***
Жизнь в Нассау продолжалась. Флинт был у себя в лагере и, как всегда работал на открытом воздухе. Он как раз зашел в комнату, как в косяк открытой настежь двери постучали, привлекая внимание. — Можно? — спросил Томас, стоя на пороге и улыбаясь. — Конечно, — отозвался Флинт, вмиг узнавая голос и повернувшись к гостю, уже не в первый раз замечая, что Томас единственный, приближение которого он не может почувствовать. — У меня послание от мисс Гатри, — сказал Томас, пройдя в комнату и передавая Флинту записку. Флинт удивленно посмотрел на Томаса, приняв записку и прочитав послание, Флинт не мог не спросить чуть насмешливо. — И когда это ты стал мальчиком на побегушках? — Я и не стал. Просто сам изъявил желание передать записку. Глаза, в которых Флинт продолжал видеть небо, но в которых сейчас плясали озорные огоньки. Пара шагов и вот идеальная слепая зона комнаты, которую невозможно никак увидеть снаружи и Флинт уже с силой прижимает тело Томаса к себе и целует его губы. И только в момент соединения их губ, он позволяет себе на пару секунд, не больше, отключиться от всего мира, сосредоточившись на одних таких желанных, как свежий глоток воздуха, губах. А затем обратить весь свой слух до предела, потому что иначе это могло обратиться в катастрофу. И вот заслышался одинокий стук, что поднимался по лестнице. Сильвер. Флинт усмехнулся, отрываясь от губ аристократа. Иногда Сильвер бывает слишком шумным, что в данном случае на пользу обоим мужчинам. Они оторвались друг от друга на приличное расстояние, в то время когда Сильвер уже подошел к открытой двери. Подобная сцена на грани разоблачения, могла смутить любых, кто чуть было не попался, но только не этих двоих. Томас слишком хорошо владел своим лицом, как и Флинт. Так что когда Сильвер постучал, привлекая внимание, их лица не выражали ничего. — Капитан, можно? Нужно кое-что обсудить. Томас понял, что ему пора и уже спускаясь по лестнице, он услышал Флинта, который вышел из комнаты вслед за ним к Сильверу. — Передавайте благодарность мисс Гатри за ее послание, — не смог удержаться, что бы беззлобно не поддеть своего аристократа. Томас обернулся и сдержанно улыбнувшись, кивнул, однако в его глазах было обещание, что он еще отыграется за это. Томас давно догадывался, что Флинт что-то усердно и очень долго ищет. И у него было предчувствие, что Флинт это, что бы это ни было, скоро найдет.***
Так и случилось. Записка, что принес Томас от Элеонор, содержала в себе координаты наводки. И на том корабле было именно то, что Флинт так упорно искал. Вернувшись в Нассау, Флинт первым делом пошел к Гатри, у которой, как и ожидалось, был и Томас. До этого послав паренька к Вейну с посланием явиться к Гатри. Сильвер с Билли предварительно были вместе с Флинтом. Сильвер повернув один из стульев сел недалеко от входа, все же с одной ногой было немного трудно стоять, Билли остался стоять возле двери, а Флинт сел на стул, что был возле стола Гатри. На все расспросы Элеонор, капитан отвечал коротко, что нужно дождаться еще одного. Элеонор села за стол, а Томас остался стоять за ее спиной, и им ничего не оставалось кроме как ждать и только догадываться. — Какого черта Флинт? — спросил Вейн, едва появившись на пороге. Флинт жестом головы попросил его сесть на соседний стул. — Итак, — начал Флинт. — Позвольте рассказать об одном испанце по имени Васкес…. Рассказ Флинта закончился после его идеи и плана захватить испанский галеон «Урка де Лима». Сказать, что все были удивлены и пребывали в шоке, это не сказать ничего. Только Билли с Сильвером были предельно спокойны, потому что были в курсе плана их капитана, к тому же, надо же было кому-то помогать скрыть все от команды и отвечать любопытным, но не слишком умным головам. — Флинт ты сумасшедший, ты знаешь об этом? — спросил Вейн, доставая папиросу и закуривая. — Вейн, ты здесь лишь потому, что мы заключили с тобой союз, когда Нассау нуждался в защите и был на грани. Поэтому, ты можешь быть свободным или заткнуться и открывать свой рот только по делу, — проговорил Флинт. Судя по его глазам, что начинали потихоньку темнеть, Томас понял, что спокойствие Флинта было на грани того, чтобы помахать ручкой на прощанье и уступить место штурмовому разбушевавшемуся морю, и поэтому он решил вмешаться, высказав