая светить на мужчину в костюме.       Павел никогда не видел его столь серьезным, тот источал опасность, как и всегда, даже больше обычного, но теперь была в нем и настороженность. Это дерьмо его явно смущало. Кукла продолжала заливаться веселеньким смехом, почти дружелюбным. Двигалась лишь левая рука мужчины.       Они были уже у входа, оба пятились, когда кукла перестала заливаться и вновь произнесла свое "детишки", словно говорила о невероятно приятной сладости, и мужчина неожиданно пришел в движение, будто мозг был у куклы, а сам он был не чревовещателем, а марионеткой.       Они побежали быстро как могли дальше по почти чистому коридору, даже не оборачиваясь. Но урод двигался невероятно быстро несмотря на свои габариты. Паша чувствовал его тяжелое дыхание, смешивающееся с его собственным. Послышался свист, рядом с парнем пролетело что-то сверкающее. Нож. Он пронесся буквально в десяти сантиметрах от Паши, он почти слышал, как сталь разрезает воздух. Сумасшедший размахивал холодным оружием как безумный, хотя, наверное, таковым и был.       Паше не верилось, что этот человек просто убьет его, он никогда не думал, что окажется вот так близко к смерти. Именно в данный момент, когда несколько десятков грамм металла, наточенные до способности убить, оказывались очень близко. Бежать, казалось бы, он не мог, но что-то внутри заставляло его забитые кислотой дохлые мышцы работать лучше, чем всегда.       Так он даже смог обогнать Лешу, что не бежал в таком страхе, его не подгонял ужас человека с ножом. Так они лавировали в темных коридорах, несясь куда глаза глядят. Паша думал, что если, а вдруг тупик, тогда они станут легкой добычей. Мясом для разделки.       Умирать или попадаться Леха не собирался, вся ситуация его забавляла. Мужиков с ножами он не боялся, по крайней мере мог дать отпор. Но ублюдок вызывал у него мурашки.       Да и не на шутку испугавшийся ботаник сверкал перед ним пятками, если бы мог Леша засмеялся, но не хватало воздуха, даже чтобы дышать.       И все же связываться с убийцей он не собирался, надо было как-то уйти от него, но как? Пока он думал не заметил при очередном повороте, что парень перед ним исчез. Он не успел понять, что это ненормально, как чья¬-то рука схватила его за шиворот. Теперь он попался. Волна прошлась от пяток к позвоночнику и разошлась в районе груди. Можно было назвать это испугом. Что-то тащило его буквально мгновение, и перед его глазами вдруг закрылись двери. Шкаф.       Он громко дышал после бега, ошалелого вида ботаник показал ему знак «тише», приложив палец к губам. В его глазах застыл страх. И фонарь выключился.       Спустя мгновение мимо них протопал тяжелый чревовещатель. Он не заметил, что преследуемые исчезли.       Слушая удаляющиеся шаги, парни выдохнули. Сердца колотились от бега и адреналина. Паше казалось, что сейчас у него будет сердечный приступ. За всем происходящим Леша не сразу заметил, что в шкафу очень тесно, они стояли практически прижимаясь к друг другу. Паренек, опустив голову, тяжело выдыхал воздух ему в плечо.       Чуть успокоившись, Паша начал шевыряться, даже пыхтел и кряхтел немного. А потом опять все стихло.       Его неимоверно трясло, потрясывало где-то внутри и передавалось на кончики пальцев. На правой руке чувствовалось что-то липкое. Небольшой огонек жег его руку. Паша в погоне не заметил, как улыбающийся монстр задел его. Всего лишь порез, но стоило его перевязать. Любые движения приводили к ощутимой боли. Он не боялся ее, боли, бывало и похуже, ведь он неудачник.       Паша набирался смелости обратиться к Лехе за помощью, но больше всего ему не хотелось выходить из спасительного шкафа. Не хотелось выходить в темень и делать вид, что ему ни капельки не страшно.       Он надеялся, что теперь Леша все же захочет уйти. Но по его взволнованному дыханию у виска Паши, можно было понять, что теперь лишь сильнее заинтересовался этим местом.       - Эм, ты не поможешь мне? – сказал он неуверенно. Ему казалось, что сейчас на него накричат, а хуже всего посмеются. Рука болела, конечно, но это было почему-то не важно.       - Чего тебе? – послышалось в темноте.       - Меня ранило. Не могу перевязать сам…       - Ну, тогда пошли, с наружи будет проще, - Леша хотел открыть дверь и выйти, в тесноте уже становилось жарко.       В испуге Паша схватил на ощупь его руку, они стояли слишком близко, так, что чувствовали каждое движение.       - Не надо, вдруг он вернется, когда не найдет нас.       Как в подтверждение его слов послышался грохот достаточно близко к ним. Леша фыркнул, а потом почувствовав дрожь ботаника, развеселился.       - Че делать-то?       - Достань из моей сумки перевязку… - Окей, - руки Леши погладили ребра парня, спустившись на живот. - Лады, и где тебя ранило? – в его голосе послышалась легкая насмешка.       - Вообще-то… рука… - по телу пробежали мурашки.       - Хорошо, где у тебя эта сумка? – его правая рука погладила левое бедро парня, с начала спереди, спустившись с живота, а потом с боку и по кругу к ягодице. Хмыкнув, продолжил с другой стороны: там сумка нашлась. Он нырнул внутрь, ненароком прижавшись сильней к пыхтящему Паше. Словно напрягаясь от поиска бинта или повязки, он тяжело выдохнул у уха парня. Это было сделано почти неприлично.       