Когда смерть не конец

— Это довольно интересно. Чего Вы хотите, Поттер?       Гарри облегчённо выдохнул. Самое страшное позади, профессор согласен сотрудничать. Остался вопрос: "Что делать дальше?". Решение открыться было спонтанным, по-гриффиндорски необдуманным и рисковым. Слава Мерлину, последнее оправдалось. Конечно, ближайшее будущее известно — уничтожить Волдеморта и избавиться от изобретения Фламеля. Гарри перевёл взгляд в окно, собираясь с мыслями. — Вы больше меня знаете о Философском камне. — На этих словах Северус судорожно вздохнул, сжимая пальцы до побелевших костяшек. — И о том, что его ищет Тёмный Лорд. Если Вы готовы довериться мне, то мы можем составить план обезвреживания Квиррелла. Точнее, мне нужна помощь, ведь я всего лишь первокурсник.       Гарри лукавил, давя на сознательность преподавателя и пытаясь им манипулировать.       Снейп надолго замолчал, и любой бы на месте Поттера насторожился, но мальчик понимал, что так мужчина размышляет, рассматривает варианты и ищет выгоду для себя. Профессор — истинный слизеринец, и этого не исправить. Поэтому Гарри терпеливо ждал ответа, ведь без поддержки кого-то взрослого и имеющего влияние парень, как первокурсник, не справится. — Вы понимаете, что предлагаете? — наконец спросил мужчина. Поттер понимал его сомнения. Довериться мальчишке, сыну врага, тому, кого ненавидишь всей душой. Не стоит исключать, что у заправского шпиона свой интерес в этом, но даже спустя столько времени парень не понимает, как Снейп может просто разговаривать с ним в такой момент. После того, как ученик, ребёнок его возлюбленной, хуже того, с её глазами, видел его слабость.       Гарри нервно перебирал край мантии, пока профессор раздумывал, вероятно, о том же. Конечно же, слизеринцу повезло, что его вообще стали слушать, а не заавадили на месте или не сдали директору. Ведь если из-за этой ненависти зельевар снял со Слизерина больше баллов, чем с Гриффиндора, то о чём же разговор?       Насколько сильно на Снейпа воздействуют эмоции — главный вопрос сегодняшнего дня и всей последующей жизни, которую мужчина может сломать одной подсказкой директору присмотреться к Поттеру внимательнее. На это Непреложный не распространяется.       Ждать ответа становилось всё тягостнее, и мальчик подумывал уже уйти, оставить это как есть, попытаться справиться самому. Малфой же чистокровный, а их обычно обучают не только заклинаниям, но и шахматам. Должны, по крайней мере... Невесёлые мысли были прерваны мрачными, но обнадёживающими словами. — И что Вы предлагаете, мистер Поттер? ***       Дадли шагал в комнату, судорожно сжимая зубы и кулаки. Костяшки белели от напряжения, желваки играли под кожей, а взгляд был устремлён исключительно под ноги. Но даже настолько сдерживаемая агрессия пугала когтевранцев, и со старших курсов тоже. Этот первогодка не обладал знаниями о тонкостях интриг и сложных заклинаниях, но был устрашающ в своей простоте, силе и возможности одержать верх и без магии. Многие вообще сомневались, — конечно, молча — что он заслуженно попал к ним. А уж его явно предвзятое отношение к магглорождённой гриффиндорке...       И если короче, то никто не сомневался, что настолько ужасное настроение связано с девчонкой Грейнджер и Уизли. А главное, попасть под тяжёлую руку не хочется никому.       Дурсль тем временем пытался усмирить внутреннюю ярость, появившуюся после встречи с рыжим. Тощее тельце, конопатый нос, длинные патлы, нарочито наивный, но с гнильцой на дне взгляд — всё это бесило парня до умопомрачения. Он прекрасно осознавал, что его мгновенные рефлексы и предчувствие полезны только на войне, в мирной же жизни Дадли — кретин со стажем и медлительностью в довесок. Даже из школьных предметов ему давались лишь зельеварение и трансфигурация, требовавшие внимания и осторожности. Всё остальное ему объясняла Гермиона. Гермиона, которая сегодня, смущаясь, сказала, что вечерние занятия отменяются. Она идёт в совятню с Уизелом, кормить птиц.       