очевидное: — Это чистое самоубийство! — все посмотрели на него и никто не был удивлен, что аристократишка был против безумной затеи Флинта. Все кроме Флинта, что посмотрел на Томаса хмурым взглядом. Флинт явно рассчитывал найти поддержку от него. «Не думай, что раз мы любовники, то я с радостью отправлю тебя на смерть» Флинт мог буквально прочитать ответ Томаса в его глазах. — И что вы хотите сделать с этими деньгами? — задал разумный вопрос Томас, подойдя к столу Гатри. — Защитить Нассау. Сделать, наконец, независимым. Построить еще один порт и… — ответил Флинт, но его незамедлительно перебил Томас. — Значит никакого плана нет.! — на мгновение всем показалось, что атмосфера в комнате накалилась, и почти все, кроме Вейна, затаили на секунде дыхание, потому что так с Флинтом никто не говорил. Или говорили, но это были последние их слова. Но Томас казалось, был невозмутим, он тоже почувствовал надвигающую бурю в потемневших зеленых глазах. Но он не был бы аристократом, если бы не смог выкрутиться из этого положения. — Капитан Флинт можно вас на минутку? — нарочито вежливо спросил Томас, сменив тон. Флинт кивнул, и они вдвоем вышли из кабинета Гатри, остальные вздохнули с облегчением. Отойдя не слишком далеко от двери, Томас, повернувшись к Флинту, тихо спросил: — Ты серьезно? Это же самоубийство?! — обеспокоенно, так, как он не мог спросить при всех. — Да, я серьезно намерен это сделать. — И тебя не отговорить? — с какой-то обреченной надеждой, заглядывая в глаза. — Нет, — уверенно ответил Флинт, и уверенность это была не только в голосе, но и в глазах, в которых было спокойствие и железная уверенность. Томас тяжело вздохнул, он понял, что Флинт так упорно искал, и теперь так просто он не откажется от своих планов. Флинт принял свой выбор, и теперь Томасу предстояло сделать свой, и при случае сделать так, что бы Флинт вернулся живым из своего безумного предприятия. И одновременно с этим Томас вдруг подумал о том, что он сможет воплотить свои идеи в отношении Нассау, вот только совершенно не на той стороне, на какой изначально был. Вернулись они к остальным с невозмутимыми лицами, Флинт занял свое прежнее место, а Томас встал позади Элеонор, повернувшись ко всем спиной и смотря на улицу. — И что же вам нужно? — спросила Элеонор, обращаясь к Флинту. — 100 бочонков пороха, 1000 ядер, новые пушки 12-ти фунтовые не меньше дюжины, — перечислял Флинт. На «Морже» конечно тоже была пара пушек, но в недостаточном количестве для такого предприятия. — Остальное не проблема, а вот пушек нет, единственные пушки на острове только в форте, — произнесла Элеонор задумываясь. Томас до этого не вмешивался в разговор, но внимательно слушал каждое слово. Он развернулся и, подойдя к столу сказал: — А с пушками я могу помочь, — все удивленно уставились на него, и он поспешил добавить. — У Эша есть корабль, на котором есть все необходимое вооружение. Правда для начала придется его захватить. — И как вы предлагаете захватить корабль, на котором есть пушки? — нетерпеливо спросил Вейн, поддаваясь вперед и выжидающе смотря на Томаса. — Я знаю маршрут. И мне известно одно слабое место, — Томас перевел взгляд на Флинта. — Они останавливаются в одной бухте, чтобы пополнить запасы пресной воды. — А я не знаю ни одного пирата, который бы не справился с этой задачей лучше, и который смог бы захватить корабль с воды, без лишнего шума, — подхватил Флинт и перевел взгляд на Вейна, тот тоже посмотрел в ответ и лишь усмехнулся. Наскоро изобразив на столе Элеонор предполагаемую бухту в виде убывающего месяца на юге, которого был густой лес, из подручных средств. Билли же с Сильвером тоже присоединились к ним, подойдя ближе. Томас говорил, что он знал — факты, а Флинт применял эти факты, на практике превратив их в полноценный план, что гарантировал успех. Всех поразило то, как слаженно работали эти двое. По сути, только они вдвоем и говорили, склонившись над столом, обсуждали варианты вслух, дополняли предложения друг друга. Они просто дополняли друг друга, как небо дополняет море. Томас подает идеи, Флинт воплощает их в жизнь. — Итак, — подводит итог Флинт. — Мы останавливаемся на юге за лесом, за которым нас не будет видно, и высаживаем Вейна с командой в море. Вейн заходит с воды и захватывает