Как только Паша подумал, что больше не может ни о чем думать, как тот уже вытащил повязку из сумки и отодвинулся.       - Какая? – послышался грубый отрезвляющий голос.       - Правая, - ему стало неприятно от глупостей, что творились в его голове.       Пальцы еле касаясь ощупали его руку. Когда они дотронулись до пореза, Паша зашипел, его аж всего передёрнуло, хотя боли особой он не чувствовал.       - Больно? – сочувственно на ухо. Вновь его ввело в ступор. Пока он не мог шелохнуться, его успели резко перевернуть, если раньше он стояли боком к дверцам, то теперь Леша был к ним спиной. В тесном пространстве, предназначенном для документов, не было места для маневра. Будучи вытянутым в ширину, шкаф стеснял их движения, Леша даже не мог обеими руками достать до раны, не то, что перевязать ее.       Они опять прижимались к друг другу. Колено Леши протиснулось между ног Паши из-за нехватки места. У Паши сперло дыхание, это давно уже не внедрение в личное пространство, а намного ближе.       Активно работая руками, Леша подергивался, стесняя ботаника. Его крепкое, хоть и не большое тело было горячим, казалось, в местах соприкосновения кожа закипала. Паша смотрел в полную темень потолка. В голове вертелось ахинея, в которой временами всплывал образ стоящего перед ним парня.       Леша завязал узел, в другой ситуации парень бы саркастически заметил бы, что не уверен может ли он их завязывать, но не в этот раз.       - Вот так, - в абсолютной темноте не видно было ни зги, но парню показалось, что он буквально увидел, как лицо Леши приблизилось.       «Что за глупости?» - подумал он, - «Неужели он…». Почувствовалось чужое дыхание на губах.       - Ха, - выдохнули ему в лицо, - Ха-ха. – Леша залился еле подавляемым грубым смехом. Он гоготал почти в голос и не мог остановиться. Казалось, от его содроганий сломается шкаф, сложится, как карточный домик.       Он буквально вывалился наружу, хватаясь за дверцы.       - Вот же ж, ублюдок, я чуть не сдох от смеха. Жаль я не мог видеть твоей рожи, точно бы обоссался.       Он согнулся пополам и затрясся. А Паша негодовал, невероятная злость окатила его, у него даже уши покраснели. Обманщик просто насмехался над ним, как и всегда. Ему жутко хотелось выскочить из шкафа и налететь на Лешу с кулаками, но в этот момент он осознал свое крайне неловкое состояние – у него стоял. И похоже другой это знал, и поэтому не мог остановиться.       Теперь уже сильнейший стыд заполнил его чувства. Как же ему хотелось исчезнуть. В груди щемило, он знал, всегда, наверное, что всю жизнь будет предметом издевательств других, более сильных, более уверенных, более жестоких. Прикрыв руками выступающий пах, он присел, скользя по стенке шкафа.       Почти кашляя от смеха, Леха смотрел на Пашу сверху вниз. Эта картина невероятно поднимала ему настроение. После темени шкафа коридор, казалось, был в вечерних сумерках, и все прекрасно удавалось увидеть.       В этот момент не хотелось слышать заглушающий смех. С трудом, но он поднял голову, взглянув на Лешу, вытирающего слезинки с глаз. Его искаженное, почти страдающее, лицо было противно ему. Он видел в нем свою низость и слабость. Все прежние страхи отошли на задний план. Неимоверная грусть заставила отвести глаза от лица парня.       В смазанном изображении он заметил чуть слева черную тень, почему-то привлекшую его внимание. Он все еще чувствовал обуявшую его апатию, когда сфокусировал взгляд. Его апатия не прошла, только ноги отказали.       В тени дальнего коридора на расстоянии метра от пола повисла фигура человека. Казалось бы, имеющее очертание лицо, не отрываясь, смотрело на них. Парень чувствовал, как волосы вставали у него начиная со спины. Чернее черного силуэт не исчезал. Нижняя губа парня тряслась. Волна мерзкого страха смыла оцепенение, и он начал лихорадочно искать под собой на дне шкафа фонарь. Но тот был в сумке.       Леха заметил странное поведение Паши. Даже он мог понять, что что-то не так с побелевшим, как мел, лицом парня, не отрывающегося от чего-то позади него.       - Ты чего припадочного строишь? – он приблизился и слегка наклонился, перекрывая обзор.       Появившееся лицо, так ненавистное ему минуту назад, слегка вздернуло его, вернув частички разума. Он залез в сумку за фонарем.       Оно все еще там. Должно быть там.       Он оттолкнул Лешу в сторону, сразу же направляя свет в коридор. Как и ожидалось – там никого не было. Вспомнив как дышать, он рывками вдыхал и выдыхал воздух.       Леша только вздохнул, отворачиваясь от вытянутого из-за подсветки лица парня.       - Пошли дальше. Мне опять скучно. Или ты хочешь остаться до конца своих дней в этом обоссаном шкафчике? – кинул он небрежно, направляясь дальше в глубь, как раз в ту самую сторону.       Паша сейчас ни за какие богатства мира не вылез бы отсюда.       Оно было. Это не просто померещилось, оно наблюдало за ними.       Слыша отдаляющиеся развязные шаги Леши, он осознал еще кое-что: он здесь один. В полной тишине мерещились (или реально были?) ожившие звуки: шорохи, которых раньше явно не было. Стопы покалывало, здание больше не было таким пустым, как казалось в начале.       Он вылез и в миг догнал Лешу.