Когда смерть не конец

      Дадли резво, насколько позволяет его нынешний вес, выбегает на кухню и морщится от неповоротливости этого тела. Необходимо исправить.       В доме всё так же, как он помнит. Петунья снова на кухне. — Родной, — почти поёт она, — иди мыть руки, завтрак готов.       Дурсль выскакивает в ванную и с армейской скоростью приводит себя в порядок. Глядя в зеркало, он недовольно кривится. И пусть это детское тело, с некоторых пор люди, не следящие за собой, стали вызывать у Дадли отвращение.       По пути назад он стучит в дверь чулана. Открывают ему сразу же, видно, Гарри нечем заняться. Поттер изумлённо приоткрывает рот, увидев посетителя, но мгновенно исправляется и опускает взгляд. Дурсль чувствует вину за испуг мальчика и его худощавость. Он помнит мага не таким.  — Завтрак готов. Ты идёшь? — отмирает наконец бывший военный.  — Меня не звали, — почти шепчет ребёнок, склоняя голову ниже.  — Я тебя зову, — мягко говорит Дадли, протягивая ладонь. Поттер неверяще рассматривает её, едва ли не обнюхивая, но руку в ответ протягивает. Мало ли что придёт в голову обычно противного братца. Берсерку впервые стыдно.       За завтраком Поттер ужасно волнуется, давится кашей и старается казаться ещё меньше. Вконец перепугавшись, он едва не опрокидывает на себя кружку горячего чая. Вернон приходит в бешенство.       Он наорал на Гарри и снова ударил его. Дадли вынужден сидеть прямо, сжимая кулаки и челюсти от бешенства. Когда отец замахивается второй раз, мальчик опрокидывает на себя чашку уже остывшего чая. Про приёмыша забывают, и он сбегает в чулан.       После школы младший Дурсль снова стучится в чулан, придерживая за пазухой личный запас конфет. Гарри опять открывает ему, только на этот раз осторожно, оставляя лишь неширокую щель. Дадли шикает, требуя впустить внутрь.       В свете настольной лампы видно немного, но и этого хватает. Кровать у Поттера старая, скрипучая, а глаза влажные, опухшие. Видно, отец успел отчитать его. Он сидит и смотрит на гостя из-под чёлки, настороженно следя за каждым его движением и поблескивая стёклами очков. — Я тут это, — Дурсль нервно чешет затылок и переминается с ноги на ногу. — Конфеты принёс.       Он расстёгивает жилет, ссыпая на кровать рядом с Гарри сладости. Мальчик смотрит недоверчиво, но с надеждой, и это определённо прогресс. Будущий маг осторожно тянет руку к ближайшей конфете, не отрывая глаз от братца. Потом так же медленно съедает её. А когда понимает, что отбирать у него ничего не будут - начинает плакать.       Дадли никогда не умел успокаивать. Он просто отодвинул еду в сторону и с ногами забрался на кровать, робко обнимая Гарри за плечи. Ребёнок приник к нему и разрыдался ещё отчаяннее.  — Ну что ты, — Дурсль неуверенно погладил его по волосам, — не плачь. Не плачь, Змейка.       Назвать Поттера Змеем он не мог. Только не сейчас, когда мальчику восемь и он плачет из-за конфет. Но это неожиданно подействовало. Гарри напряжённо замер, чуть отодвинулся и с прищуром вгляделся ему в глаза. — Берсерк, ты, что ли?       Дадли застыл. Это как? Что произошло? — Ну да, всё логично. — Пацан начал оживлённо тараторить. — Мы же были в связке, вот и протащили друг друга. Это возможно, такое было в… — Змейка, заткнись. — Дурсль со смехом заткнул уши. — Балаболка. Но я рад, что ты здесь.