корабль, а мы стоим за поворотом и подстраховываем. Людей на борту будет минимум, так что проблем быть не должно, но если что-то пойдет не так, то мы придем на выручку. — Хорошо, — соглашается Вейн откидываясь на спинку стула и смотря на Флинта чуть прищурив глаза. — У меня как раз нет корабля. Вам пушки, мне корабль. Флинт протянул ему руку в знак соглашения, Вейн встав со стула, пожал ее. Что ж начало положено. К тому времени, как они закончили солнце было готово вот-вот упасть за горизонт. Билли с Сильвером ушли в лагерь. Вейн и Флинт решили выпить в таверне, к тому же идти-то не далеко. Томас последним выходил из кабинета Элеонор, как тень, пройдя к себе. Расположившись за барной стойкой со стаканами и бутылкой рома, капитаны несколько минут молчали, потом Флинт спросил: — А как же форт? — А что форт? — переспросил Вейн. — Ты понял, о чем я. Неужели хочешь его оставить? — Нет. — А что тогда? Если не помнишь, то наше соглашение в партнерстве заключалось в том, что бы защищать Нассау. Я на море, а ты в форте. — Да помню я! — раздраженно бросил Вейн покосившись на Флинта и налив себе еще рому, добавил уже тише. — Просто ты не представляешь, как я соскучился по морю. По морскому ветру, по тому, как корабль идет по волнам. Форт я не оставлю, просто на время оставлю своего человека там. — Кого? — Вейн сразу не ответил, но Флинт понял кто это, и это осознание почему-то рассмешило его. — Только не говори, что это Рекхем? — А что если и так? –серьезно спросил Вейн. — Просто не хочу, чтобы о том, что мы затеяли, узнал весь остров раньше времени, — не менее серьезно проговорил Флинт. — Не узнает, — ответил Вейн. И он не шутил. Он прекрасно знал, с кем Джек связался, и он надеялся его вытащить из этого гадюшника. Но пока время видимо не пришло. Не сейчас. А сейчас придется недосказать Джеку значительную часть правды. Флинт, залпом допив остатки рома, поднялся на ноги и, похлопав Вейна на прощанье по спине, пошел к Томасу. Вейн же погруженный в свои мысли, тоже поднялся со стула, чтобы уйти и уже не видел, в каком направлении ушел Флинт. По привычке постучав, и не дождавшись ответа, Флинт зашел в комнату и запер дверь на ключ. Больше такой оплошности, как не запертая дверь не было. Томас стоял возле окна и смотрел на вечерние улицы Нассау, держа в руках стакан с ромом. Как только Флинт подошел ближе, он повернулся и посмотрел на него. — Я до сих пор не могу поверить, что ты действительно нацелился на испанский галеон. — Да, и ты только что стал полноценным соучастником пиратов и сдал вооруженный корабль Эша… — Прошу, только не начинай снова мне говорить, что плохо, а что хорошо, — устало и как-то обреченно попросил Томас, не дав капитану договорить, слышавший подобные речи уже сотни раз, о том, как для него, Томаса, плохо быть пиратом, он вернулся к столу и налил себе еще рому. — Хорошо, не буду, — пообещал Флинт, присаживаясь на край стола. — Иди сюда, — сказал уже тише, подцепив указательным пальцем камзол Томаса между пуговиц и притягивая его к себе. Томас не сопротивлялся, медленно приближаясь к Флинту. Не гладя поставил не нужный уже стакан на стол, потому что сейчас его глаза пленили чарующие зеленые глаза. А Флинт продолжал медленно тянуть за камзол, который в скором времени уже окажется не нужным на полу. Тянуть, приближаясь к таким соблазнительным губам, по которым он успел так соскучиться. Поцелуй после долгой разлуки кажется самым сладким, как глоток свежего воздуха, воздуха которым никак не насытишься. Первое прикосновение к обнаженной коже самым горячим, что выбивает дух, и заставляет хотеть еще и еще. Первое проникновение болезненным, но оно дарует ощущение того, что все реальность, что это не выдумка, не сон. Что эти чувства и эти ощущения реальны. Они настоящее. Удовольствие, наслаждение и полное удовлетворение. Хриплые стоны, искусанные в кровь губы, тяжелое дыхание, отметины на теле, как доказательства того, что было этой ночью, тоже, кстати, своеобразное доказательство, что это не сон, а реальность. И в довершение крепкие объятия, говорящие: я с тобой и никуда и никогда тебя не отпущу. Как будто, оба они, вроде бы уже взрослые мужчины, но боятся проснуться, боятся, что это все сон. Но Морфею безразличны их страхи, он просто забирает их в свое царство.