***
В этот раз дверь открыл боцман, которому Флинт поручил, будто бы специально издеваясь, сопроводить лорда до берега, где уже самолично ожидал их в компании нескольких человек. Флинт был мрачен и старался вообще не смотреть лишний раз на лорда, словно его там и не было. Томас тоже не произнес и слова. Флинт отдал четкие и короткие приказы, и уже через пару минут они плыли в шлюпке к «Моржу», где их уже ждал Сильвер. Пираты же странно и как-то зло поглядывали на Томаса, они догадывались, что такое плохое настроение у капитана было из-за их заложника, и они были явно не в восторге, что этот самый «виновник» сидит напротив и плывет с ними. Как только они поднялись на корабль, Флинт отдал приказ отвести Томаса на нижнюю палубу и запереть. Сильвер же настороженно смотрел то на капитана, то на лорда, не сводя с них глаз. И только когда капитан дал добро на отплытие, принялся командовать. Сам Флинт поднялся на кормовую палубу и смотрел на Нассау, стараясь направить мысли в нужную сторону и отбросить все сомнения.***
Вновь оказавшись взаперти, Томас тяжело вздохнул. Не так он, конечно, представлял себе это плавание — весь путь провести под замком и в четырех стенах. А чего он, собственно, ожидал? Того, что он будет сидеть в капитанской каюте и водить разговоры с капитаном? Да уж, слишком наивно. А Томасу хотелось этого? Он старался об этом не думать и вовсе больше не допускать в свою голову подобные мысли. И к тому же, кажется, он не на шутку разозлил капитана Флинта своей просьбой, и теперь можно забыть о «нормальном общении». Он, привалившись к переборке, опустил голову и тихо усмехнулся. «Ты хотел отправиться с ними. Пожалуйста. Твое желание исполнено. Дурак», — думал Томас. А живот, как назло, предательски заурчал, напоминая Томасу, что ел он один раз и то вчера, вместе с Флинтом. На что у Томаса вырвался тяжелый и протяжный выдох. Томас не знал, сколько он провел взаперти, однако он искренне удивился, что, конечно же, не отразилось на его лице, увидев на пороге своей темницы все того же боцмана, который стал, кажется, еще мрачнее, чем утром. — Поднимайся. Тебя хочет видеть капитан, — проговорив это, Билли отошел, давая Томасу выйти, а затем слегка толкнул его, заставляя идти вперед. Сам же Томас был, конечно, рад этой вылазке. Ему, откровенно говоря, не хотелось провести все время там, так и ничего не увидев. Когда он зашел в капитанскую каюту, то первым, что он увидел, был Флинт, стоявший спиной к дверям и разбирающий что-то на своем столе. Услышав, что в каюту зашли, Флинт не оторвался от бумаг и только коротко, но не менее строго бросил: — Свободен, Билли. Билли хотел что-то сказать, но передумал и вышел, закрыв за собой дверь. Томас же, услышав приказ капитана, невольно вздрогнул. Почему-то именно сейчас ему стало неудобно за то, что он напросился в это плавание шантажом. И отчего-то ему было сложно представить общение с Флинтом после этого. И к тому же, Флинт не выглядел особо располагающим к разговорам утром, и Томас предполагал, что это продлится до возвращения в Нассау. Но он в очередной раз просчитался, что-то это стало слишком часто происходить после его знакомства с Флинтом, и, собственно, по отношению к самому Флинту. Томас попросту не мог предугадать действия этого человека. Тем временем в комнате повисло молчание. Томас, стараясь понять Флинта, не сводил глаз с его спины. Флинт же отчетливо чувствовал этот взгляд, но не торопился заводить беседу. Однако через пару минут он, положив бумаги на стол, повернулся к Томасу, все еще стоявшему возле двери, не решаясь пройти. — Я подумал, возможно, вам есть, что занести в свой дневник, милорд. Поэтому можете располагаться, — Флинт отвел левую руку в сторону, явно показывая на что-то. И только теперь Томас заметил, что в каюте что-то изменилось после его последнего пребывания здесь. Возле