Когтевранец отказывался признавать, что просто боится отпускать её одну. Он оправдывался неясной темой, невозможностью законно зарываться носом во влажные после душа волосы и спорить до хрипа о чём-нибудь, в итоге оказавшись неправым. Просто хотелось верить, что ненависть к рыжему — его предвзятое отношение с ревностью вкупе. Но тревожные звоночки противно тренькали о реальной угрозе для Грейнджер. Да ещё те слова Поттера. Кому, как не ему, знать своего бывшего лучшего друга?       Поэтому вечером Дадли не сидел в комнате. Он заранее облазил всё помещение в заветной башне, выявил места для засады и спрятался сам. И не прогадал — минут за пятнадцать до прихода парочки в совятню зашли двое. Длинных, рыжих и совершенно одинаковых. Дурсль нахмурился. Зачем здесь близнецы?       Гермиона собиралась долго и тщательно, пропустив даже поход в библиотеку. Впервые мальчик вызывал у неё такой восторг и смущение, поэтому Грейнджер искренне пыталась понравиться. Кажется, у неё получалось.       С Роном они встретились у подножия лестницы. Уизли принёс с собой печенье, и девочка покраснела — об этом она не подумала. Но мальчик не злился. Он широко улыбнулся, хлопнул её по плечу и протянул пакетик с совиным лакомством.       Внутри было волшебно. Десятки птиц находились там: летали, чистили перья, спали. И вполне приветливо встретили ребят. Гермиона, несколько напуганно, кормила сов с руки и радовалась жизни, чего нельзя было сказать о рыжем. Он постоянно осматривался, словно искал что-то, недовольно хмурился и, в конце, старался быстрее уйти. Откуда девушке было знать, что её юный кавалер выискивал своих братьев с их экспериментальной смесью для волос.       И за завтраком близнецов не оказалось, хотя Рон пылал жаждой наорать на них за промах. Зря он, что ли, привёл гриффиндорку в уединённое место? Опять придётся терпеть эту зануду.       Но они не появились на уроках, и парень заволновался. К обеду он узнал от МакГонагалл, что его братья находятся в лечебном крыле. Поломанные руки им уже срастили, да вот ядовито-зелёный цвет волос не удаётся вернуть к прежнему рыжему состоянию, хорошо хоть обезвредили их невероятно острые концы, о которые Помфри неаккуратно поранилась. Схожую по свойствам смесь нашли у близнецов в мешочках в карманах.       Рону пришлось молчать про личность сделавшего это, ведь тогда нужно было бы рассказать и то, как Фред с Джорджем собирались применить это опасное вещество. Поэтому планы мести относительно небезызвестного когтевранца приходилось вынашивать в тайне от преподавателей.       Гермиона же искренне недоумевала, почему рыжий парнишка перестал с ней общаться. Ведь всё было замечательно. Очень мило, даже весело. Или так думала только она? Никогда не страдающая завышенной самооценкой, девочка искала промахи в себе, своём поведении. И находила же! Накручивала себя весь день и в конце почти впала в депрессию и истерику. Мелькнула единственная здравая мысль, что плакать из-за плохо воспитанных мальчиков преступление для уважающей себя гриффиндорки, но она пала под ровным слоем неуверенности.       Дадли, пребывая на очередной отработке, не мог успокоить её. И защитить от злых языков.       Красная от едва сдерживаемых слёз, растрёпанная больше, чем обычно, Грейнджер стала удобной мишенью для оттачивания ехидства у чистокровных слизеринок. — Сколько гребней было потеряно в этой шевелюре? — До чего въедливое зелье у нашего декана! Или бурый цвет кожи сегодня в моде? — Бедняжка. Я слышала, её бросил Предатель Крови! Насколько же она жалкая...       