***

      Если бы Петунью и Вернона попросили одним словом описать происходящее после, они бы сказали — кошмар. Их сын, любивший покушать и поспать после обеда, перестал нормально питаться!       Началось всё с момента, когда Дадли стал отказываться от десерта. Сам он объяснял это тем, что сейчас он наедается, а ночью, если что, съест ещё. Действительно, его порция исчезала к утру. Родителей бы удар хватил, знай они, что сладости уплетает Гарри, а Дурсль тем временем бегает вокруг дома.       Потом Дадли стал завтракать только кашей. Овсяной. Без молока, масла и сахара. Вернона едва удар не хватил.       Через какое-то время мальчик стал выбираться на утренние пробежки. У Петуньи прихватило сердце.       В конце концов, Дадли начал худеть. Дурсли подняли переполох и отвели его в больницу. Там его похвалили. А родители ударились в панику.       За эти три месяца Берсерка потаскали по стольким психологам и психиатрам, скольких он не видел за всю свою прошлую жизнь. Все они пытались убедить Дурслей, что их мальчик здоров и поступает по-умному. Те кивали и спешили к следующему специалисту. Потом как-то смирились. Или выслушали восторженные отзывы соседей, что тоже вполне возможно.       Поттер же оказался больше подвержен детскому сознанию. Не любивший раньше сладости, сейчас он питался ими при любой возможности, а заклинания, бывшие когда-то сильнейшим оружием в его руках, немного пугали его. Восхищали, конечно, тоже. Но практиковаться он ещё не хотел. Зато размышлять, как и почему случилось их перерождение, парень мог часами. Он рассказывал, что почувствовал магический выброс, когда доживал последние секунды после Сектумсемпры. Дадли, на свою голову, спросил, что это.       Рассказ затянулся на пару часов. Гарри с детским восторгом, приправленным обидой, говорил о Северусе, первых годах в Хогвартсе и друзьях. Дурсль не мог сказать счастливому ребёнку, что ему это неинтересно. Видно, перемещение во времени не отразилось на нём. Не в такой мере.       Зато Поттера заинтересовало, как убили Дадли. — Как это было? Что ты чувствовал? — Гарри опёрся локтем на подушку и пытливо, с чисто исследовательским интересом заглянул ему в лицо. — Ну, — Дурсль досадливо поморщился, вспоминая. — Меня сначала будто в мясорубку засунули, а потом приласкали этой твоей Сектусепрой. — Сектумсемпрой, — автоматически поправил Поттер, почёсывая затылок. — А первое, наверно, Круцио. Это Непростительное, использующееся для пыток и наказаний, если что. — Ага, — кивнул Дадли. — Это было определённо больнее, чем тогда. Там хоть просто ногу разрезало. — Диффиндо, возможно. — Не разбираюсь.       Через неделю Дурсль попросил у родителей гантели на день рождения. Они восприняли это на удивление спокойно, даже не пришлось доставать заранее приготовленный нашатырь. А потом началась подготовка к празднику.       Петунья носилась по дому, убирая, отзванивалась потенциальным гостям и пыталась впихнуть сына в смокинг. Дадли воспротивился, купил новые джинсы, пару футболок для тренировок и свитер без горла. В нём он и собирался быть. В ход вступил шантаж, и младший Дурсль повесил костюм на дверцу шкафа. Ради возможности самому выбрать гантели он пойдёт и не на такое.       Ещё через три дня, когда скрупулёзно выбранные снаряды были опробованы и заняли своё место в шкафу, пришли гости. Нет, конечно до этого родители с Гарри украшали дом шариками и разноцветными висюльками. Дадли до украшения не допустили, но он всё равно находился рядом, присматривая за Поттером, стоящим на слишком старой и ржавой стремянке. Потом мама выкатила торт на тележке, и Дурсль едва не подавился слюной от мысли, что ему придётся пробовать это чудовище из крема и сливок.       При примерке костюма он оказался большеватым, но Дадли и не нужен был выходной смокинг. Пока. Пока он хотел новые берцы.       