капитанского стола слева стоял небольшой стол с наклоном в сорок пять градусов и развернутый по диагонали каюты. Томас рассеянно посмотрел на стол и только после сделал пару неуверенных шагов. Флинт наблюдал за его осторожным передвижением и тихо усмехнулся. Томас все же нашел в себе силы и прошел за стол, где были предусмотрительно приготовлены чернильница с пером. Окинув взглядом предметы, он посмотрел на Флинта, который до сих пор наблюдал за ним. Лорд хотел что-то спросить, но передумал, потому что у него в голове не было сформулировано ни единого четкого вопроса. И снова капитан Флинт сумел его удивить. Кажется, еще чуть-чуть и Томас попросту откажется от затеи как-то понять капитана Флинта. Поэтому он счел нужным лишь кивнуть и поблагодарить за такой щедрый подарок и возможность. Ведь ему действительно было, что занести в дневник. — Благодарю, — искренне, но от этого не менее сдержанно и официально произнес Томас, на что Флинт только кивнул. После чего он, наконец, прервал зрительный контакт и, обойдя свой стол, сел за него и вновь занялся своими бумаги, будто бы и не замечая чужого присутствия. Только после того, как Флинт сел, Томас опустился и на свой стул, все еще пытаясь понять, чем вызван столь щедрый дар. Открыв сумку, он достал свой дневник, в котором помимо его мыслей и умозаключений были и его небольшие заметки и предложения по вопросу Нассау, а также наброски вопросов, которые он хотел обсудить с Эшем. Но об этом Флинту знать необязательно, разве только он сам не попросит показать ему этот дневник. Вот тогда будет катастрофа! Трудно представить, что случится, если пираты узнают планы Лондона. Подавив тяжелый вздох, Томас перевел взгляд на Флинта, а затем, раскрыв дневник на чистой странице, взял перо. Томас не мог с точностью сказать, сколько он уже находится в капитанской каюте. Он просто забылся, совсем не замечая, что в каюте есть еще кто-то, кроме него. Дневник и его содержимое полностью завладели его мыслями, и Томас был рад забыться, окунуться в свою работу и размышления. И эти мысли вытеснили все остальные, полностью завладели разумом лорда, не давая и шанса другим и посторонним мыслям. А их стоило бы рассмотреть и задуматься над ними, потому что они действительно настораживали. Томас был из тех, кто мог отгородиться от мира и полностью погрузиться в работу несмотря на то, что рядом есть люди. Томас их попросту не замечал, но он никогда не мог расслабиться и всегда был настороже. Вот только с Флинтом он действительно полностью погрузился в свои мысли. С Флинтом Томас мог расслабиться, но почему это происходит, Томас понять не мог. И позже он однозначно поломает над этим голову, но не сейчас. Но у Флинта дела шли не так хорошо, как у Томаса. Флинт был всегда настороже, всегда наготове и расслабиться в чьем-то присутствии он однозначно не мог. Тут уж сказывалась пиратская судьба, что припечатывает легкую паранойю. Однако Флинт не мог не отметить, что с Томасом ему спокойнее, что ли. Что-то легкое, незаметное витало в его каюте, то, чего не было там никогда. И Флинта это не особо радовало, он не знал, откуда это взялось. Однако он то и дело бросал взгляды на лорда — на то, как он слегка хмурился и как проводил левой рукой по волосам, слегка растрепывая их на затылке. И, кажется, не замечал ничего вокруг, даже момента, когда пробили склянки, созывая пиратов на ужин. Флинт несколько секунд смотрел на Томаса, но никакой реакции не последовало, поэтому он вышел из своей каюты и вернулся с двумя тарелками, удивленно отметив про себя, что Томас вообще не заметил его отсутствия. Флинт не знал, в какой момент его посетила мысль ужинать в своей каюте, да еще и вместе с Томасом. Но вести лорда туда, где сейчас ужинает вся его команда, которая, к слову, не в восторге от пассажира, было бы глупостью. Поэтому Флинт поставил тарелки на стол: одну