И так на каждом углу. Девочка не знала, куда ей спрятаться, куда пойти. Даже того странноватого парня, Гарри, не было видно, а напоминающий кусок льда Драко скользнул по ней равнодушным взглядом и больше не обернулся. Да, Гермионе это было неприятно, но даже за недолгое время обучения в Хогвартсе она поняла, что для аристократа нет ничего важнее его репутации и репутации рода. Ладно, Грейнджер не сахарная, не развалится. А поплакать можно будет на надёжном плече друга. ***       Поттер неловко поёрзал. Вопрос профессора не застал его врасплох, но прорехи в придуманном плане были настолько очевидны, что Гарри стеснялся говорить об этом вслух. Да и назвать это можно было лишь идеей, желанным исходом. Но ещё сколько вопросов не имеют ответов. Как избавиться от Волдеморта хотя бы на время? Нужно ли убивать Квиррелла? Всё слишком расплывчато и неопределённо. Поправив очки, Гарри высказал свои мысли.       Как и ожидалось, ничего особенного Снейпу известно не было. Точнее, крестражи были упомянуты, но директор слишком внимательно следил за ними обоими, чтобы предпринять хоть что-то. Оставалась Особая секция школьной библиотеки, и Северус обещал дать разрешение на доступ, но частое её посещение так же вызовет пристальное внимание Дамблдора, который наверняка и так волнуется за воспитание Героя. Пушечного Мяса, если менее официально. Ведь зачем тому, кто не доживёт до совершеннолетия, этикет? Родовая магия? Ритуалы? Всякое такое, что нужно любому чистокровному. Пусть вопросы на эту тему не поднимались, но Гарри чувствовал, что Пивз стал слишком часто объявляться в библиотеке. — Вы уже вызываете подозрения у директора. Я также под постоянным контролем. Нам нужен кто-то третий... — Драко подойдёт? — Мистер Малфой? — Зельевар на мгновение задумался. — Боюсь, он чересчур болтлив. — А Оборотное зелье? — Откуда Вам это известно? — насторожился Снейп. — Пожалуй, мне следует рассказать Вам больше... ***       К вечеру Дадли ощущал просто звериную ярость. Флитвик придумал наихудшее задание — чистить совиные клетки. К концу отработки Дурслю стало казаться, что он весь пропах птичьим помётом. Зачем вообще это делать руками, если есть магия? Преотвратная мантия была оставлена декану, всё равно даже после чистки он её не наденет. Поэтому сейчас парень летел по коридорам в джинсах, которые так и не смог вытравить из гардероба Хогвартс, и водолазке.       Дадли не придал значения тому, что при его приходе в гостиную все замолкли. Он торопился в душ, но в комнате его ждали.       Гермиона сидела на кровати, отгородившись балдахином. Пусть никого из когтевранцев не было, она чувствовала себя неловко. Дурсля насторожило её присутствие. Девушка не любила просто так заходить к нему. Только подойдя ближе мальчик заметил распухшие от слёз веки. Злоба и раздражение мгновенно переросли в агрессию, направленную на недоумков, посмевших обидеть Грейнджер. — Что произошло? — Дадли мгновенно оказался рядом с ней, обнимая за плечи и прижимая к себе. Девушка облегчённо откинулась спиной на него и закрыла глаза. Ей стало спокойнее, как только друг зашёл в помещение. Чувство защиты, надёжного плеча заставляли расслабиться. Казалось, что всё позади. Умиротворение. — Ничего. Не обращай внимания. Нервы. — Гермиона не открывала глаз. Она, похоже, вообще собралась заснуть на его плече. Не то, что бы Дадли был против... — Не ври мне. — Даже сейчас он не может смягчить свою природную прямолинейность. — Ты плакала. — Ничего такого, на что следовало бы обращать внимание, — ответила она, немного замявшись. Конечно, она знала, что такие слова не подействуют на парня, как и то, что стоит ему надавить ещё немного, и она расскажет обо всём. — Кто?       И Гермиону прорвало. Слёзы потекли с новой силой, она лепетала что-то, а Дадли обнимал трясущееся тело и мысленно рычал от бессилия. Бить девушек его не приучили, но, сказать честно, хотелось. Это уже не шалость, а полноправная травля. Ведь молчали только на Когтевране, не желая провоцировать Дурсля. Даже добренькие пуффендуйцы и благородные гриффиндорцы не упустили шанса безнаказанно сострить. Ну что же, значит следует сделать свой ход. Ответный.       Дадли не позволит ей больше плакать