И да, это было ужасно. Гости — папины важные знакомые и их жёны — дарили сладости и старались облобызать, умильно улыбаясь. Мальчик кисло подумал, что обниматься ему сегодня с унитазом. А Поттера стоит отвести к стоматологу, с таким количеством сладкого он заработает кариес. Но пока бывший герой сидит и давится картошкой под внимательным взглядом взрослых. В последние минуты заявились родители Пирса с сыночком. Дадли лишь неодобрительно зыркнул и отсадил их подальше от себя. Насколько он помнил, а память у него хорошая, их банда распадётся, когда Дурслю будет шестнадцать. Пирс попробует попрать его с трона, но к тому моменту тренировки к университету принесут свои плоды. Нынешний Пирс ничего не понимал, но помалкивал.       Ночью Дадли вынес кузену новогодний (!) подарок от Денверов, которых он видел впервые. Гарри с блаженным стоном запустил руку в пакет и вытащил целую охапку конфет. Громко чавкая, он сказал:  — Ш утра буду ш тобой бегать. Раж магией пользоваться не желательно — могут зашечь — уду восстанавливать былую фисичешкую форму.       Дадли невольно поморщился от звуков и кивнул.       На следующий день, а точнее утром этого, Петунья достала валерьянку. Теперь оба её подопечных носятся вокруг дома. Её бедное слабое сердце.       Как ни странно, площадку для тренировок они нашли быстро. Это был тот самый пустырь, на котором Гарри на пятом курсе спасался от дементоров. Дадли приносил гантели в основном для Поттера. Дурсль вместо них таскал кузена. В конце концов, на день рождения волшебнику подарили новый спортивный костюм. Берсерк буквально расцеловал своих родителей. Так Гарри окончательно был принят в семью.       Через два года кузены вытянулись, нарастили мышцы и окончательно сдружились. Теперь Дадли мог со спокойной совестью называть Поттера Змеем. Тот только улыбался и хитро щурился, вспоминая что-то. И Дурсль узнал, что.       За пару месяцев до одиннадцати лет, когда Гарри должно было придти письмо из Хогвартса, он рассказал кузену о том, что его беспокоит. — Помнишь, — Поттер откинул чёлку, разворачивая первую конфету. — Я тебе рассказывал про Драко, Гермиону, Рона, Дамблдора. Джинни. Ну, с Драко всё понятно — он хотел подружиться. Альбус довольно неоднозначная, но точно не приятная личность. Гермиона мой друг, этим всё сказано. А вот Рон и Джинни… Первый слишком рьяно изображал товарища. Подбивал на шалости, из-за которых вообще-то исключают, мало интересовался моими проблемами, постоянно твердил, что я герой. Но… Не уверен, что хочу такого друга. За два с половиной года здесь и два там я понял, что без него мне спокойнее. Джинни хочет удачно выйти замуж. Я бы не против, она миленькая, только вот не бей меня сейчас, но я не по девочкам. И хочу на Слизерин. Шляпа не просто так собиралась отправить меня туда. Вот так как-то.       Дадли промолчал. Он догадывался, что Поттеру нравятся мальчики, новостью для него это не стало. Дурсль думал о другом. Что было бы, найди у него магический дар? Он бы остался с Гарри и попал в Хогвартс. Но так ли он хотел всю эту магию? Войну, про которую говорил кузен? Для Дадли защита людей заключается в оружии. Променять это на волшебство и домовых эльфов?..       За него решил случай. Тогда они с Гарри лазили на чердак за сундуком для Петуньи, и Поттеру приспичило выглянуть в открытую дверь посмотреть на залитый солнцем двор. Он упал. Дурсль мгновенно бросил какой-то стул. Понимая, что не успевает, он просто закричал, всей душой желая спасти кузена, пробудить магию, пусть для этого пришлось бы пойти в Хогвартс.       Стоя у входа и сжимая Гарри в медвежьих объятьях, Дадли старался выровнять дыхание. Но ведь чёртов недомаг Поттер упал! Дурсль неверяще посмотрел на кузена. — Как ты успел? Тебе же нельзя… — выдохнул он.       Герой Британии выглядел не лучше. Без очков, которые соскользнули в полёте, с растрёпанными волосами и ужасно бледный, Гарри потрясённо выдохнул:  — Это не я. Это ты.