ближе к стулу, что стоял возле стола, а другую ближе к себе. Флинт достал из ящичка бутылку рома и пару стаканов, затем он сел на свой стул и посмотрел на Томаса. Томас же понял, что что-то не так, только когда в каюте запахло едой. Он даже не заметил, что Флинт куда-то уходил, но стоило запаху еды появиться, заполняя собой всю каюту, пустой желудок дал о себе знать. И то не сразу. Томас оторвался и вернулся «на землю», когда Флинт уже несколько секунд смотрел на него. Томас, будто бы очнувшись, сначала несколько секунд растерянно моргал, смотря на стол капитана и на стоявшие там тарелки, и только потом перевел взгляд на самого Флинта, который не переставал смотреть на лорда с лёгкой усмешкой. Он уже подумывал, если Томас и тарелок с едой не заметит, начать есть без него. — Вы, наверно, проголодались, милорд. Прошу, — сказав это, Флинт кивнул на стул, предлагая Томасу пересесть, а сам, налив себе рома, сделал пару глотков. Только Томас не сразу последовал за советом Флинта. Ему часто приходилось работать допоздна в Лондоне, поэтому он сначала размял затекшие конечности и повертел шеей, разминая так, что суставы хрустнули. И только после этого он поднялся и прошел на предложенное место. Флинт же, посмотрев на Томаса, негромко хмыкнул, а когда тот сел, то налил рому и ему. Ели они молча, и, как ни странно, им было комфортно, как и тогда, в таверне Гатри. Когда с едой было покончено, Флинт, навалившись на спинку стула, сделал пару глотков рома и спросил: — Зачем вы поплыли с нами, милорд? Томас, слегка отстранив пустую тарелку, взял в руки стакан и опустил их на колени. Он задумчиво смотрел на них и, услышав вопрос Флинта, лишь слегка улыбнулся. Но отвечать явно не собирался. — Зачем напросились? Потешить свое самолюбие? Или похвастаться перед своими друзьями в Лондоне? Флинт терпеливо ожидал ответа. Он, наконец, хотел понять. Однако лорд так и не спешил с ответом. А что Томас мог сказать? Он впервые не знал, что ответить, не знал, что сказать. Ведь он и сам не понимал, зачем. Но капитану он этого говорить не хотел. Это было бы лишним, это могло дать повод усомниться в стойкости и оправданности действий лорда. Ведь у таких людей, как Томас, все действия просчитаны на несколько шагов вперед. Но только не в этой ситуации и не у Томаса. Поняв, что Томас не собирается отвечать, Флинт выпил залпом содержимое своего стакана. Это раздражало. Томас раздражал. И к тому же ром дал о себе знать, и поэтому ему стоило быть подальше от Гамильтона, особенно сейчас. Ему нужно было сменить обстановку, иначе он просто сам убьет этого чертового аристократа. Поэтому он молча поднялся и, взяв тарелки, покинул свою каюту. Как только Томас остался один, он тоже залпом выпил ром, что был в его стакане. Слабо поморщившись, он потянулся к бутылке, которую оставил Флинт, и налил себе еще. Флинт, скорее всего, заметит, что рома убавилось, но Томасу было плевать. Отпив сразу половину, Томас тяжело вздохнул. Он злился, но злился только на себя. Поэтому он, осушив стакан еще одним большим глотком, встал и, более не посягая на чужое спиртное, потому что этого ему уж точно не простят, он прошел за свой стол и сложил дневник в сумку. Почему-то он был твердо уверен, что Флинт, вернувшись, отправит его обратно в его импровизированную тюрьму прямо на корабле. В этот раз Томас не ошибся с расчетами, и вернувшийся с несколькими людьми Флинт действительно распорядился, чтобы лорда отвели обратно и как следует заперли. Томас почему-то был рад, ему нужно было подумать. Пусть ром — не лучший допинг для умных мыслей, но он хотя бы заставит мысли шевелиться. Как только дверь закрылась и капитан остался один, он прошел к своему столу и взял бутылку с ромом. Отметив, что содержимого явно убавилось, он громко усмехнулся на один уголок губ и приложился к бутылке, не став заморачиваться со стаканом.